Экстра 4. "В человеке есть два человека: один бодрствует во тьме, другой спит при свете". (1/2)
«Взять корзины с грязным бельём. Положить его в аппараты для стирки. Добавить средство, запустить работу аппарата нажатием кнопки.
Дождаться окончания стирки, вытащить бельё, развесить его для сушки.
Снять высохшее за день, отнести в помещение для глажки. Разгладить каждую складочку и морщинку на ткани, сложить в аккуратные стопочки», – алгоритм действий каждый раз одинаков, но зачем-то я всегда повторяю его про себя. Так удобнее.
На этом моя работа окончена. Холодно. Воздух по ночам стал намного прохладнее. Это зима?
Скорее вернуться к себе в комнату. Там безопасно, никто не тронет.
На столе ждёт еда. Снова приходил тот странный зеленоглазый омега? Зачем он это делает? Не понимаю.
Но еда вкусная. И она есть всегда, поэтому нельзя уходить из этого места. Хотя альф тут очень много. Страшно, даже сердце опять заколотилось.
Но никто не делает больно. Я работаю и мне приносят еду. Не трогают тело, не бьют. У меня даже есть своё место и мягкая, тёплая постель. Нет, уходить нельзя.
Начинается рассвет. Пора спать. Ночью снова работать.
– Эй, проснись! Ты весь горишь, давай же, открывай глаза!
Плохо. Болит всё. Особенно голова. Зеленоглазый кричит и смотрит испуганно. Что-то случилось? Альфы зляться?!
– Тихо, ты куда так подскочил то?! У тебя жар, дружище… Придётся идти в медкабинет.
«Нет, нет, нет! Там этот альфа в очках! Он странно смотрит и трогает. И железки холодные!»
– Не крути головой, это не шутки! Ты и так не отличаешься крепким здоровьем. Помереть захотел?
«Умирать нельзя, надо жить! Жить, чтобы… что?»
– Ну, чего задумался? Вот, одевайся поскорее. Горе ты моё, приди в себя хоть ненадолго. Одевай вот это и иди за мной.
Говорит громко и медленно. Так лучше, меньше болит голова.
Солнце светит ярко. Глаза неприятно режет. Я чувствую их взгляды. От этого прошивает насквозь. Альфы смотрят на меня пока зеленоглазый ведёт за собой куда-то.
С ним мне не так страшно. Этот омега не позволит никому ко мне подойти.
В помещении холодно. Меня пробивает крупная дрожь.
– Какие люди к нам пожаловали! Алрой, зачем ты этого ягнёнка сюда привёл? Смотри, он дрожит даже, – ещё один омега.
Красивый. Помню его. Ему тоже делали больно.
– Да не от страха он дрожит. У парня сильный жар. Хочу взять анализы. Никаких симптомов визуально не вижу больше. Открой ка ротик и скажи «ааааа», – зачем он засовывает мне в рот эту железку?!
– Тише, тише, дорогой, не бойся. Ал только посмотрит, что там с твоим горлом. Этой штукой он придержит язык, чтобы не мешал осмотру, – красивый омега держит мою руку. Ему почему-то верю, успокаиваюсь.
– Горло красное. Надеюсь, у нас не будет вспышки никакой заразы в лагере. И этот парнишка просто переохладился.
– Вот умница, а сейчас Алрою нужно будет взять немного крови на анализ. Не бойся, я рядом, – тёплая рука держит мои пальцы, вкрадчивый, успокаивающий голос.
Я помню, так было и раньше. Этот омега тоже был рядом, поддерживал меня. Боль в пальце совсем невесомая. Терпел и похуже.
– О, кто это тут у нас? Ал, что-то случилось? На осмотр его ещё рановато,– страшный альфы снова смотрит на меня неприятным взглядом поверх очков. Пока он не пришёл, было лучше.
– У него сильный жар, кажется, лихорадка из-за этого. Я провёл осмотр, горло воспалено по задней стенке, миндалины тоже. Но налёта не увидел. Что назначаем? – зеленоглазый зачем-то советуется с этим альфой.
– Я бы хотел сам осмотреть больного, – надевает перчатки, приближается ко мне.
«Нет, нет, нет! Не хочу, чтобы ты меня трогал! Красивый омега, помоги!»
– Доктор Томпсон, судя по тому, как наш пациент прячется за Мелвином, от повторного осмотра он отказывается, – зеленоглазый научился понимать меня.
– М-да… Сколько он уже в лагере? Почти три года? И никаких изменений, по прежнему от всех альф шарахается и не говорит. Может, парень вовсе немой? – не смотри так на меня, альфа! Хочу вернуться в комнату.
– Во-первых, доктор Томпсон, этот омега не немой…в особо жуткие моменты он говорил, я лично слышал. Во-вторых, пройди Вы через то, через что прошлось ему пройти, наверное и на пушечный выстрел к альфам бы не подходили!
– Но ведь Вы, Мелвин, так же через это проходили. А тем не менее, одного альфу к себе подпустили и очень даже близко. Да и разговариваете, порой много, особенно тогда, когда не нужно.
– Я – взрослый, психологически сформировавшийся и психически устойчивый человек. А этот омега хорошо если совершеннолетия достиг. И попал я к Бейкеру намного позже, а с парнем ещё неизвестно что происходило до этого…
– Довольно, – ещё один альфа. Я его помню, он тоже доктор. Но этот не такой страшный, спокойный. – Доктор Томпсон, я думал, что для Вас факт нанесения этому омеге тяжёлых, возможно, неизлечимых психологических травм очевиден. Чтобы после такого вернуться к прежней жизни люди раньше годами работали с психотерапевтами. А мы его лишь успокаивающими травами пичкаем. Чего Вы ждёте в результате? Или осваивайте специализацию психиатра, или оставьте парня в покое.
– Я его и не трогал, доктор Вилсон! Это Алрой притащил сюда пациента с жаром. Я просто хотел провести осмотр…– страшный альфа боится спокойного? Странно, должно быть наоборот.