1. Большие надежды (1/2)

Нет на свете обмана хуже, чем самообман.

Верно Диккенс писал. И так тонко, так в яблочко попадал в переживания Тэхёна, в его истинные чувства, которые всегда затмевала ложь, навязанная самим собой. Он говорил себе, что сможет потерпеть, что справится, переживёт ещё несколько минут, но в конечном итоге бросил папку на стол, срываясь со стула и скрипя подошвами туфель, пока расхаживал по вычищенной до блеска плитке.

— Вы издеваетесь? — с нарастающим раздражением спросил он. — Вы и господин Чон уже больше месяца приходите ко мне с глупейшими идеями, пытаетесь перекроить всё здесь, словно не слышите, что от места руководителя я отказываться не собираюсь, и что буду продолжать проводить встречи с клиентами самостоятельно…

Сорокалетний О МинСу закивал, поддерживая каждое слово директора, но папку со стола сгребая и приподнимая повыше, чтобы вновь показать распечатанные фотографии.

— Да-да, я понимаю, — низко пробурчал мужчина, — потому принёс идею, которая вам, как исполнителю и продавцу услуг, может быть полезна.

Тэхён толком не успел осознать, что дело его жизни стало и впрямь его, как все на него набросились. Раньше подлизывались к господину Гото, а теперь вьются у кабинета Тэхёна, пытаются закормить его до смерти лепёшками, оставшимися с похорон, и предлагают невесть что, лишь бы отличиться.

— Никому не будут полезны эти гробы, — отрезал Тэхён.

— Ну почему? — господин О не отставал, в бешеном темпе листая распечатанную презентацию. — В Японии они пользуются большой популярностью и стоят целое состояние. С теми клиентами, что приходят в наше агентство, такие гробы продавались бы очень хорошо. Только представьте: никаких заморочек с фото в рамке и чёрными лентами, когда гроб оснащён сенсорным экраном, на котором и фотографии просмотреть можно, и генеалогическое древо.

Тэхён сжал пальцами переносицу, прикрывая глаза и искренне пытаясь понять, кому захочется выбрасывать деньги на гроб с сенсорным экраном, который будет у всех на виду не более трёх часов до захоронения на два метра под землёй. Но от усиленной, а главное бесполезной работы мозга в висках начинало давить.

Как же он устал. Ему всё больше казалось, что эта зима будет длиться вечно. Когда он просыпался, было ещё темно, когда возвращался с работы, темнота уже окутывала Сеул. Он двигался в непроглядной тьме, жмурился от возникающих из ниоткуда красных и жёлтых фар, а ещё белых фонарей, и начинал ненавидеть тот факт, что в похоронном агентстве все были чересчур живыми, чтобы просто оставить его в покое и позволить ему делать работу, которую он до этого делал годами.

— Уйдите, — он не убрал руки от лица, не открыл глаз, изменился только его тон — стал властным и угрожающим.

Чтобы не нарваться на увольнение, господин О прихватил свою папку и поспешно ретировался, тихо прикрывая за собой двери. Тэхён почти успел понадеяться, что остался один и сможет вернуться к привычной работе, но, открыв глаза, столкнулся с лукавым взглядом Мики. Она сидела на том же самом месте, где несколько секунд назад был господин О. Закинула ногу на ногу, в руках держала букет белых цветов, а в глазах — насмешку.

— Вижу, ты уже вошёл в роль главы этого места, — она скривила губы с неким отвращением, и эта эмоция усилилась, стоило ей увидеть, как Тэхён расправил плечи и встал ровнее, глядя на неё сверху вниз.

Он так и не понял, что не имеет значения, в каком положении он находится сейчас, куда важнее то, что в конце концов именно Мики будет сверху. Напоминая ему об этом, она встала, на высоченных каблуках обгоняя его в росте почти на полголовы. Её метр семьдесят пять и любовь к такого рода обуви всегда заставляли Тэхёна чувствовать себя каким-то незначительным и маленьким, а добивали её слова.

— Не люблю видеть тебя таким, тебе не идёт, — она зашуршала прозрачной плёнкой, в которую были завёрнуты цветы. — Это место настолько пагубно влияет на твою психику, что ты начинаешь подавать голос. Какой же из тебя похоронный агент, если ты не умеешь хранить молчание?

Она протянула ему букет, заставляя его непонимающе воззриться на огромные распустившиеся головки белых лилий. В отличие от всех остальных, что засыпали Тэхёна поздравлениями с новой должностью по истечении некоторого времени после похорон бывшего директора, Мики и слова хорошего ему не сказала. Она по-прежнему бесновалась из-за того, что агентство продолжает существовать и приносить деньги Тэхёну, а не ей. Так с чего цветы?

— Это мне? — его вопрос прозвучал настолько нелепо, что Мики прыснула.

Её смех, такой мелодичный и заливистый, отчего-то всегда звучал неискренне, а на губах её играла никакая не улыбка, а глумливая усмешка.

— С ума сошёл? — она явно пребывала в прекрасном настроении. — Это для нашей будущей мамочки. Забыл, что сегодня первые результаты анализов после ЭКО?

Тэхён не мог забыть, потому что элементарно не знал ни о каких анализах. Он и о процедуре переноса слышал от Мики вкратце около двух недель назад. Стараясь держаться подальше от этой темы и всего, что было на уме у жены, он неосознанно раздражал её, но как ещё он должен был показать ей, что не одобряет стремления обзавестись ребёнком таким путём? Они с Мики уже пытались классическим.

Её отец при жизни настаивал на внуке, лично с Тэхёном говорил, так что они обязаны были попробовать. В первый раз получилось очень скоро, и в доме господина Гото было организовано большое празднество, на которое были приглашены его друзья и конкуренты, — прославляли будущего ребёнка. А ровно через семь недель всё тем же коллективом скорбели из-за прерванной хирургическим путём внематочной беременности. Мики была разбита, но настроена решительно и, как только шрамы зажили, и она стала по графику принимать антидепрессанты, они с Тэхёном попробовали снова, с учётом овуляции и прочего. Она из него душу каждую ночь вытрахивала, и к чему это привело? Ещё две внематочные беременности за полтора года.

Тэхён был сыт по горло этими «похоронами без тела». Он был уверен, что если где-то над ними и существует Бог, который следит за происходящим у себя под ногами и видит всё, что делает Мики, он пытается предотвратить любыми способами её материнство. Эти неудачи неспроста, это знак, что родителями им с Тэхёном становится не стоит.

— И почему же ты здесь, а не в клинике? — он забрал у неё букет, наклоняясь ближе к цветам и вдыхая их запах. Пряные нотки напоминали гвоздику, а шлейф — восточный парфюм.

— Заехала за тобой. Закрывай свой ноутбук, бери цветы и поехали. Мы должны быть в клинике не позднее десяти утра.

Кровь отлила от лица Тэхёна. Он и без того выглядел смертельно бледным в тусклом сером свете, что проникал в кабинет из окна, и никакая настольная лампа не могла этого изменить.

— Что? — он отшатнулся, увеличивая расстояние между собой и Мики, а заодно и выходом из кабинета. — Я не хочу. У меня работа.

Она слушала его отговорки два месяца и спускала ему с рук нежелание вникать в происходящее в больничных стенах. Ей с большим трудом, буквально насильно пришлось затащить его на анализы и заставить сдать сперму. Он ни на одной встрече с предполагаемой суррогатной матерью не был, в договор даже не заглянул и ни копейки из собственных средств не выделил, очевидно, считая, что поскольку ребёнок — прихоть Мики, платить должна исключительно она. Но больше прятаться и отрицать не было смысла — сегодня должны были решиться последующие восемь с половиной месяцев их жизни, и Тэхён обязан был присутствовать при этом.

— У тебя всегда работа, — заметила она, — но сегодня придётся взять выходной.

Ей показалось, что Тэхён фыркнул, но нет, он всего лишь так выдохнул, маскируя отчаянья за смертельной усталостью.

— В последний раз, когда я поехал с тобой в клинику, мне в член совали ватную палочку.

— Зонд, — исправила она его. — Всего пара секунд, а потом ты полчаса дрочил в уединении. Так что не возмущайся.

Тэхён сомкнул губы, а его ноздри раздулись не то от злости, не то от обиды. Он хотел ей много чего сказать, обвинить её в том, что ему пришлось работать рукой эти самые полчаса, потому что ни одной нормальной мысли в голову не лезло, а фантазии с Мики превращались в ночной кошмар и не приносили ни капельки удовольствия. Он кончил молитвами всего персонала и собственными усилиями, настолько задолбав член, что тот в качестве одолжения выдавил из себя пару капель спермы.

— Ты знаешь, я не люблю ездить куда-либо без предварительного согласования с моим графиком.

— Мёртвые от тебя никуда не денутся, а живые справятся и без твоей кислой мины.

Она обошла стол, обхватывая его предплечье руками и сжимая до боли. Когда Тэхён попробовал напрячь руку, чтобы ослабить давление, она вцепилась ещё сильнее.

— Пойдём. Ты должен разделить со мной и Юни этот потрясающий момент.

Её пальцы так впивались в его кожу, что Тэхён не сомневался, что завтра там появятся синяки. Она потянула его прочь, не дав закрыть ноутбук и выключить лампу. Гордо шагая через просторную приёмную, она заставляла сидящих людей вскакивать со своих мест, а проходящих мимо кланяться. Не зная ровным счётом ничего и мелькая в агентстве крайне редко, она вызывала у смотрящих какое-то нездоровое восхищение и интерес. Все думали о том, как господину Киму повезло с женой и с родственниками, ведь все знают, что лучшие тесть и тёща — мёртвые и давно погребённые. А с такой красавицей, как Мики, Тэхёну больше не о чем было желать.

Как же сильно, однако, они заблуждались.

***</p>

У Тэхёна были действительно большие надежды на то, что анализ покажет, что девушка не беременна.

Он сидел на одном из трёх стульев в приёмной, отложив букет лилий на свободное место справа, и смотрел в экран своего мобильного. Чтобы не бегать вместе с Мики по клинике, выясняя, в котором точно часу они смогут получить результаты, он сослался на важную переписку с подопечными и без конца обновлял веб-сайт агентства. Для такого дела сложно было подобрать подходящий дизайн и шрифт, но Тэхёну нравился конечный результат, и сам сайт тоже нравился. Всё было просто, понятно и с актуальными ценами предоставляемых услуг.

Кто-то негромко покашлял, будто хотел заставить парня оторваться от дел, но он упорно продолжал игнорировать окружающий мир. Тогда кто-то присел справа, через сидение от букета. Скосив взгляд, Тэхён увидел обтянутые узкими чёрными джинсами ноги и сапожки с блёстками. Девушка опиралась на пол пятками, носки соединяя и разъединяя в негромком нервном постукивании. Это отвлекало.

— Кхм, — она снова прочистила горло, поднося левую руку к лицу и пряча от Тэхёна большую его часть, хотя он только заинтересовался её внешностью. Просто хотелось убедиться, что она Мики и в подмётки не годится, и что покашливает не из желания что-то ему сказать.

Она прижала тыльную сторону ладони к губам и носу, понемногу отворачиваясь от Тэхёна и осматриваясь. Приёмная была небольшой — на три сидения у одной стены и три у противоположной, но те, что были напротив, занимала молодая пара и ребёнок. Чтобы сбежать, пришлось бы встать, а ей очень хотелось посидеть.

Тэхён чуть склонил голову набок, разглядывая её длинные ресницы, трепещущие при частых морганиях, и уловил момент, когда она чуть не сдержалась, и рвотный позыв заставил её сжаться. Было очевидно, что что-то неприятно пахнет для неё, но Тэхёну потребовалось ещё несколько секунд, чтобы догадаться, что дело в цветах. Включив блокировку экрана, он быстро схватил букет, убирая его сперва к себе на руки, а после отворачивая пахучие головки лилий к окну и надеясь, что их запах теперь не такой навязчивый.

— Спасибо, — она едва заметно кивнула, сидя с ладонью у лица ещё около десяти секунд, и лишь со временем рискнула убрать её и сделать глубокий вдох.

Прежде упрямо глядя вперёд, теперь она чуть повернула голову к Тэхёну, в первое мгновение удивляясь тому, какой он красивый, а во второе — его умению так упорно притворяться занятым, глядя на своё отражение в телефоне.

— Да, пожалуйста, — буркнул он максимально отстранённо.

Он раз зажал кнопку на корпусе, сверяясь со временем. Всё указывало на то, что Мики его обманула. Притащила в это место по какой-то другой причине, потому что обещанными результатами и не пахло.

— Извините, я просто немного на нервах, — девушка опять заговорила. — Не могу есть, когда волнуюсь, а от любых странных запахов на голодный желудок начинает мутить.

Тэхён не посчитал это чем-то особенным, учитывая, что клиника специализировалась на акушерстве и гинекологии. Наверняка она ещё просто не знает, что беременна.

— У меня такое всю жизнь, — словно прочитав его мысли, объяснила незнакомка. — Всегда до тошноты нервничаю по малейшему поводу… Просто ненавижу это.

Она пробежалась пальцами по влажной от пота шее, собирая длинные чёрные волосы в хвост, но без резинки пришлось просто отпустить их обратно. Они рассыпались по её плечам и спине на выдохе, что всколыхнул тишину в приёмной. Внезапно пара напротив заговорила о будущем ланче, и телефон у кого-то зазвонил.

— Извините, я вас отвлекаю от дел. Всё. Молчу, — девушка скрепила пальцы обеих рук, сжимая их до белеющих костяшек.

Она-то прекрасно знала, что ничем он не занят. Смотрела прямо на его телефон и руки, подмечая золотое кольцо на безымянном пальце. Чтобы отвлечься от собственных переживаний, переключилась на этого красавца, который наверняка здесь был со своей женой — планирование беременности или сама беременность.

— Нет, давайте поболтаем, — сказал он, убирая телефон во внутренний карман пиджака. — Я тоже нервничаю «до тошноты» иногда.

— Правда? — она зацепилась за эту возможность. — Когда кому-то говорю о своих переживаниях, никто не понимает…

— Я понимаю, — Тэхён закивал. — Чаще мне помогают свежий воздух, посторонние мысли и любые таблетки для желудка.