Глава 2 (1/2)

Весь остаток дня они провели за тем, что Артур мог бы назвать уроком истории, только вместо политики и войн — «для этого есть мои записи, Артур» — в программу входили моторы, электричество и телефон. Мерлин показывал ему схемы в толстых старых книгах, а иногда исчезал в подвале и появлялся с очередным чудом техники — обычно оно было покрыто пылью и сломано, но иногда эти устройства даже работали.

Когда к вечеру они проголодались, Мерлин показал Артуру, как пользоваться кухонной техникой. Артур прежде никогда в жизни не готовил, разве что в походе на костре, но внимательно следил за тем, как Мерлин тушил мясо. На десерт Мерлин открыл верхнюю часть холодного шкафа — «это холодильник, Артур» — и подал Артуру нечто под названием «мороженое». Мерлин наблюдал за тем, как Артур поедал его, улыбаясь всю дорогу так, как будто это было самое чудесное, что он мог предложить Артуру, — и, наверное, так оно и было. Мороженое было холодное, но волшебно вкусное, и Артур ел медленно лишь потому, что Мерлин уверенно заявил, что Артур пожалеет, если будет есть слишком быстро.

К тому времени, как Артур отправился спать, — Мерлин всё это время суетился вокруг него, пока он умывался и чистил зубы (мерзкой пастой, которую Мерлин всучил ему), — у Артура уже голова шла кругом. Хотя Мерлин и выключил весь свет, когда он лёг в кровать, Артур обнаружил, что завороженно щёлкает туда-сюда выключателем ночника, как только Мерлин вышел. Артур знал, что завтра Мерлин собирается показать ему компьютеры, телевизор и машины. Он бросил взгляд на книгу в кожаном переплёте, всё ещё лежавшую на столе, и подумал, что надо бы её дочитать, но у него уже не осталось сил, так что он выключил лампу и лёг.

Кровать оказалась удобнее всех, на которых он когда-либо спал, постельное бельё было мягче, одеяла теплее… и всё же Артур не мог уснуть. Рядом с ним была пустота, которую он внезапно ощутил столь остро, что дыхание сделалось прерывистым.

Гвиневра больше никогда не будет спать рядом с ним. Гвиневра мертва.

Это было не просто очередное приключение, куда они отправились с Мерлином, не поездка, из которой они в конце концов вернутся домой. Артур больше никогда не въедет во двор своего замка. Он никогда не увидит Гвен, ждущую на верху лестницы, смотрящую на него с облегчением и радостью. Она никогда не бросится в его объятия. Он никогда не подхватит её и не услышит её смеха…

Вчера, умирая, — ему казалось, что это было только вчера, — Артур знал, что больше никогда не увидит Камелота, и всё же та боль оказалась намного легче теперешней. Было легче умереть самому и знать, что Гвиневра, Мерлин и Камелот будут жить без него. Умереть оказалось гораздо легче, чем жить. Но теперь случилось и то, и другое: Гвиневра жила без Артура, а Артур теперь жил без Гвиневры, без Камелота, в мире, которого он не знал и частью которого не был.

Он повернулся к пустой стороне кровати и прижал к себе одеяло, зарываясь в него лицом, чтобы заглушить всхлипы.

*

— Проснитесь и пойте, сир! — голос Мерлина разбудил его, как обычно, а вслед за этим комнату залил солнечный свет, когда Мерлин отдёрнул шторы. — Нас ждут великие дела!

— Мерлин? — Артур застонал, когда реальность вломилась в сознание. Наверное, рыдая, он так и заснул, как ребёнок, но чувствовал себя так, как будто не спал вовсе.

— Я принёс вам завтрак, — объявил Мерлин. Артур взглянул на стол и увидел заставленный едой поднос, серебряный, прямо как в Камелоте. А вдруг это был только сон, вдруг его слуга не колдун, вдруг Артура не убили, вдруг…

— Давайте, оденьтесь сначала.

Артур споткнулся, вылезая из кровати, когда Мерлин протянул ему брюки. Артур рассеянно натянул их. Разумеется, это не Камелот, брюки совсем не такие, и Гвен здесь нет… Гвен больше никогда не будет. Артур был один. Совершенно один в незнакомом мире…

— Теперь рубашка, — жёсткий голос Мерлина вытащил Артура из его мыслей. Он посмотрел Мерлину в лицо и увидел тени под глазами и красноту по краям. Мерлин выглядел так же, как Артур себя чувствовал, а потом Артур заметил, как дрожат руки Мерлина, пока тот воюет с пуговицами на рубашке Артура.

— Мерлин? — позвал Артур.

— Сегодня холодно, — Мерлин выдавил из себя улыбку, а потом отвернулся к шкафу и вытащил мягкий голубой пуловер. — Руки вперёд, — скомандовал он.

— Мерлин.

— Руки вперёд, — потребовал Мерлин, как будто, если Артур не послушается, Мерлин тут же рассыпется на тысячу кусочков. Артур вытянул руки, и Мерлин натянул ему через голову пуловер и разгладил мягкую ткань у Артура на груди дрожащими руками. Артур увидел, как у Мерлина скатилась по щеке слеза.

— Ну вот, вы и одеты на сегодня, милорд, — мягко произнёс Мерлин, всё ещё касаясь рукой груди Артура в том месте, где сердце.

— Мерлин, — произнёс Артур, протягивая руку к лицу Мерлина и аккуратно вытирая слезу. — Всё хорошо. Всё хорошо теперь.

Мерлин содрогнулся, и всё, что Артур мог сделать, — это крепко его обнять. Артур ошибался — он не был совершенно один. Это Мерлин был совершенно один все эти годы. Артур не был один, потому что у него был Мерлин. А у Мерлина отныне был он, и, даже если больше благодарить судьбу ему не за что, он будет благодарен хотя бы за это.

— Прости меня, — прошептал Мерлин в ухо Артуру.

Артур хотел успокоить его, но Мерлин отстранился и отошёл на пару шагов.

— Я хотел… я хотел, чтобы всё было по-прежнему, точно так же, как… раньше, но я… — не договорив, Мерлин шмыгнул носом и отвернулся, пряча лицо и утирая глаза.

Артур знал, что пытался сказать ему Мерлин. Раньше он хотел того же самого. В первые часы того первого дня, когда Мерлин рассказал ему о своей магии, Артуру ничего не хотелось так сильно, как вернуться к тому, что у них было, потому что он знал, что их отношения никогда не будут прежними, и эта мысль страшила его. Он желал всем своим сердцем забыть, как звучали эти слова, забыть дракончика, созданного из искр костра. Он хотел проснуться утром, увидеть улыбку Мерлина и знать о нём лишь то, что это простой деревенский парень, который стал лучшим другом короля.

Но, пока они ехали вдвоём, пока Артур заново узнавал Мерлина, его желания изменились. Да, всё было по-другому, но это не значит, что стало хуже, потому что Артур сознавал, что теперь он наконец узнал Мерлина полностью. Последний кусочек головоломки нашёлся, а это значит, что Артур наконец-то знал своего друга так же хорошо, как и друг знал его. Первый раз за девять лет их дружбы Артур чувствовал, что его дружба и доверие полностью взаимны. Он удивился тому, что даже не осознавал ранее, как ему этого не хватало, — но это было так. И большей трагедией была даже не ложь Мерлина, а скорее то, что Артур узнал настоящего Мерлина только перед смертью.

В Мерлине всегда было что-то неуловимо загадочное для Артура, что-то, что он скрывал, а теперь, когда Мерлин раскрыл эту дверь, Артур ни за что не хотел её обратно захлопывать.

— Так, как было раньше, никогда уже не будет, Мерлин, — мягко сказал Артур, и Мерлин повернул к нему обречённый взгляд. — Мы теперь другие. Мир теперь другой. Гвиневры больше нет. У меня нет королевства…

— Это всё равно твоё королевство, — поспешно перебил Мерлин. — Камелот… неважно, как он теперь называется, он всегда будет твоим королевством.

— У меня нет королевства, которым я должен управлять, — договорил Артур. — Независимо от того, кому это королевство принадлежит, я полагаю, оно в надёжных руках потомков Гвиневры.

— И народа, — вставил Мерлин. Артур улыбнулся при мысли о том, что правление Гвен позволяло народу принимать участие в делах государства. Хорошая идея.

— Ты даже больше не слуга короля, Мерлин, — добавил Артур.

— Я всегда буду твоим слугой, Артур, — возразил Мерлин, подходя к нему ближе.

— Нет, Мерлин, — сказал Артур самым властным тоном, каким мог, и покачал головой. Мерлин посмотрел так, как будто Артур мог уволить его, и абсурдность этой идеи заставила Артура улыбнуться. — Ты всегда будешь моим другом.

Мерлин одарил его тёплой улыбкой, и его плечи наконец-то расслабились.

— Другом, который приносит мне завтрак, стирает и убирает в моих покоях, — добавил Артур, широко улыбаясь.

Мерлин закатил глаза и изобразил недовольное лицо, но Артур успел увидеть, как скользнул вверх уголок его губ.

— И буду ли я в рамках этой дружбы по-прежнему называть тебя «сир» и «милорд»? — поинтересовался Мерлин.

— Разумеется, — ответил Артур, — но только когда мы одни. Мы же не хотим смущать людей.

Мерлин рассмеялся.

— Ну, а теперь, если ты больше не собираешься вести себя, как девчонка, — сказал Артур, усаживаясь за стол, — я бы хотел наконец съесть завтрак, пока он не остыл окончательно, а потом узнать об этих повозках с моторами.

— Как пожелаете, милорд, — фыркнул Мерлин за его спиной без малейшего почтения. В конце концов, может, и не так уж сильно всё изменилось.

*

Но до машин с моторами они добрались только ближе к вечеру. Утро было посвящено изучению телевидения, а дальнейшее время — его просмотру. Единственная причина, по которой Артур прекратил смотреть телевизор, состояла в том, что Мерлин его выключил и напомнил Артуру про его желание узнать о машинах.

Мерлин принёс старые книги с иллюстрациями и провёл небольшую лекцию об автомобилях, которые были относительно недавним изобретением, но быстро усовершенствовались со временем. Он также затронул вкратце такие виды транспорта, как корабли и самолёты.

Наконец Мерлин впервые за всё время вывел Артура из дома, чтобы показать ему свою машину. Она называлась «мини», как объяснил Мерлин, и действительно казалась маленькой по сравнению с некоторыми из картинок, которые Мерлин ему показывал.

— Хочешь прокатиться? — спросил Мерлин, закрывая крышку над мотором — капот, как он её называл. — Я бы показал тебе деревню.

Артур взглянул на дорогу для повозок… то есть для машин, которая выходила на гладкую каменную дорогу. Солнце уже было низко, но до заката оставалась пара часов. Небо было затянуто облаками, но погода была приятной — как раз в такой день хорошо прокатиться.

— Да, с удовольствием, — ответил Артур, повернувшись с улыбкой к Мерлину, который улыбнулся в ответ и открыл дверь машины, жестом приглашая Артура сесть. Артур так и сделал, с несколько неловким чувством скрючиваясь и соображая, как получше устроиться на сиденье. Когда он наконец забрался вовнутрь, Мерлин захлопнул дверцу, обошёл машину и сел за руль.

— Ты должен пристегнуть ремень, — отдал указание Мерлин и показал на себе, как это сделать. Артур повторил его действия.

— По-моему, это лишнее, — заметил Артур. — Двери закрыты, а дорога вроде гладкая.

Мерлин только улыбнулся, вставляя ключ в скважину возле руля и поворачивая его. Машина отозвалась рычанием и слегка задёргалась.

— Готов? — спросил Мерлин.

Артур кивнул, внезапно чувствуя лёгкую неуверенность.

Машина тронулась и поехала со скоростью лёгкого галопа. Артуру было непривычно, что он не имеет возможности управлять сам. Мерлин что-то делал ногами внизу под рулём и то и дело двигал рукоятку, которая находилась между ними. Что ж, не так уж и плохо.

Они подъехали к дороге, и Мерлин на секунду остановился, перед тем как повернуть направо, а затем сместился к левому краю дороги и как понёсся галопом — нет, это был даже не галоп, они неслись быстрее любой лошади. Но езда при этом была мягкой, и если Артур закрывал глаза, то не мог определить скорости, а ощущал лишь вибрирование мотора, если только дорога не делала поворот, и тогда Артур чувствовал, как его прижимает в одну сторону. А когда он открывал глаза, то видел деревья, мелькающие с ужасающей скоростью.

— Быстро, да? — спросил Мерлин сквозь шум мотора. — Теперь понял? Жутко удобная штука, раньше я целый час добирался до города пешком, а сейчас за пять минут доезжаю вдоль озера.

— Хм, — только и смог выдавить из себя Артур, у которого сердце выпрыгивало из груди.

— Слишком быстро? — заволновался Мерлин, и Артур, повернувшись к нему, увидел, что Мерлин обеспокоенно смотрит на него.

— Смотри на дорогу! — крикнул Артур. — Ты угробишь нас обоих на второй же день, ты, идиот!

Мерлин рассмеялся в ответ — подумать только, рассмеялся, — но всё же отвернулся от Артура, чтобы смотреть на дорогу, и Артур заметил, что они чуть-чуть, но замедлились.

— Тебе придётся к этому привыкнуть, — сказал Мерлин.

Да ему ко всему миру придётся привыкнуть.

Мерлин сбавил скорость ещё больше, когда показались первые каменные здания. Они добрались до деревни. На самом деле она была не намного меньше, чем нижний город Камелота. На улице были несколько человек, некоторые с собаками на поводках. Пара человек помахали им, когда они проезжали мимо, и Мерлин помахал им улыбаясь. Артур ощущал на себе их внимательные взгляды — конечно, Артуру было к этому не привыкать, но всё же он самую малость почувствовал себя нежеланным.

Мерлин показывал Артуру здания и рассказывал, что это: магазин, почта, ратуша, таверна.

— Хочешь, поужинаем в таверне? — спросил Мерлин, останавливая машину возле здания.

Артур заулыбался, вспоминая все те разы, когда он затаскивал Мерлина в таверну во время их путешествий — в основном против воли последнего.

— Не знаю, Мерлин, — вздохнул Артур, — я не хотел бы способствовать твоим дурным привычкам.

— Я думаю, мы оба знаем, что я никогда не ходил в таверну, Артур, — засмеялся Мерлин. — Пошли тогда. — Мерлин открыл свою дверь и вылез из машины.

Артур остался сидеть, несколько обескураженный по двум причинам, которые не имели ничего общего друг с другом. Во-первых, нет, он понятия не имел о том, что Мерлин никогда не был в таверне. Боль от предательства, которую он ощущал в последние дни, мгновенно нахлынула с новой силой. Вторая же причина состояла в том, что он не имел ни малейшего представления, как открыть дверь. Но Мерлин, похоже, догадался об этом, потому что в следующую секунду уже открыл дверь Артуру.

— Извини, я забыл — вот эта ручка, — показал Мерлин.

Артур молча кивнул в ответ и выбрался из машины. Он сделал глубокий вдох и постарался затолкнуть свои мысли на задворки сознания. Потом ещё будет время разобраться со всем враньём Мерлина, когда они будут одни.

Прежде чем они вошли в таверну, Мерлин заставил Артура остановиться возле двери.

— Я, наверное, уже говорил об этом, — произнёс Мерлин. — Но если ты будешь с кем-то разговаривать, если тебя спросят… ты не должен называть никаких имён. Гвейн, Персиваль, Ланселот, Гвиневра — все эти имена слишком известны, это легендарные имена, и они больше не используются. Иначе возникнет много вопросов.

— А наши имена? — спросил Артур.

— Артур — достаточно распространённое имя, — улыбнулся Мерлин, — а в моём случае, к счастью, легендой стало имя «Эмрис». Очень мало кто знает имя «Мерлин», а половина из них до сих пор думают, что это был всего лишь слуга.

С этими словами Мерлин толкнул дверь. Внутри таверны было чисто и аккуратно. Всё было сделано из дерева, такого тёмного, что оно почти казалось чёрным. В углу стоял телевизор. Вдоль стен и окон стояли низкие столики, а в центре возвышалась барная стойка, за которой стоял дружелюбный на вид бармен. У края стойки, ближе к телевизору, сидели ещё двое мужчин. Мерлин с улыбкой подошёл к бармену.

— Рис? — позвал он. — Привет, меня зовут Мерлин. Мой дядя сказал мне, чтобы я зашёл к вам, когда буду в городе.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся Рис в ответ. Это была улыбка, которой приветствуют незнакомых людей, и Артура поразила мысль о том, как странно это должно было быть для Мерлина, ведь Мерлин уже знал Риса. Он дружил с Рисом — он дружил с прадедом Риса.

— Это мой друг, Артур, — представил его Мерлин.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Артур, подходя поближе, чтобы подать руку Рису. Рис пожал ему руку через стойку бара.

— Как вы устроились, ребята? — спросил Рис. — Я в той стороне давно не бывал. Дом, надеюсь, в порядке?

— Да, — ответил Мерлин. — Мы хорошо устроились.

— Рад слышать, — ответил Рис.

— Мы тут катались по городу, ну просто чтоб осмотреться, и решили заскочить и перекусить, — продолжал Мерлин. — Дядя говорил, что у вас замечательный пастуший пирог.

— Это да! — усмехнулся Рис. — Надеюсь, он тоже хорошо устроился в городе. Я скучаю по старичку. Я был малость в шоке, когда он вчера пришёл и сказал, что уезжает, вот так ни с того ни с сего.

— Да, — согласился Мерлин. — Для нас тоже всё было… несколько неожиданно.

Рис повернулся к Артуру с доброй улыбкой. Артур перемялся с ноги на ногу, не зная, как реагировать на выказанную ему симпатию.

— Садитесь тогда за столик. Я передам ваш заказ Розе на кухню. Что будете пить?

— Я только воду, спасибо, — ответил Мерлин. — Мне ещё везти нас домой, а с моей комплекцией, по правде говоря, лучше не пить. А вот Артуру — вашего лучшего пива.

— Смотри-ка, а яблоко от яблони недалеко упало! — расхохотался Рис. — Вот прямо вижу, как вы похожи: глаза такие же, и подбородок тоже.

— Мне это часто говорят, — улыбнулся Мерлин.

Они расположились неподалёку от людей, сидевших за стойкой, которые весьма неприкрыто слушали весь их диалог с барменом.

— Привет, — поздоровался с ними Мерлин так, как будто он их не знал, но Артур был уверен, что Мерлин знает их, потому что он знал Мерлина. Мерлин никогда не заговаривал с незнакомцами в тавернах, он вбил себе в голову, что одно неверное движение, и начнётся драка, — хотя, сказать по чести, так оно частенько и бывало.

— Привет, — отозвался один из мужчин. — Прошу извинить моё любопытство. Рис рассказал мне, почему вы сюда переехали. Надеюсь, вы простите нам наши деревенские сплетни — тут мало что интересного происходит. Меня зовут Джон — доктор Джон Дэвидсон. Я здешний врач.

— Приятно познакомиться, — ответил Мерлин, пожимая врачу руку. — Дядя меня предупреждал, что в маленьком городке новости расходятся быстро, но я подумал, что так, наверное, и к лучшему. Ну, по крайней мере, нам не придётся каждый раз пересказывать всё заново.

Джон кивнул с сочувственным выражением лица, от которого Артуру снова сделалось не по себе. Однако, прежде чем Джон успел снова заговорить, в разговор вступил второй человек, назвавшийся Саймоном, он раньше был профессором в университете, а лет пять назад вышел на пенсию и поселился тут в тихом месте. Артур не знал, что такое профессор и университет, но помалкивал и просто кивал и улыбался вместе с Мерлином.

Рис принёс Артуру пиво и пожурил пожилых посетителей за то, что те досаждают Мерлину с Артуром, но, когда Мерлин улыбнулся и сказал, что всё в порядке, подтянул к себе барную табуретку и сам уселся с ними поболтать.

— Собираешься перенять дядину лавку? — поинтересовался Рис.

— Лавку? — неожиданно для себя самого переспросил Артур.

— Дяде принадлежит антикварная лавка в городе, — объяснил Мерлин. — Ну, это где продают старую мебель и всё такое. — Он повернулся обратно к мужчинам, отвечая уже на их вопрос: — Да, наверное. Сначала маленько обживусь. Может, ещё неделю или две будет закрыто, а потом открою.

— Ты управляешь лавкой? — спросил Артур, у которого всё это никак не укладывалось в голове.

— Ну да, буду, — ответил ему Мерлин.

— Но ты же учился на лекаря. Почему ты управляешь лавкой? — не отставал Артур. И ведь Мерлин не просто был учеником лекаря, он был учеником лучшего лекаря королевства. Артур, конечно, смеялся над ним, но это же не означало, что он не понимает, что Мерлин когда-нибудь сменит Гайюса на посту и станет придворным лекарем Артура так же, как Гайюс был придворным лекарем Утера.

— Это правда? — обрадовался Джон.

— Он учился у при… — Артур хотел было сказать «у придворного лекаря», но вовремя заметил, что Мерлин смотрит на него огромными глазами и качает головой. Точно, Артуру же полагалось врать. Он быстро оборвал речь на полуслове и попытался переделать уже начатое слово, так что получилось: — Приятеля. Моего приятеля. — Мерлин нахмурился. — Твоего приятеля? — попытался Артур исправить ситуацию.

Артур, как выяснилось, плохо умел врать. Он подавил в себе желание провалиться сквозь пол и вместо этого попытался без слов дать понять Мерлину, в каком он отчаянии.

— Я не закончил учёбу, Артур, — мягко произнёс Мерлин и добавил: — Всё хорошо. Ты просто забыл немножко. — Потому что Артур действительно забыл — совершенно забыл, что этот Мерлин был не тот Мерлин, которого он знал, что он ошибся во времени и что в теперешнем времени Мерлин, по всей очевидности, продавал старинные вещи и вовсе не был учеником лекаря.

— Я изучал медицину, — продолжил Мерлин объяснять остальным, — но потом отец Артура нанял меня в качестве его личного ассистента, и, в общем, мне это понравилось гораздо больше, чем медицина, когда я распробовал как следует. Так что я не закончил учёбу.