Глава 14.1. Волдеморт (2/2)
Погружаясь в отчаяние, она вернулась в книжный.
Грейнджер то и дело кусала ногти, нервничая и гадая, как ей следует поступить. Она ощущала себя предательницей, сбегая от Марволо. Но не этого ли она хотела, не к этому ли готовилась?
Сумочка, лежащая внутри стойки у кассы, давно была собрана. Все было готово. Кроме самой Гермионы.
Она глухо застонала, запуская пальцы в волосы, не обращая внимание на посетителей.
Ее одолевали сомнения. Она буквально сходила с ума от противоречивых мыслей.
Помимо Марволо ей не хотелось оставлять и Молли, которая нуждалась в ее поддержке. Потому что у Молли, кроме нее, подруг не было. Впрочем, как и у Гермионы не было других подруг — лишь несколько знакомых, вроде миссис Малфой.
Колокольчик на двери неожиданно резко зазвонил, и Грейнджер вздрогнула. На пороге показалась Минерва.
— Здравствуй, — протянула она, проходя вглубь магазина. — Наши книги готовы?
— Конечно, — подтвердила Гермиона, подрываясь на ноги. — Я лично их проверила на наложенные проклятия. Но лучше, наверное, вам убедиться самой, что все в порядке.
Стоило ей договорить, как колокольчик зазвонил снова, впуская внутрь Ирму Пинс и Альбуса Дамблдора.
— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — поприветствовал ее Дамблдор и за себя, и за Ирму, которая тут же унеслась в сторону разложенных книжных стопок.
— Добрый день, — нервно улыбаясь, поприветствовала она в ответ.
Видеть Дамблдора решительно не хотелось. Гермиона легко связала смерть Абраксаса с ним. Да и снимок в «Ежедневном Пророке», появившийся на первой полосе после похорон Малфоя, на котором Дамблдор и Риддл шагали рядом, намекал на существование проблемы. Лица Альбуса и Марволо можно было бы назвать скорбными, но Грейнджер знала наверняка — они были напряжены, будто вели борьбу. И ничто не заставляло ее сомневаться, что борьба, как минимум на ментальном уровне, действительно шла.
— Наш смотритель и завхоз, мистер Филч — сквиб, — пробормотал Дамблдор, присоединяясь к Ирме. — Поэтому нам приходится самим заниматься такими вот, — он взмахнул палочкой над книгами, — вещами.
— Не ворчите, Альбус, — бросила в ответ Минерва, повторяя его жест. — Мы с Ирмой справились бы и сами. Вы сами увязались.
Гермиона усмехнулась, услышав слова Минервы. Но когда их полный смысл дошел до ее мозга, улыбка застыла, а взгляд метнулся к Дамблдору. И он тоже смотрел на нее.
«Он знает».
Дамблдор знал наверняка.
Гермиона нервно сглотнула. Стараясь увеличить расстояние между ними, она шагнула назад, больно ударившись поясницей о стойку. Их зрительный контакт не продлился долго: в магазин вошла женщина, и Гермиона отправилась провести ее к стеллажу с книгами по бытовым чарам. А сама затерялась в дальнем краю магазина у стеллажей с темной магией, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Ее пустой взгляд бессмысленно скользил по книгам, стоящим на полках, а мысли находились где-то далеко отсюда.
Почему она так испугалась? Чем ей грозило то, что Дамблдор знал о ней и Марволо?
Да, они оппоненты, но… Разве Альбус походил на человека, который мог воспользоваться девушкой, чтобы влиять на своего врага?
Гермиона чувствовала себя загнанной мышью. Сердце колотилось в горле, а дыхание совсем сбилось. Она стояла, бессмысленно уставившись в одну точку, и удерживая себя от желания трансгрессировать в поместье.
«Черт возьми, все происходило из-за Марволо!»
Но Марволо же и мог ей помочь.
— Интересный выбор литературы, — прокомментировал Дамблдор, заставляя ее вздрогнуть и зажать рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.
Гермиона нервно оглянулась, делая шаг в сторону.
— Это не… я не…
— Успокойтесь, мисс Грейнджер, вам ничего не угрожает, — успокаивающе проговорил директор, безошибочно считывая ее состояние.
Только вот легче от его слов ни капли не стало.
Наружу так и рвался вопрос, для чего же тогда Дамблдор отыскал ее у дальних стеллажей, но колокольчик вновь зазвонил, и Гермиона поблагодарила Мерлина за этот благословенный разливающийся звук. Она взяла назад все свои слова о том, что ненавидит его.
Но выйдя к стойке продавца, она остолбенела, словно по ней зарядили Ступефаем.
Перед ней стоял Долохов, прищурившись и всматриваясь куда-то вглубь магазина.
— Что вы здесь делаете? — прошипела она еле слышно, подойдя к нему.
— Все в порядке? — так же тихо спросил он.
— А, Антонин, — подал голос Дамблдор, показавшийся из лабиринта книг. — Какими судьбами?
Гермионе казалось, что она участвует в какой-то игре, правила которой ей не сообщили.
— Да вот, зашел за книгой по бытовым чарам, — даже не пытаясь скрыть ложь, проговорил Долохов. — Мисс Грейнджер как раз собиралась порекомендовать литературу.
К нему повернулась мадам Пинс.
— Вам, Долохов, эти чары не давались никогда, — пробубнила она, — сколько помню, даже простое Тергео у вас превращалось в настоящую катастрофу и поджигало объект, который вроде как нужно было очистить.
У Грейнджер закружилась голова. Она не слышала, что Долохов отвечал Пинс, и пришла в себя только когда он поставил ее перед стойкой с книгами и встряхнул за плечи.
«Это что, какой-то особенный пожирательский метод, и если они приводят в чувства человека иным способом, их просто не принимают?»
— Нет, — отрезал Долохов, и Грейнджер поняла, что задала свой вопрос вслух. — Видит Мерлин, Грейнджер, я не бью женщин. Но тебе хочется дать хорошую затрещину.
У Гермионы отвисла челюсть.
— Вы с ума сошли, — изумленно проговорила она, вырываясь из его лапищ.
— Пока нет, но если ты устроишь мне еще пару таких вечеров, как вчера, то наверняка сойду. Говорят, Круцио плохо влияет на мозг.
Гермиона уже открыла рот, чтобы спросить, что этот питекантроп имеет в виду, но тут же захлопнула. Осознание накатывало волнами. Марволо наказал его за то, что не смог ее найти. Это объясняло нахождение Антонина в поместье вчера вечером.
— Так что вы здесь делаете? — все же спросила Гермиона.
— Слежу, — отрезал Долохов, и его взгляд скользнул в сторону, где предположительно находился директор.
Решив, что следит он именно за ним, Гермиона понимающе кивнула.
— Что ж, советую вам вот этот том, — она не без труда вытащила с полки самую толстую книгу и буквально пихнула ею Долохова в грудь, надеясь доставить ему боль.
Он, насупившись, прожег Грейнджер взглядом.
Бросив не менее красноречивый в ответ, она вернулась к стойке, надеясь, что это сумасшествие скоро закончится. Очевидно, ее мысль быстро разделил и Снейп, вошедший в магазин. Он буквально подавился булочкой, которую жевал, когда увидел Дамблдора, Пинс и Макгонагалл, и издал совсем уж нечленораздельный звук, заметив Долохова, выглянувшего из-за стойки.
Издав нервный смешок, Грейнджер опустилась на стул, мечтая просто взять и испариться.
Необычная компания задержалась почти до закрытия магазина, и Гермионе даже выдумывать ничего не пришлось, когда время приблизилось к семи вечера. Снейп и сам нашел себе занятие: он восстанавливал порядок, учиненный заскучавшим Долоховым, расставляя книги на стойках.
А Грейнджер тупо смотрела на часы, не отводя взгляда, будто они отсчитывали не время, а секунды до ее смерти. Могла ли она сбежать или не могла? Способна ли она на предательство? Что будет с Марволо?
Нет, он, конечно, взрослый мужчина, но… было это чертово «но». Он не являлся обыкновенным мужчиной, как Снейп, мистер Гор, да даже тот же Джеймс Поттер. На счет Дамблдора Гермиона, конечно, не была уверена, но вот от этих троих он точно сильно отличался.
Был ли он особенным для нее или особенным в принципе — это не имело абсолютного никакого значения.
Марволо открыто выражал свою потребность в ней. И, как бы Гермиона ни старалась, пренебречь этим не могла. Чем ближе подходили стрелки часов к назначенному времени, тем явственнее она понимала, что бежать в другую страну и начинать все заново — она не готова. Кроме того, ее там никто не ждал. И далеко не факт, что у нее вышло бы второй раз построить все с нуля.
Заметив через окно фигуру Джеймса Поттера, Гермиона взмахнула палочкой, заглушая колокольчик, а потом распахнула дверь и выскользнула наружу.
— Мне не нужен портключ, — заявила она, доставая из пакета только временное удостоверение личности. — Но свои обязательства я сдержу.
Она повернулась лицом к зданию, и ее запястье запорхало, выплетая заклинания одно за другим.
— Где ты этому научилась? — изумленно пробормотал Джеймс.
— Оглохни, — шикнула Гермиона одновременно и накладывая заклинание, и обращаясь к Поттеру.
Она проигнорировала резко проткнувшую виски боль, продолжая накладывать чары. Закончив, она повернулась к Джеймсу, натянуто улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой.
— Вас никто не увидит и не услышит. Но если с Северусом что-то случится, тебе не поздоровится, Джеймс Поттер, — строго проговорила она.
Тот лукаво улыбнулся и взъерошил волосы, отчего боль в висках стала практически невыносимой, а и без того натянутая улыбка превратилась в оскал.
— Все в порядке, Гермиона, — подмигнул он. — И пусть мне чертовски интересно, что за фигня с этим портключом, я слишком счастлив, чтобы расспрашивать тебя об этом сегодня. До встречи!
Он махнул рукой на прощание, а Грейнджер медленно осела вниз, на ступени, запуская пальцы в волосы. Острая боль понемногу начала отпускать, а прыгающие точки перед глазами — бледнеть. Гермиона посидела некоторое время, прислонившись к холодной стене, а потом все же приложила усилие и трансгрессировала в поместье.
Риддл уже находился в спальне, словно ждал ее.
На его коленях лежал бумажный пакет. Точно такой же, как был у Джеймса Поттера. Брови ее взлетели вверх.
— Как вижу, тебе этот предмет знаком, — протянул Марволо без каких-либо эмоций и в голосе, и на лице.
Гермиона, все еще чувствуя слабость, села на кровать. Перед глазами мелькали макушки Уизли, а Джеймс Поттер взъерошивал волосы и поправлял очки, только за линзами почему-то были не карие радужки, а зеленые. Синие глаза Дамблдора пронизывали ее насквозь, а Минерва сдержанно улыбалась. Мадам Пинс отчитывала кого-то за беготню в библиотеке и за испорченные корешки. А Уизли, кажется, было больше, чем она знала.
Марволо, очевидно сообразивший, что с ней что-то не так, подскочил к Гермионе. Кожу защипало от диагностических чар. По удаляющимся шагам и хлопающей двери, Грейнджер догадалась, что он направился в ванную. И верно. Не прошло и тридцати секунд, как в ее ладонь легли склянки.
— Это восстанавливающее зелье, — зачем-то проговорил он. — И успокоительное. Ты, судя по всему, перенервничала.
Гермиона послушно выпила зелья из обоих флаконов.
Мысли ее постепенно приходили в норму, а боль медленно отпускала. И, как только она ушла окончательно, Гермиона подняла виноватый взгляд на Марволо. Он смотрел на нее со смесью снисхождения, недовольства и — что самое странное — беспокойства.
— Мне так жаль, — пробормотала Гермиона, обнимая его за талию и притягивая к себе. — Прости меня, Марволо. Я просто…
Он запустил пальцы в ее волосы, мягко надавливая на основание шеи. По телу тут же пронесся табун мурашек.
Марволо сел рядом и перенес Гермиону, усаживая сверху лицом к себе. Он втянул ее в долгий поцелуй, прикусывая нижнюю губу. Его ладони скользнули под футболку, уверенными жестами приближаясь к груди.
Гермиона отстранилась.
— Мы же не поговорили, — прошептала она ему в губы. — Ты не понимаешь, я хотела сбежать, это не шутки…
— Никто не сбежит от Волдеморта, — отрезал он.
Все ее тело внезапно напряглось, а потом голову зацарапало изнутри, будто вместо мозга у нее была тысяча стеклянных осколков, которые резко попытались вырваться наружу.
— Мерлин, Гермиона, — такой интонации от Марволо она еще не слышала. — Блядь.
Он буквально скинул ее со своих колен, а потом ей в лицо плеснула какая-то жидкость.
Гермиона открыла рот, собираясь что-то спросить, но новая порция боли, пронизавшая не только голову, но все ее существо, заставила ее отключиться.