Глава 20. Место встречи (1/2)

Кто-то наколдовал Люмос. Том скривился — вокруг них был десяток Регулусов, и, надо признать, это создавало должный устрашающий эффект, усиливающийся темнотой комнаты.

— Явился, — сказал один из них.

В него тут же полетело заклинание, но прошло насквозь, нисколько не навредив иллюзии. Долохов опустил палочку.

Риддл не сомневался, что в этой комнате Блэка вообще нет.

— Чего ты хочешь? — поинтересовался Поттер.

Вообще-то он придерживался мнения американских коллег, что с террористами переговоров не ведут, но требовалось потянуть время, чтобы вообще разобраться, что к чему.

Регулуса присутствие Поттера не удивило, что как раз таки подчеркнуло: он явно не в себе. И вряд ли дело было в семейном безумстве Блэков — а, может, и в нем. Риддлу вообще-то было наплевать, ему хотелось только найти ублюдка и лишать его жизни долго и мучительно.

— Я хочу, чтобы Темный Лорд сдох так же, как и мой отец, — ответил один из Регулусов.

— Боюсь, это невозможно, — ответил Риддл.

— Конечно, — усмехнулась другая иллюзия.

— Абраксас Малфой просветил меня, — сказала третья.

Мужчины разбрелись по комнате, проверяя каждую иллюзию. Как и думал Риддл, настоящего Блэка в комнате не было.

Долохов подошел к двери и проверил ее на чары. Конечно, все было предсказуемо зачарованно.

— А тебе не приходило в голову, что Малфой может ошибаться? — отстраненно поинтересовался Риддл, рассматривая чары на двери.

Блэк что-то ответил, но что — Риддл не услышал. Вдвоем с Долоховым им удалось снять запирающие чары и открыть дверь. За порогом стоял Абраксас Малфой, и Риддл вздрогнул. Не сразу понял, что и это иллюзия.

Им повезло, что Блэк решил поиграть перед тем, как убить — это давало пространство для маневра. Но Риддл не сомневался, что этими иллюзиями Блэк просто ослабляет бдительность.

Долохов первым уверенно перешагнул через иллюзию Абраксаса, заставив ту развеяться. Они все вышли на узкую площадку перед лестницей. И без того мрачный старый дом выглядел особенно жутко. Все освещение было убрано, а тени в свете Люмосов скользили и складывались в причудливые формы.

Одна из теней отделилась и бросилась в их сторону.

— Инсендио, — воскликнул Поттер, и нечто вспыхнуло, словно факел.

Снейп попробовал это затушить, но вода, попадая в пламя, будто превращалась в масло — все полыхнуло. А существа из теней отделялись одно за другим, целясь в палочки, руки и глаза.

Один за другим мужчины, расцарапанные и обожженные, но не разоруженные, выскочили на лестницу и перемешавшейся толпой скатились вниз. Долохов запнулся о идиотскую подставку для зонтиков в виде ноги тролля и чуть не свалился.

Риддл замер впереди, ожидая, пока Антонину помогут подняться.

В гостиной он увидел Гермиону, и Риддл чуть не задохнулся сначала от облегчения, а потом от ужаса — ее полупрозрачная исхудавшая фигура была в крови, по лицу текли слезы — как те, кровавые, когда она услышала «Волдеморт» и блок с памяти спал. Гермиона безмолвно открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба. Контуры ее растекались как у эфемерной фигуры Смерти на той стороне грани — на ней тяжело было сосредоточить взгляд. Почему-то в этот момент Риддл не сомневался, что Гермиона готовится исчезнуть, вернуться в свое время и оставить его…

Пока вперед не шагнул Долохов с криком «Риддикулус». Боггарт исчез, не успев превратиться в страх Антонина.

Риддл ошеломленно смотрел на то место, где мгновение назад была Гермиона.

Так вот какой у него теперь страх. Он и подумать не мог…

Еще несколько недель назад, когда он обходил свое поместье, чтобы проверить его на магических тварей, перед тем, как перевезти Гермиону, его боггартом был он сам — мертвый. А ведь у него на тот момент были крестражи. Значило ли это, что он подсознательно не верил в силу крестражей? Или это означало, насколько дорога ему Гермиона?

Волна ярости такой силы поднялась в нем, что смела все остальные чувства под ноль.

— Я убью его, — хрипло сказал Риддл.

Обойдя Долохова по дуге, он отправился в подвал — насчет этой правды из уст Вальбурги он не сомневался. Целеустремленно шел в подвал, не обращая внимание на то, что шаги позади становились тише и тише, пока вовсе не исчезли. Он не замечал ничего и никого, просто идя вперед.

Распахнув дверь, он зажмурился от яркого света, резанувшего глаза.

Блэк был у подножия лестницы. Дамблдор и Гермиона тоже были с ним. Дамблдор лежал, связанный магическими путами, а Гермиона стояла, прижатая к Блэку. Его палочка упиралась ей в висок.

— Ну здравствуйте, милорд, — ехидно поприветствовал Регулус.

— Мне казалось, ты мечтаешь, чтобы я сдох, — справедливо заметил Риддл на пожелание «здравствовать».

Улыбка превратилась в оскал. Блэк толкнул Гермиону в сторону Дамблдора, и она упала рядом с ним, даже не выставив руки перед собой — лицом в пол. Даже с расстояния в десять футов Риддл услышал, как хрустит сломанный нос. То, что Гермиона не пошевелилась, разозлило окончательно.

Дамблдор кое-как пытался ее перевернуть, пока она не задохнулась.

Блэку было наплевать.

Том неосознанно сделал шаг вперед, и Регулус направил палочку на Гермиону. Риддл остановился.

— Значит, я был прав, и она тебе дорога.

Риддл отругал себя за порывистость.

— Отпусти их и делай то, что собирался, — сказал он.

Блэк покачал головой.

— Зачем же? — наигранно-удивленно переспросил он. — Ты не в том положении, чтобы мне указывать.

— Мои люди наверху, — напомнил Риддл.

— Мои тоже, — оскалившись, сказал Регулус. — И ты дошел сюда, потому что я приказал им пропустить тебя. Не все иллюзии — иллюзии.

Риддл склонил голову к плечу. Он не сомневался, что стоит ему произнести «Авада», в сторону Гермионы вылетит режущее еще до того, как он закончит заклинание. Ему необходимо было подобраться ближе. Позволить…

Блэк сделал рывок.

— Экспеллиармус!

Палочка выскользнула из руки Риддла и приземлилась у ног Блэка.

— А теперь иди сюда, — приказал он.

И Риддл послушно пошел. Он снова положился на интуицию и молил, чтобы та не ошибалась.

Он остановился в паре футов от Блэка.

— А теперь ты будешь смотреть, как она сходит с ума, как моя мать, и умирает, как мой отец. Круцио!

Повинуясь его заклинанию, Гермиона закричала. Она не могла выгнуться, чтобы облегчить себе боль, не могла повернуть голову, чтобы не захлебываться в своей крови, льющей из сломанного носа. Дамблдор забился в путах. Стоило Риддлу сделать рывок в сторону Гермионы, заклинание перешло на него, и он, споткнувшись, свалился к ногам Блэка как подкошенный.

— Не так быстро, — сказал он.

Блэк оттолкнул палочку Риддла в сторону и пытал то его, то Гермиону. Силы стремительно покидали их, и Регулус не без удовлетворения это заметил. Он сделал очередной взмах палочкой. И Риддл узнал этот поворот запястья. Еще одно Непростительное.

Он сделал отчаянный рывок, вставая между палочкой и Гермионой, и зеленый луч вошел ему прямо в грудь.

Оглушительная тишина пронзила подвал так же, как и зеленая вспышка — тело Риддла.

В затянувшийся момент замешательства Риддл сделал еще один рывок и выбил палочку из рук Блэка. Знакомый голос — голос Долохова, который навсегда запечатлелся в этот момент в памяти Риддла, — произнес «Авада кедавра».

Когда тело Блэка глухо ударилось о бетонный пол, его чары спали. Позади Риддла послышался булькающий кашель и шелест одежды.

Дамблдор бросился помогать Гермионе перевернуться набок, чтобы та не захлебнулась кровью.

Риддл подобрал свою палочку, а палочку Блэка сунул в ладонь Дамблдора.

— Не расслабляйтесь, — зычно гаркнул Долохов. — Наверху оборотни.

Кивнув Антонину, Риддл посмотрел на Альбуса.

— Ты можешь оставить ее со мной, — сказал тот.

Но еще до того, как прозвучало решительное «нет» Риддла, Гермиона сама покачала головой и кое-как поднялась.

— Я в порядке, — прокаркала она.

Никто ей, конечно, не поверил. Но и возражать никто не стал. Риддл притянул ее за талию.

— Опирайся на меня и не суйся вперед, — приказал он.

Дамблдор направился к Долохову, Риддл с Гермионой пошли следом.

Они почти добрались до лестничной площадки, когда их резко обдало нестерпимым жаром. Снейп и Поттер выбежали из-за угла, смахивая по ходу движения мебель.

— Адское пламя, — выкрикнул Снейп.

Этого было достаточно, чтобы все резко поменяли направление.

Крепче прижав к себе Гермиону, Риддл взлетел, распахнул входную дверь, и они первыми вывалились наружу. Стоило Поттеру оказаться за порогом, Долохов захлопнул дверь и запечатал ее заклинаниями. С той стороны о дверь что-то грохнуло.

И тогда Дамблдор сделал то, что Риддл запомнил на всю жизнь, как и «Авада кедавра» Долохова. Он поднял палочку Регулуса Блэка и добавил на дверь еще одно заклинание, а потом еще раз взмахнул палочкой, и дом Блэков исчез, словно его и не было, а они все оказались на пустой площадке перед магловским домом под номером одиннадцать.

— Нам нужно вернуться в поместье, милорд, — прохрипел Снейп. — Там Белла…

Конечно. Не время расслабляться.

— Возьмитесь все за руки.

— Ты уверен, что сможешь...

— Возьмитесь, — тверже повторил Риддл.

И когда они все сцепили руки, он трансгрессировал.

Положив потерявшую сознание Гермиону на софу, он жестом приказал всем молча следовать за ним. К его удивлению, все выполнили приказ четко.

Они быстро добрались до кабинета, с которого все и началось. Том решительно распахнул дверь и вошел первым.

Оказалось, необходимости в осторожном передвижении не было — Вальбурга, крепко связанная магическими путами, лежала на софе. Белла стояла поблизости, рассматривая маникюр, а Сметвик кружил вокруг Вал.

— А, — сказал он, услышав хлопок двери о стену и оборачиваясь. И тут же спал с лица. — Добрый вечер.

Перемазанные в саже, пыли, грязи и крови, они не могли пожелать того же. Никто, кроме Дамблдора:

— Добрый вечер, Гиппократ! Трудишься?

Сметвик невозмутимо кивнул.

— Вырвали в мой выходной, — недовольно проговорил он, покосившись в сторону Беллы. — Но случай и впрямь интересный…

— Нам бы хотелось, чтобы ты осмотрел еще кое-кого, — добродушно, но твердо, сказал Дамблдор и сделал приглашающий жест.

Взмахом палочки собрав чемоданчик и не сказав ни слова недовольства, он повернулся к Альбусу.