7. Буревестник (1/2)
Ну что, сегодня про лесного тролля? Даже про двух. Про Алёшу и Гаврюшу. Лесные тролли — это, братцы, такие тролли, которые в лесу живут. И нечего смеяться! У них есть ещё родичи — тролли болотные, горные, водяные, домашние… Вот у тебя, Юрок, думаешь, кто из-под кровати носки ворует? То-то!
Так вот, про Алёшу и Гаврюшу. Это у нас, понимаете, два брата. Только они не близнецы, как вы, нет. Алёша немножко постарше, а Гаврюша зато немножко поумнее. Вообще их в семье много, но только Алёша с Гаврюшей вечно себе ищут приключений на то место, которое под хвостом.
Ну да, Витёк, конечно, у троллей есть хвост! Длинный такой, с кисточкой. Не перебивай.
Живут наши лесные тролли, понятное дело, в лесу. Под старой ёлкой у них жилище, то ли нора, а то ли шалаш: папа-тролль нижние-то ветки к самой земле пригнул, камнями для надёжности придавил и мох в щели понатыкал. Это, значит, наружная часть дома. Там у них кухня, столовая, гостиная. А если ещё под корни еловые пролезть, то там, на глубине, будут спаленки, а ещё глубже — кладовая. Юрок, ну что за вопросы, в самом деле! Лес кругом, зачем им в норе туалет? Чтобы плохо пахло?
В общем, хорошо тролли живут, ёлка у них благоустроенная. Да, в ручье купаются, ежели захотят, хотя троллям вообще мыться нежелательно, неприлично это. И только попробуйте потом матери ляпнуть, что это я вас учу грязнулями быть! Речь о троллях, а вы вроде как люди.
Хорошо, говорю, им там живётся, а всё ж решили Алёша с Гаврюшей бежать. Это они на своего сводного брата Гошу насмотрелись, он у них больно своенравный. Чуть только папа-тролль его розгами приласкал — сразу драпать. Говорят, поселился где-то в дупле дуба и один там кукует. Это Алёша с Гаврюшей от птиц слышали, а папа-тролль другое рассказывает: будто бы съели бедного Гошу совы, потому как нечего от родителей убегать, пусть даже и от приёмных.
В общем, как всё было-то. Решили, значит, Алёша с Гаврюшей на буревестнике полетать, посмотреть, вправду ли он всюду бурю ищет. А поскольку они понятия не имели, как этот буревестник выглядит, то по ошибке впёрлись в гнездо к коршуну, представляете? Еле спаслись оттуда, отделались легко: коршун их пытался схватить, да только штаны обоим порвал. Папе-троллю это, кстати, даже на руку оказалось, потому как шлёпать через дырявые штаны даже сподручнее, сразу очень доходчиво получается.
Вот знаете, иногда в лесу кто-то кричит жалобно? Может и чибис, Юрок, может и чибис… А может, это папы-тролли своих непослушных детей шлёпают. Я вам точно говорю, в тот раз Алёша с Гаврюшей в сто раз жалобнее и громче чибиса голосили, когда папа-тролль их обоих поперёк колен уложил и воспитывать принялся. А всё равно мало ему этой науки показалось, ведь чуть не сгинули оба, чуть в лапы коршуна не попали! В общем, стряхнул папа-тролль сыновей с колен, за волосья обоих к стволу ёлки отвёл и носом в кору уткнул. Ну, туго у них там с углами, что поделать.
— Стойте, — говорит, — и думайте над своим поведением, а вечером я вас ещё розгами угощу.
А Алёша-то с Гаврюшей и так уже несчастные все. Сначала жуть как перепугались, пока от коршуна драпали, потом, значит, горячих прямо по рваным штанам получали, а теперь ещё и в угол! Да розгами!
Папа-тролль по своим делам пошёл, а Гаврюша носом шмыгнул и говорит:
— Бежать нам надо, Алёша.
— Надо, — согласился с ним Алёша.
Остальные-то мелкие троллики вокруг скачут, над братьями наказанными смеются, пальцем в них тычут. Довольны, что не их нынче пороть будут. А Алёша с Гаврюшей шёпотом побег планируют.
Наконец настал тот час. Мама-троллиха всех ужинать повела, а столовая как раз на противоположной стороне от того места, где Гаврюша с Алёшей в углу томятся. Взялись они, значит, за лапки и меж ветвей прошмыгнули. Ух, как им сразу страшно сделалось! Кажется, будто весь лес на них сотнями глаз смотрит. Вот-вот завопит сорока: «Сбежали! Сбежали! Тревога! Лови их! Держи их! Пори их!»
На самом-то деле никому до малышей-троллей и дела не было, это просто их нечистая совесть их будоражила. Ну, вы знаете, как оно бывает. Помнишь, Витёк, как ты мою удочку разломал и сказать побоялся? А ты, Юрок, помнишь, как конфету с прилавка стащил, а никто не заметил? Вот примерно так было на душе Алёше и Гаврюше.
Но они всё равно твёрдо вознамерились побег осуществить. Идут, значит, по лесу, мох босыми лапками загребают, про жизнь большую и страшную думают.
Тут вдруг Алёша говорит:
— А одеяло-то мы не взяли! Одеяло обязательно надо, одеяло даже у Гоши есть.
— Надо, — говорит Гаврюша. — Раз даже у Гоши оно есть. Гоша-то опытный, ему виднее!
Ну, что поделать, вернулись они, шмыг под ёлку, на цыпочках под корни, на нижние этажи, одеяло с кровати цап — и назад. Чуть было не попались, чуть было одеяло в тесной щели между ветками не оставили, потому как оно застряло намертво, но ничего, как-то вытащили, побежали. С одеялом уже веселее, уже надёжнее. Уже самостоятельная жизнь не такой большой и страшной кажется.
Идут они, значит, в одеяло замотавшись, босыми лапками вечернюю росу со мха сгребают. Тут вдруг Гаврюша говорит: