Глава 3 (2/2)

Кажется, это продолжалось вечность.

Вечность, что была лишь мгновением.

Какая-то ниточка оборвалась в её груди, когда последняя искорка погасла в любимых глазах.

Её любовь умерла, защищая её. Умерла, превратив своё тело в щит, который всё ещё оберегал её.

Её любовь умерла…

Умер…

Он. Умер.

Почему она не плакала? Ей не больно? Хей, почему ей не больно?!

Ей должно быть больно.

Сион умер!

Умер из-за неё!

Так отчего же так пусто?!

Андромеда как-то механически — безразлично — перевернула Сиона на бок. Потом на спину. Сделала это с такой лёгкостью, словно всю жизнь только этим и занималась.

Недрогнувшей рукой закрыла навеки опустевшие глаза. Попыталась встать, но отчего-то трясущиеся ноги подвели, и она упала на колени.

Жалкая!

Но даже этот крик не затронул ни одну струну.

— Сион! Боже, Сион!

Анна упала возле его остывающего тела. Андромеда не видела, как она пришла. Просто около Сиона вдруг появилась сгорбленная, трясущаяся от безостановочных рыданий фигура с размётанными по спине волосами цвета берёзовых досок.

Анна прижимала руки к зияющей дыре в груди Сиона и что-то шептала сорванным голосом. Андромеда не могла разобрать слов, но чувствовала, что они не имели никакого значения.

— Это бесполезно. — Голос пустой, покрытый ледяной, режущей крошкой. — Он мёртв, — даже не вздрогнула, признав ужасающий факт вслух.

Анна замерла. За завесой волос нельзя разглядеть выражение лица, так что оставалось лишь гадать, что у неё на уме.

Громкий всхлип прорезал воцарившуюся вдруг тишину. Плечи Анны судорожно дёрнулись. На Андромеду уставились покрасневшие от длительных рыданий зелёные глаза. Полные боли, отчаяния и горя.

Андромеда почти возненавидела себя за царящую внутри пустоту.

«Почти» — потому что даже ненависти не было места в этой пустоте.

— Леди Андромеда… — надрывно пошептала Анна, подаваясь вперёд. — Я… Простите меня.

Что-то в сердце едва ощутимо колыхнулось. Андромеда сцепила в руки в замок, пытаясь унять неясную дрожь.

Нужно взять себя в руки.

— Сосредоточься, — почти не размыкая губ приказала себе.

— Леди Андромеда? — повторила Анна, не отрывая от неё глаз. — Я могу помочь.

Помочь?

Слова Анны эхом пронеслись в голове. Андромеда вцепилась в них, как в спасительную соломинку, в то единственное, что могло собрать расколотый разум.

— Как?

Надежда пропитывала каждую букву. Первая эмоция, поселившаяся в звенящей пустоте.

— Я могу телепортировать вас в безопасное место, дайте мне только пару минут, — решительно ответила Анна.

Что-то в её словах вызывало неясную тревогу, но что… Андромеда нахмурилась. Догадка сорвала озадаченный вздох с её губ.

— Что насчёт остальных?

Анна поджала и без того тонкие губы.

— Боюсь, у меня хватит сил спасти только вас.

Нет.

— Я не могу бросить своих людей! — громким шёпотом возразила Андромеда. — Какой вообще вам толк спасать меня?

Анна молчала, чертя в воздухе непонятные круги.

Слуха касались звуки борьбы. Андромеда огляделась, запоздало осознавая, что всё это время была окружена тонким мерцающим барьером.

И как она не заметила его раньше?

За барьером лилась кровь. Никто уже не кричал. Только все, кто ещё мог стоять на ногах, сжимали окровавленные клинки. Мужчины и женщины сражались за себя и свой дом с врагом, которому, казалось, нет конца.

А она, Андромеда, та, кто собиралась стать императрицей, отсиживалась в безопасности и собиралась сбежать.

Горечь подступила к горлу. Желудок скрутило. Отвратительно.

Отвратительно от самой себя.

— Вы спрашивали почему? — заговорила Анна, привлекая к себе внимание. — Я восхищалась вами. Вы такая сильная, умная, элегантная. От вас исходит такая энергетика, словно в ваших руках находится весь мир.

Она замолчала, встречаясь с Андромедой глазами.

— Когда я влюбилась в Сиона, мне казалось это неправильным, казалось, что я недостойна стоять рядом с ним. Я не могла понять, что он нашёл во мне. Ведь я же такая… Такая… Никакая, в общем. Но в то же время, я была так счастлива рядом с ним, что никакая совесть, никакие доводы разума не заставили меня отказаться от него. Я была готова сражаться с вами, пусть и не могла победить. — Она погрузила пальцы в нарисованный в воздухе магический круг. — Когда он сказал, что всё между нами было ошибкой… Я солгу, если скажу, что мне было не больно. Мне всё ещё больно. И я всё ещё люблю его. Но… — По её руке пошла рябь, и она вскинула её в сторону Андромеды. Та зажмурила глаза от ослепительной вспышки. — Но я поняла, что так и должно быть. Так правильно. — Воздух прорезал треск от открывшегося портала. — Я совершила слишком много ошибок. Так позвольте же мне сделать хотя бы что-то правильно. Я хочу спасти ту, кого он любил.

Андромеда не успела ответить. Второй раз за день её толкнули в плечи.

Проваливаясь в портал, она услышала смутно знакомый медовый голос и увидела расширившиеся от шока глаза Анны.

***

Андромеда подняла пустые глаза к небу.

День догорал, окрашивая мир в кровь умирающего солнца.

Пальцы утонули в шёлке платья. Андромеда сжала их до белизны, словно пытаясь таким образом удержаться в реальности. В отвратительно дерьмовой реальности.

Недостойное леди выражение посетило мозг, как нечто само собой разумеющееся. Не обожгло своей неправильностью.

Она оторвалась от созерцания неба и перевела взгляд на столицу. Такую близкую и далёкую одновременно. В синих зрачках сверкали отблески пожара. Золотой город тонул в золоте огня.

Близился закат. Закат дня и Золотой империи.

Сердце сжали тиски. Андромеда согнулась, обнимая себя за плечи.

Пустота вдруг исчезла, наполнилась эмоциями, пригвоздившими её к земле, навалившимися на плечи неподъёмным грузом. Глаза жгло. По телу пробегала рябь дрожи. Её колотило.

— Сион… Анна… — голос сорвался на вой.

Она скулила, как побитый щенок, прижимаясь лбом к согнутым коленям.

В груди, где слышался испуганный стук сердца, невыносимо жгло. Расплавленное золото наполняло вены. Алмазная крошка устилала лёгкие, перекрывала кислород.

Андромеда задыхалась.

Снова.

В который раз за этот бесконечный день. Словно кто-то всемогущий закольцевал время вокруг неё.

Дышать. Нужно просто дышать.

Пожалуйста.

Дыши, ну же.

Хрипы срывались с обветренных губ. Крики умирающих людей звенели в ушах. Мёртвые глаза стояли перед взором, стоило прикрыть веки. На руках засыхала кровь.

Внутри разрасталось что-то тёмное, колючее, неудержимое. Оно давило на рёбра, рвало сосуды и нервы, раскручивалось, словно бушующий ураган.

Оно — натянутая тетива, с которой вот-вот сорвётся стрела.

Крик громкий, надрывный, до сорванных связок, до звона в ушах и жжения в горле, повис в воздухе. Калёные слёзы заструились по щекам.

Она рыдала. Оплакивала загубленные жизни, разрушенное будущее и канувшее в небытие счастье.

Счастье.

Какое отвратительное слово.

Сколько она так пробыла, захлёбываясь в рыданиях? Пытаясь унять разъедающую душу боль?

И в какой-то миг, когда слёз не осталось, а пальцы онемели от холода, она засмеялась. Противно. Словно каркала ворона. И безумно.

Быть может, она и впрямь сошла с ума?

За спиной раздались шаги.

Андромеда и сама не поняла, как смогла услышать их. Вероятно, в тот момент затянувшаяся истерика начала отступать.

— Наконец-то я нашёл вас, — обратился к ней незнакомец.

— Долго искали? — безразлично спросила Андромеда, смотря вдаль отсутствующим взглядом.

— Достаточно, — донеслось в ответ, перебиваемое шорохом шагов. Незнакомец остановился напротив Андромеды, но она никак не отреагировала, продолжая смотреть вперёд и ничуть не смущаясь заграждающего обзор мужского тела.

— Даже не взглянете на того, кто нарушил ваше уединение, принцесса, — яд в его голосе резанул по живому, и Андромеда, не удержавшись, вскинула голову.

— Так ли важен облик того, кто убьёт меня? — усмехнулась она, скользя взглядом по телу незнакомца. Он отличался от наёмников со свадьбы. Длинный зелёный плащ прятал тело, так, что нельзя точно определить ни его телосложение, ни какое именно оружие у него припасено. В том, что оно есть, Андромеда не сомневалась. Широкий капюшон бросал тень на лицо, нижнюю половину которого скрывала маска. Его облик остался бы непримечательным, если бы не глаза.

Андромеда едва удержалась от того, чтобы шокированно открыть рот. Глаза незнакомца были разных цветов: один изумрудный, а другой рубиновый.

— С чего вы взяли, что я причиню вам вред, принцесса? — склонив голову к плечу, спросил незнакомец. Вероятно, вопрос должен звучать насмешливо, расслабленно, но сквозящая в нём сдерживаемая злоба, сделала его устрашающим. Угрожающим.

— У меня есть причины думать иначе?

— Нет. Вам придётся поверить мне на слово, принцесса. Я хочу помочь. Хотя нет, не так, я могу помочь всё исправить. Вот только, хотите ли вы? — Незнакомец присел на корточки, чтобы очутиться с ней на одном уровне. — И предвещая ваш вопрос: магия может куда больше, чем вы можете представить. Даже повернуть время вспять.

Андромеда широко распахнула глаза. Неверие и надежда вмиг вспыхнули в них.

Если у неё и вправду есть шанс всё исправить. Если она могла изменить прошлое… У неё нет права отказаться. Даже если это ловушка. Ей нечего терять. Больше нечего.

Андромеда медленно встала на трясущиеся ноги, в последний раз посмотрела на догорающую за спиной у незнакомца столицу и уверенно протянула ему руку.

— Я согласна.

Незнакомец громко усмехнулся и отступил от неё на шаг. Кончики его пальцев вспыхнули, и он принялся выводить на пожухлой траве магический круг. Большой и сложный. Куда сложнее того, который создавала Анна. Но в то же время творил его незнакомец с куда большей грацией и уверенностью. Чувствовался груз опыта за его плечами.

— Подойдите ко мне, принцесса, — скомандовал он, остановившись в центре круга.

Андромеда послушно приблизилась.

— Замрите и не смейте отходить, ясно?

— Абсолютно.

Незнакомец прикрыл глаза и покачал головой, словно увидел или услышал нечто забавное. В его руке сверкнул небольшой серебряный кинжал. Он полоснул им по ладони и оросил круг несколькими каплями крови. Андромеда задрожала и прижала ладони к губам, пытаясь унять тошноту.

Слишком много крови для одного дня.

— Без паники, принцесса, — посоветовал незнакомец и отошёл к краю круга. — Время пришло.

Он быстро зашептал заклинание, вытянув руки вперёд. Всё вокруг затопил свет.

Андромеда зажмурилась, поборов инстинктивное желание уйти куда подальше.

Прикрывая глаза козырьком из ладоней, она осмотрелась. Незнакомца не видно. В воздухе то тут, то там появлялись циферблаты, стрелки на которых двигались в обратном направлении.

— Удачного путешествия, принцесса! — прокричал незнакомец, и мир погрузился во тьму.