2. Семь смертных грехов (1/2)

Зачастую Тэхён старался не интересоваться тем, чем интересовалась Мики, иначе у них могло возникнуть больше общих тем для разговоров, а ему этого совсем не хотелось. Она любила художественные книги и американские фильмы восьмидесятых, а он из принципа читал исключительно новостные статьи и ценил современный корейский кинематограф, который ей казался бездушным, скучным и затянутым. Единственным исключением, пожалуй, был покер. Они оба обожали техасский холдем. Мики из-за встреч с друзьями и интересных историй, а Тэхён — из-за денег и возможности отвлечься.

Он предвкушал пятничные вечера, на которые были назначены встречи. В такие дни настроение Мики поначалу всегда было хорошим. Ей нравилось нарезать фрукты и одобрять или отвергать вино, что выбирал в баре муж. Когда прибывали гости, она с радостью целовала их в щёки и провожала в библиотеку, где уже горели свечи, растекаясь быстро остывающим воском по серебристым канделябрам. Игра начиналась около семи, а до тех пор все обменивались новостями, и в небольшой комнате со стенами, уставленными книжными стеллажами, не стихали разговоры.

— Так ей всего двадцать пять? — в голосе Хосока слышалось искреннее удивление.

— А уже ребёнок есть, — с неким осуждением сказала Куми.

Рё, как всегда, спросил единственное, что его интересовало в женщинах:

— Красивая?

Тэхён сидел на своём излюбленном месте, спиной к окну, и потягивал крохотными глотками вино комнатной температуры. Его терпкий вкус оставался на языке и сушил горло, и потому иногда приходилось тянуться за кусочком очищенного яблока или кубиком манго.

— Как по мне, обыкновенная, — высокомерие в голосе Мики преобладало, — но тебе лучше спросить у Тэхёна.

Все взгляды вскоре устремились в сторону окна, но Тэхён не сразу понял, чего от него ждут, потому что толком не слушал. У него было достаточно мыслей и дел, и пока не приходилось следить за картами, он витал в облаках.

— Так что, Юни красивая? — ДжиУ, сестра Хосока, повторила вопрос нетерпеливо.

Тэхён не сразу нашёлся, что ответить. Он удивился, что интересуются его мнением, и как-то взволнованно взглянул на Мики, чтобы понимать, чего она от него ждёт. Уголки её губ были приподняты в лёгкой улыбке, но во всём остальном казалось, что она недовольна. Ей хотелось говорить о будущем ребёнке, а не об инкубаторе, который этого ребёнка выносит.

— Мики красивее, — Тэхён задержал бокал у губ, желая убедиться, что его жена осталась тронута, и только тогда сделал ещё глоток.

Все остальные забормотали, что это нечестно, что вопрос был о красоте Юни, а не Мики, но других комментариев не дождались. Единственным, кому было не особо-то и интересно, был Кэйта. Он втягивал фрукты с огромной тарелки как пылесос и спрашивал, может ли Мики принести ещё винограда. Она могла, потому временно отлучилась, оставив мужа на съедение любопытным.

— Готов поспорить, она уродка, раз её выбирала Мики, — небрежно проронил Рё.

Хосок лишь ухмыльнулся, вынимая из кармана чёрного пиджака новую колоду карт и стягивая прозрачную плёнку с упаковки. Он не понимал, почему всем так интересно, что там с этой Юни. Зачем гадать и умирать от пытливости, если рано или поздно они всё равно её увидят?

— Ты знаешь, что она любит смотреть исключительно на красивые вещи, — Куми метнула взгляд в Тэхёна, как-то неосознанно наклоняясь ближе к нему и недвусмысленно подмигивая.

Кэйта предпочёл не заметить, что его жена тянется к кому-то другому. Он весь день никак не мог найти время на перекус и теперь думал только еде. Даже игра его так не интересовала, как собственный пустой желудок.

— Какая, собственно, разница, насколько та девушка красива или уродлива? Её гены не играют никакой роли, потому что яйцеклетка Мики, а сперма Тэхёна, — ответил Хосок.

— Кстати, помнится, Мики пришлось колоть гормоны в течение нескольких недель… — понизив тон, заговорила Куми. — По-моему, она немного поправилась.

— Не так сильно, как Кэйта, — рассмеялась ДжиУ, похлопывая мужчину, сидящего от неё по левое плечо, по округлому животу. — Может, у нас тут ещё кое-кто беременный?

Он оттолкнул её руку, глядя свирепо и дыша так же.

— Лучше смотри за своим мужем, — сказал он жёстко. — Скорее его усилиями за нашим столом появится кто-то беременный. И я не про тебя, ДжиУ.

Рё несдержанно хохотнул, не воспринимая всерьёз уличающие и колкие слова по поводу его измен. ДжиУ и сама всё прекрасно знала, но они устали объяснять всем, что у них свободные отношения, потому что после этого всегда звучал вопрос, почему же в чужих постелях оказывается исключительно Рё.

— А вот я слегка завидую тому, что Рё может себе такое позволить, — протянула с намёком Куми. — Иногда так сильно устаёшь от одного и того же… Разве нет, Тэхён?

— Я бы тоже устал, если бы мне с нашим Кэйта пришлось иметь дело. Наверняка его ненасытность и на постель распространяется, — выручая друга, вклинился Хосок. — Собственно, почему мы вообще об этом говорить, когда уже пять минут восьмого? Где носит Мики?

Словно услышав его вопрос, она ворвалась в библиотеку с тарелкой, полной не только фруктов, но и сыров, а перед тем, как присесть, прошлась вокруг стола, подливая вино из двух бутылок.

— Ты снова наш дилер? — Рё надулся, заметив, как Хосок вынимает из коробочки карты и поднимается из-за стола, чтобы выбрать на этот вечер жертву, что окажется от него слева и будет делать ставки первой.

— Я не азартный человек, не играю, — напомнил Хосок, прохаживаясь по кругу и наблюдая за тем, как друзья понемногу напрягаются.

Все хотят делать ставки последними, это всегда самое выгодное положение.

— Помнится, в позапрошлый раз ты играл, — с недовольством напомнила ДжиУ.

— И остался с пустыми карманами, — насмехаясь, сказала Мики.

Хосок сдержанно кивнул, останавливаясь сперва возле сестры, а после переходя к Мики и решая, что именно она должна получать свои сегодняшние карты и делать ставки первой. Благодаря этому Тэхён, что сидел справа от дилера, становился последним игроком.

Хосок принялся тасовать. Делал это четырежды, затем сдвинул колоду и начал принимать блайнды.

Начиная игру, Мики сделала ставку в пятьдесят тысяч вон, а Рё сразу же поднял до ста тысяч. Получив по две карты на руки, ДжиУ добавила в банк ещё сотню, Кэйта и Куми поддержали, Тэхён тоже. У него уже была пара двоек, и он чувствовал, что это может быть весьма удачный вечер для его кошелька.

Хосок выложил на стол три карты одну за другой: бубновый король, пиковый король и червовая девятка. Таким образом, у каждого игрока уже была минимум одна пара, а у Тэхёна даже две. Это немного подняло ему настроение, но на лице никак не отразилось, да и вероятность, что с последующими картами у кого-то шансы забрать банк будут выше, либо кто-то, как и он, сидит с парой на руках, очевидно более высокой, нежели двойки, никуда не исчезала.

— Госпожа Гото? — важничая, спросил Хосок, ожидая от неё дальнейших действий.

Тэхён был знаком со стилем игры каждого за столом, и он знал, что Мики крайне редко отказывается от ставки на данном этапе. Она — агрессивный игрок, даже если у неё всё паршивее некуда. Своей уверенностью она любого может заставить скинуть карты, пусть они намного лучше её проигрышней комбинации. Блеф — важный элемент её покерной стратегии.

Они обычно играли в безлимитный техасский холдем, выбирая начальную ставку хаотично, но всегда не меньше пятидесяти тысяч вон, и повышали на столько же, чтобы за их столом не было никакой мелочи. Так Мики охотно поддержала игру, выложив сто пятьдесят тысяч на стол.

— Надеюсь, у тебя минимум ещё один король имеется, и это не очередная попытка водить нас за нос, — сказал Рё с улыбкой и сделал свою ставку.

ДжиУ долго и задумчиво пялилась на общие карты, прикидывая по-всякому, но в итоге решила не продолжать, сбросив свою пару. Кэйта сбросил следом, цокая языком, а Куми повысила ставку на пятьдесят тысяч вон, вложив в банк двести тысяч.

Притворяясь, что думает, стоит ли оно дальнейшей игры, Тэхён всё же положил ближе к Хосоку двести тысяч вон и чуть стиснул зубы, когда тот сбросил верхнюю карту из колоды, мня себя великим крупье, и выложил на стол ещё пиковую двойку.

То, как Куми едва заметно скривила губы, дало Тэхёну понять, что она будет сбрасывать в этот раз. А Мики подкинула ещё деньжат в банк, играя не столько с мужем, сколько с Рё, для которого делом принципа было доказать, что она блефует, а не ведёт. Так полтора миллиона в банке быстро превратились в миллион девятьсот, а после ставки Тэхёна перешагнули за два миллиона.

Довольный таким хорошим началом этого вечера Хосок вновь скинул верхнюю карту и неспешно подцепил последнюю — пятую, — на которую могли рассчитывать игроки.

Тэхёну было действительно сложно сдержать восторг, который вызвала двойка треф из колоды. Рё негромко выдохнул, должно быть, радуясь двум парам на столе, а Мики зашевелилась, сдвигая ноги и глядя на друзей исподлобья.

У неё было хобби, которое Тэхён просто ненавидел, — нервировать людей. Если она была слегка взволнована, а кто-то вроде Рё чересчур расслаблен, она этого никак не могла пережить.

— Я так понимаю, сдаваться никто не намерен в шаге от вероятной победы, — предположил Хосок, подбивая Мики выложить купюры на стол.

Кэйта давно предлагал купить уже чёртовы фишки, раз пару пятниц в месяц библиотека в этом доме всё равно превращается в казино, но никто не поддержал, кроме Тэхёна. Другим нравилось шуршать деньгами, бросать бумажки на стол и ожидать, что Хосок, как банкир со стажем, моментально всё подсчитает и подскажет ставку, в случае чего.

— Хм, — Рё давно бы скинул, но с такими хорошими картами на столе было грех уступать Мики.

Они оба были так увлечены игрой, что совершенно упустили из виду Тэхёна. Только Куми буравила его взглядом, и то потому, что насмотреться на его красоту не могла. Кэйта же наслаждался сыром и вином, мысленно бросаясь к работе, на которой в последнее время был завал, а ДжиУ готовилась к следующей игре, лениво пересчитывая деньги в сумочке и сбиваясь несколько раз подряд. Она была совсем плоха в элементарной математике, и до своего брата ей было очень далеко.

— Что ж, — Хосок убрал руку, в которой сжимал колоду, за спину, — в таком случае время раскрыть карты.

Тэхён чуть подпрыгнул на стуле, потому что он последним делал ставку во время итогового раунда, значит, именно ему предстояло первому положить карты на стол, что он и сделал. Вновь заинтересовавшись игрой, Кэйта подавился сыром и громко закашлялся, жестом умоляя жену похлопать ему по спине, а Рё тем временем расхохотался. Он выложил на стол бубновую семёрку и червового короля. Если бы не карты Тэхёна, он бы точно победил Мики с её несчастной пиковой дамой и максимально неуместной тройкой. Ей можно было сдаваться ещё на флопе.

— У-у, каре, — откашлявшись, изумился Кэйта, — кому-то сегодня везёт с первой игры.

— А кому-то нет, — поддевая подругу локтем, проговорил Рё.

— Ну, не везёт в картах, повезёт в любви, — беззаботно ответила Мики, вовсе не беспокоясь о двух с лишним миллионах вон, что выиграл Тэхён.

— Боюсь представить, что у вас в «любви» происходит после таких вот игр, где ты — проигравшая, а Тэхён прямо-таки на коне, — сказала ДжиУ. — Не боишься, что однажды он обыграет тебя настолько, что станет богаче?

От такого сравнения Тэхёна передёрнуло, а Мики деликатно улыбнулась, отвечая:

— Не боюсь. Он всё равно это для нас выигрывает.

***</p>

Мики и правда не везло. Три часа беспрерывной игры привели к опустошению её кошелька, и она беспокойно крутилась на стуле, пытаясь подглядеть у кого что. Она действительно любила своих друзей, но в карточных играх они ей казались очень непредсказуемыми. Она знала, что Рё улыбается почти постоянно, любое обсуждение сводя к женщинам и заигрывая с Мики исключительно чтобы отвлечь от игры; знала, что ДжиУ вообще не рискует и потому зачастую по мелочи многое проигрывает, зато никогда не остаётся на мели; знала, что Куми играет только чтобы под столом топтаться своей ногой по ноге Тэхёна, иногда поднимаясь к колену и выше, и потому он беспокойно покашливал и понемногу двигал стул ближе к Хосоку; знала, что Кэйта грабит её не только на деньги, но и на продукты с очень довольным и красным лицом.

Мики стала хмурой и молчаливой, когда стрит привёл к первому и последнему за этот вечер выигрышу ДжиУ, потому что как только у одного из игроков заканчивались подготовленные на вечер деньги, игра прекращалась. Нынче банкротом стала хозяйка дома.

Она не любила проигрывать по нескольким причинам. Во-первых, жалела потерянных денег, во-вторых, сразу чувствовала себя менее могущественной в глазах Тэхёна, и в-третьих, должна была историю всем собравшимся в библиотеке.

Это началось несколько лет назад, когда их банк ещё не был таким большим, а игры не затягивались на четыре часа и дольше. В их компании тогда не было ДжиУ и её брата, а Рё был заядлым холостяком, который, казалось, никогда не женится, будучи настолько любвеобильным. Они только пробовали играть, входили во вкус и, как малые дети, усложняли жизнь проигравшему глупыми желаниями. Забавно, что обычно лузер тянул за собой ещё кого-то, ввязывая его в озвученные задания. Так после одного проигрыша Мики и Рё загадали, чтобы Кэйта ударил Куми, а Мики заставили съесть стейк тартар, после которого её рвало ещё несколько дней, и Тэхён стал козлом отпущения. Он тоже проигрывал и тоже страдал, потому был особенно счастлив переключиться на истории. Это были маленькие незначительные секреты — то, о чём не говорят друзьям и вообще никому, что-нибудь волнующее, но не слишком глобальное. Начинали с того кто с кем потерял девственность, потом с самых низких поступков в жизни, и это укоренилось, став единственным постоянным требованием к проигравшему — растянуть вечер ещё на несколько минут, поделившись тем, о чём никто не знал.

Тэхён иногда подозревал, что люди за столом врут. Во всяком случае, ему хотелось бы, чтобы озвученное ими было не более чем их извращённым воображением, грязными фантазиями, до которых они опускались, чтобы заставить кого-нибудь вздрогнуть.

Он был хорошим игроком, никогда не делал поспешных выводов и не расслаблялся, мог как отступить, так и идти до последнего, и потому с тех пор, как посыпались пятничные секреты вместо веселящих компанию представлений с побоями и сырым мясом, ещё ни разу не оказывался среди проигравших. С огромными потерями — да, без ничего совсем — нет.

— Жду не дождусь твою историю, — нараспев произнёс Хосок, пряча карты обратно в карман и присаживаясь на прежнее место возле сестры.

— Предпочтительно что-нибудь из твоей практики, — попросила Куми, подпирая подбородок руками. — Никак не могу забыть тот случай, когда ты приревновала Тэхёна к клиентке, которая с ним флиртовать пыталась за твоей спиной, и устроила ей небольшую передозировку ботоксом. Фото её воскового лица в нашей беседе до сих пор вызывает у меня улыбку.

— Это одна из тех причин, по которым тебе не следует ходить на косметические процедуры к Мики, — пошутил Рё, — а то ещё разучишься улыбаться из-за попыток лезть к занятым мужчинам.

Тэхён уставился в пустой бокал. Ему следовало бы посмеяться вместе со всеми, но жестокость Мики, шутки за столом, а ещё приставания Куми были слишком неприятными для него. Он был сыт японками по горло, ещё и рисковал быть наказанным из-за чрезмерного внимания к своей скромной персоне, благо, отличное время за игрой и приумножившийся капитал частично затмевали эти мелочи.

— Разве я лезу? — оскорблённо спросила Куми, хватая Кэйта за плечо и прижимаясь к нему. — Милый, ты слышишь, что они говорят обо мне? Я так похожа на изменщицу?