25 декабря. Разбитый шарик(драрри) (2/2)

— Хорошо, думаю, тебе так комфортнее будет, — кивнул Гарри. — И, надеюсь, не очень больно.

— Что-то я не понял, — насторожился Драко. — Я думал, я буду сверху.

— Почему ты так думал?

— А ты хотел наоборот?

— Ну, — замялся Гарри. Стыдно было признаваться в своей неопытности, но, наверное, следовало довериться друг другу и не скрывать. — Просто у меня не было секса с мужчиной, да и в принципе не было секса, — на одном дыхании выпалил он. — И я подумал, что в первый раз лучше быть сверху. Прости, может, это глупо звучит, и, наверное, всё совсем не так. Прости… я…

— Ох, — неожиданно перебил Драко, испугав ещё больше. — Ты девственник, что ли?

— Можешь смеяться сколько угодно, Малфой! — резко вспылил Гарри. — Но, знаешь ли, мне было не до любовных приключений, мои приключения сводились к поиску способов убить Волдеморта! Это у слизеринцев наверняка времени имелось хоть отбавляй на всякие развлечения!

— Да подожди ты! — Драко тоже повысил голос. — Я думал, у Золотого мальчика очередь стоит из желающих прыгнуть в постель! И что ты уж точно пользовался такой возможностью!

— А я не пользовался! — Гарри невероятно злила сложившаяся ситуация, и он просто хотел уйти, романтическое настроение испарилось безвозвратно. — Можешь глумиться надо мной, что я такой неопытный, и радоваться, что обскакал меня в этом вопросе.

— Поттер, заткнись, — посоветовал Драко. — Никого я не обскакал. У меня тоже не было никого. Поэтому я, как и ты, тоже решил, что мне проще будет сверху.

— Как не было? — оторопел Гарри. — Возле тебя всегда кто-то ошивался: Паркинсон, Нотт, Гринграсс, даже кто-то из гриффиндорок заглядывался!

— Ну, вот так вот, — пожал плечами Драко. — Кажется, я хотел лишь твоего внимания.

Поразительно, как одной фразой можно зажечь огонь в сердце и стереть раздражение.

— Получается, мы оба ни с кем не были? — полувопросительно пробормотал Гарри. — Значит, оба друг у друга будем первыми?

— Да, Поттер, — Драко снова закатил глаза. — И нам надо решить, кто будет сверху.

— Может, монетку бросить?

— Может. Только у меня уже настроение пропало.

— Я тоже не очень-то сейчас хочу, — признался Гарри.

— Давай нарядим ёлку шарами, что ты принёс, и выпьем глинтвейн.

— Отличная идея! — воскликнул Гарри, немного подпрыгнув на кровати от радости, что они всё выяснили.

Под правой ягодицей что-то хрустнуло и больно воткнулось в кожу.

— Ай! — Гарри достал из-под себя осколок синего шарика.

— Нарядили, — едко произнёс Драко. — Зачем ты вообще положил шары на кровать?

— Да пикси с ними. Где там твой глинтвейн?

Сидеть в обнимку с любимым человеком под ёлкой (пусть и без шаров) было лучшим событием уходящего года. Горячее вино не только обволакивало язык и губы, но и текло по венам.

В комнате стало жарко. Небольшой камин потрескивал горящими поленьями, и Драко стянул с себя свитер и рубашку.

В тот же момент к Гарри вернулось всё потерянное получасом ранее настроение. Он не мог отвести взгляда от чуть захмелевшего Драко. Румянец играл на бледных щеках, от вина алели губы, а серые глаза с тёмной поволокой сияли из-под густых ресниц коварно и призывно.

Демоны, скрывавшиеся внутри, ощетинились, показывая нутро, но Гарри держал их на поводке, пока жадно слизывал соль с белой кожи. Гарри хотел бы открыть Драко больше, чем просто обнажаясь, и показать себя настоящего. До каждой зазубринки, занозинки и щепки. Чтобы Драко, единственный во всем мире, был с Гарри, когда он по-настоящему сгорает.

Драко переключал мультивселенные до момента, пока не нашёл тот вариант, который будет для Гарри счастьем.

Но кто переключал вселенные Драко? Гарри надеялся, что он.

Возбуждение накрыло лавиной, и Гарри осознал, что готов зайти дальше. По серым глазам и пересохшим губам Драко, понял, что тот тоже готов. И не нужно кидать монеток, и испарилась неловкость. Язык тела говорил лучше и правдивее.

Гарри повалил Драко на пол. Лицо того окрасилось в теплый тон от отблесков камина. Он тёрся членом о набухший пах и жаждал большего.

— Снимай штаны, — прошептал он, расстегивая замок на своих джинсах.

Драко стащил вниз брюки вместе с бельём, обнажая длинный бледный член с розовой блестящей головкой.

Когда Гарри прижался пахом к неимоверно горячей промежности Драко, удовольствие поглотило, словно волна, не давая дышать, и когда, наконец, смог сделать вдох, оказалось, что уже кончил.

— Вот дерьмо, — выругался он. — Прости. Я ничего не успел сделать.

— Ничего, — хохотнул Драко. — Посмотри внимательнее, я тоже уже всё. Это нормально. Мы слишком друг друга хотели. Во второй раз получится так, как надо. Но я уже не уверен, что соглашусь быть снизу, — подмигнул он.

— А я пострадал! — нашёлся Гарри. — Я сел на шарик, и теперь на заднице раны! Так что у меня уважительная причина, — победно улыбнулся он.

— Ладно, — Драко наколдовал Очищающие чары и потянулся за бокалом. — Давай продолжим праздновать, а всё остальное придёт само.

Рядом с Драко исчезали все страхи и ночные кошмары. Обнимая за шею, перебирая белые пряди, приникая к острому плечу и вдыхая аромат тонких духов и кожи, Гарри был счастлив.

Первое послевоенное Рождество. Первое спокойное Рождество.

Рождество рядом с любимым человеком, который стал дороже всех остальных, невзирая на непростое прошлое.

Хотелось остаться вот так, рядом — навсегда. Быть друг для друга чем-то особенным. Любовью каждой слезы, что стекала по щеке на горячие губы. Нежностью каждого прикосновения. Страстью объятий и силой слов, что не были произнесены, но были известны. Каплями глинтвейна на пушистом ковре. Запахом рождественской ёлки и колкостью нечаянно разбитых стеклянных шаров. Парящими в воздухе свечами и невидимыми дорожками воска.

Жить гораздо легче, когда кто-то касается тебя. В эту ночь Гарри загадал самое заветное желание — чтобы Драко касался его вечность.