VI. (1/2)

Он был ужасающе близко, холодный, как мраморная статуя, с лицом мертвенно серого цвета. Гермиона вышла из оцепенения и отстранилась, заметив, что лежат они на узком ложе из гладкого белого камня, без сомнения, это была крышка саркофага. Всю поверхность под ними устилали необычайно яркие алые маки. Девушка попыталась стряхнуть с себя пару прилипших лепестков, но они мгновенно растаяли от прикосновения, словно сделанные из тонкого мягкого воска. На руке осталось красное пятно, походившее на кровь.

Гермиона привстала, судорожно смахивая цветы в сторону, но они всё сильнее пачкали её пальцы и одежду. От возни на белой плите стали появляться жуткие красные разводы.

- Кровь… Кровь… Какая грязная у тебя кровь… - внезапно послышался хриплый шепот за спиной.

Гермиона обернулась. В полумраке усыпальницы стояла мрачная размытая тень. Она была высокой, с неестественно длинными конечностями, без лица, а только с двумя ярко светящихся углями вместо глаз. В прозрачных когтистых руках она держала что-то прямоугольное и завёрнутое в мешковину. Секунду спустя Гермиона поняла, что это была картина.

- Стой! Отдай!

Девушка рванула вперед, но нижняя часть её тела была неподвижна, словно приклеена к плите саркофага. Внезапно лежавший рядом Малфой исчез, маки увяли, став сухими, как солома, а по каменной плите пошли множественные трещины. Пространство вокруг Гермионы закружилось, меняя очертания. Она оказалась на холме, окутанном предрассветным туманом. Земля под ней разверзалась, куски плиты превратились в осыпающуюся каменную кладку. Последняя опора исчезла, и она с криком полетела в зияющую дыру.

Гермиона открыла глаза и пару секунд не могла понять, где находится.

- Ты совсем долбанулась, Грейнджер!? Зачем так орать?

Пэнси Паркинсон, вся мокрая и завёрнутая в махровое полотенце, выглядывала из ванной.

Гермиона осмотрелась, возвращаясь в реальность. За окном уже рассвело и солнце заливало комнату сквозь льняные шторы золотисто – розовым утренним светом. Всё казалось таким мирным и безопасным, хотя сердце еще бешено стучало в груди.

- Который час?

- Около семи, так что просыпайся и полетели в Лондон. Я готова убить за пинту сливочного пива и тарелку горячего супа.

Они быстро собрались, но приснившийся кошмар не давал покоя Гермионе. Уже перед вылетом она зашла в гардеробную и подтвердила свои худшие опасения.

– Портрет пропал, - мрачно сообщила гриффиндорка, выходя из гардеробной, где так и не нашла картину четы Блэков. Пропали даже бусины, разбросанные Нарциссой в ночь их первого разговора. - Не знаю, как это объяснить тебе, но, кажется, я видела вора.

- Здесь? – спросила Пэнси, следом заглянув в гардеробную.

- Во сне…

- Вот, как! Во сне? И во сне украли картину? Ты серьёзно? Это же безразмерная гардеробная, может портрет переместился, нужно только лучше поискать.

Но Гермиона её не слушала, размышляя о чём-то своём:

- Те записки, что ты нашла вчера под саркофагом, были простыми оберегами. Заклинание «Люмос» перестало работать ровно в тот момент, кода одну из них развернули. Примитивная и очень действенная магия. Я думаю, что в мэноре есть кто-то или что-то защищающее Малфоев.

- Древняя магия поместья, о которой говорила Нарцисса? – предположила Пэнси.

- Хм… Нет, это что-то другое. Такое знакомое…

- Грейнджер! – не выдержала слизеринка. – Если ты продолжишь нагнетать, то, Мерлином клянусь, что останусь в Лондоне! Давай-ка займёмся делом, а когда вернемся, я сама внимательно осмотрю гардеробную.

Гермиона согласилась и они отбыли в город. Уже на месте девушки решили разделиться. После быстрого завтрака Гермиона отправилась в Мунго, полагаясь по части конспирации только на широкий капюшон мантии, а Паркинсон было велено поскорее забрать содержимое ячейки в Гринготтс.

***</p>

- Добрый день, - обратилась Гермиона к сидящей за столом привет – ведьме*. – Я хотела бы найти Амадина Страуда.

Совсем юная волшебница, окруженная грудами пергамента и сломанными перьями, вежливо улыбнулась и принялась судорожно искать что-то в кипе бумаг.

- Распорядитель церемоний прощания, - подсказала Гермиона.

- М-м-м, - задумчиво промычала белокурая девушка, но потом, найдя нужный пергамент, сообщила: - Вам нужен пятый этаж. Обратитесь к Янусу Тики.

- Вы, наверное, путаете мистера Страуда с миссис Страут, которая работает в отделении Януса Тики, - снисходительно начала Гермиона, делая скидку на очевидную неопытность работницы.

- Я ничего не путаю, - с приторной улыбкой и нажимом в голосе ответила волшебница, глядя на Гермиону большими васильково-голубыми глазами. – Мистер Страуд пациент отделения Недугов от заклятий. Вам нужен пятый этаж.

Гермиона стояла, как молнией поражённая.

- И как давно он пациент этого отделения? – спросила она.

- Минуту, - возвестила юная ведьма, вновь принявшись бойко перебирать листы пергамента, отчего чернильница опрокинулась и залила большую часть стола иссиня-чёрным пятном. Девушка в панике начала открывать поочередно ящики стола, должно быть, разыскивая свою волшебную палочку. Вместо этого она натыкалась на коробки шоколадных котелков, сахарных перьев, мятных лягушек и прочих сладостей в ярких презентабельных обёртках.

- От посетителей, - виновато улыбнулась волшебница, поняв, что продемонстрировала весь набор своих «мелких взяток».

Гермиона применила очищающее заклинание и выжидающе посмотрела на неё. Девушка выдала робкое «спасибо» и протянула тонкую папку с историей болезни Амадина Страуда.

- Можете лично ознакомиться, но только в виде исключения, - на всякий случай уточнила привет-ведьма.

Гермиона коротко кивнула, изучая бумаги. Выходило, что Страуд попал в отделение в тот же день, когда было прощание с Драко. В диагнозе значилась потеря памяти при невыясненных обстоятельствах, но об этом Гермиона уже догадалась, вспомнив, что именно такие болезни являются профильными для целителя Тики.

Со словами благодарности она вернула документы волшебнице и еще раз изучающе окинула её взглядом.

- Вы еще студентка, мисс?

- Да, - неловко созналась та.

- Хогвартс?

- Шармбатон.

- Ясно. Если вы дадите мне чистый пергамент и перо, я напишу вам пару заклинаний, способных держать в порядке документы. Потому, что в таком бардаке легко что-то потерять или не заметить кражу данных о посетителях, например…

Девушка на миг замерла, но потом быстро сориентировалась и протянула Гермионе перо и бумагу.

- Спасибо, большое! – прошептала она, - Мама столько усилий приложила, чтобы меня взяли на практику в больницу, но всё как из рук валится… А можете еще написать: «Орнелле Шелби от Гермионы Грейнджер»?

Рука гриффиндорки, выводящая заклинания на пергаменте, остановилась. Её узнали, но разве могло быть иначе? Однако больше вопросов сейчас вызвала фамилия студентки Шармбатона.

- Шелби? Вы живёте в особняке на окраине города?

- Нет, я живу в центре Лондона, но там живёт моя мама. Вы с ней знакомы?

Гермиона отрицательно помотала головой и, быстро дописав текст, вернула пергамент волшебнице.

***</p>

Они встретились с Пэнси на заднем дворе «Дырявого котла» и вернулись в маггловскую часть Лондона, где Гермиона оставила автомобиль. Паркинсон пришла с увесистой тряпичной сумкой через плечо, больше походившей на мешок. В руках она держала чёрный бумажный свёрток.

- Я могу взглянуть? – спросила Гермиона, едва они оказались в форде.

Пэнси с сомнением покосилась на неё.

- Тебе это не понравится.

Гермиона всё же взяла свёрток и осторожно развернула его. Внутри оказался тяжёлый фолиант, от которого по салону быстро распространился тошнотворный запах мертвечины. Переплет был выполнен из загрубевшей кожи, с торчащим посреди корешка остатком человеческого соска. Едва Гермиона раскрыла его, как с грязных перепачканных кровью страниц мгновенно соскользнула болотная лягушка, вызвав приступ визга у Паркинсон.

- В Гринготтсе мне на колени упал скорпион, - раздражённо пожаловалась девушка. – Заверни её обратно, бумага заколдована и не даёт всякой гадости вылезать из книги.

- Это же некромантия, - с ужасом в голосе произнесла Гермиона.

- И что? Ты не умеешь ею пользоваться? – беспечно спросила Пэнси.

- Это чёрная магия, Паркинсон! Как ты не понимаешь?

- Мой отец говорил, что нет «чёрной» или «белой» магии, всё зависит только от конечной цели.

- Какое чудесное суждение, Пэнси. А потом твой отец предусмотрительно уехал из страны, прежде, чем ему довелось иметь дело с родовыми заклятиями Малфоев. Всё верно?

Паркинсон недовольно скривилась.

- Вчера ты практически залезла в гроб к Драко, едва не оторвав ему верхнюю губу и эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Ну а сегодня тебя смутила книга? Давай отдадим её Страуду, может он...

- Страуд нам не поможет, - оборвала слизеринку Гермиона. - Он подвергся заклятию стирающему память в день похорон Драко и я предполагаю, что не случайно.

В машине воцарилась тишина, во время которой каждая обдумывала что-то своё. Потом Паркинсон тяжело вздохнула и произнесла со спокойной уверенностью:

- Если картина и вправду украдена, а Страуд лишился памяти, то ритуал должны будем провести мы с тобой сами, без подсказок и помощи. Ты справишься, Грейнджер?

Гермиона с тревогой посмотрела на Паркинсон. Девушка вновь пришла к раздражающей мысли о спланированности происходящего и незримом участии третьих сил. Ночные кошмары и таинственный дух мэнора, Пэнси, оказавшаяся в поместье по наводке Нарциссы, некто, поразивший заклятием Страуда… Гермионе уже давно следовало обо всем сообщить Гарри, но она пообещала слизеринке хранить их сотрудничество в тайне. Пообещала случайно?... Или нет?

Гермиона вышла из авто.

- Ты куда? – тут же послышался взволнованный голос Паркинсон.

- Хочу заглянуть в супермаркет. Нам нужна еда.

- Еда магглов? – с отвращением произнесла Пэнси.