10. Первая встреча (1/2)
Вера сделала глубокий вдох, собираясь с духом, и вышла из машины. Ноги, несмотря на невысокий каблук, словно налились свинцом, а в голове царила пугающая пустота. Отец, оставаясь бесстрастным, как статуя, скользнул по ней равнодушным взглядом.
— Ты опоздала, — бросил он, поглядывая на дорогие часы на своем запястье. — Пойдем скорее, Виктор не любит ждать.
Слова отца отозвались холодком в сердце девушки.
— Извини, — тихо проговорила Вера, чувствуя, как к горлу подступает комок. Спорить, оправдываться, а тем более — высказывать свои мысли по поводу этой абсурдной ситуации – было бесполезно. Отец не привык считаться с ее мнением, особенно сейчас, когда на кону стояла сделка, важная для его бизнеса.
Она приняла предложенную отцом руку, стараясь не обращать внимания на то, каким чуждым и неприятным был ей этот жест. Вместе они двинулись вглубь ресторана – царства роскоши и холодного блеска, – где Вера должна была встретиться лицом к лицу со своей участью.
Тяжёлые резные двери ресторана «Савой» бесшумно распахнулись перед Верой и её отцом, словно приглашая их в свой таинственный мир. С первых же шагов Вера почувствовала себя неловко, оказавшись в атмосфере богатства и лоска.
Под сводами высоченного потолка, украшенного лепниной и россыпью хрустальных люстр, царил полумрак, изысканный и таинственный, как в будуаре знатной дамы. Стены, обитые тёмно-красным бархатом, поглощали звуки, создавая ощущение камерности.
Приглушенный свет, струящийся из изящных бра, отбрасывал на стены причудливые тени, а белоснежные скатерти, сервированные дорогим серебром и тончайшим фарфором, напоминали о близости чего-то важного.
В воздухе витал аромат дорогих духов, смешиваясь с запахами изысканных блюд и терпкого вина. За столиками, расставленными на почтительном расстоянии друг от друга, чтобы не нарушать интимную атмосферу, сидели важные господа в дорогих костюмах и их спутницы, сверкающие бриллиантами и томно улыбающиеся.
Музыка, тихая и ненавязчивая, словно доносилась откуда-то издалека, создавая иллюзию нереальности происходящего. Казалось, Вера попала на страницы глянцевого журнала, а не в настоящий ресторан, где люди ужинали, общались и решали чужие судьбы.
Пройдя по роскошному залу, Вера с отцом приблизились к столику у окна, откуда открывался захватывающий вид на вечерний город. Там, в окружении мягких кресел цвета бордо, сидел молодой человек. Он был одет в безукоризненный костюм-тройку тёмно-синего цвета, который выгодно подчеркивал его фигуру, а чёрная рубашка, расстегнутая на одну пуговицу, придавала ему вид одновременно элегантный и непринужденный. Коротко стриженные русые волосы и правильные черты лица говорили о породе, а холодный, проницательный взгляд серых глаз напоминал о том, что перед ней —не просто красивый юноша, а авторитетный деятель.
Заметив Веру с отцом, он поднялся из-за стола и, слегка поправив запонки, направился к ним. В его движениях чувствовалась уверенность и сила, привычка повелевать и быть на высоте. Сердце Веры сжалось в болезненном предчувствии — этот человек, Виктор, которому от силы можно было дать лет двадцать пять, был полной противоположностью всему, о чем она когда-либо мечтала.
— Виктор Павлович, позвольте представить, это Вера, моя дочь, — торжественно произнес отец, словно демонстрируя ценный товар на аукционе. — Вера, это Виктор Павлович Пчёлкин.
До этого момента Виктор скользил по Вере равнодушным взглядом, оценивающе отмечая достоинства и недостатки, словно выбирая породистую лошадь на скачках. Да, фигура у нее и впрямь была что надо – тонкая талия, соблазнительные изгибы.
— Не промах, — мелькнуло в его голове. Но лицо... Оно показалось ему невыразительным, серым, лишенным изюминки. — Обычная девчонка, — поспешил с выводом виктор, не заметив, как искусно скрывала природную красоту застенчивость Веры.
— Очень приятно, Вера Леонидовна, — произнес он, слегка склонив голову в знак приветствия. — Ваш отец, к сожалению, не слишком много о вас рассказывал.
— Как о предмете интерьера много не расскажешь, — пронеслось в голове у Веры, но вслух она произнесла лишь тихое «здравствуйте», пряча взгляд под полуопущенными ресницами.
— Но, уверен, мы сможем это исправить, — продолжил Виктор, и уголок его губ приподнялся в самодовольной ухмылке. — Предлагаю продолжить наш разговор за столом.
Он жестом, не выпуская из рук бокал с янтарным напитком, пригласил Веру и ее отца к столику.
Отец, словно по умолчанию заняв почетное место по правую руку от Виктора, с энтузиазмом принялся обсуждать некие деловые вопросы, совершенно не интересные для Веры. Она же очутилась по левую руку от Пчёлкина, словно девчушка, которую посадили за стол для антуража.
Вера не понимала и половины того, о чем говорили мужчины, да и не пыталась вникнуть. Шуршание бумаг, договора, активы – всё это казалось ей чуждым и пугающим, как язык неведомых существ. Она сидела, сжавшись, словно пытаясь стать меньше и незаметнее, и тайком наблюдала за Виктором.
Он держался с расслабленной уверенностью человека, привыкшего контролировать ситуацию. Но за внешним спокойствием Вера чувствовала стальной стержень, холодную сосредоточенность хищника, который в любой момент готов к прыжку.
— Что ждет меня с ним? — с тревогой думала Вера. — Неужели вся моя жизнь превратится в бесконечный деловой ужин, где я буду лишь молчаливой декорацией?
Внезапно, словно по немой команде, оба мужчины прекратили разговор и повернули головы к Вере. От их пристальных взглядов у нее по спине пробежал холодок. Отец, не говоря ни слова, протянул ей папку с документами. На обложке, черным по белому, словно приговор, красовалось название: «Брачный контракт».
Сердце Веры ухнуло куда-то вниз, а в горле встал ком. Она с ужасом смотрела на этот бездушный юридический документ, который должен был сковать ее жизнь с совершенно чужим человеком.
— Вера, ознакомься с пунктами и распишись внизу, — пророкотал отец, прожигая дочь суровым взглядом.
— Как будто у меня есть выбор, — горько подумала Вера, принимая из рук отца папку. Она пробежала глазами по страницам, испещренным сухим языком закона, но смысл ускользал, словно вода сквозь пальцы. Раздел имущества, финансовые обязательства, штрафные санкции... Каждое слово, словно камень, ложилось на ее и без того сдавленную грудь.
Пчёлкин наблюдал за Верой, и по его губам скользила тень легкой, незаметной усмешки. Он замечал, как её глаза метались по страницам текста, словно искали в них утешение или ответ на мучительные вопросы. Ресницы дрогали, подрагивали, словно отражали её внутреннее волнение, охватившее её с головой.
— Условия не устраивают? — с холодным любопытством отметил про себя Виктор. — Что ж, тем интереснее. Ему нравилось наблюдать за реакцией людей, видеть, как они принимают его правила игры. Но в Вере чувствовалось нечто большее, чем простое послушание.
— Неужели она думает, что может что-то изменить? — мелькнула ироничная мысль. — Интересно, на что она готова ради собственной свободы?
Пёлкин откинулся на спинку кресла, предвкушая занимательную партию. Пусть поиграет, решит, что выбирает сама. Так вкус победы будет гораздо слаще.
Тишина, повисшая в комнате, стала почти осязаемой. Вера, словно в тумане, скользила взглядом по строчкам контракта, не замечая ни витиеватых фраз, ни цифр. Всё это казалось ей частью зловещего сна, фарсом, который вот-вот должен был закончиться.
Леонид Борисович, наблюдавший за происходящим с нескрываемым удовольствием, решил, что пора внести оживление в эту картину. Он неторопливо, словно смакуя каждый жест, наполнил бокал шампанским и обратился к Виктору: