Глава 11 (1/2)

Рассвет зажёгся всего пару часов назад, а Андромеда уже едва не валилась с ног от усталости. Она сидела за рабочим столом, подперев голову рукой, и, щуря воспалённые от недосыпа глаза, вчитывалась в торопливые, плывущие перед взглядом строчки письма от Элизабет. Его принесли вместе с остальной корреспонденцией, в которой редко бывало что-то важнее приглашений на очередной бал или званый вечер и некогда любимого ежемесячного юридического журнала — ценнейшего издания для тех, кто всегда хотел быть в курсе изменений в законах и знать честные подробности некоторых громких дел.

Письмо от Элизабет, в котором находилась лишь краткая заметка о месте и времени встречи, как раз было замаскировано магией под одно из однотипных приглашений. В других обстоятельствах Андромеда бы не заметила его, но стоило ей прикоснуться к нему, как оно вспыхнуло слабым зеленоватым светом и превратилось в сложенную вдвое записку. И никаких вычурных конвертов из дорогой бумаги.

Протяжно вздохнув, Андромеда откинулась на спинку стула и устремила взгляд в потолок. Наверное, усталый мозг шутил над ней, подкидывая подобные мысли, но они с тенезмовым герцогом Оденбергом думали на удивление похоже. По крайней мере, если судить по выведенной его рукой приписке после сообщения Элизабет: «Дайте ей псевдоним, леди Стернбилд. Это ведь по вашей части — выдумывать». Андромеда могла представить его довольную ухмылку, пока он выводил эти строки. Знал же, Тенезм его дери, что она поймёт всё правильно. Как хорошо, что ей не обязательно встречаться с ним лицом к лицу — она не сомневалась, что их общение в мгновении ока перешло бы в очередную перепалку.

— Могли бы не говорить, герцог, — пробормотала она в пустоту, прикрыв глаза.

Энн Харбор — такое имя она дала Элизабет. Вместе с новым домом, новой семьёй, увлечениями и даже потерянной любовью. Историю жизни Энн Харбор Андромеда писала с тех пор, как кошмар прервал её недолгий сон, и пока в комнату не постучал слуга, принёсший корреспонденцию. И теперь Энн Харбор «жила» в аккуратной стопке исписанных мелким каллиграфическим почерком листов на краю стола Андромеды.

В дверь постучали — пришла Эбигейл, чтобы помочь ей собраться. Андромеда встрепенулась, быстро накрыла фальшивую биографию чистыми листами, не забыв припрятать между ними письмо от Элизабет.

Встав из-за стола и на ходу расправляя складки на нижнем платье, Андромеда прошла в центр комнаты, прежде чем позволить Эбигейл войти.

— После занятий со святой я собираюсь отправиться в город, чтобы встретиться с нашей будущей работницей. Подготовь прогулочное платье к тому времени, — скомандовала Андромеда, стоило горничной переступить порог и почтительно склониться.

— Будет сделано в лучшем виде, госпожа! — привычно бодро ответила Эбигейл.

— Тише, Эбигейл, — осадила её Андромеда, нахмурившись от прострелившей виски боли. Из-за переутомления все звуки становились во много крат громче и противнее.

Аурум, как же не хватало Асмодея!

***

Андромеда шла по храмовому парку, щурясь от яркого летнего солнца. До полудня оставалось ещё около трёх часов, но оно уже жарило во всю силу, из-за чего от духоты становилось сложно дышать, а горизонт шёл рябью. Даже от прошедшего ночью ливня практически не осталось следа — лишь редкие лужицы на обочинах и тяжесть испаряющейся воды в воздухе.

Андромеда опустила зонт, сильнее прячась от палящего солнца. Она слишком легко сгорала под его лучами, чтобы позволить им хоть мимоходом коснуться кожи. Поскорее бы скрыться в тени деревьев.

И вскоре, словно боги услышали её просьбу, она увидела знакомый раскидистый дуб — одно из старейших деревьев храма, — под которым всегда рисовала Анна, а с недавних пор проводились и их занятия. В общежитиях слишком душно и тесно, чтобы надолго засиживаться в них и уж тем более пытаться отрабатывать реверансы и разучивать танцевальные па.

А ещё они совершенно не подходят для занятий магией.

— Леди Андромеда! — радостно закричала заприметившая её Анна, успевшая измазаться в краске, и приветственно замахала рукой.

Аурум, и ради чего она учила её этикету?

— Рада видеть вас в добром здравии, леди Анна, — приблизившись к ней, присела в реверансе Андромеда.

Анна в ответ стушевалась, слегка покраснела и быстро отзеркалила её действия:

— Приветствую, леди Андромеда, — и неуверенный поклон в завершение.

— На этот раз лучше, но… — Андромеда подошла к Анне и опустила руку между её лопаток. — Вы слишком напряжены. Движения правильные, но деревянные. Вам не хватает плавности. — Она осторожно провела пальцами вдоль её позвоночника. — Сейчас вы натянуты, как тетива — неверное движение, и вы сорвётесь. А вы должны напоминать скорее травинку на слабом ветру, — указала на раскинувшийся вокруг зелёный ковёр. — Видите, как плавно они склоняются, повинуясь порывам? Легко, не оказывая сопротивления. В реверансе вы должны быть такой же — невесомой, воздушной, но в то же время твёрдой. И не смотрите на меня так. Вы склоняетесь слишком низко — это тоже не хорошо. Разве я не говорила вам об этом? Не стоит склоняться к земле перед кем попало.

— Но вы не «кто попало»! — вмиг возразила Анна.

— Но и не герцог или император. На самом деле я лишь немного выше вас по статусу. — И то пока Оденберг не вмешается. — В теории, мы вполне могли бы ограничиться книксеном. Менее формальной, упрощённой версией реверанса, — пояснила Андромеда, заметив немой вопрос на лице Анны. — Однако мы не будем этого делать, — хитро сощурившись, уточнила она. — Реверанса вам не избежать, леди Анна.

— Я и не надеялась на это, — возразила Анна, но разочарованный вздох ранее выдал её с головой.

Андромеда беззлобно усмехнулась на это и сдержано добавила:

— Впрочем, сегодня мы не будем заниматься этикетом, леди Анна. Я принесла кое-что интереснее. — Она погрузила руку в маленькую чёрную расшитую серебряными созвездиями сумочку и стала выуживать из неё книги, которые вчера ей дал герцог Оденберг. Аурум, какое счастье, что она всё же решила купить её, несмотря на то, что пришлось снова — видимо, судьба не благоволила к ней ни в одном течении времени — пожертвовать возможностью приобрести рукопись последнего, незавершённого романа любимого автора. Ох, а ведь она так хотела её прочесть! Но учитывая то, что она планировала сделать в дальнейшем, эта баснословно дорогая, даже по её меркам, сумочка — попросту незаменима. А всё из-за прекрасной магии, наложенной на неё — заклинаний расширения и невесомости. Именно благодаря первому в неё можно вместить огромное количество вещей, а благодаря второму — не беспокоиться о весе: сумочка оставалась всё такой же лёгкой, чтобы в неё не запихнули. Оба эти заклинания относились к высшей, влияющей на законы мира магии, и лишь немногие волшебники могли выполнить их на должном уровне. Да, Андромеде определённо посчастливилось успеть приобрести эту сумочку.

Но она всё равно жалела, что из-за этого кто-то вновь увёл заветную рукопись у неё из-под носа.

— Э-это! — шокировано выдохнула Анна, во все глаза таращась на Андромеду. — Это прямо как бисерная сумочка Гермионы! Всегда мечтала о такой! — взбудоражено воскликнула она, едва не подпрыгивая от эмоций. — А у вас есть ещё одна?

— Эм… — не уверено протянула Андромеда, не успев собраться с мыслями. — Не знаю, о чём вы говорили, но эта сумочка существует в единственном экземпляре. К тому же мы собрались не ради обсуждения моего гардероба. — Она указала на стопку книг. — Сегодня, леди Анна, мы будем изучать магию. Теорию, по крайней мере.

— М-магию? — шокировано переспросила Анна и взяла книгу. — Но разве я могу колдовать? То есть это же всего лишь я. Святая сила и так слишком круто. Наверное… — грустно закончила она.

Анна училась пользоваться святой силой вот уже практически месяц, но за это время у неё не вышло призвать даже крохи света. Она старалась изо всех сил — и Андромеда, и Сион видели это, — но в итоге раз за разом проваливалась. Снова, снова и снова.

Была ли она так же упряма в том времени?

Андромеда не знала. И однажды, увидев, как Анна плакала, уставшая от бесплодных попыток, она отчётливо ощутила его — сожаление. Сожаление о том, что была слишком глупа, слишком слепа, слишком зациклена на своих проблемах, чтобы найти в Анне нечто большее, чем просто свалившуюся на голову девчонку. Возможно, раскрой она тогда глаза шире, увидела бы то же, что и Сион.

То же, что видела теперь.

— Леди Анна, магии плевать, кто вы. Вы просто либо можете ею управлять, либо нет. И вы на это способны. Я знаю.

Ведь именно твоя магия спасла меня от смерти.

— Мне бы вашу уверенность, — невесело усмехнулась Анна и открыла книгу. — А?

— Что-то не так?

— А нет, ничего. Просто отвыкла от таких неформальных обращений к себе. Тут написано: «Открой эту книгу второй, Анна. После первого тома ”Магического закона”», — прочла она. — Это не похоже на ваш почерк или почерк принца Сиона. Но… — Она присмотрелась повнимательнее. — Но он мне кажется знакомым. Но это же невозможно? Наверное, мне просто кажется, — покачала она головой.

Андромеда задумчиво посмотрела на книгу, которую Анна держала в руках. Там наверняка подпись герцога Оденберга. Но почему Анне она казалась знакомой? Это не могло быть просто совпадением — эти несколько месяцев после возвращения в прошлое отчётливо показали Андромеде, что случайности не так случайны, как казалось на первый взгляд. Так что слова Анны могли что-то да значить. Вот только что?..

Боль обручем стиснула голову. Пробилась сквозь выпитое Андромедой обезболивающее зелье.

— Леди Андромеда, что-то не так? — встревожено спросила Анна, отложив книги в сторону. — Вам плохо?

— Всё в порядке, леди Анна, — отмахнулась Андромеда, хмурясь. — Может, приступите к изучению? Поверьте, читать предстоит немало, — перевела она тему и опустилась на одно из плетёных стульев, которые перенесли под дуб специально для их с Анной занятий. — К тому же, я не владею магией, так что разбираться с практикой вам придётся самой. Ну, почти. Волшебник, давший мне книги, оставил в них заметки, которые, по его словам, должны вам помочь. Так что, дерзайте, леди Анна, — усмехнулась Андромеда и, прикрыв глаза, запрокинула голову.

Она немного отдохнёт, а после попробует расспросить Анну о том, почему она решила умереть. Они с Сионом и так слишком долго откладывали это, не желая бередить её раны. Но может, в этом и была ошибка? Может, Анне наоборот нужно прожить те события заново, чтобы окончательно отпустить их? Как бы то ни было, а просто уж точно не будет.

Под монотонное бормотание Анны — та всегда проговаривала непонятные ей вещи вслух — Андромеда задремала.

***

Её разбудил радостный крик Анны. Сонно моргая — она и сама не ожидала, что вот так уснёт, — Андромеда посмотрела на Анну, пытаясь понять, что ту так взбудоражило.

— Леди Андромеда, у меня получилось! — заголосила она, широко улыбаясь, и протянула Андромеде руку с пляшущим на ней крохотным огоньком — простейшим стихийным заклинанием, которое было началом пути для множества волшебников. — Я сама не знаю, как так вышло. У меня не получалось, не получалось и ещё не получалось, а потом я как разозлилась — и паф! Наверное, именно это имелось в виду под внутренним огнём! — тараторила она, и пламя, вторя её словам, то разгоралось, то практически затухало.

Андромеда вдруг вспомнила Асмодея после его первого урока магии. Тогда его глаза также сияли от восторга, неверия и гордости. Единственный раз, когда при упоминании магии на его лице проступало что-то кроме тупого раздражения. Музыка всегда пленила его куда сильнее любых других искусств. Настолько, что проникнуться магией брат так и не сумел. Он знал её законы, долгие годы изучал её — сначала дома, во время обучения наследника,<span class="footnote" id="fn_35522659_0"></span> а после в военном колледже, в который поступали все знатные юноши, достигшие шестнадцатилетия,<span class="footnote" id="fn_35522659_1"></span> — но всё равно не смог найти для неё место в душе. Для Асмодея магия так и не стала неотделимой частью жизни. Он даже в работе обычно обходился кинжалами, а не заклинаниями, которых в его арсенале предостаточно. И с чем связана эта нелюбовь, не знали точно ни Андромеда, ни даже сам Асмодей.

— Браво, леди Анна. Превосходный результат, — поаплодировала Андромеда, улыбнувшись уголками губ. — Думаю, пришло время прерваться на обед, — добавила она, взглянув на едва видневшееся сквозь густую листву солнце. Полдень уже минул.

— Да. Наверное, вы правы, — зачарованно прошептала Анна, не отрывая взгляда от танцующего в её руках огонька.

— Огонь не съедобен, если что, — заметила Андромеда, поднимаясь с места. — Не против пройтись немного? Раз уж есть вы не хотите. — Она выудила из сумочки винного цвета зонт.

— Пройтись? — озадачено уточнила Анна, всё же обратив на неё внимание.

Андромеда кивнула и, не говоря больше ни слова, спряталась под зонтом и двинулась по мощёной дорожке. Торопливые шаги Анны раздались за спиной, и вскоре та поравнялась с Андромедой.

Андромеда привела Анну в небольшой розарий на территории храма. По легенде, первосвященник Агапи<span class="footnote" id="fn_35522659_2"></span> воздвиг его в честь своей погибшей на войне возлюбленной как символ вечной верности ей. С тех пор многие пары: молодые и старые, связанные узами брака и нет, молодожёны и те, кто прожил вместе не один десяток лет, посещая главный храм империи, обязательно наведывались в розарий, чтобы помолиться за счастливую совместную жизнь. Они верили, что в этом месте такие молитвы имели больший вес, чем где бы то ни было ещё.

Но Андромеда выбрала его отнюдь не из-за старой и романтичной легенды, а из-за кое-чего близкого Анне — именно в этом розарии святая Фос исцеляла девушек, которых взяли в плен во время войны с ныне не существующей империей Склавия.<span class="footnote" id="fn_35522659_3"></span> И, разумеется, лечила она не только телесные травмы.

Андромеда провела кончиками пальцев по шёлковым лепесткам огненных роз. Предшественники этих цветов слышали немало ужасных тайн, так что ничего не случится, если они сохранят ещё одну.

— Леди Анна, я знаю, что мой вопрос прозвучит бестактно, но откладывать дальше давно нет смысла. — Она посмотрела на встревожившуюся Анну. — Почему вы хотели покончить с собой?

Ужас, отразившийся на лице Анны, казалось, должен был принадлежать человеку, увидевшему живого мертвеца. Она напряглась, превратилась в деревянную игрушку — настолько фальшивыми казались даже её вдохи — и потупила взгляд, скрывшись за завесой светлых волнистых волос.

— Я-я… Это… Мы, то есть он, то есть я, то есть… — она сбивалась со слов и мыслей и быстро мотала головой, пятясь. Надеялась сбежать от расспросов и воспоминаний.

— Леди Анна, я знаю — вам больно говорить об этом, — мягко начала Андромеда, шагнув к Анне. — Но, знайте, что бы вы ни сказали, я не буду осуждать вас. Вы не виноваты в совершённом над вами насилии. — Она положила руку ей на плечо и ободряюще сжала его. — Я знаю, что в это тяжело поверить, но говорят, что если выговориться, станет легче. Слышите меня?

Анна отскочила от неё, как ужаленная. Обняла себя трясущимися руками и затравленно посмотрела на Андромеду.

— Нет. Не хочу. Не буду. Я не собираюсь об этом говорить! — словно капризный ребёнок снова и снова повторяла она. — Это не важно, слышите. Это была просто глупость. Ничего значимого. И вам не нужно это знать. Никому не нужно.

— Леди А…

— НЕТ! — закричала Анна, отмахнувшись от протянутой руки Андромеды. Воздух затрещал, разгорелся десятками огненных всполохов, которые, словно падающие звёзды, посыпались на землю. Задымились подсохшие травы.

Да, просто определённо не будет.

Устало вздохнув, Андромеда шагнула к Анне, безразлично притоптав медленно разгорающуюся траву — на счастье, она всё ещё была слегка влажной, так что не вспыхивала, а постепенно тлела.

— Успокойтесь, леди Анна, — примирительно начала она. — Многие люди будут расстроены, если вы сожжёте розарий.

Затравленный взгляд Анны прояснился, и она озадачено взглянула под ноги. Шокированный выдох сорвался с её губ:

— Я…

— Это называется магический выброс. Сейчас нам с вами повезло — ваши силы только-только пробудились и не представляют пока угрозы. Но что будет, когда вы станете сильнее? — Андромеда склонила голову на бок. — Что, если кто-то, вот как я, заденет ваши раны? А такое наверняка случится. Люди бывают ужасающе бестактны. А ещё мстительны, завистливы и любят позлословить. Особенно о тех, кто превосходит их. — Она вцепилась в зонт, лишь бы не потупить взгляд из-за полоснувшего по сердцу стыда за то, что когда-то была одной из таких людей. — А вы превосходите многих, Анна, пусть пока и не понимаете этого. Святая — это не пустой звук. Особенно, когда речь идёт о человеке с иного мира. Именно поэтому я прошу вас довериться мне. Возможно, я худшая кандидатура для откровений, — усмехнулась она, — но другой нет. И вряд ли появится в ближайшее время. А даже если и появится, можно ли ей доверять? — Андромеда замолчала, обдумывая следующие слова, не решаясь их произнести — слишком много они для неё значили.

А святая значит слишком много для всех.

С этим она спорить не могла, как бы ни хотела.

— Я, Андромеда Стернбилд, клянусь своими именем и честью, что сохраню в секрете всё сказанное святой Анной в этом разговоре. Ни одно её слово не покинет этот розарий без её на то согласия, — присев в глубоком реверансе — таком, что колени касались травы, — принесла она клятву. Разумеется, в отличии от магической, эту легко нарушить, ведь кроме совести и чести, по сути, не пострадает ничего, но… но для Андромеды, как дочери рода Стернбилд, клятва, пусть и не магическая, значила слишком много, чтобы даже помыслить о её нарушении. На клятвах строилась империя: император присягал народу, герцоги — императору, а реликвии становились их наградами — и путами. До тех пор, пока обещания нерушимы, сила Основателей ослепляла своим величием, служила на благо империи, но стоило сойти с пути — оборачивалась против её обладателей. Именно поэтому и император, и герцоги не могли существовать друг без друга и без народа империи — никто не хотел утратить дарованное богом благословение, потеряться на страницах истории.

Империя будет возрождаться из пепла до тех пор, пока дары Аурума указывают путь к возрождению.

— Леди Андромеда… — неверяще зашептала Анна. — Это… Вы не должны были. — Она тоже знала значение клятв для Основателей. Изучила едва ли не на первом посвящённом устройству империи занятии. — К тому же, дело не в том, что я вам не доверяю. Скорее наоборот. — Она снова сжалась, потупила взгляд и стала приглаживать траву носками туфель. — Вы, наверное, прекратите со мной общаться после этого. Никто не хочет пересекаться с отвратительными людьми. Прикасаться к ним. Говорить. Видеть. А я отвратительная, леди Андромеда. Такая отвратительная, грязная идиотка, — всхлипнула Анна, закрыв лицо руками.

Андромеда набрала полные лёгкие воздуха, не до конца понимая, как стоило поступить. Аурум свидетель, она никогда не умела утешать кого-либо, да и себя практически не позволяла утешить, предпочитая справляться со всем сама. Она же сильная, в конце концов. Но теперь она должна поддержать Анну, успокоить её и убедить сделать то, на что никогда не решалась сама — поделиться с кем-либо душевной болью. Передать кому-то часть своего груза. Аурум, она совершенно не предназначена для таких вещей. Кто угодно, но не она.