III (2/2)

Оно должно было рано или поздно настигнуть Гарри, избавив его от ненависти, злости и различных сомнений. Но воспоминания оставались такими же болезненными, как и прежде. Гермиона нерешительно взяла друга за руку, заметив, как тот чуть опустил голову, совсем не сжимая её.

Гермионе не хотелось, чтобы Гарри опять переживал все эти эмоции один. Поттер силой воли моментально расслабился: ему становилось легче от осознания того, что он больше не одинок, но недостаточно, дабы не погружаться в такое далёкое прошлое.

Круглая комната, по ощущениям, стала ещё просторнее: исчезли странные звуки, вращающиеся столы, серебряные приборы и слабые дымные клубы – на их место пришёл ненавязчивый сладковатый, цветочный запах; внутри стало теплее благодаря горящему камину. Вокруг всё стало донельзя простым, не таким особенным, хранящим тайну личности, а совсем уж будто на виду, Гарри видел и понимал, что место стало неузнаваемым, иным.

Оно походило на обыкновенный учебный кабинет, где на столиках аккуратными стопками лежали исписанные пергаменты; стояла пара меловых досок, большие, тикающие часы – ужасно шумные при наступлении нового часа. На окнах появились тёмно-фиолетовые шторки из тонкой ткани. Главный рабочий стол стоит на золотых когтистых лапах грифа: теперь рядом располагался диван вместо обычного стула.

— Хочу вам кое-что показать, но перед этим.. – Макгонагалл встала около рабочего стола, сдержанно улыбнувшись. На нём стояло нечто, покрытое тканью – Поттер сообразил, что по форме оно напоминает клетку. Он сразу вспомнил Фокуса, что после смерти Дамблдора исчез из Хогвартса насовсем, в душе даже появилась слабая надежда на то, что Феникс вернулся.

Хотел бы Гарри, чтобы Букля тоже вернулась, – пускай и из мёртвых – ему не доставало своей шумной совы.

— Мистер Поттер, – привлекла Макгонагалл внимание Гарри, тут же увидев прежнюю ясность в его взгляде. Она резким движением сняла ткань, и тёмного оперения сова издала один кроткий клич, немного расправив крылья, поднявшись на маленьких лапках и осматривая гостей. — Я понимаю, что было бы правильнее сделать вам подарок лично, но боюсь, что он у нас шумный малый, скрывать долго его бы не вышло. – Гарри сделал осторожный шаг вперёд, а потом следующий, подозрительно глядя на животное, чуть щурясь. Гермиона медленно отпустила его ускользающую руку, улыбнувшись и поджав губы. Забини же демонстративно отвернулся к стене с картиной, понимая, что это событие явно не для него во всех смыслах.

— Она совсем.. не похожа на Буклю, – Гарри звучал ошеломлённо, издав нервный смешок.

— Это верно, он выглядит иначе. С днём рождения, Мистер.. Гарри. С восемнадцатилетием.

— Да, он.. спасибо, профессор, вернее, директриса Макгонагалл. – Поттер открыл клетку, осторожно протягивая палец сове, которая продолжала слегка пританцовывать, немного раскрыв крылья. Она ткнула клювиком палец, а Гарри только улыбнулся. Грейнджер подошла чуть ближе.

— Как его назовёшь?

— Не знаю, не ожидал такого подарка. Идеи?

— Гермес. Он похож на сову Перси. Тоже серое оперение и яркие глаза.

— Второй? Почему бы и нет. Посидишь ещё в клетке, Гермес? Вскоре я пущу тебя полетать, что скажешь? – сова снова издала клич, опустившись на лапках и полностью расслабившись, превратившись в подобие пушистого и тёмного комочка. И тут же ещё один.

— Рада, что подарок вас устроил, теперь к делу. Невежливо заставлять мистера Забини так долго скучать. – когда Грейнджер и Поттер заняли свои прежние места рядом с диваном, директриса продолжила. — Как вам уже стало ясно, школа потеряла множество изменений. В первую очередь - теперь в Хогвартсе больше потайных ходов, защищённых. И пути к некоторым местам тоже изменились – теперь попасть из одной части Хогвартса в другую можно гораздо быстрее, например, здесь, – Макгонагалл подошла к стене рядом с портретами, где было маленькое расстояние. Она начала стучать по стене, а кирпичная складка в свою очередь - отодвигаться, образуя проход, неожиданно, в зал с двигающимися лестницами. По ту сторону показалась исчезнувшая ранее группа, осматривающая всю округу на предмет, видимо, тех же ходов, о которых им также рассказали. — Они не видят нас, но мы видим их, пройти также можно, но ожидая необходимую лестницу. Узнаёте загадочную мелодию для открытия? – постучав дважды, кирпичи вернулись в изначальное положение. — Это сделано, в основном, для слежки, но обходных путей для учеников гораздо больше. Я осознаю чем подобное может быть чревато в случае опасности, настигшей нас ранее, но эффективность в защите учеников - первостепенна. Мне известно кто и когда открыл или открывает проходы. И, конечно, это поможет вам наблюдать за подозрительными учениками, не выдавая своих опасений. Я дам вам тот же шар, каким сама пользуюсь.

— Забини тоже?.. – спросила Гермиона, мимолётно глянув на слизеринца, лишь бы не выдать своё неудобство рядом с ним.

— Из меня, Грейнджер, вышел бы слишком никудышный пожиратель. Я не успел принять метку, расслабься. И у меня есть выгода в том, чтобы тоже выловить этих гадов.

— Что же Малфой? Он не вернулся в Хогвартс? – подхватил Гарри, вспомнив про врага. До этого его не особо волновало, что ещё одного слизеринца нет рядом.

— Да, в письме вы указали, что Малфой стал помощником и заместителем Забини, но ни в Экспрессе, ни при общем сборе его не было.

— Нет, он вернулся. Мистер Малфой уже очень давно находится в Хогвартсе. И да, ему также известно о наших планах.

— И вы?.. – Гермиона не стала договаривать фразу, осознавая, что Макгонагалл и так её поймёт.

— Я понимаю ваши опасения, но поверьте, в нашем положении и с учётом того, что Мистер Уизли так и не прибыл в Хогвартс, лишней помощь не будет. Я внимательно наблюдаю за Драко, поэтому могу ручаться за вашу сохранность при общении и ведении с ним дел. Будучи бывшим пожирателем, он сможет дать вам необходимые сведения, что как никогда ценно. Не забывайте, что у Волан-де-Морта было очень много последователей, и большую часть из них нам лучше вычислить до того, как произойдёт очередная катастрофа.

— Катастрофа – это верить Малфою. Тогда и вы не забывайте, что именно он впустил пожирателей в Хогвартс и с его подачи профессор Дамблдор погиб! – тут же вспыхнул Гарри, сжав ладони в кулаки, стараясь себя сдерживать – не кричать так сильно, как хотелось, слыша подобный абсурд. Он смирился со смертью бывшего директора, но вовсе не с тем, кто подсобил этому и мучал всех их. — Его место в Азкабане, не говорите, что не понимаете этого! – Гермес, клетку которого Поттер держал, повторно взволновался. Забини сохранял непоколебимое спокойствие, а Гермиона пыталась переварить им сказанное.

— Мистер Поттер, я..

— Нет, не понимаете! Меня - нет. Даже Дамблдор не смог предвидеть и остановить его, а вы наивно полагаете, что одной слежкой и контролем всё обойдётся? Пускай Волан-де-Морт мёртв, но я - жив. И, поверьте, Малфои хотят моей смерти не меньше Реддла. А этот Малфой хочет смерти не только моей. Всех нас троих, это повезло ещё, что Рона нет! – Гермиона ступила вперёд, загораживая собой Гарри.

— Директриса Макгонагалл, почему вы не воспринимайте Малфоя таким же пожирателем, как и всех других?

— У него не было выбора, как и у вас, особенно обращаю это к вам, Мистер Поттер. Его деяний не простить, верно, но он ценен, понимаете ли вы это сейчас или нет. Драко Малфой такой же обыкновенный человек, как и вы. – Гарри в ответ прыснул смехом и отвернулся от директрисы, дабы вновь не вскипеть с большей силой от таких заявлений. Он просто хотел наконец покончить со всем этим: с пожирателями, проклятым Малфоем, всем. А что же в итоге? Ему работать со своим врагом?

Гермиона была взволнована не меньше – напряжена и даже почти напугана, она прикусила губу, стараясь проанализировать происходящее.

Старая Гермиона Джин Грейнджер заплакала бы от нечто подобного, но это – меньшее после всего того, что произошло. Эта расправила плечи и потемневшим, выражающими злобу взглядом, смотрела на Макгонагалл.

— Стоит полагать, что одной вашей слежкой за ним дело не ограничивается? – и всё темнее, но главное - не прямые эмоции. Не здесь и не сейчас. Директриса кратко кивнула.

Ненависть от мысли, что они будут вместе, странным образом в ней существовала, а не кипела. Будто эта ненависть была давнишним осадком.

— И, по вашему, это правда поможет?

— Да, не только вам, но и ему.

— Я не набивался Малфою помогать.. – шикнул Гарри, потирая переносицу.

— Что-то ещё?

— Я бы хотела показать вам новую башню старост. – между спокойной Макгонагалл и Грейнджер явно присутствовало натяжное напряжение, но Гермиона отлично понимала, что от злости толку не будет. Директриса не дала ни выбора, ни вариантов. Одной ненавистью не выбить иное решение. Тем более что, похоже, она очень благосклонна к Малфою младшему. Кому-то необходимо держать голову на плечах.

Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула, идя с Гарри за руку к выходу за Макгонагалл. Похоже, что тайных проходов прямиком улицу либо нет вовсе, либо именно в кабинете.

Подумать о другом. О деле. Не о проклятом Драко Малфое, не покидающем их жизни. Ни о Забини, его одногруппнике, вяло плетущимся следом.

Единственное, что приводило Гермиону в настоящий ужас – это понимание, что им неизвестно количество пожирателей, прячущихся в рядах учеников. Наверняка у последователей Тёмного Лорда есть план по возрождения своего правителя, – способы могут быть различны, настолько, что Грейнджер вспомнила парочку, всего лишь описание ритуалов и последствий совсем неприятных – все из них требуют жертвоприношения в разных видах. Гарри не переживёт покушения и на тело, и на душу. Гермиона могла полагать, что жертвой будет именно он, потому что тот гарантировано является подходящим сосудом для вторжения – ведь уже был связан с Тёмным Лордом, чудом сохранив рассудок. И сейчас нет ничего важнее предотвратить ту катастрофу, о которой говорила Макгонагалл. Даже ненависть к Драко Малфою является вторичным, нет, более далёким и бессмысленным фактом.

Гарри же был на нервах: что неудивительно, и честно, ему было легче думать о ненависти к другому, чем снова полностью жить мыслью, что тебя хотят убить просто за факт существования, за случайность судьбы, что обошлась с тобой на редкость жестоко. И Гарри помнил, как перед тем как покинуть Нору, он и Гермиона обсуждали возможность возрождения самого сущего зла – возвращения самого могущественного тёмного волшебника в истории. И что он с трудом сглатывал слюну, напрягшись так, что мышцы заболели.

Как же хочется обыкновенного покоя. Волан-де-Морт покинул его сознание, а кошмары - нет. Гарри до самой настоящей тряски боится замечать в себе паранойю, подобную Рону. В его голове происходит настоящий взрыв, когда он ловит себя на том, что оглянулся лишний раз: с подозрением смотрит на себя в зеркало, боясь увидеть очередное видение или почувствовать ту самую безграничную, бешеную ярость Тома Реддла, которую они делили вместе. Война никак не отпустит Гарри Поттера.

Гермиона поравнялась с другом, заметив, как тот сосредоточенно дышит, иногда закрывая глаза на секунды, чтоб собраться с мыслями. В гневе. Она видит. И справляться с этой эмоцией Гарри всегда было тяжелее всего, потому что оно полностью его поглощает. Грейнджер вновь берёт Поттера за руку, нежно поглаживая ладонь напряжённой руки. Он же как-то прерывисто выдыхает сквозь сжатые зубы, тут же поджав губы.

— Это бесполезно, так бесполезно, Гермиона. Макгонагалл что, тоже хочет поиздеваться над всеми нами? Будто мне.. – шептал Поттер со значительными паузами, шипя каждое слово.

Макгонагалл подошла к стене, указав палочкой на светильник, где была маленькая жёлтая точка.

— Все проходы помечены подобными знаками на предметах. И ведут они дальше и дальше в замок или наоборот, к выходу. – Директриса сыграла ту же загадочно-магическую мелодию, что и ранее. — Прошу. Также можно подумать о месте, в которое вы хотите попасть. Но представлять его необходимо очень чётко. – Гермиона неожиданно вспомнила о кроличьих норах из старой сказки, которые вели в совершенно различные места.

Забини проскочил первым, все остальные следом, оказавшись вначале своего пути – рядом со двором. Теперь дорожка была не одна, вторая из них, – извилистая, заметная и будто даже натоптанная – вела прямиком к новой башне старост.

Чем ближе они подходили к ней, высокой и сверкающей от солнечных лучей, словно обсыпанной бриллиантами, всё чётче различалась знакомая фигура: с непоколебимой осанкой, в чёрном костюме. Малфой. Стоял, засунув руки в карманы, но никакого недовольства на лице не выражалось, хотя Гермионе показалось, что есть что-то эдакое в его взгляде, и она оказалась права.

— Мистер Малфой, простите за ожидание, – сразу извинилась директриса. Он в ответ только кивнул, чуть скривив губы.

— Ничего, директриса Макгонагалл. Забини, Грейнджер, Поттер.

— Я не стану пожимать тебе руку, Малфой. – сразу же отказался Блейз, также возвышенно-презрительно оглядывая одногруппника.

— Полагаю, что предлагать это вам, Поттер и Грейнджер, вовсе не нужно? – он улыбнулся, остановившись взглядом на Гермионе, Гарри сильнее сжал её ладонь. — С вами нет Уисли, интересно. Без него вы выглядите даже.. не так раздражающе. Сами выгнали или..

— Заткнись. – перебила его Гермиона. — Ни к чему продолжать нашу старую и традиционную игру, Малфой.

Гарри и вовсе не взглянул на врага, опасаясь резкой и неконтролируемой вспышки гнева. Его голоса было достаточно, чтобы взволноваться.

— Директриса Макгонагалл, покажите нам башню.

Гермиона звучала на редкость совсем строго, словно командовала. Она была серьёзно настроена пресечь все выпады Малфоя на корню прежде, чем случится страшное. Во всех смыслах - для всех сторон.