ГЛАВА 18. Во всех провокациях важен результат, а не цена (2/2)
«Ещё шестеро спускаются с третьего этажа, — проснулась в голове Алекс тень. — Пятеро чистят секции 270 — 299». Звон в ушах утихает за ударами сердца в груди на адреналине, и Алекс снова ладонью бьет в стекло.
— Маршал, камеры видишь? — указывает пальцем в камеру под потолком у себя над головой. Брат кивает, и Алекс срывается с места к складам.
От двери к двери, глазами рыща по пронумерованным табличкам, едва не пропускает необходимое помещение «258». Камера под потолком, и Кетлер жестом отдает команду Маршалу открыть склад.
— Ну же, ну же, — талдычит себе под нос и рвет за ручку, как только индикатор на замке загорается зеленым.
Стеллажи и коробки. Много коробок с эмблемами Stark Industries. Ей нужна одна, небольшая. Она знает её маркировку. И нужно немного везения, чтобы сработало.
***
— Что она там забыла? — Бартон повернул к себе ближе планшет в руках Маршала.
— Понятия не имею.
— Выведи картинку с Барнсом и открой эту дверь. Давай взорвем её?
— Нельзя, — Маршал мотает головой, кривя уголок рта, и поднимает голову к потолку, указывая на ниши сверху и по бокам дверей. — Взорвем — активируем протокол «Склеп», и все выходы запечатает в три слоя стали на шесть часов, а до спецназа меньше семи минут.
— Ладно, где Баки? — листая картинки камер, Бартон останавливается на одной, с движением. — Это кто? Еще несколько? Смотри, куда идут.
Те шестеро, что спускались с третьего этажа, разделились, и трое из них пошли мимо секций 240 — 269. Как раз проходили мимо открытой двери в склад 258. Двое по очереди заходят в комнату, пропадая из виду камеры. С несколько секунд ничего не происходит, как вдруг третий, что остался в коридоре, начинает кипишевать, вздергивая с плеча автомат. Вспышка света из склада, и следом луч яркого свечения вышвыривает одного из противников через открытую дверь, пришибая того третьего в стену. Оба без сознания падают на пол, а из склада выскакивает Алекс. Протирает кровь с разбитой губы, и, прокручивая что-то на запястьях, убегает дальше по коридору.
***
— Давай, ну же… Зараза! — скалится Алекс, теребя на запястьях чужие серебристые браслеты, и глаза у нее разбегаются, пытаясь разобраться в поворотах, куда ей бежать. — Что же вы глючите то?! Ай! — вскрикивает от пронзительной боли в бедре и едва не спотыкается.
Алая струя крови быстро просачивается из свежей раны, стекая из-под подола потрепанного платья к колену. Только рана не её.
— Убью тварей…
Баки рывком вынимает нож из своего бедра и тут же ответно вонзает его под лопатку идиоту, рыпающемуся на него. Прокрут лезвия и головой его об стену. Слева раздаются выстрелы. Он бионикой отбивает пули, но ему в спину наносят удар повышенным разрядом электрошока. Автоматная очередь обрывается вместе со световой вспышкой, и стрелок отбрасывается от Барнса на несколько метров. Портативные репульсоры, встроенные в два серебристых браслета на запястьях Кетлер, стоящей дальше по коридору, медленно тухнут в её ладонях, пока нападавшие не переключают свое внимание на неё. Она пытается выстрелить из правого, но тот отказывает, и её хватают за голову. Алекс упирается левой ладонью в висок наёмника и, зажмурившись, делает выстрел из левого репульсора. Под ноги ей падает уже обмякшее тело с обожженной частью головы.
Для Алекс время замедлилось на несколько секунд, пока на её лице расцветала немного жутковатая улыбка, украшенная сочащимися каплями крови из разбитой губы. Главное было завершить «барбекю», пока заряд энергии в браслетах не иссяк. Она не вникала в то, чем там занимается Баки, и насколько сильно он калечит противника. С каждым последующим выстрелом отдача репульсоров была слабее, и главным было просто отстреляться, пока рана в её бедре не стала самой маленькой из всех возможных.
Барнс ударом в грудь отталкивает одного из наёмников за шиворот и замахивается на следующего, который отдергивает Алекс за плечо, готовясь врезать ей. Баки хотел отдернуть и Кетлер, чтобы проваливала, как он и велел ей ранее. Он видит, как дрожит левый угол её рта, когда в драке ей задевают раненые рёбра, и замечает, как она крепче стискивает губы, ступая на больную ногу. Солдат, которого Баки оттягивает от неё, получает удар головой о стену, и Баки прекрасно видит, как Кетлер бесстрастно добивает его выстрелом репульсора в ноги, чтобы тот, наконец, упал и не мешался под ногами.
Солдат падает, сбивая тележку с коробками, которая стояла у небольшой ниши в стене. С противоположного конца коридора выходит еще отряд наёмников, и трое из них срывают чеки с гранат. Алекс глазами в браслеты на запястьях — заряд всего на 12% — и судорожно начинает трясти руками:
— Щит, щит, в них должен быть щит!
«Баки», — голос Кэпа в наушнике Барнса, — «Бак, мы открыли, пошёл спецназ. Пять секунд до контакта.»
Сэм заканчивает свои слова, когда им с Алекс под ноги летят гранаты, и Барнс мгновенно хватает её под руки, буквально вырывая с места. Алекс аж вскрикивает от неожиданности. Ниша в стене, освободившаяся от тележки, и Барнс вталкивает Кетлер в неё, прижимая её всем телом спиной к стене; своей бионикой он прикрывает её голову. В нише они вдвоём могут поместиться, но теперь сам Баки — живой щит. Секунды до взрыва, и Алекс всё же успевает дотрясти браслеты, протягивая свои руки Баки за спину — с волной огня активируются щиты, защищая их обоих от жара и ранений.
Баки был готов ко всему, дышал медленно и спокойно, хотя сердце немного ускорилось, готовясь к возможному. Он даже не зажмурился, не закрыл глаза, принимая события. Уткнувшись подбородком в макушку Кетлер, нахмурившись, смотрел в стену перед собой. Слышал её сердцебиение — у Алекс сердце колотилось в груди, как у зашуганного зайца в лесу в сезон охоты. Запах гари и крови шёл от её волос, и она всё что-то пыхтит, тряся руками у него за спиной. А после замирает, сжимается в плечах, и за секунду до взрыва за их спиной раздаётся краткое, тихое дребезжание электричества, а голубое свечение отражается на них с Кетлер, укрытых в нише. Взрывная волна отбивается от спроэцированного браслетами электромагнитного щита и исчезает, не задев и не ранив никого из них.
Работа спецназа, секция за секцией. Баки и с места не двинулся, только спиной к Кетлер обернулся, треть шага назад, плотнее загораживая её от отработки силовиками сценария зачистки помещения. А она то босиком, её гордость и так потрепана необходимостью подыгрывать в допросной Таскмастер, так ещё и низкорослой себя ощущать, упираясь носом в лопатки сержанта.
— Я тут задохнусь! — Кетлер шипит сквозь зубы, по слогам каждое слово, и, особо не церемонясь, отпихивает Барнса, чтобы выйти из этой западни. Он такой взгляд на неё бросил, что провалиться бы от стыда, а ей всё равно — она в конце крыла видит Маршала, Сэма, Дивер.
Маршал хотел было двинуться за Алекс; однако, поняв её взгляд, остался стеной стоять, где и стоял, куда Алекс сейчас и сама явится. Сэди продолжала командовать и требовать немедленного допроса, невзирая на абсурдность в данной ситуации. Ей Уилсон уже в лицо смеется, не веря своим ушам. У него на очереди прекрасные аргументы, доказывающие истинных виновников, но между ними втискивается Кетлер. Дивер не успела, или просто не захотела что-либо предпринимать, когда Алекс, толкая её, втиснула спиной в стену и предплечьем придавила горло. Активен правый репульсор, и Кетлер вдавливает его ладонью Дивер в грудь. Агенты ДКП, стоящие рядом, сразу взвели пистолеты, целясь в Кетлер, а та лишь на носочки привстаёт, шипя злостью Дивер возле уха:
— Вот так громыхает твоё сердце, когда ты боишься! — внутри груди у Алекс так приятно задрожало, ощущая резко ускорившееся сердцебиение женщины, которая, проглотив воздух, избегает её взгляда. — Вот так расширены твои зрачки, эти микро-судороги твоих ушей и долбанутый пульс — теперь тебе страшно! Но это всего лишь я прижала твою глотку. Так ты должна была себя вести, когда тебя тащили в пламя. Но ты была спокойна и готова… Запомни, как ты боишься, и больше не лажай, директор Дивер!
— Давайте все дружно успокоимся… — Сэм, приподняв ладони на уровне груди, взывал к оставшимся каплям разума у обоих сторон и пытался вразумить как Алекс, так и взвинченных агентов, что только и выкрикивали угрозы открыть огонь.
— Ты бредишь, Кетлер… — закрыв глаза, прохрипела Дивер, и Алекс сильнее давит ей на глотку:
— А теперь то же самое, но глядя мне в глаза.
Дивер переводит взгляд к Алекс, но ни слова не произносит. В глазах Кетлер, в её застывшей маленькой язвительной улыбке, так четко читалось желание получить повторение слов…
— У тебя нет пяти дней, Дивер. Я хочу свои цацки через два.
— Я не успею… Мне нужно три…
— Хорошо, хорошо, — казалось, Алекс впервые моргнула. — Я пришлю своих людей, много. Они не станут помогать — они будут следить, будут записывать, что ты потеряла за сегодня. Вторник, утро. Всё имущество класса «С» должно быть в здании Stark Industries не позднее одиннадцати часов. И это, — Алекс не отрывала руки от горла Дивер, пока снимала поочередно браслеты с запястий, — это должно быть у меня на столе самым первым. С бантиком, Дивер. Я люблю бантики.
Алекс отпускает горло директрисы, и Сэди тут же начинает протирать ладонью порозовевшие от нажима участки кожи.
— Самый маленький тебе найду! — целит Дивер и сразу получает «дружеский» хлопок в плечо от Алекс:
— Когда это размер имел значение? — улыбаясь, Алекс опускается с носочков. — Ты вон выше меня ростом… И на этом, пожалуй, всё.
— Александра, — голос Уилсона за спиной прозвучал тихо, но четко. Алекс поддалась, отпуская ситуацию, и обернулась, идя к выходу из этой помойки.
Мимо как раз проходили очередные агенты, бригада медиков, спецназ потребовал раступиться и не загораживать проход, пока они выводят задержанных. Слишком много людей, много шума, много адреналина. Мало воздуха. Алекс рукой ловит стену, теряя равновесие. Парамедик пытается к ней подойти, помочь устоять на ногах, но Маршал перехватывает сестру под руки:
— Нам не нужна медицинская помощь, благодарим, — заступается он. — Алекс, как ты? Пойдем, я на машине.
Они только скрылись за углом, как Дивер хотела и сама улизнуть, не попрощавшись, так же, как и Кетлер, бесцеремонно отталкивая со своего пути Баки. Уилсон успел перехватить её за руку. Ему было чертовски важно закрыть вопрос:
— Кетлер говорила достаточно разборчиво, директор. Как вы замешаны?!
— Бросьте, Уилсон! — Сэди дернула рукой и тут же обтрусила ткань одежды, словно Сэм её своей хваткой испачкал. — Обвинения в клевете и госизмене ещё предъявят самой Кетлер! Вы лучше думайте о другом, мистер Уилсон, — делая шаг к ним с Баки на встречу, Сэди склоняет голову на бок и с приторной улыбкой продолжает: — Подумайте о том, откуда эта Кетлер знала на каком складе и что ей искать. Снаружи коробок не написано: «Репульсоры». А она так удачно нашла и активировала.
Маршал накинул на плечи Алекс свой пиджак, и, обхватив её рукой, тут же увел на выход. Толпа зевак у главного входа в ДКП и неумолимо прибывающие журналисты, коим не было ни счета, ни конца. И даже оградительная лента полиции не сдерживала натиска чрезмерно любопытных и падких на сенсации. Пока спускались ступенями к тротуару, Маршал подтянул свой пиджак Алекс на голову, скрывая её лицо, и сам старался ладонью прикрывать глаза от вспышек, умножая на ноль детализацию на фотографиях журналистов. Уже у проезжей части он подхватил Алекс на руки и, ускорив шаг, пронёс к своему авто. Только сейчас она смогла рассмотреть шестерых охранников, сопровождающих их всю дорогу от момента, как они спустились в холл ДКП, и до самой машины Маршала. Те по трое расселись в два внедорожника, припаркованные рядом с машиной её брата, и сопровождение выехало следом.
— Новая охрана? — интересуется Алекс, как только Маршал садится за руль и заводит двигатель.
Она ещё на адреналине, и часть лица ещё не отняло онемением. Разбитая губа печёт, кровоточит, но всё ещё покорно движется при разговоре, не причиняя адской боли.
— У нас тест-драйв, так сказать.
— Китай?
— Да. Со Вдовами не походишь, не привлекая внимание и вопросы.
— Хорошо, — Алекс крепче укуталась в пиджак брата и пыталась сосредоточить взгляд на дороге. Вдруг осеклась, вспомнив нечто важное: — Маршал, где Мари?!
— Всё в порядке. Бартон вывел её, как только появился безопасный коридор. Она написала мне. Она уже дома. Алекс? У нас точно всё идёт по плану? Вчера у Поттс няня умерла, сегодня Таскмастер явилась.
Пока Маршал говорил, Алекс потянулась к бардачку, достала упаковку влажных салфеток и, выуживая из пачки одну за одной, принялась аккуратно вытирать лицо, шею, руки.
— За няню я уже побеспокоилась. Через благотворительные фонды, и края не найдут, — абсолютно спокойно отвечает она. — Плохо вышло. Но те наёмники должны были кого-то подстрелить, иначе толку с этого представления, как с козла молока. Они были посланы за Поттс, но не могла же я их заколдовать не трогать вообще никого.
Скудные и истрепанные психотропами мозги тех наёмников было опасно перенапрягать чрезмерным количеством имен людей, которые являлись бы для них неприкосновенными в тот благотворительный вечер. С безумием, внедряемым в разумы людей, ведь, тоже можно сделать передозировку. Тогда на месте небольшого, по меркам Алекс, переполоха, могло рисоваться самое настоящее кровавое побоище.
— Да, только они не стреляли в нее, а отравили прикосновением. Я успел скопировать отчет ДКП по вчера. Вопросов теперь больше.
— Это всё из-за той дряни, которой их пичкают. Они не стабильны.
— Как думаешь, Картер их уже спохватилась?
— А то. Зверушки вышли из-под контроля, а она их в аренду сдала, как послушных. Ай, — Кетлер задела разбитую губу сильнее, чем планировала. Перевела дыхание и продолжила протирать сочащуюся кровь. — А ещё за одним из сбежавших с вечера пошла Белова. Но это нас уже не касается.
Светофор на перекрестке загорелся красным, и движение потока машин остановилось. Кетлер удобнее отогнула солнцезащитный козырек, крутя головой, рассматривала свои побои в зеркальце на козырьке.
— Блин, давно меня так не украшали, — кончиками пальцев легонько прошлась по пекущим пунцовым отметинам на скуле и подбородке. — Я же утром глаз разомкнуть не смогу. Ещё и дышать тяжело — ребра сломаны.
— Не прибедняйся, ты была готова к производственным травмам, — насмехается Маршал, выискивая на заднем сиденье бутылку воды. — Только не учла встречу с бронебойным мимиком.
— Сучка стероидная она. Зато теперь круг желающих заполучить цацки Старка резко сократился: или Росс через Аллегру, или Аллегра в обход Росса. Зеленый, поехали.
— Кингпин отпал? — Маршал передал ей воду и свернул следом за авто своих охранников.
— Он бы не рискнул задействовать тяжелую артиллерию накануне начала предвыборной кампании. Фиск сейчас типа хороший. Типа исправился ради народа, — с иронией отвечает Алекс.
— Типа.
— Ага. Это де Фонтейн, сто процентов. Только она могла так обнаглеть и явиться взрывать ДКП рано утром.
— А что за сплетни твои Вдовы распускали? — спрашивает Маршал, и, не слыша даже вдоха перед ответом, бросает на сестру строгий взгляд: — Алекс, ты сейчас мертвой пытаешься притвориться?!
Пыталась, только один на один с Маршалом в машине, на ходу, это не сработает. Всё, что оставалось Кетлер, лишь засунув голову глубже в плечи, невнятно промямлить:
— Немного слов о том, как новый Капитан рад тому, что разработки Старка вернутся после суда в родную вотчину, ведь некоторые ему очень нужны…
— Спятила?! — вскрикивает Маршал, дергая рулём, но тут же выравнивает машину в полосе движения. — Ты же была абсолютно против приплетать Сэма!
— Я передумала, — тут же отвечает Алекс, растягивая в полуулыбке уцелевший уголок губ.
— О, женщины! Вы меня доконаете!
Автомобиль Маршала вместе с двумя авто охраны снова свернули и остановились у одного из магазинов крупной сети кондитерских. Он нервно ткнул по сенсорной панели, активировав зеркальную тонировку, и абсолютно молча вышел из авто. Двое охранников уже ожидали его, и вместе с ним отправились в магазин.
По тротуару мимо ходили люди, проскакивали велосипедисты. Никому с наружи не было видно абсолютно ничего в салоне за тонировкой. Алекс же рассматривала всё всполна. Маршал расстроен, огорчен. Заказывает кофе, и даже у охранников спрашивает, что они будут пить. Они так вежливо пытаются отказать, но Маршал не в том настроении, и охрана быстро проигрывает этот бой. Витрина с сладостями и милая, очень милая девушка-бариста так флиртует с Маршалом, так улыбается ему, что тот даже на мгновенье завис, не отрывая от неё глаз. Его кроткая улыбка и мгновенная вина во взгляде. Что-то быстро заказал по сладостям и отправился расплачиваться.
Алекс как раз закинула пачку салфеток назад в бардачок, когда брат садился снова за руль, и сразу начала тараторить оправдания, неспокойно перебирая пальцами лацкан его пиджака:
— Выбора не было, Маршал. Сколько раз ты предотвращал попытку взлома серверов Старка? И я не о том случае с Торресом на парковке. Каждый раз пытались добраться именно до расшифровок разработок класса «С»! Да и Уилсону, пускай и не гласно, но разочек можно нам подсобить, учитывая нашу роль…
Запнулась мгновенно, как брат ей на колени положил коробку с тремя пончиками в зеркальной глазури, а рядом, в подстаканнике, оставил стакан черного кофе.
— Упомянув Кэпа, ты заведомо навлекла на себя эту опасность, Алекс, — размеренным тоном проговаривает Маршал, а во взгляде одна отеческая строгость. — Ты упомянула Кэпа, чтобы наверняка, а они, кем бы они не были, послали Таскмастер, тоже, чтобы наверняка. А если бы она тебя там прибила нахрен?
Что особенно не любит Алекс, так это такой требовательный к признанию взгляд брата. Нет, он никогда не просил признавать ошибку вслух или тем более извиняться за неё. Ему достаточно было донести свою мысль, удостовериться, что Алекс его услышала, и увидеть в её глазах согласие. Кетлер опустила глаза к стакану с кофе и молча покусывала губу, пока брат не выдохнул и завел двигатель.
— Не далеко от меня было четверо мужчин-супергероев, и ни один из них не дал бы в обиду беззащитную даму, — Алекс играла интонацией кокетства, и Маршал замер, так и не нажав на педаль газа, обдумывая её слова.
— Это я-то, один из супергероев? — переспрашивает он, поворачиваясь к Алекс, и с усилием сдерживает улыбку. — Ты просто невероятно бессовестная подлиза! — прозвучало с ноткой укора, а сам аж засиял довольством и радостью.
Алекс рефлекторно улыбнулась его счастливому виду, но разбитая губа тотчас дала о себе знать сильным прострелом боли по всей левой части челюсти.
— Ай!
— Прости, но так тебе и надо. Если бы Барнс чудом к тебе не прорвался на второй этаж — Таскмастер тебе бы ещё что-то разбила или оторвала, — Маршал болтает, а у Алекс в недовольстве глаза готовы к затылку закатиться. — Он тебе задницу спас.
— А потом я ему!
— И снова он тебе, — в ответ Маршал слышит, как справа Алекс просто цыкает. Кажется, пора порадовать её чем-то приятным: — Шури будет ждать их в инженерном, — срывается с его губ, и Алекс сразу переключает на него свой взволнованный взгляд. — Я сказал ей, что Барнсу досталось, что его потрепало, и дал все ресурсы. Она сделает полное сканирование без лишней информации. Если руны есть — они их найдут без нас.
— Обожаю тебя! — Алекс правой рукой дотянулась к ладони брата, крепко сжимая её.
Еще один поворот, и автомобили паркуются уже на Верхнем Ист-Сайде, у дома Алекс.
— Прошу тебя, отсыпайся до понедельника и никуда не вляпайся, — бурчит Маршал, пока отстегивает свой ремень безопасности. — В воскресенье вечером нужно вылететь в Европу. По нашим филиалам пошли проверки…
— Уже?! Меня избивали всего минут пятнадцать, не более, откуда столько новостей?! — возмущается Кетлер, и Маршалу не удивительно.
— У нас отличный план, милая, и он работает! Сиди, я открою тебе, — обойдя машину к её двери, он махом отдал какой-то приказ охране, и четверо бугаёв послушно выстроились у капота в ожидании. Остальные двое остались каждый за рулём своего автомобиля. Маршал, открыв дверь, тут же невзирая на протесты Алекс, подхватил её на руки и отправился к парадному входу в здание. — Ещё. Так как ты помятая — на встречу с управляющими филиалов в Европу полечу я сам. Если ты будешь в состоянии — подключишься онлайн.
— Но я…
— Что? Излечишься от гематом за одни сутки, не вызвав вопросов окружающих? Пострадай в кровати, используй несколько слоев тональника, побудь жертвой. Здравствуйте! — Маршал радостно переключается на встревоженного увиденной картиной консьержа. Мужчина переминается с ноги на ногу и ладонью указывает на Алекс в руках брата. — О, она? Она туфли потеряла! Женщины!
Только у самого лифта Маршал опустил сестру, ставя ту на ноги:
— Хорошо, — соглашается Кетлер, поправляя на себе измятый пиджак брата. — Только до последнего никто не должен знать, что на встрече лично будешь присутствовать лишь ты. Для всех — мы летим вместе. Все всё узнают уже в самый последний момент. Уже непосредственно в зале заседаний, чтобы они не успели вспомнить, что имеют право думать, говорить или дышать чаще положенного.
Маршал попрощался с Алекс у двери её квартиры. Впускать его наотрез отказалась — сейчас ей больше хотелось тишины, нежели опеки. И меньше всего хотелось разбираться, что за корзина с фруктами одиноко стоит у той самой двери в её квартиру. Подхватила ту корзину, забирая с собой, и едва входная дверь за её спиной закрылась — Кетлер всецело позволила себе ощущать. Переплетая ногами по полу, прихрамывая на левую ногу, она на ходу, где-то посреди коридора, смогла плечами смахнуть с себя пиджак, ведь руки ломало болью не меньше. Бросила презент с фруктами на полу кухни, там же потеряла свою сумочку. Сил подниматься на второй этаж не было, и счастью не было границ, что на первом этаже есть еще одна ванная комната.
Алекс едва вошла в неё, едва включила освещение — застыла, разглядев себя в отражении зеркала в пол. И это она ещё одета в то, что до визита в ДКП было платьем, и не видит всей картины. Попыталась правой рукой дотянуться до язычка молнии платья на спине. Ухватилась и смогла лишь на сантиметры расстегнуть вниз — сломанные ребра не дадут свободы движений. Махнула правой ладонью и из черной дымки, обволакивающей порезанные пальцы, в той ладони уже серп с изящно отточенной сталью клинка. Кончик его она приставила к горловине платья и протянула вниз по ткани. Поддела клинком поочередно плечики, и ошметки платья упали к её ногам.
Ссадины на теле проявились всей палитрой от розового до ярко-алого; перетекали в гематомы, глубокие, болезненные, и местами уже опухшие. Сильнее всего выделялись побоями лицо, левая рука, ребра и бедра.
— Сучий мимик, — Кетлер буквально выплевывала свою злость, и медленно поплелась к душевой кабине, всё ещё бурча сама себе своё возмущение, которое прекратилось только с каплями хлынувшей на её тело воды: — Ладно, тут ты хотя бы баба. Бронированная. Но так и на мне было только платьице. Окей, магией я тебе кости не переломаю, нет. И доспехи не надену. А вот комбинезончик — он шансы уравняет. Сучка!
Алекс даже не обтиралась полотенцем после душа. Ей сил едва хватило дойти в зал к дивану, сделав совсем маленький крюк к книжным полкам, вдоль всего пути оставляя по полу мокрые следы ступней и маленькие капли крови, стекающей из раненного бедра. Достав одну из книг, с толстым твердым переплетом, она рванула корешок книги, вынимая из-под него округлую брошь, а саму книгу безразлично швырнула на пол. Хоть в чем-то Библия ей всё же пригодилась.
Приложила брошь к ключице, и чешуёй по оголенному, израненному телу, посыпались черные металлические пластины доспехов, обволакивая каждый сантиметр кожи. Алекс как раз развалилась на диван, когда метал, не дающий бликов света, покрыл кисти рук, и на зажавшихся кулаках проступили кастеты с отточенными лезвиями. Легла головой на одно быльце дивана и нога на ногу на противоположное, а доспехи уже обволокли голову.
— Так, латаем всё, кроме лица и руки, — кряхтит, пока правой рукой дотягивается активировать панель управления на предплечье левой. Как же она мысленно себя хвалила и подбадривала, за старания шевелиться без причитаний вопреки изнывающей боли во всем теле. — Нет, в жопу, — психанула, и ещё раз ткнула в выведенный к командам голографический дисплей. — И плечо лечим. Ладно предплечье, но плечо лечим однозначно. Иначе как я на бочке спать буду?
Снова расслабилась, прикрывая глаза, отдаваясь в полное распоряжение доспехов, закаленных рунами, что уже занялись регенерацией тканей её тела. Вдох на полную грудь — блаженство, о котором мечтала с самого первого сломанного ребра. Сознание медленно отходило ко сну.
Хруст костей. Четыре практически одновременных, резких, мощных и неистово болезненных хруста в груди. Все внутренности сжало спазмом, и Кетлер с прикриком дернулась, так и не уснув:
— Твою мать! — сухо откашливается, а в глазах проступили слезы. — Четыре ребра. Четыре. Гадство, — лепечет, переводя дыхание, бессмысленно пялясь в потолок. — Я думала сломано пять…
Ещё один хруст. Пятый. Еще более болезненный. Кетлер сцепила рот, удерживая новый вскрик, и зажмурилась, что было сил. Две скудные слезинки стеклись с глаз по вискам, теряясь в волосах.
— Пять всё же. Сучий мимик…