Часть 1. Багровое небо. Глава 1. Кто-то, кто готов умереть (2/2)

— Пришлось соврать. Я понятия не имею, чего он привязался именно ко мне. Слышал, что он изучал дела? Это странно… К тому же… Друг вряд ли убьёт, в отличие от знакомого.

— Это, кстати, сомнительное заявление, — заметил Цин. — А я говорил: он неприятный. Как легко он развёл тебя на «свидание». Да ещё и кровь сразу приметил. А уж как обнамекался на то, что знает о твоей нелегальной деятельности…

— Не я убил Брана, мне нечего бояться. — Рэймонд пожал плечами, хотя напряжение от того, что кто-то в открытую решил заняться им всё равно проскользнуло в его жесте. — Откажись я от помощи, это вызвало бы лишние подозрения.

— Или он прав, и тебе нравится осознавать, что ты умнее других и можешь раскрыть то, чего не могут они. Помни, если Майкл Уайт вдруг «случайно» выпадет из окна… Есть кому этим обеспокоиться. Будь осторожен, Рэй.

Цин отвернулся и направился обратно к своему кабинету. Рэймонд сжал уже пустой пластиковый стакан и раздражённо кинул его в ведро.

Когда он покинул участок, дождь так и не закончился, а небо стало ещё темнее. Вавилон — крупнейший в мире мегаполис между Орегоном и Калифорнией — не баловал жителей хорошей погодой. Солнце редко выбивалось из-за плотных туч. В тон погоде в городе парадоксально сочетались мирная жизнь и повышенный уровень преступности.

Набрав номер, Рэймонд позвонил Харди.

— Какие планы на вечер? — спросил он, прикурив, и опёрся о влажный капот серебряной Хонды.

— Надраться в хлам и забыть своё имя, — хрипло раздалось на другом конце. — Мне сообщили, что убили моего друга. Есть другие предложения?

— Не Криса ли Брана, случаем? — Многозначительное молчание ответило за Харди. — Можешь составить мне компанию в «Космической игре».

Иногда Рэймонда забавляло культурное разнообразие. В многоязыковом городе названия фирм и заведений часто отличались по произношению. Что-то ему нравилось, а что-то звучало нелепо. Но именно этот логотип, высеченный неоновыми красными буквами на двухэтажном здании, он особенно любил.

— Нет, спасибо. Хватило мне и одного раза. Как ты до сих пор не сдох с подобным образом жизни?

Рэймонд пожал плечами.

— Проецирование своих проблем на меня не поможет, Харди, — напомнил он. — Ты говорил о желании напиться. А я, в отличие от тебя, везунчик.

Харди хмыкнул и сбросил звонок.

3

Ещё с прошлого века, под веянием моды Невады, в Вавилоне обширно началось строительство различных игорных заведений. Большая часть из них сосредоточилась в южной и западной частях Ма́йтера — третьего уровня города — и всего севера Рэйши́ха — второго. Посещение этих мест с самого начала существования оставалось легальным, не пресекалось законом, но в обществе, как и в большинстве городов и штатов, порицалось. Это не мешало многочисленным казино, которых на одном только третьем уровне насчитывалось больше сотни, собирать с горожан огромные суммы и оставлять в ямах нищеты и долгов. «Космическая игра» являлась одним из тех, что находились в южной части Майтера. В районе О́лмар оно и вовсе было единственным. Двое конкурентов, что пытались существовать с ним на одной улице, по итогу закрылись, а разорённые здания до сих пор пустовали. Рэймонд открыл для себя это казино больше года назад и теперь заходил в него если не раз в месяц, то хотя бы, когда пребывал в плохом настроении. Весь смак для него заключался в местной дороговизне и эстетике. Здесь разгуливали джентльмены в смокингах, которые стоили больше, чем его машина, а под руку их держали перекачанные силиконом куклы в блестящих алмазами платьях и меховых шубах. Рэймонду нравилось сочетание цветных переливчатых огней, ослепляющих ярче такого редкого в городе солнца, звона автоматов и бряцания фишек под мелодичную музыку, крики проигравших, возгласы выигравших и терпкий сигаретный дым, витающий в воздухе. Здесь, в отличие от других мест, скопление людей не раздражало, а веселило. В особенности за общим столом, когда под гнётом азарта, те проигрывали ему свои последние сбережения.

Местные девицы, что приходили сюда без сопровождения, словно хищницы, высматривали лёгкую прибыль и, только кому-то улыбалась удача, а карты складывались правильной комбинацией, моментально притирались как можно ближе. Одна из таких встала за спиной Рэймонда и опёрлась о плечо донельзя мягкой грудью. Так плотно и близко, что Рэймонд почувствовал приторный запах дорогих духов. Жасмин и гвоздика. И затянулся сигаретой поглубже, чтобы перебить удушающий аромат.

Карты легли идеально. В голове разливалась одуряющая лёгкость от таблеток, выпитых на подходе в «Космическую игру». Недостаточно, чтобы не понимать ход игры, но столько, чтобы не помнить, в котором часу он пришёл сюда и сколько бокалов выпил.

Шампанское пенилось в бокале, дама за спиной тёрлась о него кошкой, желающей поскорее усесться на колени. Игроки за круглым столом недружелюбно косились на Рэймонда, пока фишки уходили к нему со стремительной скоростью. По подсчётам, если не сдаться или не проиграть сейчас, его обвинят в мухлеже и за шкирку вышвырнут отсюда. В ином случае поймают за углом.

Однако ещё пару раздач он мог потерпеть. Пока действовали таблетки, пока сигарета не дотлела в руке.

В подобном состоянии особенно хорошо работал мозг. Безразлично держа карты, Рэймонд размышлял. Убили копа. В собственном доме. Сейчас все, кто контактировал с ним или был близок, должны бояться, не случится ли подобное с ними, если это связано с деятельностью, что вёл Бран. С другой стороны, у него могли быть и личные враги. Месть дело привычное, её нельзя сбрасывать со счетов. Причин уйма. Рэймонду стоит найти их, раз чёртов Майкл Уайт готов обвинить во всём именно его. В качестве подстраховки, чтобы тот не повесил на него беспочвенные обвинения раньше, чем истинный убийца наденет браслеты наручников. Это логично. Но между собой и Браном Рэймонд логичной связи найти не мог, как ни старался. Никаких ниточек, что указали бы на подсказку. Тот единственный раз, что они виделись, не считается. Даже если Майкл каким-то образом об этой встрече узнал, не было в ней ничего такого, что могло бы сказать: «эй, этот странный киллер, который попросил у Брана информацию по делу об ограблении банка, а потом сам же в благодарность отвёл к следователю организатора ограбления, заскучал и решил этого самого Брана застрелить». Мысль эта звучала, как бред, от того Рэймонда и одолевали сомнения. Причина того, что Майкл, только взявшись за дело и даже не начав расследование, сразу же взял на прицел именно его и никого другого, явно лежала намного глубже.

Хоть Цин и защищал его от собственных же коллег, его покровительство в последние месяцы становилось шатким, а самолюбие следователя требовало слишком много взамен. Рэймонд и без Цина хорошо скрывал свою преступную деятельность от полуприкрытых век закона, но всегда существовала та самая вероятность в одну тысячную процента, что не всё пойдёт гладко. И сейчас отчётливо складывалась в неприятное имя — Майкл Уайт.

Рэймонд вращался в криминальной среде почти восемь лет, был чрезмерно осторожным, и оставался неуловимым как для полиции, так и для завистливых коллег-конкурентов. Почему именно теперь что-то пошло не так? Если бы Рэймонд где-то облажался, наследил или обидел кого-то авторитетного, он бы ещё допустил мысль, что кто-то решил отомстить. Но не мог припомнить ни единого момента, в который хоть что-то могло пойти не так.

Всё было бы проще, будь Майкл Уайт юным неопытным следователем, решившим поиграть в героя. Схема, что однажды придумал Цин, работала на отлично, никого и близко не подпуская к Рэймонду. Но у Майкла влиятельный отец. Цин верно предостерёг: такой не выпадет случайно из окна.

Пить таблетки и сидеть с фулл-хаусом в руках, пока напротив пылает ненавистью кучка людей, которых Рэймонд успел обобрать, не лучшая идея, когда пару часов назад его взяли на прицел. Но подобная обстановка располагала к размышлениям. Ради этого Рэймонд и наведался внепланово в «Космическую игру».

— В очках сканер? — с усмешкой спросил один из игроков, когда Рэймонд бросил карты на стол и сгрёб фишки. Один из тех, кто совсем не переживал, что его обирают до нитки. Похоже, его это веселило.

Видимо, эффект его таблеток нацелен на другое. Сколько людей, столько и эффектов. Сколько проблем, столько и побочек. Каждый выбирал таблетки по желанию, как ребёнок у ларька с мороженым. Клубничное — от проблем с сердцем, ванильное — для лёгких. А шоколадное — для головы, чтобы работала как надо.

Рэймонд точно видел: этот улыбающийся от очередного проигрыша игрок с тёмными волосами и в голубой толстовке с капюшоном, которая выбивалась из общего светского антуража, явно что-то принимает. Дарящее беззаботность и безмятежность.

— Конечно. Потому и красные. Для особого эффекта, — съязвил в ответ на замечание Рэймонд.

Он решил, что это последний раунд. Нужно проиграть незначительную сумму и уйти незамеченным. Доказать, что он обычный человек, умеющий проигрывать, а не всемогущий Бог, знающий, как работает система казино и теория вероятности.

Другие игроки решили остановиться и встали из-за стола, но прицепившийся к его очкам непоседа ещё остался и после недолгих размышлений с ухмылкой подвинул фишки в центр.

— Ставлю всё, — довольно произнёс он, и Рэймонд от удивления в момент почти протрезвел. — Или боишься проиграть?

Игрок растёкся в неприятной улыбке, что-то Рэймонду напомнившей. Примерно так же улыбался Цин, шепча на ухо очередную сплетню. Но… всё же таилось в этой улыбке ещё что-то знакомое.

Рэймонд молча пододвинул свои фишки. Это уже дело чести. Но волнительно. Не показывая внутреннего напряжения, он выпрямился и оправил невидимые складки на и так идеально выглаженном чёрном пиджаке. Ничего не бодрит сильнее, чем адреналин. Никакие таблетки не идут в сравнение с эмоциями, ощутить которые, порой, слишком тяжело. Плевать, лишится ли фишек, проиграет ли. Одни эмоции насыщали так, что Рэймонд готов остановить время, лишь бы продлить их. Ведь естественный адреналин лучше любого искусственного заменителя.

— Знаешь, что интересно, — продолжил игрок, пока крупье тасовал колоду. — В покер играют в тёмных очках, чтобы не выдавать эмоции. А у тебя стёкла красные, просвечивают, и глаза прекрасно видны. Ты ими бегаешь по всему залу, а сама игра проходит мимо.

— Дались тебе мои очки. Ты что, психолог?

— Нет. — Игрок улыбнулся ещё шире и взял карты, последовав примеру Рэймонда.

Но больше, чем карточная игра и возможная потеря всего заработанного выигрыша, Рэймонда волновало: кто убил Криса Брана. Нужно найти убийцу. Не чтобы спасти самого себя, а как сказал Майкл… потешить собственное эго? В груди заскребло неприятное чувство. Будто кто-то решил поживиться за его счёт, сделав разменной картой в игре. Шлюха за чьей-то влиятельной спиной. Рэймонд раздражённо скривил губы. Крепко этот Майкл засел в голове, раз не помогали избавиться от него ни таблетки, ни азартная игра.

— Флэш-рояль, непсихолог. — Рэймонд кинул карты на стол под ошарашенный вздох противника. — Удачи. Следи не за глазами незнакомцев, а за чужими картами.

Под радостные визги девушки за спиной он сгрёб фишки и поспешил к кассе. Пора заканчивать вечер. Масти на картах уже начали смазываться, переходя одна в другую. В такие моменты Рэймонд обычно завершал игру, пока ещё не поздно.

— Я сделаю для тебя что угодно, mon cher<span class="footnote" id="fn_32284108_3"></span>, — прошептала красотка, вжавшись в него всем телом.

С натянутой улыбкой Рэймонд ухватил её за талию и отстранил от себя, пока кассир разменивал фишки на деньги.

— Неужели не боишься того, какие грязные фантазии могут быть в чужих мыслях?

Слишком часто ему доводилось видеть тела мёртвых искательниц лёгких денег, которых убивали не в порыве дикой и агрессивной страсти, а из-за странных фетишей вроде удушения или держания головы под водой. Та ещё неприятная работёнка для судмедэкспертов.

Его спутница удивлённо промолчала. Но всё равно пошла за ним.

На парковке «Космической игры», когда Рэймонд успел довести её до машины и галантно придержал дверь пассажирского сидения, его остановила рука на плече. Тело прошибла волна омерзения, и, обернувшись, Рэймонд вновь увидел игрока-недопсихолога. Поморщился, резко сбросил с плеча ладонь и отошёл на шаг.

— Как ты это сделал? Я следил за тобой всю игру.

— Я мухлевал, а ты невнимательный. Умей проигрывать. — Рэймонд стряхнул с плеча оставшийся невидимый осадок от прикосновения. Выправил складки рукава, а заодно нащупал под тканью пистолет.

— Ты не мухлевал, я видел.

Рэймонд бросил взгляд на спутницу, ждущую в машине. Пока стояла за его спиной и наблюдала за картами, она могла показывать сигналы этому игроку. А сейчас может выйти, долбануть его по затылку чем потяжелее, что помещается в женскую сумочку, и он отключится. У него заберут деньги, или, что хуже, угонят машину. Предатели повсюду. Рэймонд покачал головой. Пора перестать видеть их в каждом, подкармливая маленького монстра, имя которому «паранойя».

— Да, не мухлевал. Считал. Простая математика и знание теории вероятностей. Если ты считаешь, что в казино помогает удача, мне жаль. И если ты здесь не для того, чтобы занять место девчонки в моей машине, предлагаю тебе свалить отсюда и подальше.

Игрок усмехнулся. Посмотрел на машину, словно размышляя, кивнул и молча ушёл.

Рэймонд ещё раз отряхнул пиджак, вернулся в машину и, не пристёгиваясь, моментально сорвался на высокую скорость.

— Чего ты хочешь? — Он повернулся к спутнице, пока они мчались по ночным улицам. Фонари и неоновые вывески быстро мелькали в окнах, превращаясь на скорости в сто миль<span class="footnote" id="fn_32284108_4"></span> в непрерывные цветные полосы. Дождь продолжал заливать стёкла, смазывая картину ещё сильнее.

— Чтобы ты сбавил скорость… — На выдохе она вцепилась наманикюренными коготками в ручку двери.

— Украшения? Дорогой алкоголь? Оплату долгов? Счета в больнице, где лежит больная мать? — продолжал Рэймонд, петляя между полосами и подрезая сигналящие вслед машины. — Что-то должно быть причиной тому, как ты тёрлась рядом со мной весь вечер и села в мою машину, хотя я не тот, кто похож на приличного мужчину, который не прирежет тебя в кровати.

Попутчица крупно вздрогнула.

— Хочешь сказать, вечер проведён напрасно? — сквозь едва заметный акцент, который она пыталась скрывать, просочились деловые нотки.

Рэймонд нахмурился. Он часто слышал подобную манеру речи у следователей. Не у Цина, конечно, тот разговаривал так, что в его профессию не верилось. Но у других.

Она элегантно оправила узкое платье. Минималистичное, приятное. Нежного янтарного оттенка, напоминающего свет ночных фонарей.

— Почему же? — Рэймонд отвлёкся на стрелку спидометра, поднимающуюся всё выше. Скорость, как и азартная игра, будоражила кровь сильнее, чем таблетки, заставляла чувствовать себя живым. Но к высокой скорости Рэймонд привык больше, чем к случайностям, выпадающим в картах. Её легко контролировать, а от того она не приносила подобного результата, как азартная игра. — Наоборот, предлагаю. Ты дошла почти до финала. Мне остаётся привести тебя в дом, раздеть и бросить на кровать. А дальше, считай, заслужила. Всё по классической схеме.

Ответа так и не последовало.

После недолгих вихляний по улицам они приехали к парковке возле дома Рэймонда. Его спутница раскрыла рот при виде высокого небоскрёба в самом центре Майтера. Удивлённо осматривалась, пока Рэймонд вёл её до огромного лифта. Поднявшись на верхний этаж, он пропустил её в квартиру, и девушка моментально начала осматриваться с жадным любопытством.

— Красивое платье, — сказал Рэймонд и оставил её одну, поспешив к ближайшей стене, где висел барный шкаф. — Из последней коллекции Джан’ти. С настоящим янтарём, вшитым в ткань. Обычные шлюхи, выживающие краткими ночами, не могут себе такое позволить. Если, конечно, любовник не окажется достаточно щедрым, а их умения на высшем уровне. — Он достал из шкафа бутылку и внимательно уставился на этикетку. Текст расплывался, пришлось несколько раз моргнуть, чтобы восстановить чёткость зрения. — Но для той, кто имел богатых любовников, ты слишком удивлённо озираешься, как будто не бывала в таких квартирах.

Отвлёкшись от этикетки, Рэймонд осмотрел гостью. Та сделала шаг назад, но не растеряла живости.

— Не думала, что человек, прожигающий свою жизнь в столь жалких местах, способен разбираться в моде, — ответила она и провела пальцами по блестящим камням на платье. — Или твоё предложение тому игроку на самом деле не было ироничным?

Рэймонд усмехнулся и открыл бутылку. Вышло без лишнего шума, лёгкий дым заструился из горлышка, мгновенно растворившись в воздухе.

— Жизнь в жалких местах прожигают разные люди. — Рэймонд взял с полки пустой бокал и, опрокинув бутылку, наполнил его. — Чтобы знать, к кому из них подойти, нужно уметь их читать. А ты не умеешь.

— Всё продолжаешь намекать на то, что я поехала в неизвестность с кем-то потенциально опасным?

Рэймонд видел, как сильно она хотела отойти, когда он подошёл вплотную. Задрала голову, не теряя визуального контакта. В таких же янтарных глазах с приподнятыми уголками, что и цвет платья, играли вызов и азарт, но под ними тонким слоем стелился страх. Вся сияющая янтарным блеском. Даже короткие осветлённые кудри до плеч с отросшими тёмными корнями отливали им.

— Ты ни разу не дала понять, чего хочешь. — Рэймонд протянул ей бокал с пенящимся шампанским.

Она деликатно взяла его тонкими пальцами, не замечая задорной игры пузырьков. Рэймонд засмотрелся на узкие золотые кольца. Не выбивающиеся из образа, лишь подчёркивающие смуглость кожи.

— Приятно провести вечер? — предположила она, приподняв бровь. — Люди ходят в казино ради азарта, так почему бы не поехать в дом к мужчине ради того же самого? А чем опаснее, тем сильнее вкус адреналина.

Хмыкнув, Рэймонд отошёл от неё, разрывая зрительный контакт.

— Ты очень красивая… — Он вернулся к барному шкафу и налил себе виски из уже начатой бутылки. — Жаль, что глупая.

В её глазах сверкнула обида, а пальцы сжали бокал сильнее. Обычные шлюхи не обижаются на оскорбления. Они натянуто улыбаются, зная, что клиент скажет что угодно, лишь бы заплатил.

— Даже не спросишь, как меня зовут? — уточнила она, проигнорировав колкость.

Рэймонд сделал глоток крепкого алкоголя. Комната наклонилась. Поменяла угол. Начала расплываться. Эффект таблеток не стоило с ним мешать.

— Как тебя зовут, незнакомка?

— Áмбер. — Она усмехнулась, всё ещё окутанная страхом. — Амбер Лоу.

— Имя тоже красивое. Настоящее? — Амбер удивлённо уставилась на него, и Рэймонд улыбнулся. — Ты похожа на свет, Амбер. Свет, который освещает тьму, вываливая на поверхность все её пороки. Люди темноты боятся, но, когда светит солнце, уверены, что они в безопасности и бояться нечего.

— Стало быть, бояться не стоит? — спросила Амбер, не сводя с него взгляда. Подняв бокал, она пригубила шампанское и довольно зажмурилась.

— Я бы так не сказал, — раздался звон разбитого бокала. Стекло разлетелось по полу, Амбер прижала ладонь ко рту, глубоко вдохнув. — Тебе ведь не ночь со мной нужна, не деньги, а лишь вкус адреналина.

Она выдохнула через силу и схватилась за горло.

— Мне он тоже нравится. — Подойдя, Рэймонд подхватил не удержавшуюся на ногах гостью.

Амбер потеряла сознание. Рэймонд уложил её на диван и, ослабив галстук, отошёл к панорамному окну. Что-то в поведении Амбер настораживало, но действие алкоголя и таблеток напрочь притупило разум. Амбер казалась непростой, но Рэймонд не мог уцепиться за мысль.

Дождь на окнах пожаром смазывал горящие огни города. Рэймонд приложил ладони к начавшим наливаться болью вискам. Слишком много событий для одного дня, чтобы оценить их, будучи под кайфом.

Рэймонд сделал ещё глоток виски. Отстранился от окна и, пошатываясь, пошёл вдоль комнаты под хруст разбитого стекла.

Подумает обо всём утром.