10. Первая встреча (2/2)
— Виктор Павлович, не находите ли вы, что нам стоит обсудить детали предстоящей свадьбы? Нужно ведь отвести ненужные подозрения, — он многозначительно откашлялся, — относительно контракта. Необходимо, чтобы все выглядело правдоподобно.
Пчёлкин, всё это время не отрываясь смотревший на Веру, словно пытаясь разгадать тайный шифр, скрытый в её чертах, медленно перевёл взгляд на Леонида Борисовича. Он выгнул бровь, словно удивляясь столь очевидной мысли, и развёл руки в стороны лёгким, почти театральным жестом.
— Разумеется, — бархатным баритоном протянул он. — Что скажете насчёт двенадцатого декабря? Прекрасная дата, не правда ли? К тому же… — он сделал паузу, словно смакуя каждое слово, — чем раньше мы начнем соблюдать условия контракта, тем лучше для всех нас.
Сказав это, Виктор вновь обратил свой взор на Веру, и на его губах заиграла почти хитрая улыбка.
— Вера Леонидовна, — обратился он к девушке, и от этого обращения, прозвучавшего неожиданно громко в наступившей тишине, у Веры мурашки побежали по коже. — Не желаете ли высказать свое мнение? Как-никак, именно вы невеста.
Повисла напряженная пауза. Вера, словно под гипнотическим воздействием, медленно подняла голову и посмотрела на Пчёлкина. Её глаза, широко распахнутые и полные тревоги, метались между ним и отцом, как заблудившиеся птицы, ищущие спасительную ветвь. В этой игре взглядов она была похожа на затравленного зверька, который чувствовал приближение неизбежной опасности.
— Я?.. – прошептала она, и её голос, тихий и дрожащий, разрезал напряжённую тишину. — Я не против, — с трудом выдавила она, и губы её дрогнули. — Двенадцатое декабря… Красивая дата.
Вера судорожно сглотнула, пытаясь прогнать ком, застрявший в горле. Она поднесла ладонь к губам, нервно закусывая нижнюю губу, словно пытаясь унять дрожь, которая, казалось, овладела всем её телом. Ногти её крепко впились в полированное дерево подлокотника кресла, выдавая с неохотой сдерживаемое отчаяние.
Пчёлкин с нескрываемым интересом наблюдал за этой игрой эмоций на лице Веры. Ему нравилось видеть её такой – хрупкой, беззащитной, полностью зависящей от его воли.
Вера, оторвав взгляд от лица Виктора, вновь склонилась над контрактом. Каждое слово документа, который она держала в дрожащих руках, обжигало её, словно раскалённое железо. Она понимала, что выбора у нее нет, что это — единственно возможный путь, уготованный ей судьбой.
С замиранием сердца, сдерживая подступающие к горлу слёзы, Вера вывела на последней странице своё имя. Подпись, неровная и дрожащая, словно отражала всю бурю эмоций, бушевавшую в её душе. Она протянула документ отцу, и в этот миг ей показалось, что её рука весит целую тонну.
Всё остальное время Вера провела в молчании, не поднимая глаз. Её взгляд был прикован к собственным рукам — бледным, тонким, с дрожащими пальцами. Они казались ей чужими, принадлежащими не ей, а той незнакомке, что подписала контракт, связавший её с Виктором Пчёлкиным узами фиктивного брака.
Виктор и Леонид Борисович, казалось, не замечали её состояния. Они продолжали неспешный разговор, изредка чокаясь бокалами с янтарным коньяком. Время от времени до Веры долетали обрывки их диалогов, касающихся биржевых котировок, деловых встреч…
— …И ты уверен, что этот проект окупится? — раздался баритон Леонида Борисовича. — Рынок сейчас нестабилен, риски слишком высоки…
— Уверяю, я всё просчитал, — раздался спокойный, уверенный голос Пчёлкина. — Риск, безусловно, есть всегда, но в данном случае он оправдан.
Мужчины рассмеялись, чокнулись бокалами, и этот смех, раздавшийся в тишине, показался Вере похожим на зловещий скрежет металла.
В голове Веры роились невесёлые мысли. Судя по холодному, оценивающему взгляду Виктора Пчёлкина, она была ему неинтересна – разве что как часть хитроумного плана её отца.
— Он наверняка привык получать всё, что пожелает, — с горечью думала Вера, — красивые машины, роскошные дома, женщины… Красивые, успешные, уверенные в себе. Но не я.
От этих мыслей становилось горько и обидно. С самого детства отец твердил ей, что её судьба предопределена. И вот теперь, когда пророчество сбылось, когда она собственноручно поставила подпись в контракте, превратившем её жизнь в фарс, Вера с пронзительной ясностью осознала, как сильно ей хотелось другой участи.
Ей хотелось, как всем девушкам, испытать радость первой любви, трепет первых свиданий, волнение от робких прикосновений… Хотелось услышать предложение руки и сердца, сказанное не с деловой учтивостью, а с жаром, со страстью, с нежностью… Хотелось создать настоящую семью, основанную на любви и взаимном уважении.
Но этим мечтам, таким простым и понятным, не суждено было сбыться. Реальность оказалась жестокой и беспощадной, как лезвие ножа, разрубившее её жизнь надвое.
Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем мужчины решили, что все формальности соблюдены. Виктор первым поднялся из-за стола, жестом давая понять, что встреча окончена. Вера, словно марионетка, за ниточки которой дёрнули, тут же последовала его примеру.
Леонид Борисович обменялся с Виктором крепким рукопожатием, скрепляя тем самым невидимую сделку, заключенную ими за спиной у ничего не подозревающей (хотя разве можно назвать это незнанием?) девушки.
— Ну что ж, Виктор Павлович, — с довольным видом произнес Леонид Борисович, — я полагаю, на сегодня всё. Документы я передам своему помощнику завтра с утра.
— Отлично, — коротко кивнул Виктор. — Тогда не смею вас больше задерживать.
Он проводил Леонида Борисовича до выхода из ресторана, где уже дожидался чёрный блестящий Mercedes S-class W140. На прощание они ещё раз пожали друг другу руки, и Виктор, обернувшись к Вере, неожиданно для неё взял её ладонь и, слегка наклонившись, коснулся её губ лёгким, почти невесомым поцелуем.
— Доброй ночи, Вера Леонидовна, — произнёс он бархатным баритоном, от которого у Веры по спине пробежал рой мурашек. – До скорой встречи.
Говоря это, Пчёлкин исподлобья смотрел на Веру. Её бросило в жар, щёки её вспыхнули, словно маки на закате. Уголок его губ тронула едва заметная улыбка, выдавая то ли насмешку, то ли неподдельное удовольствие от смущения, отразившегося на лице Веры.
— Д..доброй ночи, Виктор Павлович, — пролепетала она, судорожно высвобождая свою руку из его хватки.
Вера поспешила к машине, чувствуя на себе его тяжёлый взгляд. Ей хотелось поскорее скрыться от него, спрятаться от этого водоворота эмоций, который он в ней пробуждал.
Она не шевелилась, пока отец не занял свое место рядом, и лишь когда машина тронулась с места, позволила себе перевести дух. В окне мелькнул силуэт Виктора — он стоял на пороге ресторана, закурив сигарету, и провожал их взглядом, словно хищник, оценивающий свою добычу.
Он остался позади, растворившись в ночной дымке, а Вера всё ещё ощущала на себе его тяжелый взгляд, слышала тембр его голоса. Голова шла кругом, мысли метались подобно испуганным птицам. Mercedes мчался по пустынным улицам ночной Москвы, унося Веру все дальше от ресторана, от Пчёлкина, от собственной судьбы, которую она оказалась не в силах изменить.