7. Триумф (2/2)

— И когда начнем праздновать настоящую победу? — Космос не скрывал своего нетерпения.

— Терпение, Космос, терпение, — улыбка не сходила с лица Пчелкина. — Всё идёт по плану, правда, есть небольшое «но».

— «Но»? — Космос резко перестал улыбаться, его взгляд метнулся с Пчелкина на Кристину и обратно. — Что у тебя там, жук? Не тяни!

Фил, более сдержанный по натуре, тем не менее, тоже подался вперед. В его глазах загорелся неподдельный интерес.

— Тише, Космос, — перебил его Фил, внимательно глядя на Пчелкина. — Дай человеку договорить. Какое еще «но» может быть после такой сделки?

Пчелкин неторопливо отпил коньяк, играя кубиком льда в бокале. Он обвел взглядом собравшихся, и на лице его отразилась целая гамма эмоций: торжество от победы, тень сомнения, и что-то неуловимое, адресованное Кристине, словно извинение.

— Леонид Борисович, — медленно начал Пчелкин, словно смакуя каждое слово, — как вы правильно заметили, человек слова. Но и гарантий он требует соответсвующих.

— Гарантий? — переспросил Фил, нахмурившись. — Ты о чем?

Пчелкин снова бросил быстрый взгляд на Кристину, и в этот раз в его глазах читалась неприкрытая вина.

— Сделка… — запнулся он, подбирая слова. — Она, скажем так, скреплена не только подписями на бумаге.

— Не тяни! — не выдержал Космос. — Выкладывай уже, что этот старый лис задумал!

— Брак, — отрезал Пчелкин, на этот раз не глядя на Кристину. — Наш брак. С его дочерью.

В кабинке повисла гробовая тишина. Музыка за стеной, казалось, играла где-то очень далеко, а лица друзей, освещенные неоновыми вспышками танцпола, какое-то время оставались неподвижными, словно маски.

— Жениться? — первым опомнился Космос. — На этой… Да её ж никто и не видел никогда! Что это за принцесса в башне, за которую ты, Пчёлкин, готов жизнь положить?

— Тише ты, — одернул его Белый, — дай ему сказать.

Он повернулся к Пчелкину:

— Ты это серьезно? Насколько я знаю, дочка у Борисыча – серая мышка, тихоня. Она ж из дома не выходит, библиотечная крыса. И ты решил вот так вот просто…

— Я сам предложил, — перебил его Пчелкин. В голосе его звучала странная смесь вызова и усталости. — Это единственный способ закрепить сделку. Он мне доверяет, но…

— Но дочери своей доверяет ещё меньше, — закончил за него Фил, многозначительно поднимая брови.

— И ты решил пожертвовать собой? — в голосе Космоса слышался смех, — Ай да Пчёлкин, святой человек!

Кристина сидела, не шелохнувшись, лишь в глазах ее плескалась целая буря эмоций — обида, гнев, недоумение. Она понимала, какая игра ведется, какой ценой досталась Пчелкину эта сделка. И самым страшным было то, что она знала — он на это пойдет. Ради своей цели он был готов на все.

— Ничего, — думала она про себя, сжимая руки в кулаки и глядя на

Пчелкина, — поговорим с тобой позже. Наедине.

— Да бросьте вы, ерунда это! — Пчелкин отмахнулся от взглядов друзей, словно от назойливых мошек. Легкая улыбка тронула уголки его губ. — Подумаешь, штамп в паспорте! Обычная формальность, дань традиции, не более.

Он подхватил увесистую бутылку коньяка, ловко выдернул пробку и, чуть склонив голову, принялся наполнять опустевшие бокалы. Янтарная жидкость плескалась, отбрасывая блики на отполированную поверхность стола.

— Распишемся, — продолжил Пчелкин, наблюдая, как густой коньяк змеей стекает по стенкам хрусталя, — поживем какое-то время для приличия… А там, глядишь, и контракт подоспеет к своему закату. Разбежимся, как в море корабли! И никто никому ничего не будет должен.

— И Борисыч найдёт своей «серой мышке» партию по статусу, —  закончил за него Космос, кивнув. — А ты, Пчёлкин, станешь свободным человеком.

— Свободным, но не забытым, — многозначительно добавил Белый. — Не забывай, он тебя своим зятем сделал. Связи у Борисыча — железные. Даже после развода ты будешь в выигрыше.

Космос вдруг рассмеялся.

— А ведь Белый прав! — воскликнул он, хлопнув Пчелкина по плечу. — Ты, Пчёлкин, хитрец! Не просто сделку провернул, а ещё и связи себе обеспечил! Ай да жук!

Пчёлкин обвел друзей хитрым взглядом, в котором уже снова плясали чертенята азарта.

— Предлагаю оставить эти ненужные разговоры и отметить эту победу, как полагается! За успех, братья! —провозгласил Пчелкин, и его слова потонули в звоне бокалов и хищном смехе, эхом разнесшемся по полумраку комнаты.