Часть 11 (1/2)

Сны сумбурные, апатичные преследовали капитана. Отовсюду ей слышался пьяный ропот зазывающих её мужчин, пока она шагала по вылощенным улицам холодной Инадзумы. Здания с их роскошными фасадами, обшитыми дорогим деревом, квадраты света, падающие на землю из окон, веселые голоса, доносившиеся из дверных щелей — всё казалось таким чуждым и пустым.

Подошвы ботинок оставляли тёмные следы на тонком слое снега, припорошившем мощеную камнем дорогу. Редкие хлопья кружились в воздухе, гонимые пробирающими до костей порывами ветра.

Корки льда на сугробах переливались в редком свете покачивающихся на столбах фонарей.

Бэй Доу взошла на мост над небольшой речушкой. Перекинула корпус через парапет. Мутная, грязная вода бурлила в стремительном потоке, унося ветки и куски замёрзшей грязи. Ладони на перилах жгло рыхлой белой крошкой. Она не смогла разглядеть своё отражение среди проплывающего мусора.

Запахнув на себе тонкую накидку, капитан устремилась дальше по жалобно стонущим от мороза доскам. Хриплый дискант скандировал её имя из тёмных углов: «Ну иди сюда, маленькая, иди к нам, мы покажем тебе дорогу». В ином случае она уже неслась бы подальше со всех ног — однако вокруг не было ни души. И неясно — успокаивало её это или поселяло на душе большую тревогу.

На противоположной стороне виднелся силуэт. Бэй Доу замерла, пригляделась. Ребёнок. С волосами цвета звёзд и прядью багрового хвоста кометы. Он стоял на каменистом выступе у реки, держа что-то крупное, в сравнении с его худощавой маленькой фигурой, на вытянутой руке.

По мере того, как капитан приближалась к нему, предмет приобретал округлые, резкие очертания.

Мальчик не замечал её, рассматривая вещь, словно ждал, что она с ним заговорит. За его спиной хлопья снега медленно ложились на тёмно-красные следы.

Бэй Доу почудилось, что в тоскливом ночном пейзаже она видела отсечённую голову, грубо взятую детской рукой за короткие волосы.

Почудилось, что лицо у этой головы ей кого-то напоминало.

Бултых! Вода расплескалась по кромкам каменного канала.

Мальчик повернулся, пряча руки за спиной. Прикрытые в мирной улыбке глаза, похожие на полумесяцы, смотрели на неё, как смотрят жёны на моряков после долгой разлуки.

Капитан попятилась. То ли привиденное ещё не отпускало её, то ли его взгляд казался ей жутким. Тревожное чувство, преследовавшее Бэй Доу, в миг обострилось. Ни при каких обстоятельствах она не желала сойти с этого моста — ни вперёд, ни назад. Словно что-то ужасное неминуемо случится при любом её решении.

На впалых детских щеках, пурпурных от холода, сверкали алые брызги. Мальчик раскинул руки, стоя на месте, будто бы Бэй Доу сейчас же сгребёт его в тёплые объятия.

Это было так печально. И так пугающе одновременно. Как если бы у неё не было иного выбора.

И когда она продолжила стоять там, поодаль, глядя в ответ с замешательством и отрицанием, мальчик тяжело вздохнул и опустил голову. В тот момент капитан испытала мимолётное облегчение.

Он тоже был там один, босой и потерянный. Бэй Доу не хотела смешивать их одиночество воедино, не хотела иметь ничего общего с судьбой этого странного ребёнка. Почему он так обрадовался, завидя её? Увидел в них что-то общее? Или решил, что будет лучше бродить вдвоём? В любом случае, ей ему нечем помочь. Пустые надежды самые горькие на вкус — капитану ли об этом не знать?

Бэй Доу развернулась, в последний раз взглянув на реку.

Та журчать перестала, замерла, затихла. С разинутыми ртами на неё уставилось бесчисленное количество остекленевших глаз. Лениво покачиваясь на застоявшейся, воняющей трупами воде, стукаясь друг о друга ушами, носами, щеками, затылками. Незнакомые лица, обезображенные предсмертными гримасами.

Капитана прошиб пот, морозящий хуже любого ветра. Она так и замерла, не в силах отвернуться от этого кошмара.

Негнущимися ногами шаг назад по скулящим доскам.

Шаг.

Два.

Беззвёздное небо опрокинулось. И вот уже она видела перед собой только бездонную пасть мрака, и снег остужал покрытое испариной лицо.

Капитан села, уткнулась во влажные онемевшие руки. Хотелось никогда не видеть того, что там было.

Маленькие ладошки сомкнулись в замок чуть ниже её шеи. Бэй Доу вздрогнула. Холодный детский нос потёрся о её бледный висок. От него исходил тошнотворный металлический запах.

***</p>

Капитан в ужасе распахнула глаза. Собственное дыхание гремело в закрытой тёмной комнате. Или же это ливень барабанил по бамбуковой крыше?

Бэй Доу поднялась, скрипя зубами от головной боли. Она так давно нормально не спала, что вместо радости от того, что это было лишь плодом больного воображения, разозлилась, что проснулась из-за такого примитивного кошмара. Отсечённые головы — всего лишь отсечённые головы. Трупы, обезображенные прожорливыми хиличурлами, того хуже, а уж рыла под масками тварей и рядом не стояли ни с одним кошмаром, потому что они куда реальнее любого из них.

Все те ночи, что она ворочалась в попытках заснуть, холод прочно держал её в своих тисках. А теперь одолевал чудовищный жар. Бэй Доу ослабила узел кимоно, чтобы встряхнуть края ткани у груди.

Капитан жадно глотала воздух. Будто шею сжали, перекрыв доступ к кислороду — тяжело дышать.

— Что случилось?

Голос прозвучал до того близко, что, казалось, она чувствовала его кожей. И та тут же покрылась мурашками. Она так и застыла с краями кимоно, прижатыми к вспотевшей груди.

Шорох покрывал, скрип татами.

Бэй Доу в два шага оказалась у сёдзи. Не было даже жалкого куска света. Лишь мгла просачивалась сквозь бумагу. Глаза в лихорадке искали очертания силуэта.

А силуэт до пакости бесшумно сокращал расстояние между ними.

Капитан вжалась в створку. Рыкнула охрипшим после сна голосом:

— Какого чёрта ты тут забыл?

Ответ был очевиден и капитан не знала, для чего был задан этот глупый вопрос. Наверное, было не так омерзительно думать, что она просто пропустила момент, когда он снова оказался в выделенной ей комнате.

Он поднял ладони кверху, медленно продолжая подходить, словно его показная беззащитность была способна изменить её настрой.

— Даже не думай приближаться ко мне, Кадзуха. Убирайся, — предательская дрожь проступила в самый неподходящий момент. Наверное, это выглядело так же забавно, как если бы она сказала это медведю, вознамеревшемуся разорвать её на куски.

Бэй Доу оглянулась по сторонам. Не было ничего, чем она могла бы противостоять. У неё не было ничего против Каэдэхары.

— Ты не слышал, что я сказала? — уверенней повторила Бэй Доу, рассеянно и расторопно блуждая ладонями по сёдзи за спиной, вслепую ища способ открыть.

— Я не собираюсь слушать тебя, пока ты в таком состоянии. К тому же, ты не слушаешь меня.

Как же раздражало, до красных пятен перед глазами, что он так спокоен. И его трескучий, сонный голос. И что он только бросается красивыми словами, но никогда не уходит, когда она уже готова молить об этом. Но она не станет. Должны быть границы её унижению и терпению.