Глава 44. В мысли. Глубже. В самое сердце. (2/2)

Обнимает так, словно от этого зависит моя жизнь… Дуралей.

Только начал, а уже неправильно. Либо переживает, либо не слушал меня, когда я объяснял отличия между переносом собственного тела и кого-то постороннего. Начинает сжимать сверху, когда я говорил делать это снизу.

Мешок. Подобие мешка, Вэй Ин. Ну же, детка, думай. Представь, что ты ступил вместе со мной в мешок. Опиши контур и немного расширь его, чтобы, когда сожмёшь пространство, оно не давило на тебя самого или на того, кто с тобой.

А сейчас…

— Ты наступил мне на ногу, Чжэньчэн!

— Не жалуйся. Сам хотел потеснее.

Потому что, если бы я не подвинул тебя от края, который ты срезал, по тебе сейчас пришёлся бы разлом. Недостаточно. Этого недостаточно.

Бестолочь.

Прижимал его к себе за плечи плотнее, своей рукой задавая и расширяя контур заклинания. Главное, чтобы в текущем состоянии я сделал это так, чтобы он не заметил вмешательства с моей стороны.

Сжимал. Как идиот, но очень старался. Чтобы увидеть это не нужно присматриваться. Это бросается в глаза.

Разлом пространства пришёлся на плечи с одной стороны, и руку с другой. Которой я задавал ширину поля. До него не должно было достать. Всё ещё плохо чувствую и контролирую духовную энергию.

Боль. Самая чистая и искренняя из всего, что существует в трёх мирах. Меня это устраивает, пока заклинание не касается его. Только я могу причинять ему боль. Только я могу радовать его.

— Порядок?

Слишком бодрый вопрос, как для бестолочи.

Пришлось невзначай обойти его, с другой стороны, чтобы он схватился за нетронутую разломом руку. Отвлеку его, чтобы он не заметил травмы.

— Порядок. В следующий раз сделай поле шире.

— Почему? Я делал шире. Этого было недостаточно?

— Бери с запасом. Бо́льшим, чем обычно.

— Я так и сделал. Ещё больше?

— Да.

— Тебя задело?

— Я объяснял тебе, что, когда ты сжимаешь и создаёшь разлом, заклинание заходит за проведённые тобой границы сильнее, чем обычно. Ведь ты переносишь не только себя.

— Тебя задело, Чжэньчэн?

Надоедливый…

— Нет.

Я солгал.

Я солгал, потому что он расстроится, если я отвечу правду. Правда не всегда уместна. Он научил меня этому. Ни я, ни он не пострадают от этой лжи. Это несущественно.

Он верит мне, потому что никогда не ловил меня на лжи. А я никогда не лгал ему до недавних пор. За последние сотни лет он привил мне кучу дурацких привычек… Одна из них — ложь во благо.

Я так долго не мог понять, что это такое… Зачем это нужно? Как же ты злился на меня, Вэй Ин… Об этом невозможно вспоминать без улыбки.

Кровь потекла по предплечью вниз. Я отчётливо чувствую, как она затекает на пальцы. Капнет. Будет капать. Даже если я сожму кулак, он почует запах крови. Его способность чувствовать, чуять, слышать, видеть — лидер среди всего живого в трёх мирах.

На чувствах завязана его способность, как Четвёртого Бедствия. У меня есть несколько мяо, прежде чем…

— Чжэньчэн! Какого…

— Проверял.

— Что?! Что ты проверял?!

— Скорость и силу молнии.

— Зачем?!

— Это была удачная возможность. Я находился в столице всё время с тех пор, как сожгли храмы. Мы ещё не в городе. Одни. Хотел посмотреть, на что сейчас способны мои молнии.

— Но тебя задело!

— Да, я не уделил должного внимания контролю молнии. Делал так, как привык.

— Я идиот?! Ты меня называешь идиотом после этого?! Чёрт бы тебя побрал…

Ещё и каким…

Я мог только внутренне улыбаться, глядя на то, как он зажимает свой рукав в зубах и раздражённо отрывает от него, по меньшей мере, половину. Злится. Я вижу. Но не груб.

Смотрел, как Вэй Ин осторожно поднял мой рукав. С какой заботой и самоотверженностью он перевязывал мне предплечье. Этот Вэй Ин…

Мой Вэй Ин…

— Долго возиться ещё будешь?

— А ну, заткнись.

— Я говорил, чтобы ты поспешил.

— Это не я тут представление развёл!

— Это была всего одна молния.

— Нашёл время, Чжэньчэн!

— Быстрее, Вэй Ин.

— Жди, сказал.

Да, он заметил. Заметил, что пострадала не только рука. Он такой резкий, когда происходит что-то, что выбивается из рамок его ожиданий. Перевязывал, а сейчас застыл, будто увидел что-то из разряда вон.

Вэй Ин видит.

Я тоже это слышу. Капает кровь. Сзади. Это со спины. Разлом пришёлся в область плеч и лопаток. Если капает, значит пропитала одежды насквозь. Странно, но я совсем не чувствую боли. По-видимому, ничего серьёзного.

— Издеваешься?

— Идём.

— Уже бегу. Волосы назад. Гляди. Стань и стой.

— Долго?

— Столько, сколько потребуется! Пока я не закончу.

— Нет необходимости.

— Ты ударил в себя молнией.

— Не в себя, а рядом с собой.

— Но тебя задело!

— Ну не тебя же.

— Вау. Заключение — сдохнуть не встать.

Он заботливый. Мне давно это известно. Я чувствую это с самого-самого начала. Затянул, правда, достаточно туго. Не со зла. Переживает, чтобы я был в порядке. Боится, что я могу умереть. Привык, что я неуязвим. Бессмертен. Что никто и ничто не способно убить меня даже на время.

Но сейчас всё не так, как он привык. Он боится. Я уже давно не видел страха в его глазах. И никогда прежде это не было направлено на меня. Я вижу, как Вэй Ин трусится надо мной, чтобы ничего не случилось, пока храмы не отстроены.

Он боится, что удар молнии мог нанести слишком серьёзные последствия.

— А ну, покажи. Стой смирно, пока я не закончу.

— Успокойся. Меня немного задело. Ничего критичного.

— Я спокоен. Просто покажи, ладно? Не сопротивляйся.

— Смотри.

Пока я смотрел на своё перебинтованное предплечье, на то, как аккуратно и плотно были наложены друг на друга слои, на узел, который чуть давил, Вэй Ин заботливо разделил мои волосы на две части и переложил их вперёд.

Копошился… Жаль, что я не могу видеть сейчас его лица, но чувствую напряжение. В сравнении с рукой, спине досталось куда сильнее. Я хорошо почувствовал тот разлом. Он был первым и угодил прямо по мне.

А ведь я говорил ему делать поле шире.

— Чжэньчэн, вернёмся домой.

— Всё так ужасно?

— Да.

— Ты преувеличиваешь. Я хорошо себя чувствую.

— Идём домой. Прошу тебя.

Я слышу… неподдельную панику в его голосе… Что же там такое?

— Причина?

— Мне нужно залечить твои раны.

— Мы не можем этого сделать после того, как сходим за кашей?

— Нет. Домой. Немедленно.

— Что ты видишь?

— Я вижу глубокий порез на всю спину. Не соображаю, как молния могла сделать подобное, но вижу это перед собой. Такое ощущение, что тебя топором на всю ширину спины ударили.

Глядя на лужу крови под своими ногами, я ему охотно верил. Это не отменяло того факта, что я хорошо себя чувствовал в физическом плане, и мог не обращать внимание на подобного рода травму.

— Почему ты молчишь?

— Ты доверяешь мне, Вэй Ин?

— Что за глупые вопросы? Да ещё и так вовремя.

— Ты мне доверяешь?

— Да. Да, я доверяю тебе.

— Всецело?

— Больше.

— Тогда идём. У твоих собак нет каши на завтра.

— Ты истекаешь кровью!

— Всё будет в порядке.

— Ты не понимаешь. Кожа выглядит так, словно…

— Вэй Ин.

Мне нужно успокоить его. С него хватит нервов за последнее время. Он так старался ради меня. Такого натерпелся. Из-за меня ему каждую ночь снятся кошмары. Жаль, что он не говорит мне об этом.

— Вэй Ин?

— Ну чего?

Так печально… Этот переполненный печалью вопрос крепко-накрепко впился в мой слух.

— Если ты переживаешь — останови кровь. Этого будет достаточно.

— Просто перетянуть?

— Да.

— Но я хочу вернуть тебя домой и позаботиться о твоей ране нормально. Ты не восстанавливаешься. Кровь не сворачивается. Я смотрю на это уже несколько фэнь, а кровотечение всё ещё не остановилось. Обычно… такая рана заживает на тебе быстрее, чем визуально проявляется наносимый урон…

Это то, о чём я и говорил. Он напуган. Боится. Боится за мою жизнь. Боится, что я умру. Мы никогда не расставались с тех пор, как вместе. Не более, чем на пару дней. И то, это вскоре закончилось, когда Вэй Ин начал ходить со мной в столицу.

Это не сравнить с тем, что он знает о том, как умирал Хуа Чэн, например. Не сравнить с тем, как страдал Сяньлэ, когда это произошло. Не сравнить с тем, сколько Сяньлэ ждал возвращения Хуа Чэна и толком не знал, окупится его ожидание или нет. Просто ждал.

Я знаю, что Вэй Ин копался в этой части воспоминаний Сяньлэ больше, чем в любых других. Больше, чем в падении королевства. Больше, чем в том, что я вытворял с ним. Я знаю, что он смотрел на историю их любви. На их отношения.

С тех пор он боится, что я умру и он останется один. Без меня. Это не догадки и не мои желания. Вэй Ин говорил мне об этом прямым текстом.

…и даже не один раз.

— Что ты сопли развесил?

— Ты просто не видишь.

— Чего я не вижу?

— Того, что вижу я.

— Снова преуспеваешь в нытье? Если бы на празднике Середины Осени выбирали лидера по нытью — это точно была бы Чёрная Буря.

— Да ты охренел, пожилой! Ты что такой разговорчивый стал?!

— Тебя куда-то понесло.

— Вижу, тебе и впрямь полегчало. Так я тебе сейчас добавлю! Придурок ты! Я заботиться о тебе пытаюсь! Задолбал меня! Пошёл ты жопу!

Главное не жалеть.

Я слишком хорошо его знаю, чтобы ошибаться в таких ситуациях. Он очень сильный. Гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд.

— Что разорался?

— Ленту дай.

— Тебе надо — ты и бери.

— У меня нет.

— Бесполезный.

— Завали. Ленту давай.

Запястье и раскрытая ладонь появились слева от лица. Бесился. Это хорошо. Это лучше, чем страх, который жил в нём до этого. Это меня устраивало больше.

Лента была в рукаве. Достать её не составляло труда. Как и сгрузить в ладонь.

Не хочу, чтобы он злился на меня. Не хочу, чтобы мы снова ругались. Тем более, из-за меня.

— Долго мне ещё ждать?

— Сейчас.

Немного потянуть на себя… Пальцы травмированной руки немели, из-за этого плохо слушались. Не важно. Я всё равно смог обхватить его ладонь обеими руками и поцеловать запястье, основание и оставить влажный поцелуй в самом центре тёплой ладошки.

— Твоя лента, господин Непревзойдённый.

— Что начинается?

Ладонь нервно вылетела из поля моего зрения, цепкими пальцами крепко сжимая белую длинную ленту. Я не смог сдержать внутреннюю улыбку.

— Что-то начинается?

— Меня настораживают перемены в твоём настроении. То ты ругаешься на меня, то целуешь.

— То ты орёшь на меня, то с коровой сравниваешь, то заботишься. Кто из нас двоих ещё что начинает?

— Я не сравнивал тебя с коровой. Ты это сам придумал.

— Это визуализация. Исходя из твоих описаний.

— Тебе не быть писателем. У тебя визуализация как у говна.

— Договоришься.

— А ещё руки из задницы.

— После того, как в тебе побывали?

— Всегда, как ты идёшь что-то готовить мне.

— Я нормально готовлю.

— Не так плохо, как Его Высочество. Но ничего выдающегося. Как будто не из продуктов готовишь, а из дерьма и веток.

— Ещё слово.

— Подними руки, пожалуйста.

— Теперь «пожалуйста»?

— Драка за невидимый хуй?

— Вэй Ин…

Он умеет сделать так, чтобы мне было стыдно за него. Это всегда неожиданно и каждый раз как в первый.

— Будем ругаться?

— Нет.

— Ну и завали тогда.

— Ты не понял меня?

— Всё-всё. Подними руки, пожалуйста.

Раздражает… Невыносимый кусок бесконечного, язвительного источника энергии. Красивый, острый на язык, очень сильный и умный. Невероятная заноза между лопаток…

— Не туго?

— Нет.

— И не висит?

— Нет.

— Я просто давно ничего подобного не делал. Нужно, чтобы было плотно, но не чересчур туго. Поправь меня, если что не так.

— Всё в порядке.

— Точно? Просто скажи мне, если что-то не так.

— Всё не так в корне. Это не вылечить уже.

— Почему? Ты о чём?

И почему я снова слышу ноту страха в его голосе?

— О том, что ты сделал. Тугое бинтование в области травмы. Несколько витков выше и ниже.

— И?

— Почему не под рукой и через противоположное плечо?

— Потому что. Сразу видно, что ты никогда не лечился, как все нормальные люди.

— Я не понимаю.

— Так меня учила Вэнь Цин. И я знаю, что это правильно, что поможет. А то, что предложил ты, не подходит для твоей обширной травмы. Я сделал всё хорошо. Не надо тут рассказывать мне…

Может он прав. Скорее всего он прав. Я действительно не занимался подобным. Пару раз было, когда проклятье обострялось. Сколько сотен лет прошло с тех пор? Всё изменилось. Я не следил за искусством врачевания. У меня просто никогда не было нужды.

Спасибо, Вэй Ин.

— Приведи в порядок мои одежды.

— Это ты вроде как попросил?

— Я сказал.

— А. Ну, раз ты сказал, то я могу подождать, пока ты научишься просить.

— Мне убить тебя?

— Попросить, чтобы я привёл в порядок твои одежды. Я же сказал. Глупый что ли?

— Вэй Ин…

Появилась боль в спине. Теперь я чувствовал, что травма действительно есть. Не могу дать ей никакого оценочного суждения. Боль слишком слабая. Незначительная. Это было приятно.

— Просто попроси меня, как все нормальные люди просят друг друга, и я без проблем, даже с большим удовольствием, соглашусь тебе помочь.

— Мне не…

— Эа! А ну-ка, подприкрой. Даже не думай об этой фразе. Обижусь.

— Ты достанешь меня.

— И что тогда?

— Я поймаю тебя.

— Убьёшь?

— Накажу.

— Это будет как-то связано с трением половых органов?

— Нет.

— Сделаешь мне больно?

— Выпрашиваешь.

— Немножко.

— А куда подевалась твоя осторожность со мной?

— Да ты что-то как-то очень живым себя позиционируешь. А мне нужно держать тебя в тонусе. Ты же старик. Если я не буду поддерживать в тебе жизнь и держать в тонусе — ты просто загнёшься без меня.

Мне нравится, когда он смеётся. Но конкретно сейчас я хочу схватить его. Запереть. Лишить возможности чувствовать. Лишить всех чувств кроме осязания. Оставить ему способность ощущать только боль.

— Ты старше меня.

— С какого это перепуга? Тебе, не ровен час, три тысячи стукнет.

— Мне семнадцать. А тебе? У тебя морщины на лбу, гусиные лапки в уголках глаз и извечные мешки под глазами.

Задело… Молчит. Сейчас взорвётся.

— Малолетка.

— У тебя слабоумие.

Лента стянулась туже, заставляя невольно выдохнуть. Дёрнул он, конечно, от души. Мстительный, бешеный, вспыльчивый.

Неуравновешенный. Нестабильный. Эмоционально и психически неустойчивый. Болезненно-раздражительный. Психопат.

Мой.

Чёрная Буря.

— Что молчишь? Неужели тебе нечего сказать?

Ладони мягко легли на лопатки. Он всё-таки решился привести в порядок мои одежды. Нет. Не только. Не умеет, но… Судя по скорости и тому, как он направляет духовную энергию… пытается залечить рассечение на моей спине.

— Вэй Ин?

— Завали. Я люблю тебя.

Каждый раз, когда он говорит это, мою душу будто вышибает из тела…