21. Никто не тронет ее (2/2)

Он встал с кровати и начал переодеваться. Скинув рубашку, он достал из шкафа чистую футболку. Решение было принято: сразу после ужина он позвонит и узнает, есть ли какие-то новости по его запросу. Он не мог допустить, чтобы Вере снова что-то угрожало. Даже несмотря на фиктивность их брака, он чувствовал ответственность за нее. Что-то в его отношении к Вере определенно менялось.

На кухне Вера уже вовсю хозяйничала. Звук льющейся воды, шипение масла на сковороде, лёгкий звон посуды — все эти звуки наполняли квартиру душевностью и комфортом. Она напевала себе под нос незатейливую мелодию, ловко управляясь с ножом, нарезая овощи для салата. Аромат обжаренного чеснока и креветок начал распространяться по квартире, дразня аппетит. Она старалась, вкладывая в приготовление не только умение, но и частичку своей души.

Витя вышел из спальни. Аромат ужина уже достиг его, и желудок предательски заурчал. Он направился на кухню, где застал Веру, склонившуюся над плитой.

— Ммм, как вкусно пахнет, — произнес Витя, подходя ближе. — Что у нас сегодня в меню?

Вера обернулась, улыбнувшись ему:

— Паста с креветками и овощной салат. Надеюсь, ты не против?

— Я и против? Да я сейчас готов все съесть прямо со сковороды! — воскликнул Витя, игриво обняв Веру за плечи.

Вера слегка покраснела от его слов и, высвободившись из объятий, продолжила готовить.

— Садись за стол, — сказала она. — Сейчас всё будет готово.

Витя сел за стол, наблюдая за Верой. Она двигалась по кухне легко и грациозно, словно танцуя. Он заметил, что в последнее время стал обращать на неё больше внимания.

Ужин прошел в приятной тишине, нарушаемой лишь звоном вилок, шумом телевизора и негромким обменом фразами. Витя с удовольствием уплетал пасту, нахваливая кулинарные способности Веры. Она же, в свою очередь, радовалась, что ему все нравится.

Вера, закончив есть, начала собирать со стола, аккуратно складывая тарелки. Витя, наблюдая за ней, решил поддержать разговор.

— Вкусно, — сказал он, откидываясь на спинку стула и довольно поглаживая живот. — Ты прям кулинарный мастер.

Вера смущенно улыбнулась:

— Спасибо. Старалась. На самом деле, это довольно простой рецепт.

— Простота — залог успеха, — поддержал её Витя. — Кстати, давно тебя в университете не видно. Решила, что ну её — эту учебу?

— Что ты, — Вера рассмеялась, — Просто Алиса предупредила, что преподаватели уехали на какие-то семинары, и многих лекций не будет. Но уже послезавтра я снова буду пропадать в универе.

— Похвально, похвально, — кивнул Витя. — Знания — сила. Хотя, — он сделал паузу, задумчиво глядя в окно, — я уже говорил, но повторюсь, что всё равно не вижу потребность в образовании.

Вера, удивленно посмотрела на него:

— Почему ты так отрицательно настроен в этом отношении?

— А какой смысл? — Витя пожал плечами. — Еще когда мы с пацанами рэкетом занимались, я уже больше отца заколачивал. Какой университет? Там бы мне только время терять. Пока мои одноклассники зубрили учебники, я уже бизнес строил. И, знаешь, не жалею.

Вера задумалась, продолжая убирать со стола.

— Наверное, ты прав, — тихо произнесла она. — Но все-таки высшее образование это престижно.

— Престижно — это много денег, — усмехнулся Витя. — А диплом, ну, кому он нужен, этот диплом? У меня вон, полкомпании с высшим образованием работают, а толку? Все равно я им говорю, что делать.

— Но ты же самоучка, — возразила Вера. — У тебя, наверное, особый талант к бизнесу. Не у всех так получается.

— Талант, — Витя усмехнулся, — плюс хорошая хватка и немного наглости. В нашем деле без этого никуда.

Вера споласкивала последнюю тарелку, когда Витя, облокотившись о столешницу, продолжал рассуждать о ценности образования, плавно переходя на тему всеобщего экономического упадка в стране.

— В стране бардак, девяностые на дворе, все рушится, а они про дипломы рассказывают. Выживает сильнейший, понимаешь? — спросил он, саркастично хмыкнув.

— Мы, конечно, не жалуемся, — продолжал Витя, бросая беглый взгляд на блестящую поверхность дорогого итальянского стола. — Живем, ни в чем себе не отказывая. Но ты посмотри, что вокруг творится! Люди в нищете утопают, работы нет, зарплаты копеечные... Полная деградация.

— Но ведь это не значит, что образование не нужно, — тихо возразила она, ставя чистые тарелки в шкаф. — Наоборот, именно сейчас оно важно, чтобы выбраться из этого кризиса.

Витя усмехнулся, покачав головой.

— Выбраться? — переспросил он, с явным неверием в голосе. — Сейчас деньги решают все. Связи, наглость... вот что сейчас нужно.

Вера молча вздохнула. Спорить с Витей было бесполезно. Он жил в своем мире, где царили совсем другие законы. Мир, далекий от её представлений о справедливости и человечности.

— А ты не боишься, что все это может рухнуть? — спросила она, собравшись с духом. — Что вся эта роскошь окажется мимолетной?

Витя рассмеялся, словно она рассказала ему смешной анекдот.

— Рухнуть? — повторил он. — Нет, дорогая, не рухнет. Я слишком много для этого сделал. У меня все схвачено. Я знаю, как выживать в этой стране. И тебе советую научиться.

Вера поняла, что они говорят на разных языках, и ей вдруг стало грустно.

Витя, заметив, что Вера помрачнела, понял, что перегнул палку. Он не хотел её обидеть или расстроить. Он привык говорить прямо, не задумываясь о чувствах других, но с Верой он старался быть мягче.

— Эй, ну ты чего загрустила? — спросил он, подходя ближе и слегка касаясь её руки. — Я же не со зла. Просто реалист, понимаешь?

Вера, подняв на него глаза, медленно кивнула.

— Понимаю, — тихо ответила она. — Просто иногда это тяжело слышать.

— Знаю, знаю, — Витя мягко улыбнулся, стараясь развеять её грусть.

Вера вытерла руки полотенцем и повернулась к Вите. В этот момент он, словно под действием неведомой силы, поднял её и посадил на столешницу. Вера невольно опустила глаза и, чтобы сохранить равновесие, положила руки ему на плечи. Неожиданность этого жеста заставила её сердце забиться чаще. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гудением холодильника.

Витя смотрел на неё, завороженный её близостью. В его глазах читалось что-то незнакомое Вере. Что-то, что выходило за рамки их привычных шутливых перепалок и легкого флирта. Он медленно наклонился к ней, и его губы коснулись её губ. Поцелуй был сначала робким, исследующим, но постепенно набирал силу, становясь все более страстным, полным сдерживаемой энергии.

Вера ответила на поцелуй, её руки скользнули с его плеч на шею. Она сама не понимала, что происходит, но не могла противиться этому внезапному порыву.

Витя, чувствуя её ответ, обнял её за талию и, подхватив на руки, понес в гостиную. Опустившись на диван, он посадил Веру к себе на колени.

— Вера… — прошептал он, глядя ей в глаза. Его голос был хриплым

Вера молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она была смущена, взволнована и в то же время испытывала странное, незнакомое ей ранее чувство близости с этим мужчиной, который еще совсем недавно был для нее чужим.

Вера молчала, не в силах вымолвить ни слова. Её щеки пылали, а сердце билось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

За окном сгущались сумерки, мягкий свет лампы окутывал комнату тёплым сиянием. В тишине, нарушаемой лишь учащённым дыханием, двое словно растворились друг в друге. Ласки становились всё смелее, шепот – всё откровеннее. Ткань платья скользнула по коже, словно шелковистый водопад, обнажая плечи. Пальцы переплелись, тела прижались друг к другу в поисках ещё большей близости. Мир за пределами дивана перестал существовать, время потеряло всякий смысл. Остались только двое, слившихся в едином порыве страсти. Каждый вздох, каждое прикосновение отзывались эхом в душе, разжигая огонь желания всё ярче. Комната наполнилась невысказанными словами, зашифрованными в языке тел, понятном только им двоим. Граница между реальностью и грёзами расплылась, уступая место волнующей неизведанности.

Время стремительно летело, и вскоре, не замечая, как это произошло, Витя упал на мягкие подушки, а Вера легла поверх него. Ткань покрывала обвивала их тела, словно второй кожей, скрывая от посторонних глаз всё, что произошло, но не сдерживая жар их взаимного влечения.

Она прижалась к нему, чувствуя, как его грудь под ней поднимается и опускается в ритме его уставшего дыхания. Вера закрыла глаза, вдыхая его аромат, в котором смешивались нотки свежести и легкой терпкости, он был так сладок и знаком.

Несколько минут они лежали молча, не нарушая тишину, лишь прислушиваясь друг к другу. Витя медленно приводил в порядок своё дыхание, ощущая, как звуки его сердца перекрываются с ритмом жизни Веры, которая нежно лежит у него на груди. Усталось накрыла его, но это была другая усталость – не такая, как после долгого рабочего дня; это была усталость, наполненная счастьем и удовлетворением, обладающая теплой интимностью момента.

— Устала? — тихо спросил Витя, наклонившись и мягко целуя её в затылок. Это прикосновение было полным нежности, в нём не было никакой спешки. Вера склонила голову, позволяя ему поцеловать её, ощущая, как по её спине пробегает легкая волна удовольствия.

— Очень, — призналась она, чувствуя, как её веки становятся тяжелыми. Физическая усталость смешивалась с эмоциональной, с нежным покоем, который окутал их обоих.

— Отдыхай, сегодня был насыщенный денёк, — сказал он, обнимая её крепче. Его рука прошлась по её спине, как будто запечатлевая каждую деталь, каждую линию её тела. Это был не просто физический акт; это была связь, которая их скрепила, и Витя чувствовал, что каждый миг, проведённый с Верой, придаёт ему сил.

Вера кивнула, погрузилась в его объятия и, прикрыв глаза, отпустила все тревоги и переживания, которые были до этого момента. Усталость постепенно накрыла её, и скоро она уснула, зная, что в этом мгновении всё было правильно. Наполненная чувствами, о которых она даже не смела мечтать, она доверилась этому новому переживанию. Её дыхание стало ровным и спокойным, и Витя, глядя на неё, почувствовал, как его собственное сердце наполнилось спокойствием.

Витя ещё некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к ровному дыханию Веры.

Убедившись, что она крепко спит, он осторожно, словно боясь потревожить хрупкий сон, начал высвобождаться из её объятий. Сначала он аккуратно убрал её руку со своей груди, затем медленно, миллиметр за миллиметром, сполз с дивана. Вера, погружённая в глубокий сон, никак не отреагировала на его движения.

Встав на ноги, Витя подошел к креслу, где лежала его одежда. Он бесшумно оделся, стараясь не производить лишнего шума. Надев штаны и футболку, он вышел из гостиной и направился в кабинет.

Время уже перевалило за полночь. За окном царила непроглядная тьма, лишь изредка прорезаемая светом далеких фонарей. Витя подошел к письменному столу, на котором стоял телефон, и решительно набрал номер. Гудки короткими импульсами разрывали тишину кабинета.

— Слушаю, — раздался на том конце провода низкий, хрипловатый голос.

— Докладывай, — коротко бросил Витя, его голос был напряженным и холодным. — Есть информация?

— Да, Виктор Павлович, — ответил голос. — Всех нашли. Держим их на складе.

— Отлично, — Витя сжал кулаки, — Ждите, скоро буду. И смотрите, без меня их сильно не трогать. Мне они целыми нужны.

— Понял, Виктор Павлович, — почтительно ответил голос на том конце провода. — Будем ждать.

Витя повесил трубку и на несколько секунд замер, глядя в одну точку. В его глазах читалась холодная решимость. Он знал, что предстоит непростая ночь.

Быстрыми движениями он переоделся в свой привычный костюм — темный, идеально сидящий. Он накинул плащ и вышел в коридор. Тихо, чтобы не разбудить Веру, он обулся и вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.

На улице его встретила морозная свежесть ночного воздуха. Снег укрыл всё вокруг белым покрывалом. Витя подошел к своей машине, стряхнул с неё снег и сел за руль. Заведя мотор, он плавно выехал со двора и направился в сторону заброшенного склада, расположенного на окраине Москвы.

Ночной город проносился мимо. Снег, кружась в воздухе, создавал ощущение нереальности происходящего. Витя, сосредоточенный на дороге, думал о предстоящей встрече.

Заброшенный склад, мрачный и зловещий, возвышался посреди заснеженного поля. Его обветшалые стены, покрытые ржавыми подтёками, словно хранили в себе память о давно ушедших временах. Возле склада стояло несколько машин, вокруг которых толпились вооруженные люди. Это были люди Пчёлкина, готовые выполнить любой его приказ.

Витя подъехал к ним и, помедлив секунду, достал из бардачка пистолет. Он вышел из машины, пряча руки в карманы плаща, где надежно покоился пистолет.

— Виктор Павлович! — раздались почтительные приветствия со всех сторон.

Витя кивнул в ответ, не останавливаясь. Его взгляд был холодным и сосредоточенным. Он подошел к одному из своих людей — высокому, крепко сложенному мужчине с суровым лицом.

— Где они? — коротко спросил Витя.

— Здесь, — ответил мужчина, делая жест рукой в сторону одного из помещений.

Витя, не говоря ни слова, направился в указанном направлении. Внутри цеха, слабо освещенного тусклой лампочкой, он увидел троих мужчин, сидящих на коленях со связанными за спиной руками. Их лица были покрыты синяками и ссадинами. Это были те самые твари.

— Ну что, голубчики, — произнес Витя, медленно обходя их кругом, — пришло время познакомиться.

Витя медленно прохаживался вокруг связанных мужчин, словно хищник, изучающий свою добычу.

— Итак, господа, — начал он, его голос звучал спокойно, но в этой спокойствии чувствовалась скрытая угроза. — Кто вы такие? Чем промышляете? Какая группировка?

Говорите быстро, время дорого.

Мужчины, переглянувшись, молчали. Их лица выражали смесь упрямства.

— Ну, что, языки в задницу засунули? — прорычал он. — Или все-таки расскажете мне, кто из вас главный заводила был? Кто первый эту идею подал?

— Мы из «Быков», — промямлил наконец один из связанных, отводя взгляд, не понимая, о какой «идее» говорит Пчёлкин.

— «Быки»? — Витя усмехнулся, в его глазах вспыхнули искры ярости. Он вспомнил все те мелкие пакости и провокации, которые устраивали ему эти «Быки» в последнее время. Они явно думали, что он все терпит. Они ошибались.

Он резко схватил одного из них за шиворот и поднял его на ноги.

— Слушайте меня сюда, суки бычьи, — прорычал Витя, впиваясь взглядом в глаза перепуганного мужчины. — Я здесь не в игры играть приехал. Девушку помните, которую вы в машину к себе затолкали на днях?

Мужчины, побледнев, замолчали. Они, конечно же, помнили Веру.

— А что? — хрипло спросил один из них, пытаясь изобразить наглость, которая сейчас выглядела жалкой и неуместной. — Красивая была. Мы с ней хорошо повеселились бы. Сначала бы связали ее, как следует напугали, — он залился грязным смехом. — Потом бы одели ее в что-нибудь сексуальное. А дальше… — он облизнул губы, — думаю, сначала бы я ее трахнул — он использовал грубое, вульгарное слово, обозначающее насильственный половой акт. — Потом Бритый бы ее... А потом может бы и отпустили, если бы хорошо себя вела.

Витя слушал эти отвратительные подробности, и ярость в нем нарастала с каждой секундой. Он вспомнил страх в глазах Веры, её дрожащий голос, когда она рассказывала ему о случившемся. И в этот момент что-то внутри него щелкнуло.

— Ничего, — процедил он сквозь зубы. — Это жена моя, выблядок. Будешь знать.

Напряжение, копившееся в Вите весь вечер, наконец прорвалось. Он больше не мог сдерживать ярость, кипевшую внутри.

Витя вложил в удар всю свою силу. Его кулак, сжатый до хруста костей, врезался в лицо мужчины с глухим звуком. Голова «Быка» резко дернулась назад, тело обмякло, как тряпичная кукла. Из разбитого носа хлынула густая, темная кровь, брызнув на одежду Вити и на бетонный пол. Мужчина хрипло застонал, и из его горла вырвался булькающий звук.

— Никто, — процедил Витя сквозь зубы, сжимая окровавленные пальцы, — слышите меня, мрази? Никто не смеет даже думать о моей жене! Она — моя! И горе тому, кто посмеет ее тронуть!

Он отшвырнул обмякшее тело, как сломанную игрушку. Его руки были в крови, костяшки пальцев саднили, но Витя не чувствовал боли. Адреналин, бурлящий в его венах, заглушал все остальные ощущения. В этот момент он был готов разорвать их голыми руками. В его глазах горел холодный, безумный огонь.

— Следующий! — рявкнул Витя, переводя взгляд на остальных «Быков». — Кто следующий хочет рассказать мне о своих планах на мою жену?!

— Да ладно тебе, мужик, — прохрипел второй. — Чего ты так взбесился? Баба твоя цела же. Мы ж ничего ей не сделали. Просто пошутили.

Третий, до этого молчавший, поддакнул:

— Да, просто пошутили. Забыли уже все, чего вспоминать-то?

Витя с отвращением посмотрел на них. Эта напускная бравада, попытки отшутиться, выводили его из себя еще больше. Они до сих пор не понимали, с кем связались.

— Вам смешно было, да? — тихо спросил Витя, доставая пистолет из кармана. Щелкающий звук взведенного курка мгновенно отрезвил «Быков». В их глазах появился неподдельный ужас.

Выстрелы раздались один за другим, короткими, резкими хлопками. Пули просвистели возле колен связанных мужчин, зарикошетив от бетонного пола. «Быки» взвизгнули от страха.

Следующие выстрелы были точными и безжалостными. Каждому из них Витя прострелил по колену. Помещение наполнилось их истошными воплями.

— Отведите их в подвал, — холодным тоном приказал Витя своим людям. — И держите там, пока не сдохнут.

Люди Вити, без единого слова, подхватили кричащих от боли «Быков» и потащили их к выходу.

— Ты еще пожалеешь, — прохрипел один из них, из последних сил пытаясь кричать сквозь боль. — Босс еще отомстит тебе за нас!

Витя остановился и, обернувшись через плечо, рассмеялся.

— Босс? — с издевкой переспросил он, подходя ближе к связанным. — А кто твой босс? Тебе самому не смешно?

Он схватил раненного за лицо, сильно сжав его пальцами.

— Кто твой босс? — повторил он вопрос, улыбаясь холодной, жестокой улыбкой.

Затем, резко откинув его голову, Витя щёлкнул пальцами, поторапливая своих людей.

— В подвал их, — скомандовал он и, развернувшись, вышел из цеха.

На улице Витя закурил сигарету, глубоко затягиваясь и выпуская клубы дыма в морозный воздух. К нему подошел Антипов.

— Ну что там с ними? — спросил Сергей. — Что они сделали, что ты так с ними?

Витя рассказал ему всё — о том, как «Быки» пытались напасть на Веру, о их грязных планах, о том, что он с ними сделал.

— Суки, — прокомментировал Сергей, слушая рассказ Вити. — Правильно ты с ними, Виктор Павлович. Так им и надо.

Витя докурил сигарету, последняя затяжка обожгла легкие горьким дымом. Он бросил окурок на заснеженную землю и раздавил его каблуком ботинка. Морозный воздух приятно холодил разгоряченное лицо.

— Антипов, — обратился он к своему помощнику, — как эти выродки будут готовы, сообщи мне. И проследи, чтобы все было сделано как надо.

— Не беспокойся, Виктор Павлович, — ответил Сергей, — все будет сделано в лучшем виде. Мы знаем, как с такими ублюдками разговаривать.

— Хорошо, — кивнул Витя. — Тогда я поехал. Если что, звони.

— Будет сделано, Виктор Павлович, — Сергей проводил Пчёлкина взглядом.

Витя пожал руки остальным своим людям, поблагодарил их за работу и сел в машину. Заведя мотор, он выехал с территории заброшенного склада и направился домой.

Город постепенно просыпался. На востоке уже алела полоска рассвета, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Снег перестал падать, и воздух стал прозрачным и чистым.

Витя думал о Вере, о том, как она спит, ничего не подозревая о том, что произошло этой ночью. Он был рад, что смог защитить ее, отомстить за нее. Но в то же время он понимал, что это только начало. Мир, в котором он жил, был жесток и беспощаден, и ему нужно быть всегда начеку, чтобы защитить свою семью от любых опасностей.

Подъезжая к дому, Витя почувствовал усталость. Ночь выдалась тяжелой, и он мечтал только об одном — принять горячий душ и лечь спать рядом с Верой.