Глава 4 (1/2)
День свадьбы Андромеды
Финикс с уверенностью мог сказать, что, во-первых, всё же ненавидел имперскую моду, а во-вторых, оказался не таким терпеливым человеком, каким предпочитал считать. От мысли о том, сколько времени он убил на подготовку к свадьбе проклятого принца становилось страшно. Аурум, он мог бы уже закончить с документами и, быть может, даже сумел бы уделить хоть немного внимания научной работе, которую всё никак не мог дописать последние… Ох, он совершенно не помнил сколько лет над ней «работал». А точнее выкраивал в лучшем случае несколько часов раз в пару-тройку недель, а то и месяцев.
И ведь угораздило его как-то сболтнуть, что было бы забавно затмить ветреного принца на его собственной свадьбе. Теперь расплачивался: он-то пошутил, но слуги — милейшие люди, правда, но не сейчас — восприняли это даже излишне серьёзно. Настолько, что у Финикса начинало рябить в глазах от всего, что те планировали на него нацепить. Нет, он, конечно, любил побрякушки, но не настолько же.
— Ваша Светлость, может всё же… — Портной в очередной раз попытался уговорить его снять серёжку.
— Я дал недостаточно ясный ответ? — сдерживая раздражение спросил Финикс и по привычке попытался спрятать руки в рукава, чтобы усмирить начинающую бесноваться магию. Вот только в слишком прилегающих, сковывающих, тесных имперских одеждах так сделать нельзя. Проклятие. Вот поэтому он и предпочитал линхуанскую моду — в их ворохе летящих тканей он чувствовал себя свободно и защищённо. Как жаль, что заявиться на свадьбу наследного принца в одеждах вражеской страны было бы верхом неуважения. Не к принцу — после его выходки Финикс даже по имени его звать не хотел, — а к его отцу, тестю и невесте. Аарона и Фридриха он слишком уважал для таких выходок, а леди Стернбилд, несмотря на распускаемые ею слухи, определённо не заслужила пренебрежение на собственной свадьбе. В конце концов, виновата ли она, что отдала сердце человеку, не способному решить, с кем из двух девушек связать жизнь?
Ох, Аурум, эту империю ждёт крах.
Кто-то коснулся волос, и Финикс едва удержал себя на месте, до боли прикусив губу, чтобы вмиг среагировавшая на его эмоции магия не вышла из-под контроля.
— Если не хочешь, чтобы тебя ненароком задело магией, предупреждай в следующий раз, — через плечо взглянув на служанку с расчёской, улыбнулся он.
— Простите, Ваша Светлость, — согнулась в поклоне та.
Вздохнув, Финикс закрыл глаза и стал про себя вспоминать содержание оставшегося на столе в кабинете отчёта о тратах за прошедший месяц. Какие там были расходы на питание?..
— Как. Ты. Мог?! — Звон голоса Анны и эхо от столкновения распахнутой двери со стеной пронеслись по комнате, привлекая внимание.
Финикс приоткрыл один, не задетый последствиями от переноса Анны, глаз: он мог «что»? Столь экстравагантное появление Анны могло значить лишь одно: что-то серьёзное. Даже очень. И, Аурум, один подходящий «косяк» у него и вправду имелся — свадьба принца.
Было глупо надеяться, что всё и вправду пройдёт, как задумано, да?
— Оставьте нас, — приказал Финикс слугам. — Сейчас же.
Те, покорно склонив головы, торопливо покинули его комнату. Ганс, уходивший последним, прикрыл дверь.
Они с Анной остались одни.
— Что ж, теперь можно и поговорить. Так что тебя привело, Анна? — Финикс подпёр боком письменный стол.
— Собрался делать вид, что не знаешь? — выгнула брови Анна. — Судя по тому, как ты тут активно, — оглядела она его с ног до головы, — готовишься к его свадьбе, ты вряд ли не знаешь, почему я пришла. Хах… Какого чёрта ты не сказал, что он женится?! Почему я только сейчас узнала, что сегодня его свадьба?! Как ты мог скрыть это от меня?!
Как мог? Легко и непринуждённо, но вряд ли это тот ответ, который ей нужен. Правильно ли было скрывать от неё это? Скорее всего нет. Жестоко? Уж куда лучше, чем сказать, что человек, из-за расставания с которым она рыдала без остановки, скоро женится. О предстоящей свадьбе наследного принца ведь стало известно уже через неделю после их с Анной разрыва. Пока одну приходилось уговаривать хотя бы поесть, другой невероятно прытко налаживал личную жизнь. Прекрасно, не так ли? И вот об этом Финикс должен был ей рассказать?
— А почему я должен был тебе рассказывать? — склонил он голову к плечу. — От нашей семьи в качестве представителя достаточно меня одного. Тебе же, не пробудившейся святой, не обязательно присутствовать на церемонии. Её в любом случае проведёт первосвященник. Ты также не подруга леди Стернбилд, чтобы ту расстроило твоё отсутствие. Тогда зачем тебе было знать заранее? Позже бы прочла в газетах, какая разница? — Финикс скрестил руки на груди, запоздало заметив, что неосознанно стал вертеть серебряные пуговицы на манжетах. Повреди он одежду из-за ребячески привычек — это стало бы личным позором.
— Не делай вид, словно не понимаешь, что между нами с Си… Его Высочеством, — едва не шипела Анна, и её магия в ответ взрывалась пока ещё едва ощутимыми сполохами.
— В том то и дело, Анна, что между тобой и Его Высочеством ничего нет. Или я не прав?
От того, каким уязвлённым стал её взгляд после этих слов, защемило в груди. Финикс скомкал плотную, режущую пальцы ткань рукава, давя едва вспыхнувшее желание извиниться, позорно отступить просто потому что задел Анну словами. Аурум, какое счастье, что его так волновали только чувства сестёр, а не всех окружающих людей — иначе бы герцогство давно кануло в Царство Теней.
— Я прав или нет, Анна? — повторил Финикс, игнорируя волнения её магии. Пусть кричит, устраивает магические выбросы или крошит его комнату, лишь бы оставалась в поместье. В безопасности. Подальше от проклятого принца и злословий аристократов. Возможно Финикс перебарщивал, но, Аурум, за последние два года он слишком часто видел Анну сломанной, пустой. И, если честно, он не хотел видеть это снова.
— Нет. Ты не прав, — отчеканила Анна, шагнув к нему. — То, что было между нами никуда не исчезло. Оно всё ещё есть. Может, он и не любит меня больше, но…
— Брось, Анна. С учётом того, как легко принц сменял вас с леди Стернбилд, вряд ли он вообще любил хотя бы одну из вас.
— Сион не такой.
«Не такой». И это, после всего пережитого, она говорила о человеке, который растоптал достоинство сразу двух леди герцогских домов.
Сказать по правде, Финикс всё ещё удивлён, что леди Стернбилд согласилась на брак. Разве ей не претило, что с ней обходились словно с вещью: хотели выбрасывали, хотели подбирали? Впрочем, любовь слепа. А её, похоже, даже слишком.
Видимо, с леди Стернбилд у него нашлась одна досадная общая черта.
— Финикс, я просто тоже пойду на свадьбу. Мне это нужно. — Анна опустила руку ему на плечо и умоляюще заглянула в глаза. — В конце концов, я уже взрослая. Я могу сама решать.
— И поэтому не можешь, наконец, отпустить принца? Или хотя бы сделать первый шаг к этому? Цепляться за человека, которому ты безразлична — это взрослый поступок? Я правильно понимаю? — Финикс покачал головой. — Отпусти и забудь, Анна. Разве не так было в песенке, которую ты напевала когда-то?
Отпустить и забыть. Интересно, какой бы была его жизнь, если бы он сам чаще прислушивался к этому совету? Впрочем, учить других на своих ошибках он всегда умел лучше, чем самого себя. Даже сейчас, интересно, к кому он обращался больше: к Анне или себе?
— Я и собираюсь отпустить. Решить всё, как взрослый человек. Чёрт, Финикс, я просто должна увидеть его снова. Всего один раз. Чтобы… чтобы поставить полноценную, нормальную точку. Увериться раз и на всегда, что это конец, и отпустить, — перешла на шёпот она, сцепив руки в замок.
— А того, что он женится, недостаточно? — выгнул он брови. — Анна, зря лезть на логово морского змея — это глупость, а не взрослое решение. Поэтому…
— А прятаться от проблем — взрослое? Впрочем, кому я это говорю?! — Анна зло взмахнула рукой, вихрь промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном. От звона стекла резануло в ушах. — Разве тебе дано понять, каково это, когда тебя бросают? Когда втаптывают в грязь? Когда тот, кому ты безгранично доверяла, отворачивается от тебя, и всё, что тебе остаётся, это вопрос «почему»?! Разумеется, нет! — распалялась она. — Откуда это знать «сиятельному и великолепному» герцогу Оденбергу?! Как ты поймёшь, насколько мне важно узнать «почему», если ты никогда не проходил через это?! Талантливый, богатый, именитый, популярный… Все слова только и о тебе! Даже Сион никогда не сиял так ярко! Так объясни, как ты, имевший всё в этой жизни, смеешь говорить, что сейчас правильно, а что нет?! — задыхаясь, закончила она свою тираду.
Финикс до неприятного вкуса крови закусил щеку и со всей силы сжал кулаки за спиной, стараясь усмирить беснующуюся внутри силу. «Она не знает, просто не понимает, что говорит», — снова и снова повторял он про себя, стараясь взять чувства под контроль. Он же не мальчишка, чтобы обижаться из-за такого, не так ли?
Но что бы он ни твердил, это не отменяло того, что слова Анны впивались в мозг, вскрывали спрятанные поглубже воспоминания, протыкали сердце иглами. Просто потому, что всё то, что она говорила, он знал слишком хорошо. Куда лучше, чем хотел бы.
Финикс пытался взять себя в руки, собраться, как всегда отмахнуться от всего неприятного, ненужного. «Это не важно, разберусь потом», — как молитву, снова и снова. Но всколыхнутое Анной прошлое не отпускало, поднимая штормом магию. Энергия скреблась о рёбра, жаром окутывала кончики пальцев, трещала крохотными искорками при дыхании. Финикс не сомневался: всё, чего он в таком состоянии коснётся, рассыплется пеплом или осколками.
Глубоко вдохнув и быстро сосчитав до десяти, возвращая иллюзию контроля, он произнёс:
— Так и быть. Ты пойдёшь на свадьбу. — Отчаявшись полностью усмирить сходящие с ума силы, Финикс быстро начертил магический круг. — Но с одним условием, — взмах — и по комнате расползся свет заклинания, постепенно восстанавливая всё на своём пути, — ты пойдёшь одна.
— Что? — ошарашенно переспросила Анна, оторвавшись от созерцания его магии.
— Быть взрослым — это решать свои проблемы самостоятельно, разве не так? Ты сказала, что собираешься решить всё, как взрослая. Что тебе нужна встреча с принцем, чтобы поставить жирную точку. — Финикс подошёл к Анне и посмотрел ей в глаза — красивые даже в его немного тусклом восприятии. Проклятая побочка. — В таком случае вперёд. Одна, Анна. Или ты планировала прятаться за моей спиной? Но какой тогда в этом смысл? Если уж собралась прекращать всё раз и навсегда, по-взрослому, то стоит сделать всё самостоятельно. Встретиться со своим «страхом» и выстоять — лишь тогда это будет иметь смысл. Разве не так? Или я снова чего-то не понимаю? — не удержавшись, ехидно уточнил он.
— Финикс…
— Я ещё не закончил, Анна, — осадил её Финикс. Плохо, кажется, он всё же разозлился. — Таков первый вариант. Но есть второй: сделать, как предлагал я, и остаться в поместье. Попрактиковаться в магии. Вспомнить как держать кисть в руке. Или подумать, наконец, о том, что я говорил о поступлении в академию искусств. Так что ты решила?
Анна опустила взгляд в пол, сжала юбку.
— Я… — Она громко вздохнула. — С тобой или без, я пойду.
— Раз так… — Финикс послал ветерок к колокольчику за дверью, призывая слуг, и вернулся к столу, на ходу расстёгивая одежду. Наконец-то он может снять это безобразие.
Дверь открылась, с порога прозвучал почтительный, немного хриплый голос Ганса:
— Можем продолжить, Ваша Светлость?
— Ганс, Анна отправится вместо меня. Пришли кого-то помочь мне переодеться, остальные пусть подготовят её.
— Но В-ваша Светлость, так неожиданно. У нас же…
— Ничего не готово. Я знаю, Ганс. Просто подберите что-нибудь из того, что есть. У Анны, если я не ошибаюсь, достаточно нарядов, в которых она не выходила в свет, — через плечо ответил Гансу Финикс. Анну он намеренно игнорировал, давая ей время передумать. Вряд ли такое случится, конечно. Всё же Фридрих не ошибся, утверждая, что их семья — синоним упрямства. А Анна, пусть и родом из другого мира, Оденберг самый настоящий. Даже образцовый.
Впрочем, надежда умирала последней, так почему бы не уповать на иномирные корни Анны? Невозможное иногда случается, а Финикс всё же предпочёл бы, чтобы она осталась дома. Так ему было бы спокойнее. В конце концов, кто знает, как поведут себя леди Стернбилд и распрекрасный принц, да и от сплетников всякого можно ожидать.
Нет, он мог бы, конечно, отказаться от своих слов и пойти с Анной, но… Во-первых, с Анной он всё же не согласен, и раз уж она его не слышит, то облегчать ей урок он не будет. А во-вторых, грош цена словам герцога, если он так легко от них отказывается.
— Я… могу идти или?.. — подала голос Анна. Уже не отдающий непривычной сталью, а тихий и, будто бы, раскаивающийся.
Финикс обернулся к ней. Что же, может упрямства в ней море, но она всё ещё оставалась той доброй девочкой из прошлого. И это вряд ли могли изменить все невзгоды на её пути.
Анна стояла, понурив голову и нервно перебирая пальцами. Эмоции стихли, и теперь она, наверное, поняла, что наговорила. Зная её, Финикс готов был поспорить, что сейчас она мысленно костерила себя за грубость. Хах, ну что за ребёнок?
Что бы она ни говорила, а в его глазах она всё ещё ребёнок. И, сказать по правде, Финикс предпочёл бы, чтобы она оставалась им подольше. Ведь разве не прекрасно, когда рядом есть те, кто всегда защитят и поддержат, помогут справиться с проблемами? Когда не нужно ни о чём беспокоиться, ведь все проблемы где-то там, далеко? Это же детство, не так ли? Когда тебе не нужно справляться с бедами в полном одиночестве. По крайней мере, ему казалось, что да.
— Я всё ещё не понимаю, зачем тебе это и что ты хочешь увидеть. Или надеешься, что принца заставили? Шантажом, например. Или, не знаю даже, приворотным напоили? — усмехнулся Финикс от глупости собственных предположений. — Если так, то отбрось эти мечты. К сожалению, обычно люди просто хуже, чем казались поначалу. Без каких-либо скрытых причин и влияний извне. Так что не надейся на это слишком сильно.
— Я и не думала о таком, — возразила Анна. — Ну, может, только самую малость. Мне просто… Если надеешься меня таким образом переубедить, то брось это. Я пойду.
— И не планировал. На самом деле, дам один совет. Заодно используешь слухи леди Стернбилд себе на пользу, — подмигнул он. — Идти в неприятное место в неудобной одежде так себе затея, так что почему бы не выбрать что-нибудь из близкого тебе по духу? Так ты будешь чувствовать себя немного увереннее. Ну или хотя бы не придётся постоянно отвлекаться на неудобства. Наверняка среди сделанных по твоим эскизам нарядов найдётся что-то подходящее.
— Предлагаешь мне одеться по моде моего мира? — озадаченно уточнила Анна.
— Как хочешь, — улыбнулся Финикс уголками губ. — Раз уж вытребовала у меня разрешение, то зажги там всё, — щёлкнул он её по носу. — А теперь марш собираться, а то у слуг сердце станет от ужаса, если время на подготовку сократится ещё чуть-чуть.
Кивнув, Анна вслед за Гансом шмыгнула за дверь. Финикс остался один. Покачав головой, он настежь открыл окно, впуская в комнату прохладный и влажный осенний воздух. Солнце спрятали облака, окрасившие небо в свинцовые разводы, так что Финикс мог спокойно выглянуть наружу, не беспокоясь, что яркий свет причинит боль. Из всех последствий открытия пути между мирами, именно светобоязнь раздражала больше всего. Зрение на несчастный правый глаз упало лишь самую малость, Финикс и заметил это совершенно случайно, так что сильно не мешало. К тому, что мир стал вполовину тусклее, он тоже постепенно привык. Но вот к проклятой рези в глазу, стоило оказаться на улице в ясный день или по привычке зажечь люстры во всю мощь, — нет.
И если в поместье он, скрипя зубами, всё же решал эту проблему моноклем со специальным заклинанием — главное при этом не думать, как выглядел со стороны, — то пестрящий золотом императорский дворец стал настоящей пыткой. Настолько, что временами искренне хотелось попросить Аарона перенести собрания на север к Фридриху. Но портить и без того подорванные выходкой Одетт отношения с Артуром Алекто он не хотел, так что держал эту идею при себе.
— Ваша Светлость?
Финикс вздрогнул от неожиданности. Магия запоздало окутала невидимым щитом. Взмахом руки закрыв окно, он обернулся к служанкам. Аурум, и как только их стук не услышал? Так он собственную смерть пропустит, увлечённый мыслями. Непозволительная беспечность для него.
— Давно пришли?
— Только что, Ваша Светлость. Просто дверь была открыта — из-за ветра, наверное — вот мы и решили, что лучше сразу позвать вас, а не стучать. Простите, Ваша Светлость, — поклонилась старшая служанка, и вторая торопливо повторила за ней.
Финикс на это лишь кивнул и жестом пригласил их внутрь. Ему ещё нужно приставить к Анне сопровождение, так что незачем тратить время на что-то настолько бессмысленное, как выговор за что-то такое безобидное.
Опустившись на кровать, пока служанки подбирали ему наряд, Финикс создал водную птичку и отправил ту на поиски Одетт.
***
— Ты не мог одеться к моему приходу? — скептически уточнила стоящая на пороге Одетт, выгнув брови. — Перед тобой леди, знаешь ли.
— Во-первых, не вижу никакую леди: только свою любимую неугомонную сестру. А во-вторых, не говори так, словно я голый. Если бы нас слышали со стороны, мне бы такие увлечения приписали, что вовек не отмыться, — поморщился Финикс, расставив руки в стороны, чтобы служанки могли надеть на него пао.<span class="footnote" id="fn_37607918_0"></span> — Как ты могла бы заметить, если бы задалась вопросом почему я в таком виде, а не пыталась меня уколоть, на свадьбу принца я не иду. На неё пойдёт Анна, так что нужно, чтобы…
— Нет. Я остаюсь здесь, с тобой, — прервала его Одетт.
— Спасибо, что сказала то, что я и так знал. Я всё ещё герцог, Одетт, так что постарайся помнить о субординации. Хотя бы в присутствии моих подчинённых. Или ты надумала стать герцогиней, но забыла мне сказать?
От этого вопроса лицо Одетт скривилось так, словно он предложил ей отведать дулумийского<span class="footnote" id="fn_37607918_1"></span> речного угря. Финикс подавил рвущуюся от этой её реакции улыбку. Годы шли, а сестричка всё ещё избегала всего, что касалось её потенциальной роли герцогини, как кошка воду. Подкалывать её этим было забавно, однако…
Впрочем, сейчас не время об этом думать.
— Как бы то ни было, приставь к ней лучших сопровождающих. Рыцарей поместья ты знаешь уж получше моего.
— Будет исполнено, — поклонилась Одетт. — Это всё?
— По существу — да. Из отвлечённого: точно не пойдёшь? Может увидишься с Адель? У тебя давненько не выдавалась возможность встретиться с ней лично.
— Вряд ли она будет на свадьбе принца. Сам ведь понимаешь — она отреклась от рода, а личное приглашение ей вряд ли отправили. Да и она не говорила об этом. Так что нет, я останусь здесь. К тому же, — подошла она ближе, — из нас троих отнюдь не Анна больше всего боится одиночества.
Финикс отвёл взгляд, не видя смысла отрицать очевидное. Одетт бы всё равно не поверила, да и, чего таить, одиночество он и вправду недолюбливал. Потому что оно всегда сопровождалось чем-то болезненным или просто неприятным, как, например, похороны: их скорбная тишина накрывала поместье трижды за тридцать с небольшим лет его жизнь, и каждый раз отпечатывалась в сознании. Или время, когда он только стал герцогом: поместье едва не звенело от напряжённого ожидания беды. Никто не верил, что шестнадцатилетка во главе рода на что-то способен. Впрочем, тогда это было даже к лучшему — чем меньше от тебя ждут, тем больше ошибок допускают. Сейчас провернуть нечто подобное Финикс уже не смог бы. Просто потому, что лишь глупец посмеет недооценивать его.
В какой-то мере, одиночество — достойная плата за нынешнее величие герцогства Оденберг.
***
Тревога медленно разрасталась в сознании. Финикс снова пробежал глазами по стопке писем, не находя в ней нужного — от Элизабет. Пару дней назад она написала ему с просьбой встретиться как можно быстрее. В её послании не было ничего больше, и это было главным символом важности и срочности. Финикс послал ей ответную весточку с днём встречи и временем, оставляя за ней выбор места. И сегодня письмо от Бет обязано было лежать у него на столе. Он был уверен в этом в течении всей первой половины дня, расслабленно собираясь на свадьбу принца.
— Глупец, — одними губами произнёс он, вернув корреспонденцию на место в углу стола. Нужно было сразу проверить, а не откладывать. То, что письма нет, могло значить лишь две вещи: либо его, в лучшем случае, перехватили, либо Бет…
От одной мысли, что со старой подругой могло что-то случиться, холодели пальцы. Он знал Бет пятнадцать лет, спасал её от шестёрок Риса, успокаивал её истерики — впрочем, он и сам не раз срывался при ней, — поддерживал первые шаги в роли новой мадам «Антимаха». Аурум, между ними было столько всего, что они легко могли бы скинуть друг друга на самое дно всего парой слов. И теперь… теперь существовала вероятность, что пока он беззаботно готовился к свадьбе принца, одна из его самых близких людей нуждалась в помощи.