ГЛАВА 17. У врунишек не бывает приятного похмелья (2/2)
— Сказали бы сразу, я бы захватил своего адвоката. Вдруг у меня не все штрафы за неправильную парковку оплачены.
— У вас нет штрафов, — огрызается директриса. — Вообще никаких, и это настораживает меня, как агента. И почему вы один? — она вопрошает, срывая искреннее удивление у Маршала. — Когда придет ваша сестра?
— Шутите сейчас, да?
— Это вы, кажется, здесь издеваться удумали, мистер Сандерс. Я дозвонилась ей лично, как и каждому из вас. Она уверила меня, что явится к девяти. Так что здесь не хватает ещё Кейтрин Бишоп и Александры Кетлер.
— Вы дозвонились Алекс ранним утром… И она не просто вам ответила, а ещё и согласилась прийти на допрос в девять утра…– не унимается Маршал, а у самого насмешка едва скрывается под напряженной имитацией серьезности.
— Да, мистер Сандерс, — Дивер как раз развернулась вернуться назад в кабинет. — Я умею быть настойчивой. Кетлер я звонила самой первой!
Дивер скрылась из виду, среди снующих повсеместно рядовых сотрудников, а Маршал насупился, рассматривая пол и по виду его он, закусив язык, взволнованно обдумывал что-то, пока Клинт не дал свою характеристику директрисе:
— Ужасно неприятная личность. Кто хочет попасть к ней на допрос первым?
— У нас уже есть кандидат, — Маршал, достав телефон, открыл в меню список контактов. — Поступим, как джентльмены: пропустим вперед даму. Минут десять понаблюдаем за шоу, я пока вызвоню адвоката, подготовлю залог, и потом преспокойно разойдемся по домам.
— Объяснишь? — заинтересовался Бартон.
— Ещё в пять утра Мариса в соцсетях, в режиме live, выкладывала видео, как они с Алекс отрываются на пенной вечеринке. А зная характер своей сестры…
— Не продолжай, — натянутая насмешка от Барнса, и он кивает Маршалу на телефон, чтобы тот позвонил наконец-то.
[song: Fergie, Q-Tip и GoonRock — A Little Party Never Killed Nobody]
Звонок прошел только с третьего раза и Маршал уже решил, что ни о каком присутствии Кетлер можно и не мечтать. Не знал же он, что в этот самый момент по бетонной плитке холла первого этажа, уже вальяжно вышагивают две полуживые особы босыми ступнями. Никаких реакций на негодующих их внешнему виду агентов. Мари плелась, придерживаясь за Алекс, словно за крепкий и очень надежный спасательный круг. Плелась, стараясь из последних сил держать невозмутимость, старалась не демонстрировать, что готова прямо в кабине лифта скончаться от жуткого похмелья.
Задняя стенка кабины лифта такая же зеркальная, как и стены в клубе Майами, и Мари едва распознала, что в отражении зеркала это она сама, а не обыкновенная падшая куртизанка из пригорода Лондона, с туфлями своими в одной руке и за такую же уставшую куртизанку, только прайсом поболее, она уцепилась другой рукой. У обоих после пенной вечеринки все волосы взъерошены, лифы платьев до сих пор слегка влажные. Марисе страшно от вида, какие раскрасневшиеся у нее капилляры в глазах и ни следа былого макияжа. Смерти.
Алекс с такой же растрепанной прической, с подтертой тушью под глазами. Удерживая, в свободной от хватки Мари, руке, свои туфли, она уперлась ею в стенку кабины лифта, и склонив голову, кажется, уснула. Уснула, ибо напрочь игнорировала, что её телефон разрывается входящим звонком.
— Ты выглядишь свежее, — едва ворочает языком Мари претензию Кетлер, и та довольная хмычет в ответ:
— Я не пила со стриптизерами на брудершафт. С каждым.
— Ведьма! — выплевывает Мари, и обе заливаются смехом, больше похожем на астматический припадок.
Звонок лифта, о прибытии на третий этаж. Кетлер живо выравнивает спину, и гордо подняв подбородок вышагивает в коридор едва различая людей ожидающих допроса на который и она сама явилась. Вендинг<span class="footnote" id="fn_35583323_0"></span>, она видит только его и во рту начало пересыхать ещё больше.
— Марша-а-ал, спаси меня, — скулит Мариса вырываясь от Алекс вперед. Она буквально падает в стул слева от Маршала и тут же ложится головой ему на колени.
— Мари, что вы пили? — тихо и ласково спрашивает он, а та в ответ лишь мычит.
Туфли Алекс приземляются у ног Маршала и сама она делает шаг к автомату, упираясь в него вытянутой рукой.
— Мы пили жидкий кактус… — опять скулит Мари.
— Агава — это не кактус, — поправляет её Маршал, понимая что речь о текиле, и смешок его уже с трудом можно игнорировать. — Блевать будешь?
— Попозже, пожалуйста.
Алекс молчит и снова зависла, теперь уже у автомата. За волосами, спадающими с её склоненной головы и не видно, скрупулёзно выбирает она газировку или просто вырубилась стоя.
— Сестра моя дорогая, ты выбрала уже? Денег тебе дать?
— Есть у нее деньги, — снова бубнит Мари, уткнувшись носом в колено Маршалу. — Она их в сиськах прячет.
Уилсон с Бартоном прыснули хихиканьем, и как-то синхронно протерли себе один лицо, второй шею, уводя взгляд в сторону.
— Да, точно, — подав признаки жизни, Кетлер отшатнулась от автомата с напитками, и вытащила из-под ткани лифа платья несколько компактно сложенных долларов. — Хоть у одной из нас есть сиськи, и деньги.
Автомат отбросил вниз банку фруктовой газировки, и Алекс, сорвав петельку с жестяной банки, залпом жадно выпивает её, как в самый последний раз перед погибелью.
— Мисс Кетлер! — совсем рядом противным гулом дребезжит голос Дивер, и Алекс едва успела глотнуть последние капли сладкой газировки, как эта пигалица из ДКП уже с ней лицом к лицу. — Вы отдаете себе отчет, что это правительственное учреждение! А вы мало того, что явились сюда пьяной, так ещё и с наркотическими веществами!
— Поспешные выводы…– недосказанные возражения Алекс прерываются в момент, как директриса винимает у неё из-за левого уха нетронутый косяк травки, что был лишь немного прикрыт волосами. — Ха! А мы его искали… — ошибка, ошибка, ошибка. Алекс сразу осекается: — Это не моё. Мне подбросили.
Директриса вышвыривает косяк в урну и фыркая уходит прочь в сторону лифта. И всё бы ничего, если бы не язвительное замечание Барнса:
— Кто бы сомневался. Элегантное появление, когда рядом нет камер.
— Тихо! — встревоженно вскрикнула Алекс, внезапно поднимая руки и приостанавливая дыхание, прежде чем она осмелилась поднять голову к потолку и прошептать украдкой: — Отец, это ты? Но ты же умер! Где твоё завещание, отец? — не дожидаясь ответа от призраков своего прошлого, Алекс опустила голову и недовольно осмотрела свой маникюр. — Я, конечно, не сильна в математике, когда речь идет о десятилетиях, сержант, но я уверена в своей маменьке. И раз вы лично не участвовали в процессе моего зачатия, то попрошу вас оставить свою отцовскую критику при себе.
Барнс лишь бросил на неё строгий взгляд и затем мысленно осудил её фривольный вид в целом, когда она села рядом с братом.
— Маменька моя любила блондинов, — зевнула Алекс, наклонив голову на плечо Маршала и закрыв глаза с наслаждением. — А кто из нас отправляется первым к эшафоту?
— Мы решили единогласно, что ты, — прозвучал ответ Уилсона. Алекс насупилась, не веря ушам, и поочередно открыла свои сонные глаза. И действительно, это был Уилсон.
— Да, — раздаётся голос Маршала у неё над головой. — Это твой звездный час, милая. Дерзай, я домой хочу.
Коварная и хитрая улыбка медленно раскрывается на губах Кетлер, и в то же время сбоку лифта раздаётся стук тяжелых офисных каблуков, а вслед за этим раздается пронзительный голос Дивер:
— Итак, первым я хочу видеть…
— Меня! — восклицает Алекс, поднимаясь сразу же со стула и стоя лицом к лицу с директрисой. Не дав ей слова, она продолжает наступать: — Вас же отстранили. Или уволили. А писать в баночку нужно? Я писать хочу.
— Живо в кабинет, мисс Кетлер. Детектор лжи Вас заждался.
Дикий гогот Марисы провожал Алекс, пока за ней не захлопнулась дверь. Теперь её ото всех отделяет лишь небольшая наблюдательная комната, в которой сидят вылупившись на неё ещё три агента, бронированное стекло в пол, вместо двухстороннего зеркала и сама, собственно, допросная. Армированная дверь с нано-замком, а в самой допросной стены с полной шумоизоляцией, и чудовищно отвратительным ярким светом. Вентиляционные решетки на потолке и на полу. Вторая дверь. В допросных не бывает дополнительных дверей, зачастую.
Едва Кетлер увели, Барнс заметил, как Маршал извлек из кармана телефон с наушниками AirPods. Вставив один наушник в ухо, он начал листать что-то на смартфоне, выглядя при этом очень сосредоточенным.
— Давай второй, — протянутая рука Баки, его требовательный взгляд, и искреннее недоумение в глазах Маршала. — Второй наушник, или скажи частоту — мы тоже послушаем. Всех же касаться будет.
— Это просто музыка… — пытается нелепо лгать Маршал.
— Ага…
— Частота 3.56, — отступает Маршал, а Уилсон уже протягивает Баки и Клинту коммуникаторы в ухо. Стоит ещё раз отдать должное Торресу за его предусмотрительность, когда тот разбирался с обыденной комплектацией аксессуаров связи для Сэма.
***
— Сядьте, — скомандовала Сэди, махнув в сторону стула, у железного стола в центре допросной, опутанного змеиным клубом проводов.
Следом за ними в комнату, через вторую дверь, вошел мужчина в очках, держа в руках компьютер. Из-за его спины, за дверью, доносился бубнеж хлопочущих сотрудников бюро, что метались из стороны в сторону, перенося в руках небольшие коробки, а на тележках коробки побольше. И все с логотипами Stark Ind. Силовики в полном обмундировании с автоматами наготове, наблюдали, контролировали.
— Здесь раньше не было допросной, не так ли? — интересуется Алекс, мигом уводя взгляд от рассматривания суеты ДКП за закрывающейся дверью. — Оборудовали на скорую руку? У вас переезд? Инвентаризация?
Все вопросы остаются без ответов, и мужчина с компьютером усаживается за столом напротив Кетлер.
— Что за каменный век? Вы бы ещё экстрасенсов пригласили, — не унимается Алекс брезгливо пальцами приподнимая жгуты проводов.
— Зато весьма достоверно, — Дивер, выхватив те провода, сразу принялась цеплять к Кетлер датчики.
— Так что у вас там за суета?
— Вопросы, Александра, тут задаю я, — кривится Дивер. — Я задаю вопросы, а вы отвечаете на них.
— Ваше настоящее имя Александра Кетлер, — прежде молчаливый второй агент подал голос, не отрываясь глазами от монитора своего ноутбука. Тишина в ответ заставила его взглянуть на допрашиваемую. Если бы существовал конкурс на лучшее отображение эмоциями на лице тупости в мозгах — Алекс бы взяла золото. — Подтвердите или солгите, мне нужна отправная точка для полиграфа.
Однако Кетлер теперь замахнулась на приз в номинации «Изобразите умственную отсталость».
— Мисс Кетлер, — изгибает бровью директриса.
— А? Так Вы же сказали, что Вы вопросы задаёте, чего он рот открывает? Послушайте, — резво выставляя ладони, останавливая возмущения Сэди, — у меня похмелье. Прошу, выстраивайте вопросы для моего мозга технически верно.
Маршал, кривясь, как можно сильнее сдавливал себе переносицу, слыша с какой интонации сестра начала диалог. Радовало лишь, что это не ему сейчас мозги выедать будут.
«Ваше настоящее имя Александра Кетлер?» – прозвучал первый вопрос от Дивер в наушниках у непрошенных слушателей в коридоре.
— Да, — отвечает Алекс, переводя своё внимание на линзы очков второго агента, в которых отзеркаливается экран ноутбука и зеленые индикаторы в нём, что вспыхнули следом за её ответом.
«Мисс Кетлер, известны ли Вам какие-либо подробности о вчерашнем нападении, которые Вы неосознанно или умышленно скрыли от ведомств, что занимаются расследованием?»
— Да нет, конечно, — ни один индикатор не откликнулся, за то у Дивер глаза начали наливаться злостью. — Ладно-ладно, прошу прощения. Мне просто стало любопытно, как Ваша техника отреагирует на такой ответ. Нет, я рассказала вашим агентам абсолютно всю информацию, которой владела.
«Вы заняли пост гендиректора компании с целью сговора?»
«А?»
«Ведомы ли Вы в управлении компанией Stark Industries третьими лицами и более высокопоставленными людьми?»
«Нет, я люблю доминировать. А как Вы подпрыгнули в кресло директора ДКП?»
«Активы компании…»
«А мы точно всё ещё обсуждаем вчерашний инцидент нападения на благотворительном ужине, где присутствовала прямая угроза жизни стольким людям, и, к огромному сожалению, один гость погиб? А то я без адвоката, пьяна и могу долго вспоминать все поправки Конституции.»
«Здесь все Ваши передвижения на ужине, согласно записям с камер видеонаблюдения», — слышится легкое шуршание бумаг в наушинки. «Вот этот, этот, и этот промежуток времени, Вы покидали общий зал и отправлялись коридорами западного крыла к балкону. Для чего?»
«Курить бегала»
«Тогда почему, и зачем, вот в это время Вы из зала ушли в южное крыло, где были отключены видеокамеры?»
«Ну так на балконе я курила сигареты, а туда ушла от скуки курить травку. Камер же там нет»
«За пять минут до Вас туда же ушел мистер Барнс. Не встречали его там?»
«Нет, не встречала его там», — когда в наушниках не послышалось ни одного звука оповещающего, что детектор уловил ложь в словах Алекс, Барнс уставился на Маршала, ожидая того возможной реакции, а Маршал лишь быстро увел глаза в пол. «Да и сержант не похож на человека, который скурит в подсобке косячок. И я всё еще не понимаю как вопросы относятся к нападению на…»
«Прямо и относятся. Нападение было скоординировано кем-то, кто был вхож на мероприятие…»
«И поэтому Вы ищете не мотивы, а тех, кто был с мероприятия выхож на перекуры? Скажите мне, директор Дивер, когда ваш Департамент начнет возвращать конфискованное имущество Старка? Что? Я хоть и пьяна, однако прекрасно помню, что вчера мои юристы выиграли дело в федеральном окружном суде».
«Впереди еще апелляционный суд».
«Это для имущества класса «В» и выше, а вчера вы проиграли дело по активам и разработкам класса «С». Не несущие прямой угрозы, не существенные разработки, прототипы, кои вы обязаны вернуть в распоряжение Stark Industries в течении пяти дней. Надеюсь, эта суета за дверью — это вы мне коробочки пакуете?»
— Бак, всё в порядке? — спрашивает Уилсон, заметивший, как Барнс увлекся рассматриванием пустых коридоров.
— Нет. Слишком пусто стало. Куда все подевались?
«Мисс Кетлер, В каких вы отношениях с Пеппер Поттс?»
«В прекрасных. На это Рождество я отправлю ей открытку»
Слушателям в коридоре, послышалось, что Дивер вдохнула воздуха побольше, готовясь с следующему вопросу, когда вместо него в наушниках раздался хлопок двери.
«Кэтрин Бишоп! Вы как сюда вошли?!»
Сэм, Баки и Маршал синхронно обратили свое внимание на Клинта, который остался спокойным, полон невозмутимости. Он поднял взгляд к потолку и снова тяжело вздохнул:
— Вы привыкнете.
***
— Кэтрин Бишоп! Вы как сюда вошли?! — возмущенно выпаливает директриса. — Это что, оружие у Вас?!
— Там было открыто. Нет, это лук… — громоздкий чехол с луком в её руках и святая простота во взгляде Бишоп.
Дверь в кабинет захлопнулась и девчонка замерла, крепко держась за рукоять двери, всполошено метая взгляд по всем присутствующим в комнате.
— Это оружие! Кто Вас пропустил?!
— Лук не мой, я его принесла отдать владельцу и там, — кивая за закрытую дверь, — там никого не было.
— Быть такого не может! Покиньте комнату, живо!
Эмоциональная, больше ребяческая мимика Кэйт на истерику директрисы вызвали в Алекс умиление. И пока оба агента вскочили разбираться с захлопнувшейся дверью, отодвинув Кэйт в глубь комнаты, Кетлер рассматривала протеже Бартона, о которой был так взволнован Уилсон Фиск.
— Могли и план этажей на стене повесить. Со стрелочками. Я понятия не имею, как тут не заблудиться, — ворчит себе под нос Бишоп, теребя в руках ручку чехла.
— Из двери налево, в конец коридора. Ещё одна дверь к лифту и снова налево, — отвечает Алекс, чем привлекла внимание Кэйт. — Последний раз я видела мистера Бартона там.
Благодарная, слегка смущенная улыбка от Бишоп, десятки возмущений от агентов, что безуспешно пытались открыть двери. Пока мужчина в очках остался у двери разбираться с заблокированным замком, Дивер прошла проверить второй выход, через который они с Кетлер и входили.
Тени загомонили тревогой в разуме Алекс.
— Маршал, — аккуратно приставив запястье со сматрбраслетом ближе к губам, шепотом встревожилась Кетлер, — что-то не так. Маршал, давай…
Взрыв в коридоре за дверью. Мощная взрывная волна сотрясает стены и пол. Ощущение времени замедлилось до отвратительного. Разум Кетлер едва успевает обработать происходящее, где её, сидящую в стуле, взрывной волной приподнимает над полом в воздух. Разогретый, раскаленный воздух, что опекает лицо, вынуждая сильнее зажмуриться. Замедление времени заканчивается в секунду, и её тем взрывом с одурью отшвыривает в сторону, впечатывая в стену. Её головой ударяет с такой силой, которую она и представить себе в тот момент не могла. Оглушение и слепящая боль. Обморок.
Сначала тусклые, едва различимые краски, которые с каждым морганием приобретают более яркие багрянцевые оттенки, затем разум переключается на звенящий вакуум в ее ушах. Мерзкий, дребезжащий звон, который раздражает барабанные перепонки, не давая возможности собрать мысли воедино.
Кривясь от боли, с ломотой во всем теле, Алекс, лежащая на спине на полу, с громким стоном переворачивается на бок, упираясь лбом в стену. Это ее опора. Она ощущает себя беззащитной, ее сердце бешено колотится, а дыхание быстрое и поверхностное. Вокруг нее царит хаос, и ей трудно разобрать, что происходит — боль и шум сливаются в один мучительный хоровой ансамбль. Человеческие крики вокруг теряются в писке датчиков пожара и завывании сирен сигнализации безопасности.
Утыкаясь лбом в стену, прикрывает веки, очерняя глаза магией. Нужно очистить кровь от гнёта опьянения, вернуть контроль над трезвостью мышления. Ужасно болит левое плечо, ребра. Печет у лба. В ушах начинают успокаиваться трезвоны от оглушения, и, немного выровняв дыхание, она решается, скрыв магию, попытаться встать на ноги.
Частичная задымленность помещения, и Алекс ладонями по стене поднимаясь выше, упирается, ловя равновесие. Холод бетонной стены сменяется прохладой толстого бронированного стекла. Маршал по тут сторону, уже в компьютере охраны, видно, пытается получить доступ к их системам, открыть двери к ней в комнату. За его спиной появляются встревоженные Барнс с Уилсоном, и всё что может Кетлер — скудно-бедно читать по губам их разговор.
Картинка для глаз ещё нестабильна и их речь так быстра. Что-то о заблокированных секциях на всех этажах. Что-то о нападении. Гении. Кетлер зажмурившись, лбом прислоняется к прохладному стеклу, унять новый приступ головокружения, а вибрация по тому стеклу от нескольких сильных ударов отвлекает её. Перед глазами Уилсон, Маршал, а Барнса не видно. За то кто-то по ту сторону комнаты, лупит со всей дури в запертую бронированную дверь.
Маршал резко ударяет ладонью по стеклу прямо у Алекс перед лицом, взволнованно выкрикивая её имя и привлекая всё её внимание.
— Да что? — на выдохе стонет она в ответ на причудливую истерику брата, параллельно пытаясь разобрать его слова по губам. — Что? — сильнее щурится, следя за его мимикой. — Маршал, медленнее, прошу. Тас…чего? — удары в дверь отвлекают, а Маршал, казалось действительно напуган. — Тас… Таск… Таскмастер?
Быстрые кивки от Маршала, и холодом по спине осознание снимает головную боль у Кетлер:
— Блядство, — опустив плечи выплевывает Алекс, оборачиваясь к задымленной комнате и фигуре Таксмастера, неспешно шагающей в её сторону.
***
Очень большой кабинет генерального директора многомиллиардной гигантской компании ROXXON своим декором и атмосферой не просто кричал, он вопил о том, что принадлежит человеку, мужчине, бизнесмену, который, если изъявит желание, то вынудит тебя платить за воздух, которым ты дышишь, даже за стенами его корпорации. Высокие потолки чёрного тона и темно-изумрудные стены.
Ему оливковое дерево для создания рабочего стола ручной работы доставляли напрямую из Греции. Украшали золотом и, к общему удивлению, поржавевшей сталью. Так Аггер подчеркивал несколько вещей: свой стиль, вкус и сумму, что готов за них заплатить; подчеркивал вечность золота и тех самых денег, и абсолютную беспомощность метала перед временем. Если бы это не вызывало такого негодования у общественности, он бы и высохшими людскими останками украсил свой кабинет — тоже своего рода символизм некой ничтожности. А так, он для этого отдельное место отвел. Диваны, кресла и картины на стенах — всё кроваво-красного цвета.
Красиво. Так, черный мраморный пол в кабинете украшал белоснежный ковер, словно лоскутное облако изнеженного комфорта в этом царстве страха, власти и крови. Белоснежный ковер у большого кроваво-красного дивана. Изящные женские колени на том ковре вдавливались до ярко-красных отметин на коже, пока сама женщина тщательно ртом обрабатывала член самого Аггера. Ему именно так и нравилось — пока он восседает расслабленно в своём диване цвета его излюбленной человеческой крови, очередная девка перед ним, на его белом ковре, на коленях перед его членом, отсасывает ему так рьяно, словно он божество, и член его — её спасение в мире грешников.
Он расслабленно откинул голову на изголовье дивана и вникал наслаждению. Намотал на кулак длинные каштановые волосы безымянной для него женщины, и время от времени в затылок подталкивал её, чтобы член брала как можно глубже. Ему нравились гортанные вибрации, что так приятно обволакивали его плоть. Нравилось видеть женские слезы, проступающие в глазах, когда им нечем дышать. Нравились звуки, когда женщины давились слюной, изнемогали от усталости в челюсти, но все равно продолжали сосать. Впивались ногтями ему в бедра, мычали и стонали пока вылизывали везде, где Аггеру откликалось до состояния твердой эрекции члена у их лиц. А ещё, ему нравилось, когда глотали с благодарностью всматриваясь ему в глаза, ожидая от него одобрения и похвалы. Этот, сегодняшний, женский рот работал прекрасно. Без лишних вопросов, глубоко, крепко, без единого намека на рвотные рефлексы, и Дарио практически был готов кончить, когда его совсем немного, по внутренней телефонной линии, не отвлек его помощник:
«Сэр, к Вам поднимается Шэрон Картер. Настаивает на срочности вопроса».
Аггер протянул свободную от удержания женских волос руку к телефону на столике у дивана, нажимая кнопку связи с помощником:
— Стэлс, шли её нахрен в ближайшие десять минут. Я еще не закончил.
Дарио снова расслабился, подмахнув бедрами ближе к красивым и пухлым губам у его паха, и самодовольно засмотрелся, как эти губы отлично смотрятся крепко обхватывая его член. Он был готов кончить, но не прийти в недоумение, что моментально сменилось яростью, когда дверь его кабинета напротив дивана распахнулась настежь.
— Заканчивай значит сейчас, Дарио, — дерзко бросила Картер, безразлично проходя мимо, вдоль комнаты к его рабочему столу, в дверном проёме за спиной своей оставляя лишь испуганную секретаршу Аггера. — У нас проблемы, и нет времени на девок.
Шатенка, ублажающая Аггера, продолжала своё дело невзирая на то что, и эрекция спадала, и сам Аггер теперь больше хотел крови, нежели довести дело до своего логичного конца. Он прихлопнул девчонку по щеке, указывая отстраниться и пока та озадаченно вытирала свои губы, рывками натянул на себя спущенные брюки.
— Сидеть, — рявкнул девчонке, когда та попыталась подняться с колен.
Закончив с пряжкой ремня, Аггер налил в бокал бурбон и протянул его шатенке, покорно сидящей у него на ковре. На лице девушки тут же расцвела благодарная улыбка, и, забрав из рук Аггера бокал, она спешно ретировалась из кабинета.
Шэрон, как ни в чем не бывало, села в кресло у стола Аггера и, закинув ногу на ногу, просто ждала.
— Не заводись. Мне и самой не нравится быть такой стервой, однако время не ждет, — выдавила она, услышав приближающиеся шаги Аггера за спиной.
— Знаешь, Картер, стервы бывают двух видов, — с лицом полным отвращения он сел в своё директорское кресло, буквально испепелял взглядом сидящую напротив него Шэрон. На его слова та лишь заинтригованно изогнула бровью. — Есть стервы, которых хочется выебать. И те, которым хочется въебать. И на тебя у меня не стоит.
— Я приблизительно понимаю степень твоего огорчения, но давай не перегибать грани нашего сотрудничества твоим хамством. Через двадцать минут мы должны быть в твоих цехах, так что выдыхай и в путь.
— И какого черта ты не могла со мной встретиться именно там, а вместо этого ты играешь со смертью обламывая мне досуг?
— Неудовлетворенный мужчина быстрее и эффективнее решит проблемы, которые разрастаются под его же носом.