Глава 3. Все — не то (1/2)

Том помассировал переносицу, развалившись в кресле своего кабинета. Который день из головы не выходили слова Грейнджер, и он раз за разом прогонял ее историю, потом пытался отвлечься, потом снова возвращался к рассказу. Они разговаривали до поздней ночи, и Гермиона выложила ему все, что помнила, когда он убедился, что на ее памяти действительно стоит странный блок. Такого заклинания он не встречал ни разу, что уже было странно само по себе, ведь он путешествовал и знал очень многое.

И теперь казался разумным следующий шаг Гермионы. Она хотела создать контрзаклинание сама, потому что подобрать слово или действие, которое вскроет скрытые участки, казалось нереальным.

Вернувшись домой, Риддл сразу же написал Каркарову, интересуясь, не училась ли в Дурмстранге Гермиона Грейнджер, потому что единственное воспоминание, оставшееся из ее детства — это парень в красной мантии, приглашающий ее на танец. Вместе они пришли к выводу, что этот человек много значил для Грейнджер, раз Обливейт не сумел перекрыть его.

* * *Гермиона устало оперлась о стойку продавца, лениво наблюдая за Северусом. Она не спала нормально уже три дня, волнуясь и гадая, поступила ли она правильно, раскрывшись перед Марволо. Почему-то в тот момент это казалось хорошей идеей.

Да Мерлина ради, он ведь возился с ней, уделял ей время, безвозмездно помогал, учил — конечно, все эти факторы повлияли на ее решение. Было бы странно, если бы не влияли.

Откровенно говоря, она знала, что признается ему, как только он предложил позаниматься с ней. Уже в тот момент Гермиона поняла, что может ему доверять. Ну, или просто очень хотела доверять хоть кому-то, а Марволо так удачно подвернулся под руку. В буквальном смысле. Его прикосновение заставило ее замереть на месте от необычных ощущений. Дело было не в том, что ее никто раньше не касался, просто это никогда не вызывало таких чувств.

Впрочем, то, что Марволо ей просто подвернулся, тоже не было совсем честным определением. Она давно наблюдала за этим таинственным незнакомцем. Он был красив как бог и умен как дьявол. Пока он каждый день приходил в книжный и сидел у окна, листая книгу и наблюдая за людьми, Гермиона позволяла себе глазеть на него. Она придумала ему кодовое имя — мистер Загадка. И каждый день ждала, чуть не подпрыгивая, когда звонил колокольчик, оповещающий о новом посетителе.

И когда этот мужчина вдруг обратил на нее внимание, да еще и предложил обучение, она поняла: это ее шанс. И она собиралась очень постараться, чтобы не разочаровать его, как ученица.

С тех пор они начали разговаривать. Редко, очень редко, позволяли себе отвлекаться на какие-то мелочи, в основном обсуждая создание заклинаний, но она слышала голос, и этого было достаточно, чтобы влюбиться окончательно.

Но, судя по всему, она оказалась недостаточно способной: третий день мистер Загадка игнорировал книжный магазин и ее, продавца, что так сильно ждала его. Что ж, он ведь ей ничего не обещал. А она, дура, еще и проявила инициативу и обратилась к Люциусу с вопросом о книге, так что ее с Марволо не связывало даже это.

Решив, что ей необходимо отвлечься, Гермиона выбрала одну-единственную жертву, которая находилась поблизости. Снейп расставлял новую поставку на полки стеллажей, пролистывая некоторые книги. Он презрительно кривился на учебники зельеварения и фыркал на книжки по ЗОТИ. Это выглядело забавно, потому что Северус вообще крайне редко демонстрировал эмоции, выглядел забитым и зажатым, но не сейчас. Сейчас он напоминал стервятника, который готов разделать хладный труп своей жертвы. И это чертовски ему шло!

— Северус! — позвала она, выныривая из-за стойки, и направилась к нему.

Парень вздрогнул, чуть не выпустив раскрытую книгу из рук, и весь как-то сжался.

— Незачем так кричать, — недовольно пробормотал он, ставя том на полку, — мы ведь не на поле для квиддича.

Гермиона фыркнула, сложив руки на груди.

— Пойдем перекусим? — предложила она. — Хочу поесть мороженое у Фортескью.

-

Зная, что девчонка от него не отстанет, Снейп согласился. Если поначалу он пытался отказаться, то уже спустя три дня просто молча заканчивал дела и выходил вслед за ней, потому что напор Грейнджер, как и ее аргумент «не хочу есть одна» не менялись. Она была преисполнена решимости таскать его за собой, а Северусу это было даже в какой-то мере выгодно, потому что он с полной ответственностью подошел к составлению отчетов для милорда. Он действительно слушал, о чем говорят люди.

Грейнджер шагала рядом, заставляя Северуса чувствовать себя неловко. У него не было большого опыта общения с противоположным полом. Откровенно говоря, если не считать Лили, то его вообще не было, а Эванс всегда держалась от него на расстоянии вытянутой руки — отходила в сторону или вперед, но они никогда не держались рядом. Гермиона же старалась находиться поблизости, иногда хватала его за руку, когда чувствовала, что их может разделить толпа, или в порыве эмоций, когда ее что-то впечатляло.

Совсем недавно на Центральном на пару дней разворачивался цирковой шатер, увидев который, Грейнджер схватила Северуса за плечо и потащила к кассе. Поэтому вечером он был вынужден сидеть рядом и демонстрировать интерес к танцу книззлов, потому что ему ну совсем не хотелось, чтобы Грейнджер расстраивалась. Лили всегда сначала огорчалась, а потом дулась несколько дней и игнорировала его. И эти дни были похожи на страшный сон.

И нынешний страшный сон преследовал его около трех лет, ведь он не разговаривал с Эванс с пятого курса.

Гермиона привычно вцепилась в его руку, вырывая его из мыслей, и потащила сквозь толпу к столику кафе.

— Какое ты будешь сегодня? — поинтересовалась она, оборачиваясь. — Я не могу определиться. Мне нравится ежевичное, потому что от него потом пар от дыхания становится синим, но еще и клубничное, потому что…

Северус уже не слушал и наверняка замер бы на месте, если бы не буксир в лице Грейнджер, потому что в толпе он легко заметил рыжие кудри Лили, и воздух мгновенно покинул легкие. Грудная клетка болезненно сжалась, когда его взгляд опустился на лицо девушки. Он так давно ее не видел, что не мог поверить в такую глупую встречу.

Эванс переговаривалась со своей подружкой Алисой. Они вместе были облачены в мракоборческую форму, и неспешно двигались в сторону того же кафе, что и он с Гермионой. Сознание раскололось надвое. Первая половина пожелала вернуться на Центральный, вторая — не могла отвести взгляд от Лили, которая все еще его не заметила.

—… клубничное, а для моего друга шоколадное, — как сквозь толщу воды донесся голос Грейнджер. — А если ты не перестанешь пялиться на нее, она тебя арестует, — протянула она.

Снейп резко вздрогнул и повернулся к Гермионе, лицо которой оказалось всего в дюйме от его. Они, оказывается, уже успели сесть. И Грейнджер даже сделала заказ. Она улыбнулась и плавно отстранилась.

— Кто это? — спросила она, косясь в сторону Лили. — Твоя подружка? Хотя нет, ты не стал бы так пялиться, будь это твоя подружка. Значит, она тебе нравится?

Северус поразился логической цепочке, которую она выстроила на основе одного взгляда, и восхитился, что она не упомянула, что Эванс слишком хороша для него.

— Да, — прохрипел он, понимая, что смысла скрывать эту информацию нет.

Гермиона подперла голову ладонью и уставилась в сторону Лили, внимательно рассматривая девушку. Снейп пнул Грейнджер под столом, чтобы не делала этого так явно.

— Эй, — обиженно протянула она, поворачиваясь к нему. — А у тебя губа не дура. Только слишком уж она хороша, — Грейнджер указала большим пальцем в сторону Лили, а Снейп застонал, опуская голову на стол.

Он тут же почувствовал легкое успокаивающее прикосновение к спине. Никто не касался его добровольно, и этот простой и привычный жест Гермионы заставил его прийти в себя.

На стол опустились пиалы с мороженым, и он притянул к себе шоколадное, которое не оставляло никаких побочных эффектов, а вот Грейнджер тут же продемонстрировала ему покрасневшие язык и губы и мыльные пузыри из ушей. Она широко улыбнулась, наслаждаясь эффектом клубничного мороженого, и Северус тоже растянул губы в вымученной улыбке.

Его взгляд то и дело соскальзывал к Лили, которая по-прежнему не замечала их мечтательно-угрюмую парочку.

— Знаешь, если ты хочешь, чтобы она обратила на тебя внимание, тебе стоит лучше за собой следить, — протянула Грейнджер.

— У нее свадьба в конце августа, — недовольно произнес Северус, проигнорировав замечание насчет внешности.

Гермиона просто пожала плечами.

— Ну, ладно, но время еще есть. Почему бы нам не попробовать привести тебя в порядок, как думаешь?

Снейп лениво пожал плечами, возвращаясь к мороженому и упорно стараясь не смотреть на Лили и Алису.

* * *Собрание было назначено на поздний вечер. Том понимал, что ему нужно объясниться с последователями, чья непосредственная деятельность была поставлена на паузу.

Пожиратели быстро собирались, занимая свои привычные места, а Риддл наблюдал за ними, восседая на кресле, отдаленно напоминающем трон. В первых рядах уже стояли Абраксас и Антонин, Гэвин пробирался сквозь толпу в их сторону. Молодые Пожиратели держались особняком. Платиновая макушка Люциуса обнаружилась через пару рядов от отца, а рядом с ним…

Неужели Снейп?

Взгляд Лорда на несколько секунд замер на тощей фигуре молодого Пожирателя, который сейчас не так сильно, как обычно, напоминал мученика. Его волосы были собраны в низкий хвост, плечи непривычно расправлены, хотя он нет-нет, но сутулился и тут же одергивал себя. Мантия и ботинки были новыми.

И Риддлу ой как не хотелось признавать, что Снейп, не выглядя жалким и забитым, вызывал в нем неоднозначные чувства. Как последователь теперь он нравился Лорду больше. Как мужчина, который часто бывает рядом с Грейнджер, — меньше.

И хотя Том понимал, что не имеет права влезать в личную жизнь ни Снейпа, ни Грейнджер, осознание, что какой-то мужчина может притронуться к ней… сделать ее своей… это поднимало дикую волну гнева в груди, а на кончиках пальцев скапливалась магия.

Суета улеглась, и Волдеморт отгородился стеной окклюменции от своих эмоций. Он осмотрел присутствующих, с удовольствием отмечая, как те вздрагивают, стоит его взгляду задержаться на ком-то.

— Антонин, прошу, — проговорил Лорд, обращаясь к Долохову, и тот, кивнув, поднялся на ноги и вышел в центр зала.

Те, кто носили метку хотя бы год, знали, что означает выход Антонина. Многие побледнели. А когда Долохов объявил о том, что каждого ждет допрос, и вовсе чуть не потеряли сознание. Они принялись разбредаться, делиться на группы, а Долохов, Малфой и Эйвери заняли привычные позиции для допросов.

— Северус, — обратился Волдеморт, поднимаясь с трона, — с тобой я побеседую лично. За мной.

Под недоуменные, но отнюдь не сочувственные взгляды они покинули помещение. Риддл проводил Снейпа в библиотеку и, взмахнув рукой, указал ему на пустой стул. Северус покорно сел. Лорд сел напротив.

— Так как ты владеешь окклюменцией, веритасерум тебя не возьмет, — для чего-то пояснил он. — Поэтому я проверю тебя сам. У Антонина много полезных навыков, но, к сожалению, легилименция не входит в их число. Опусти щиты, — приказал Риддл, глядя парню в глаза.

Он тут же нырнул в чужое сознание, пробегаясь по событиям последних дней. Вообще-то Волдеморт понимал, что Снейп не имеет никакого отношения к тем подставным нападениям на маглов — они начались, когда он еще находился в стенах школы, и никак не мог этого организовать. Но, во-первых, он не собирался кого-либо выделять. А во-вторых, очень уж ему хотелось взглянуть на причины трансформации из забитого юноши в, скажем, немного неуверенного в себе парня.

Все оказалось куда прозаичнее, чем он думал. Снейп старался так не для Грейнджер, а для какой-то грязнокровки. Впрочем, это именно Гермиона стала основоположником всех изменений.

Просматривая ранние воспоминания, чтобы не вызвать подозрений в своей заинтересованности, Лорд думал, как поступить. Надавить и запретить ему связываться с грязнокровкой — и следующая на очереди Гермиона. Сделать вид, что он не понял, что у девчонки грязная кровь — выставить себя некомпетентным, ведь об этой девице Волдеморт несколько раз слышал. Врагом он ее не считал, но и союзницей она стать не могла. Лучшим решением для нее, если хотела выжить, было бы занять нейтральную позицию или же связаться с Пожирателем, который вымолил бы ее жизнь. Впрочем, это был неплохой шанс развлечься.

Лорд покинул сознание Снейпа. Тот держался из последних сил: шла носом кровь, да и кожа приобрела совсем уж нездоровый оттенок зеленого. И все же он не просил прекратить или остановиться. Волдеморт восхитился бы этим, если бы его это волновало хоть в малейшей степени.

— Значит, грязнокровка, — протянул он, хмурясь.

Глаза сверкнули багрянцем, а черты лица размылись, превращаясь в змеиные. Он поднялся на ноги, нависая над Снейпом и издевательски вращая палочку в руке.

— Мой Лорд, прошу, выслушайте, — взмолился Северус, — она… она много для меня значит. И… если хотите, я навсегда забуду о ней, клянусь! И не посмотрю в ее сторону, я…

Волдеморт расхохотался, прерывая поток лепетаний. Темная магия сгустилась до состояния желе и окутала их тела, заскользила по коже, заставляя Снейпа задыхаться, а Лорда, напротив, закрыть глаза от чистоты эфира, от эйфории, накрывающей его.

— Нет-нет, Северус-с, — протянул он. — Не стоит идти ради меня на такие жертвы. Раз уж ты пошел против убеждений и влюбился, — он выплюнул это слово, — в грязнокровку, то имей смелость завершить начатое. Если ты хочешь обладать ею — обладай.

— Но она выходит замуж в конце августа, я ей…

— Тогда у тебя мало времени, — процедил Волдеморт, склоняясь над ним. — Поторопись, Северус-с, иначе я прикажу тебе убить грязнокровку. А если ты не сможешь сделать этого, то умрете оба. Все ясно?

Снейп сглотнул, торопливо закивав. Внутри все не просто оборвалось. Все взорвалось, оставляя за собой непроглядную сплошную мглу безысходности, давящего напряжения. И груз вины, свалившийся ему на плечи, потянул Северуса на дно. Он обязан заполучить Лили, если хочет, чтобы она жила. И не важно, каким способом он это сделает. Важно, что у него есть всего два с половиной месяца.

Окинув Снейпа пренебрежительным взглядом, Волдеморт приказал ему убираться и, дождавшись, когда тот растворится в зеленом пламени, отправился в подвал, где вовсю шли допросы.

Решение, которое пришло ему в голову, все больше и больше казалось удачным. Он наконец заставит Снейпа шевелиться. Сделает из него настоящего Пожирателя. Они все должны быть преисполнены решимости брать то, что нравится, отстаивать свои интересы, даже если на кону стоит жизнь, отвечать за реакции своего мозга и тела. Пожиратели должны быть сильными. В их рядах нет места двум вещам: слабости и предательству.

Считал ли он, что казнь — слишком суровое наказание? Нет. Смерть — вообще не наказание.

Считал ли он, что пытки — слишком суровое наказание перед смертью? Точно нет. Потому что Пожиратели должны бояться смерти! Они не должны думать, что одна Авада решит их проблемы! Страдать и мучиться — вот их наказание, а смерть — благословение.

Войдя в помещение, Риддл окинул взглядом молодняк, уже прошедший процедуру допроса. Ближний круг толпился справа, около Абраксаса, ответственного за них.

Уверенный, что в Ближнем кругу предателей нет, Риддл стремительно направился к Антонину.

— Ну что? — на ходу поинтересовался он.

Выражение лица Долохова было мечтательно-радостным.

— Один в той допросной, — он указал большим пальцем себе за спину. — Гэвин с ним развлекается. Думаю, это он.

— Имя! — нетерпеливо потребовал Лорд.

— Бартемиус Крауч.

— Нет, это не он, — отрезал Риддл, тут же сорвавшись в сторону указанной комнаты, пока Эйвери не сделал из невиновного парня бифштекс. — Продолжай допрос, — приказал он, оглядываясь через плечо.

Он ворвался в залитое кровью помещение. Металлический запах мгновенно наполнил легкие. Неестественная тишина завораживала, ее нарушали только хриплое дыхание Барти и звяканье клинка о спинку стула.