7. Триумф (1/2)

Клуб «The Dolls», затерянный в лабиринте узких улочек Красной Пресни, был оазисом разврата. Стены, облицованные черным мрамором, отражали мерцающие огни, создавая иллюзию бесконечного пространства, где царил хаос и безудержное веселье.

Музыка, словно вихрь, кружила головы, смешивая звуки электронного битка с ритмами латиноамериканской самбы. Она проникала в самую душу, заставляя двигаться в бешеном ритме, забывая обо всем, кроме удовольствия.

По танцполу, словно в заколдованном круге, беспрерывно движутся тела: женщины в ярких, обтягивающих платьях с глубокими декольте, их движения были соблазнительны и зажигательны. Мужчины, одетые в костюмы и блестящие рубашки, выглядели захватчиками этого ночного мира.

На балконах, с которых открывался вид на ночную Москву, собирались мелкие группировки: мафиозные кланы, бизнесмены с золотыми цепочками, молодые карьеристы с амбициями, готовые пойти на все ради успеха.

В баре, отражающем игру световых эффектов, бармены уверенно готовили коктейли, особо не обращая внимание на хаос вокруг себя. Их руки работали по отточенным движениям, а в глазах отражался опыт и владение ситуацией.

Здесь, в «The Dolls», правила были просты: деньги решают все, ночь властвует, а желания оправдывают любые средства.

В этой атмосфере запретного и роскошного каждый погружался в собственный мир иллюзий, отключаясь от реальности и поддаваясь волнам удовольствия.

В полумраке отдельной кабинки, отделенной от шумного зала толстыми бархатными шторами, царила атмосфера интриги и тайны.

За столиком, уставленным бутылками дорогого алкоголя и бокалами, словно на сцене, разворачивалась своя собственная драма. Шестеро человек, каждый со своей историей, своими тайнами и желаниями, собрались за этим столиком, чтобы создать свой собственный мир, отделенный от суеты внешнего мира.

У окна, возвышаясь над остальными, словно скала над морем, стоял брюнет, под два метра ростом. Его мускулистое тело было одето в идеально сидящий костюм. Его взгляд был прикован к танцполу, где на сцене блистала стриптизерша, двигаясь в ритме музыки, обнажая свое тело в игре света и теней. Он перекидывался короткими фразами с молодым человеком, сидящим на кресле, этот парень, казалось, был единственным в этой компании, кто сохранил остатки моральных устоев. Он наблюдал за происходящим с неприкрытой тревогой, словно пытался понять, как он оказался в этом мире, где царила безнравственность.

Напротив него, на втором массивном кресле, восседала белокурая женщина, ей едва за тридцать, но ее красоту подчеркивало безупречное чувство стиля и изысканный вкус. На ее ногах покоилась рука с обручальным кольцом, блестящим символом обещаний, которые были давно забыты. то и дело напоминавшее о том, что она не единственная женщина в жизни этого мужчины.

Она сидела, опустив взгляд, и поглаживала рукой тонкий стакан с шампанским, словно пыталась найти отдушину в этом нескончаемом празднике жизни, который в реальности был для нее удушающим кошмаром.

В центре кабинки, на мягком диване, расположился Пчёлкин, с тучным лицом, которое всегда казалось утомленным от вечных праздников и беззаботной жизни. В его правой руке, уже привычно покоился стакан коньяка, а его взгляд, словно затуманенный алкоголем, скользил по лицам присутствующих, выискивая новые удовольствия.

На коленях у него сидела брюнетка, с темными, горящими глазами, которые излучали страсть и желание. Она с легкостью поглаживала его в области груди, не скрывая своих намерений продолжить вечер в более интимной атмосфере. Она была словно воплощение свободы, не знающая границ и не боящаяся своих желаний.

В этой закрытой от посторонних глаз кабине происходили скрытые от глаз других игры.

Мир, где деньги решали все, где чувства были ничтожны, а удовольствие было единственной целью.

Белый лениво покачивал в руке бокал с виски. Аня прильнула к нему, обвивая тонкими руками его шею. Ее духи, сладкие и дурманящие, словно экзотический цветок, наполняли воздух вокруг них.

— Итак, что за повод собрал нас сегодня, Пчёл? — его голос, хрипловатый от сигарет и виски, разрезал гул музыки и смеха.

Пчёлкин, довольно ухмыльнувшись, откинулся на спинку дивана. Брюнетка на его коленях, словно чувствуя напряжение момента, на мгновение замерла, но тут же продолжила ласково поглаживать его грудь.

— Сегодня, друзья мои, мы празднуем удачу! — его слова, произнесенные с нажимом, заставили всех присутствующих обратить на него внимание. — Удачу, которая, как известно, любит смелых и решительных.

Белый, услышав про удачу, слегка прищурил глаза, словно хищник, учуявший запах крови.

— Удача — дама капризная, —протянул он, делая глоток виски. — Ее нужно заслужить. Так за что же мы поднимаем бокалы, Пчёл? За очередной гениальный ход?

Пчёлкин довольно хмыкнул, поглаживая бедро брюнетки, которая и не думала скрывать свою скуку от разговора.

— Можно сказать и так, — он обвел всех присутствующих взглядом, словно оценивая, достойны ли они разделить с ним его триумф. — Сделка, о которой я, друзья мои, давно мечтал, завершена. И весьма удачно, должен заметить, — он снова обратился к Белому. — Ты же понимаешь, что это значит? Город почти у моих ног!

Белый кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Он перевел взгляд на парня и на его губах промелькнула едва заметная улыбка.

— Почти? — подал голос Космос, до этого момента молча наблюдавший за танцем полуобнаженных девушек на сцене. — Я бы не стал так скромничать, Пчёл.

Он откинулся на спинку дивана, и на его лице, застывшем в хищной улыбке, проступили желваки. Фил, сидевший рядом с ним, довольно хмыкнул, поправляя массивный золотой браслет на запястье.

— Космос прав, — хрипло произнес он, поигрывая в руках зажигалкой. — Сделка с Борисычем — это не просто удача, это джекпот, который выпадает раз в жизни.

Филу не нужно было объяснять, что именно значил для всех Леонид Борисович – человек-глыба, контролирующий добрую половину бизнеса в городе. Заключить с ним сделку удавалось лишь единицам.

— Так выходит, ты провернул это, Пчёл? — в голосе Белого, всё ещё не менявшего позы, послышался нескрываемый интерес. — Договорился с самим Борисычем?

Пчёлкин самодовольно усмехнулся, поднося к губам бокал с коньяком.

— Не без помощи верных людей, конечно, — сказал он,многозначительно кивнув. — Мы с ребятами провернули всё чисто, как и планировали.