Экстра 4. "В человеке есть два человека: один бодрствует во тьме, другой спит при свете". (2/2)
– Сейчас поместим его в лазарет. Особого смысла в карантине уже нет, мы тут все с ним успели проконтактировать. Но хотя бы будет удобнее круглосуточно присматривать за больным, – спокойного альфу слушаются все.
Зеленоглазый берёт меня за руку и куда-то ведёт. Но это место – не моя комната! Хотя и здесь тихо и спокойно. Много света, мягкая подушка. Хочется спать.
– Вот тебе бутылка с водой, пей как можно больше жидкости. Пока что никаких лекарств тебе давать не будем, через час вернусь.
Зеленоглазый ушёл. Мои глаза закрываются, голова тяжёлая. В теле ломит каждый сустав, горло горит от боли. Надо спать. Во сне не больно...
– Ух ты, какой класивый! Я тебя ланьше не видел! – разбудил странный голос. Ребёнок? Открываю глаза.
Действительно, малыш. Сидит на соседней койке, болтает ногами. Красивый, голубоглазый, с чёрными кудряшками.
– Пливет, – улыбается, машет ручкой, – меня Энлике зовут. А тебя?
«Как меня зовут? Кто я? Как зовут…»
– Олли… Оливер, – голос хриплый, отвык говорить. Я вспомнил своё имя?!
– Олилев? Оливел? – ребенок пытается выговорить, но безуспешно.
– Просто Олли .
– Холошо, а мне уже вот столько годиков, – вытягивает вперёд чумазую ручку, демонстрируя три пальца.
– Энрике! Я по всему лагерю тебя обыскался! Ты зачем сбежал от отца?! – омега зашёл в лазарет. Он взволнован и испуган.
– Папочка! Я познакомился с Олли, – малыш уже сидит на руках родителя.
– Нельзя давать имя человеку, как тебе заблагорассудиться. У этого омеги уже есть своё имя, просто он не может его нам сказать.
– Но он сам мне сказал, что его зовут Оливел. Но Олли площе.
Удивлённый взгляд взрослого омеги направлен на меня. Вскоре он спрашивает:
– То, что говорит мой сын, – правда?
Киваю.
– Так, сейчас мы с Энрике уйдём, нечего ему делать в лазарете. А к тебе я Алроя отправлю.
Снова тишина. После сна чувствую себя немного легче. Но голову разрывают проснувшиеся воспоминания. Одно за другим они бьют прямо в сердце. Больно.
– А вот и я! – зеленоглазый пришёл. – Сейчас Ричард поведал мне удивительную историю! Якобы ты заговорил, да ещё и имя своё назвал. Не хочешь наконец-то представиться?
Омега улыбается. В его взгляде затаились страх и надежда.
– Меня зовут…Оливер. Оливер Бейкер, – в зелёных глазах испуг и неверие.
– Бейкер? Как… как Хью Бейкер?
– Брат, – что-то странное выходит из моих глаз и скатывается по щекам.
– Стоп, ничего не понимаю…Хью Бейкер – твой брат?!
Что-то странное в горле. Как будто застряло. Хватаю воздух ртом, а после из груди выходят непонятные звуки. Я плачу?
– Тихо, тихо, дорогой, поплакать тебе нужно конечно. Но не забывай о своём состоянии, – меня обнимают.
Тёплые, приятные руки омеги.
Я вспомнил. Я – Оливер Бейкер, мой брат – Хью Бейкер.
С самого детства он не взлюбил сына своего отца от другого омеги. Между нами большая разница в возрасте.
Я помню Рождество. Играю у камина с железной дорогой. В соседней комнате ругаются отец и братик. Они сильно кричат.
– Я ни за что не приму это отродье подзаборной шлюхи! – Хью заходит в гостиную, продолжая ругаться. – Запомни отец, раз ты выбрал их, а не меня, больше вас в моей жизни не будет! И я, блядь, сам всего добьюсь без твоей помощи!
– Братик, поиграем в мою новую железную дорогу? – больше не с кем, папа и отец всегда заняты делами.
– Уйди с дороги, ублюдок! Ты у меня ещё за все ответишь!
Тогда я тоже расплакался. Было обидно, что брат обзывается. А ещё страшно.
Хью всегда делал то, что обещал. Не соврал и в этот раз.