V. (2/2)
— Вот Люциус Малфой! – возвестила Пэнси, тыча палочкой в старый саркофаг, покрытый пышными барельефами.
Гермиона подошла и прочитала надписи на облупившейся табличке.
- Он жил еще в шестнадцатом веке, должно быть, один из предков, - девушка прошла дальше, рассматривая имена почивших Малфоев. – А этот, Септимус, уже в восемнадцатом.
Наконец они зашли в последний отсек, в котором уже по расположению захоронений всё стало понятно. Два каменных монолита стояли по бокам, а третий прямо у стены, напротив входа, замыкая собой подземелье и подчёркивая конец древнего рода волшебников. На гладкой поверхности, лишённой орнамента, лежал увядший букет красных маков.
- Вот он, - прошептала Гермиона, ощутив дикую нарастающую тоску в груди, но чувство это быстро сменилось волнением.
Она произнесла заклинание левитации и букет вместе с массивной каменной плитой поднялись в воздух. В образовавшейся нише она увидела уже знакомый ей чёрный гроб. Гермиона сглотнула и, пока решимость не покинула её, быстро подняла крышку.
Всё было как тогда в больнице: его спокойное и безмятежное лицо, обрамлённое аккуратными волосами и бледные руки на груди, казавшиеся алебастровым пятном на фоне угольно - чёрной мантии.
- Мерлин, он был такой красавчик, - вздохнула Паркинсон, рассматривая Малфоя. – И какое облегчение знать, что он всё-таки не инфернал.
Ничего не ответив, Гермиона достала из кармана зеркальце и осторожно поднесла его к лицу Драко. Признаки жизни отсутствовали. Но и признаков разложения, которые должны были уже проявиться к этому времени, она не видела.
- Я не понимаю… - пробормотала Гермиона, наклоняясь ближе.
- Отстань от него, Грейнджер, - недовольно ворчала Пэнси за её спиной.
Но, к неописуемому ужасу слизеринки, Гермиона двумя пальцами подняла верхнюю губу Драко, обнажив ряд белоснежных зубов. Кожа его была холодной и податливой, лёгкая щетина над верхней губой едва уколола её кончики пальцев.
- Дементр тебя побери! Что ты творишь?!
- Я хочу исключить вероятность вампиризма.
- Верни его губу на место! Я и отсюда вижу, что клыков там нет.
Паркинсон была права, зубы Малфоя не претерпели никаких изменений, но раз Гермиона уже начала свои исследования, то стоило проверить и чувствительность зрачков к свету.
- А это, что за дрянь?
Озадаченный голос Пэнси заставил Гермиону обернуться.
Слизеринка присела на корточки рядом с саркофагом и осторожно вытащила клочок пергамента из щели между монолитом и полом.
- Тут много таких записок, Грейнджер, - сказала она, разворачивая пергамент.
Внезапно свет, озаряющий склеп, погас.
- Зачем ты отменила «Люмос»!? – закричала в испуге Паркинсон.
- Я не отменяла. Люмос!
Яркая вспышка вырвалась из кончика палочки и мгновенно погасла, словно темнота поглотила её.
- Люмос! – прокричала Пэнси, но её заклинание тоже исчезло в чёрной пустоте склепа. – Люмос! Люмос Максима!
Гермиона ощутила, как лёгкий ветерок прошелся по её коже, словно что-то рядом с ней пришло в движение. Она быстро отскочила от саркофага, налетев на визжащую Паркинсон. В ту же минуту послышался громкий хлопок крышки гроба и глухой звук опустившейся на место каменной плиты.
- Беги к выходу! – скомандовала Гермиона, разглядев тонкую полоску света в противоположном конце усыпальницы.
- Я ничего не вижу!
Гриффиндорка нащупала руку Паркинсон и поволокла её, спотыкающуюся, прямиком к дверям, стараясь не думать о том, что оставалось сзади, в поглощающей заклинания темноте.
Едва они оказались на улице, как у Пэнси началась настоящая истерика. Она села на раскисшую от дождя землю и руки её безвольно повисли, из разжавшихся пальцев девушки выпали волшебная палочка и клочок пергамента. Гермиона тут же подобрала его, переводя дыхание.
- Это был он? – с надрывом спросила Пэнси.
- Нет… Я не знаю, - призналась Гермиона. – Коллопортус*!
Дверь, ведущая в склеп, захлопнулась.
- К чёрту! – выругалась Пэнси, поднимаясь на ноги. – Я хочу домой. Немедленно! Сейчас же! Отвези меня обратно, Грейнджер!
Гермиона с сожалением смотрела на Паркинсон, внезапная догадка посетила её. Пэнси ведь жила совершенно иной жизнью. Она не участвовала в битве за Хогвартс, не сражалась с Василиском, даже не спускалась в подземелье к троллю. Если происходящие в Малфой мэнор пугало Гермиону, то можно было только представить себе, какой кошмар и мистический ужас переживала Паркинсон.
- Пошли в дом, тебе надо выпить, - предложила гриффиндорка. – Завтра мы заберем книгу из ячейки банка и навестим господина Страуда. Я с ним, видишь ли, знакома.
То ли упоминание о распорядителе, то ли уверенный тон Гермионы, повлияли на Пэнси, но она прекратила рыдать и медленно побрела по скользкой каменной дорожке к особняку, изредка всхлипывая.
***</p>
Гермиона нашла им на ужин немного сыра, хлеб, бекон и банку маслин. Они предпочли остаться в комнате леди Малфой, опустив тот факт, что помещений в доме было достаточно, чтобы каждая спала в своей кровати. Пока Гермиона принимала душ, Пэнси принесла из спальни Люциуса бутылку с тёмным огневиски и два бокала из лунного стекла с клеймами дома Малфоев.
- Мы с Драко иногда воровали у его отца «Драконью Айлу»**, так что я в курсе содержимого бара, - с ноткой оправдания в голосе пояснила Пэнси.
- Ты часто у них бывала? – поинтересовалась Гермиона, размещая поднос с едой на покрывале.
Пэнси кивнула.
- Сейчас я понимаю, что мы были вынуждены являться сюда из-за обязательств отца, но в детстве для меня дом Малфоев казался сказочным местом. Я даже представляла себя его хозяйкой.
- Ты мечтала выйти замуж за Драко? – спросила Гермиона.
- Н-е-ет, - скривилась Пэнси. – Я мечтала быть женой Люциуса Малфоя.
- Люциуса? А куда же, по-твоему, должна была деться Нарцисса?
Паркинсон пожала плечами и ответила шепотом:
- Не знаю, наверное, состариться.
Гермиона не смогла сдержать улыбку.
- Нарцисса должна была состариться, а Люциус так бы и оставался молодым?
- Это же детские мечты, Грейнджер. Так что план был именно такой.
Она закончила фразу и залпом осушила бокал. От её поспешности Гермиона непроизвольно протянула девушке кусок сыра. Пэнси отклонила его и вновь налила огневиски.
- Какими они были? - вкрадчиво поинтересовалась гриффиндорка, но Пэнси, движимая алкоголем и пережитым стрессом, только рада была выговориться.
- Леди всегда сдержанная и холодная, еще просто одержимая своим сыном. Да ты и сейчас могла это заметить. Драко мне был, как брат, но в последний год перед войной мы почти перестали общаться по его инициативе. Ну а Люциус… Какой же был красивый мужчина. Как он изысканно одевался, как говорил, как двигался… Уверена, что у него был охренительный член. Знаешь, Грейнджер, у худых мужчин есть физиологическая особенность…
- Хватит! – прервала её Гермиона. - Это же Люциус Малфой!
Пэнси ухмыльнулась и вновь осушила бокал, закинув в рот чёрную маслину, что немного успокоило Гермиону.
- Прости, - с ноткой сарказма произнесла она. – Тебе, наверное, больше нравятся мужчины в шерстяных свитерах, от которых вкусно пахнет пастушьими пирогами и сливочным пивом? Ты поэтому вышла замуж за Уизли?
- Я не буду с тобой обсуждать свою личную жизнь.
- Про тебя много писали в газетах. Как же! Великолепная троица! Но, честно говоря, я думала, что ты выберешь мужчину постарше.
- Почему? – спросила Гермиона.
- Потому, что умные девочки должны выбирать крепкий ум, крепкий кошелёк и крепкое плечо, а ты… - Пэнси расхохоталась и сокрушённо покачала головой. – А ты, как и я, выбираешь вместо всего этого крепкий член! Вот, Грейнджер, в следствие чего мы с тобой и не сидим в своих богатых домах, спокойно попивая чай да наслаждаясь жизнью.
- Разве это наслаждение – скучать и попивать чай? Вот крепкий член, совсем другое дело! – неожиданно для себя грязно пошутила Гермиона.
Паркинсон так искренне рассмеялась, что едва смогла остановить себя, похлопывая ладонями заболевшие от хохота скулы. Гермиона и сама пару раз брызнула смехом.
- Десять баллов Гриффиндору! Осторожно, Грейнджер, а то ты начинаешь мне нравится. Но я бы все-таки предпочла мистера Малфоя.
Пэнси еще долго болтала, рассказывая о днях, проведенных в Малфой мэноре, пока очередной бокал с огневиски не выпал у неё из рук на пол. Потянувшись, чтобы поднять его, девушка так и уснула со свисающей с кровати рукой.
Гермиона убрала остатки ужина и легла, глядя в волшебный потолок. На небе, среди прочих, мерцало созвездие Дракона, заставляя вновь и вновь возвращаться к мыслям о том, что она совсем не планировала так глубоко и основательно погружаться в жизнь Малфоев. Ей совсем не хотелось знать про то, как проходило Рождество в мэноре или, что принято было дарить на Пасху. Их семьи больше нет и от осознания этого факта становилось нестерпимо грустно.
Перед сном девушка взглянула на подобранный клочок пергамента, который оказался простым оберегом от врагов, и залезла под одеяло в ожидании следующего дня.
***</p>
Гермиона повернулась на бок и натянула на себя сползшее одеяло. Рядом тихо сопел Рон. Её тёплый, добрый и такой уютный Рон. Она не чувствовала обиду и гнев, а только спокойствие и защиту. Гермиона подвинулась ближе и обняла его, но не ощутила того мягкого и знакомого увальня в старой растянутой футболке, а только жёсткие складки грубой ткани. Она провела ладонью вниз и нащупала ледяную твёрдую руку. Гермиона открыла глаза. Рядом с ней лежал Драко Малфой…
Коллопортус* - запирающее заклинание.
«Драконья Айла»** - выдуманное автором название огневиски, с упоминанием одноимённого острова Айла, где сосредоточено производство дымных маггловских виски.