Глава 51. Тень клана Цзян (1/2)

— Я сказал тебе, что убью, если увижу ещё раз.

— Ты не видишь меня.

— А если я повернусь?

— Тогда увидишь. Не поворачивайся, и всё будет хорошо.

— Разве я не предупреждал тебя, что убью, если увижу вновь?

— Ты сказал, что третьего раза не будет.

— Считаешь, тебе стоит спорить со мной из-за перефразированного предложения, суть которого не меняется?

— Я считаю, что ты открываешь врагу спину. Прямо сейчас.

— Это ты мой враг?

— Потенциальный, — она пожала плечами.

— Не думал, что капитан кавалерии, может нападать исподтишка. В спину.

Она изумилась тому, что он запомнил её воинское звание. Это было неожиданно и… бесконечно приятно. Девушка сжалась в плечах, замолкая.

Вэй Усянь вытащил ладони из воды и повернул к ней голову, оборачиваясь. А через мгновение сел вполоборота, одним коленом упираясь в землю, а на другое сложил предплечье.

— Что тебе надо?

— Я искала тебя.

— Я знаю.

— Знаешь?

— За мной двенадцать лет охотились. Ты думаешь, одна призрачная девка третьего ранга способна скрыться от меня? Особенно, когда она рыщет по всем углам, оставляя за собой следы на каждом шагу. Ты не сильна в разведке. Бездумно валишь в лоб.

— Я капитан кавалерии…

— Да, это видно. Ты — авангард.

— Да.

— Что надо? Спрошу ещё раз — оторву тебе башку и крякнуть не успеешь. Поняла меня?

Он улыбался. Она поджала губы. Видела, что Вэй Усянь всё ещё не в порядке. И даже близко нет. Девушка сунула руку за пазуху и вздрогнула, когда что-то острое и очень быстрое пролетело мимо её лица.

На щеке открылся порез. Кровь потекла вниз по её лицу. Она подняла взгляд к глазам Вэй Усяня. Тот сидел в той же самой позе, отряхивал одну руку от речной воды, а вторая была вытянута вперёд. Пальцы были в таком положении, словно он только что что-то метнул в неё.

А ведь так и было…

— Я не враг тебе, Вэй Усянь.

— И не друг. У меня нет друзей.

— Если хочешь, я могу быть твоим другом.

Он рассмеялся, поднимаясь на ноги.

— Мне никто не нужен. Кроме одного человека. Ты совсем на него не похожа.

— Я могу стать тебе опорой.

— Мне нужен только один человек. Он лучшая опора для меня.

— Почему ты не хочешь, чтобы я была твоим другом? Я одна и ни к кому примыкать не хочу.

— Причина проста. Действительно очень проста. У тебя нет члена. Извини.

Он пожал плечами. Девушка приподняла брови, но в лице не изменилась. Восприняла как шутку. Талисман, который Вэй Усянь метнул в неё раньше, вернулся к нему. Чёрная расписанная бумажечка была зажата между указательным и средним пальцами. Эстетично…

— Члена?

— Ага.

— Я девушка. У меня не может быть члена.

— В этом твой основной минус.

— Ты обрезанный рукав?

— Обрезанная штанина. А ты обрезанная голова, если будешь раздражать. Какого тебе надо от меня, девка? У меня нет на тебя времени. Мне нужно в храм.

— Я кое-что обещала тебе. И пришла, чтобы вернуть долг, Вэй Усянь.

— Ты в курсе, что всё ещё стоишь и в состоянии говорить только потому, что ты сдержала слово и вернула мою госпожу домой?

— Да. А ты сказал, что отпустил меня.

— Это было «до». «После» я сказал, что, если увижу тебя в третий раз, — размажу содержимое твоей красивой головки по своим ладоням.

— И всё же я пришла, чтобы вернуть долг, как я и сказала тебе ранее.

Интереса в его глазах она не видела. Визуально он выглядел нормально, ничего подозрительного, но ей казалось, что в его глазах жила бесконечная печаль. Сначала, когда она увидела мужчину, то подумала, что это из-за той женщины, но сейчас видела, что это далеко не всё.

А может, и не самое важное на текущий момент времени.

Она-таки выудила из-за пазухи белый выглаженный свёрток. От него приятно пахло. Ткани шуршали от чистоты. Один из рукавов выпал и размотался. Белоснежный, красивый. Выглядел таким свежим, что притягивал взгляд.

И Вэй Усянь посмотрел. Лин Шан следила за ним взглядом. Опасалась. Он безголовый идиот. С ним лучше не расслабляться, а не то она лишится головы, не успев даже почувствовать опасности.

— Я подойду? — осторожно.

— Ну подойди, — он широко улыбнулся ей и захихикал.

Она боялась его. Он ужасен. Действительно ужасен. Лин Шан находила всё больше сходств между теми двумя. Разве на одной территории с ними можно чувствовать себя комфортно?

Раньше Вэй Усянь не казался ей таким устрашающим, пока она не увидела его в деле. Когда они с ним кружились в лесу, он использовал исключительно меч, и Тёмный Путь вступил в игру только тогда, когда мужчина без шансов поймал Лин Шан, и ему нужно было связать её.

Кто же знал, что он такой… хуже некуда? Чудовищный, зловещий, леденящий душу. Нет, хуже есть. Конечно.

Мелкими шажками ступала вперёд, не отрывая пристального взгляда от весёлого, доброжелательного лица. Со стороны казался дружелюбным, но Лин Шан знала, что Вэй Усянь не то лицемер, не то сумасшедший. Грань была так тонка…

Зачем тогда пришла к нему? Сама. Искала. Бросилась в лапы дикому зверю.

Она остановилась на правильном расстоянии, чуть-чуть ближе, и склонилась в поклоне, протягивая обе руки вперёд. Подношение застыло на уровне грудной клетки мужчины.

— Прими это, прошу тебя.

— Что это?

Вэй Усянь видел, что это. Не понимал, что это за помощь страждущим и малоимущим.

— Помнишь, я обещала тебе, что верну долг.

— Когда?

— Когда ты изорвал свою рубашку, чтобы перебинтовать мои раны.

— Помогло?

— Да. Очень. Спасибо.

Вэй Усянь с подозрением смотрел в тёмную макушку. Какого… фазана? Что с ней такое? Почему она такая странная? Она ведь в курсе, что, если он сейчас махнёт рукой, и ребро ладони разрежет духовной энергией её кожу, сухожилия и артерии, то её голова полетит, покатится по земле. Листья и иголки пристанут к свежим, липким от крови ранам.

Мужчина сделал шаг вперёд, чтобы проверить реакцию. Лин Шан подняла голову, встречаясь взглядом с чудовищем, но осталась стоять на месте.

— Я не дамся без боя.

— Боя?

— Не так легко, Вэй Усянь. Ты убьёшь меня только в том случае, если я проиграю, а мне не нравится проигрывать.

Это ему импонировало. Он рассмеялся. Сначала громко, а потом утробно хихикал. Вэй Усянь протянул руку вперёд, и ладонь легла на тёмную макушку, легко поглаживая.

Лин Шан так удивилась, что невольно опустила взгляд вместе с головой. Неловко… Ведь он красивый, как лучший мужчина в трёх мирах. Девушка не испытывала к нему никаких романтических чувств, но она ведь не слепая. Глупо отрицать то, что врезается в её глаза.

Да, красивый. Действительно очень красивый. Черты лица чертовски привлекательные. Светлые глаза, тёмные волосы. Острые скулы, сильный подбородок, обворожительная улыбка.

— Что ты делаешь?

— Хвалю тебя.

Он мягко гладил её по голове, двигая ладонью по росту волос. Не зарывался пальцами под них. Просто делал это так, как чувствовал на себе. Не жалел, как его. Но хвалил, как его.

— За что?

— За смелость.

— Смелость?

— Ты потрясающая. Не помню твоего имени. Как тебя там?..

— Корова моего соседа.

— Это помню. Что-то такое было. Но у тебя там какое-то длинное и мудрёное. Сложно.

Лин Шан недовольно надула губы. Головы не поднимала.

— Два иероглифа. Два слога. Не стыдно?

— Нет, не особенно.

— Лин Шан.

— Вэй Усянь.

— Рубашку-то… — а голосок-то предательски дрогнул. Ей нравилось. — Возьмёшь?

— Из приличия. Даочжан оставил мне достаточно одежды, чтобы я ни в чём не нуждался.

— Почему ты его так называешь?

— А ты знаешь его имя?

— Нет.

— Я тоже нет.

— Но он не монах. Он тварь, унич…

Пальцы Вэй Усяня больно сжались на её волосах. Мужчина дёрнул Лин Шан на себя, поднимая девичье лицо к своим глазам. Улыбка, что только что царила на его губах, исчезла. Ей на смену пришла очевидная, почти осязаемая враждебность. А затем он снова беззаботно улыбнулся, разжимая пальцы, и вновь погладил её по голове, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Не говори о нём так. Меня это задевает.

Не удивилась. Не изменилась в лице. Покорно приняла это и смирилась. Нет смысла брыкаться, когда она уже в его руках. Из них Лин Шан точно никуда не сможет деться. На расстоянии ещё пободается, а так… Лучше просто сделать вид, что всё в порядке.

— Что… он с тобой сделал?

— Ничего. Он не хочет меня видеть.

— Почему ты защищаешь его?

— А ты почему пришла к тому, кто пообещал тебя убить?

— Поблагодарить.

— Того, который дважды чуть не убил тебя?

— Ну, знаешь… — она хмыкнула и отвела взгляд. — Бывало и хуже.

— Очень интересно, но нет времени слушать. Я так занят, — с насмешкой.

Он не нравился ей сейчас… Слишком… дикий. Она всмотрелась в него получше, чтобы разглядеть то, что Вэй Усянь прятал за своим поведением. Его тело действовало быстрее, чем он отдавал себе в этом отчёт, а эмоций было слишком много. Менялись каждое мгновение. Будто тот безумен, лишён рассудка. Мужчина не контролировал своё состояние.

— Ты разбит, — одними губами.

Вэй Усянь нахмурился, убрал руку. Опустил её, но она оставалась напряжённой. Лин Шан смотрела на это, подмечая для себя критичность состояния мужчины перед собой.

— Из-за госпожи Юй? Я сделала так, как ты и хотел. Я не сделала с её телом ничего дурного. Не останавливалась, не ложила на землю, следила, чтобы она постоянно находилась в правильном положении. Отдала всю себя, пока донесла её до Юньмэн Цзян. Что же ты тогда такой?..

Лин Шан не договорила. Запнулась, потому что видела, что это не то. Она не попала в цель. Что тогда?

— О…

А ведь он только что так ухватил её за то, что она назвала Белое Бедствие тварью, что Лин Шан едва не пискнула от боли. Неприятно это было.

— Ты сказал, что он не хочет тебя видеть. В этом причина? У тебя разногласия с Белым Бедствием? Почему тогда ты всё ещё жив?.. Все, у кого с ним хоть какие-то вопросы потенциальные покойники. Из потенциала в прогресс переходят очень быстро. Едва не сразу. Никто не хочет перейти ему дорогу. Если у тебя с ним что-то серьёзное, то почему он не убил тебя до сих пор?..

Она будто с ним разговаривала, а с другой стороны, словно рассуждала вслух, прогоняя свои же мысли.

— Уходи, — махнул рукой Вэй Усянь и развернулся к ней спиной.

Кулаки сжались. От напряжения дрожали кисти рук. Она всё прекрасно видела.

— Пожалуйста, возьми рубашку. Я так старалась найти тебя, чтобы вернуть тебе её.

— Мне не нужно.

— Пожалуйста. Это всё, что я могу сделать для тебя.

— Зачем тебе что-то делать для меня?

— Ты единственный, кто был добр ко мне за очень долгое время. Напоминаешь мне моего генерала. Жестокий, но справедливый.

— Он тоже такой.

— Кто?

Вэй Усянь повернулся, принял рубашку из её рук и надел сверху на тёмно-серое ханьфу. Лин Шан весело улыбнулась, одобрительно кивая.

— Хорошо выглядишь.

— Я не могу выглядеть плохо.

— Ну знаешь…

Хотела сделать ему комплимент, но он явно не оценил его. Это было мелко для него или что?

— Могу я остаться с тобой? — несмело.

— Чего?

— С тобой… Я… Могу остаться?..

— Я опасен.

— Я знаю. Но с тобой безопаснее, чем одной. Безопаснее, чем с кем-либо.

— Нет.

Она поджала губы. Вэй Усянь вообще не смотрел на неё. Приглаживал на себе выпирающие под рубашкой контуры ханьфу. Он в себе. Глубоко и надёжно. Страдает. Из-за чего? Из-за разногласий с Безликим Баем?

— Тогда, дай мне задание. Я буду выполнять его.

— За-да-ни-е… — протянул, будто пробовал слово на вкус. — Хорошо. Исчезни, — резко и коротко.

— Если я это сделаю, тогда не смогу прийти и отчитаться тебе.

— Прощаю.

— Вэй Усянь.

— Корова твоего соседа.

— Я хочу служить под твоим началом. Я буду полезна.

— Девка, у которой даже нет духовной энергии? В курсе, что, если тебя разоружить, твоя голова полетит с плеч?

— Меня не так легко разоружить.

— Почему я? Мне не нужно, чтобы мне кто-то служил. Разве я похож на Ци Жуна?

— В том-то и дело, что не похож. Ему я не служила, а тебе — хочу.

— Почему?

— Ты хороший человек. Я хочу чувствовать себя под твоей защитой.

— Я не брошусь защищать тебя сломя голову.

— Надеюсь, что не потребуется. Однако мне будет спокойнее, если у меня появится союзник, подобный тебе.

Вэй Усянь посмотрел на неё. Брови дрогнули.

— Так союзник или господин?

— Господин, который будет моим союзником.

— Отказываюсь.

«Зачем тогда спрашивал?..» — она недоумевала.

— Но мне очень нужно.

— Да что с тобой такое?

— На меня охотятся. Как охотились на тебя. Моя договорённость с Ци Жуном нейтрализовала охоту на меня. Теперь, когда ты убил его, мне долго не протянуть. Рядом с тобой я буду в безопасности.

— Из соображений личной безопасности, значит.

— В том числе. Я не отчаянная, чтобы кидаться тебе в руки на верную смерть. Но если и умирать, то лучше от твоей руки. По крайней мере, это будет достойная смерть.

— Ещё одна, кто хочет умереть от моей руки… Не надо мне рассказывать о достойной смерти. Не хочу слушать.

Она сцепила пальцы в замок. Опустила взгляд, но не к ногам. Смотрела на плечи, грудь и руки Вэй Усяня. Всё ещё анализировала его. И побаивалась, не без этого, конечно…

— Ты, правда, сдержала своё слово.

— Да, — она кивнула.

— А могла выкинуть тело моей госпожи в реку, и я бы ничего не мог с тобой сделать.

— Это не совсем так. Шаг влево — меня бы разорвал Безликий. Так что с одной стороны у меня не было выбора, однако с другой… Вэй Усянь, я не собиралась предавать твоё доверие.

— Из-за того, что на тебя открыта охота?

— В том числе, — она снова кивнула. — А ещё потому, что мне было очевидно, что это действительно очень важно для тебя.

— А сейчас говоришь правду, хотя могла бы говорить так, как тебе выгодно, чтобы показать себя в лучшем свете.

— Мне это не нужно, — девушка отрицательно качнула головой. — Либо я добьюсь этого честным путём, либо не добьюсь вообще. Помимо прочего, я не бесчувственная, и мне знаком вкус горя на губах. Ты бы не находил себе места, если бы эта женщина не оказалась «дома».

— Спасибо, — выдохнул он, еле выговаривая одно несчастное слово.

Не стыдился благодарить и не стеснялся подобных высказываний, но сейчас это было как-то не так, как обычно. Будто он ей в чём-то уступил, или она ему, что вероятнее всего, и теперь Вэй Усяню было как-то неловко. Словно он в неоплатном долгу перед ней.

Они замолчали. Лин Шан исследовала его спокойным взглядом, а тот, в свою очередь, совсем не смотрел на неё, однако постоянно пребывал в каком-то движении. Незначительном. Подрагивали пальцы или кисти рук. Реже: дёргались плечи, непроизвольно сокращались мышцы на видимых участках тела под кожей. На шее, например.

— Что с тобой такое?

— Ерунда.

— У твоего тела истерика. И мне кажется, что в твоей голове происходит то же самое. Ты лишишься рассудка, если напряжение, в котором ты пребываешь, куда-то не исчезнет.

— У меня всё в норме.

— Ты можешь не лгать мне. Я никому ничего не расскажу. Мне попросту некому рассказывать.

— Мне нечего говорить.

— Он что-то сделал с тобой?

— Нет.

— Тогда почему у твоего тела шок? Как будто после…

— Нет, девка… — он устало застонал. — Что ты несёшь? Ты видела его хоть раз?

— И не раз.

— Он неприкосновенный и неприкасаемый. Если «и не раз», то скажи мне, он когда-то касался тебя руками? Хотя бы единожды?

Лин Шан задумалась на какое-то время, а потом медленно протянула:

— Я не уверена, так как не помню всех встреч с Баем, но не могу припомнить ничего такого.

— Потому что этого не было. Он не касается никого руками. Не руками — тем более.

— Тогда, если Бай ничего с тобой не сделал, что происходит с твоим телом и сознанием?

— Тело так ведёт себя из-за опиума. Я только недавно очухался и еле встал на ноги, когда проснулся. Боли уже не было, но всё было невероятно тяжёлым и будто не моим собственным. Не знаю.

— Нет, так не должно быть. Я думаю, что это тут ни при чём.

— А что при чём?

— Стресс. Твоя голова уничтожает твоё тело. Если ты не успокоишься — тремор будет только усиливаться.

— Почему ты так решила?

— Это логично. Да, твоё тело пережило потрясение. И я могу согласиться с тем, что тремор конечностей вызван передозировкой, но в этом случае ты был бы вялым, уставшим, без сил, проще говоря. А ты пышешь энергией, словно табун жеребцов.

— Только если мёртвых.

— Твоё тело двигается быстрее, чем ты отдаёшь себе в этом отчёт. Не отрицай. Я видела.

— Не думал об этом.

— Понаблюдай за собой.

— Мне это неинтересно.

— А что интересно?

— Когда ты уйдёшь, например?

— Никогда. Мне некуда идти.

— Мне тоже. И что?

— Либо ты убьёшь меня, либо я останусь с тобой.

— Со мной ты не останешься.

— Значит, будет бой.

Вэй Усянь выгнул бровь. Самонадеянно. Бесило.

— Ты проиграешь.

— Знаю.

— И сдохнешь.

— Одно вытекает из другого.

— И?

— Так тому и быть.

Мужчина какое-то время смотрел на неё. Думал о чём-то, но не мог вспомнить, о чём именно. Анализировал информацию? Или её внешний вид? Что он делал-то? Потерявшись в себе, Вэй Усянь прекратил это изнасилование.

Хочет сдохнуть — сдохнет. Он коротко кивнул сам себе и ладонь потянулась через бедро к противоположному, чтобы подцепить пальцами Атем.

— Задание ведь ты не хочешь мне дать.

Он застыл на полпути, поднимая взгляд к её лицу.

— Поручение. Просьбу. Приказ. Хоть что-то, что бы могло поднять уровень доверия между нами. Чтобы я могла обратиться к тебе за помощью, если ситуация будет острой, и могла понимать, что без проблем получу от тебя отдачу.

— Ты сейчас показываешь слабость.

— А я не гордая, — она пожала плечами. — Точнее, не так. Гордая, но умею трезво оценивать свои способности и силы. Гордость не спасёт мне жизнь, а сильный, надёжный союзник — да.

— И почему я должен это делать?

— Потому что ты хороший человек. Потому что я слышала, что ты говорил в темнице своей госпоже. Потому что умею наблюдать и видеть сквозь строки.

— Я убийца.

— Не худшее, что ты мог сказать.

— Ты совсем не боишься.

— Какой в этом смысл?

Он смотрел, и девушка устало вздохнула. Почему-то нервно обернулась, хватаясь пальцами за рукоять меча на поясе. Сглотнула, когда за спиной не оказалось ничего примечательного: только деревья, кусты, трава да иголки, и ручей.

Подножие Тунлу не могло похвастаться живописными видами.

Рука опустилась и Лин Шан повернулась обратно. Она вскрикнула, но сразу чертыхнулась и отвела взгляд. Вэй Усянь стоял ровно перед ней. Настолько близко, что едва не касался её. Его пугающее безумное лицо искажалось в лёгкой улыбке.

Девушка сначала хотела отскочить назад, но вовремя остановила себя. Хотела поступить иначе. Опустила голову, вжимая шею в плечи. Морозец пробежался по её спине вместе с игольчатыми ощущениями в кончиках пальцев ног. Это страх. Так пахнет слабость.

Она была сильнее этого чувства. Упёрлась кулаком в живот Вэй Усяня и мягко надавила, отодвигая его от себя. Тот без проблем отступал, будто сам желал, чтобы девушка сделала это.

— Я объясню.