Глава 41. Последняя трапеза (18+) (1/2)
Неизвестно, сколько прошло времени после. Стражи? Дни? Недели? В следующий раз, когда Вэй Усянь открыл глаз, его разум переполняла боль. Именно из-за этого он и пришёл в себя. Кажется, болевой порог зашкалил и его просто вырвало из сна.
Голова была мутная, взгляд затуманен. Он прикладывал кучу усилий для того, чтобы сфокусироваться хоть на чём-то перед собой. Лазурное пятно принимало форму и облик Ци Жуна. Это служило разочарованием текущего дня.
Развалился в самой беспардонной позе и жрал какую-то дрянь. Сбоку от трона самопровозглашённого короля стоял чан с какими-то останками чего-то или кого-то. Живая плоть вперемешку с кровью и кожей.
Лапа Ци Жуна по-хамски опускалась в чан, зачерпывала оттуда следующий тонко нарезанный кусок и несла ко рту. Кровь стекала с плоти, капала на одежды Лазурного Фонаря и струилась по запястью вниз, скрываясь за рукавом.
Вэй Усянь скривился, ужасаясь. Как же это всё-таки было омерзительно. До противного…
— Что, разодрал какую-то мёртвую кошку и наслаждаешься?
— Кошку? Ты так называешь себя?
— Хочешь сказать, эти лоскуты срезаны с меня?
— Да.
Ци Жун причмокнул, заглатывая кусок плоти. Громко и отвратительно жевал. По его губам текла кровь и капала на одежды. Вэй Усянь чувствовал, как его начинает подташнивать.
Как таковой боли он не чувствовал. Тем более, боли от линчи. Изначально он проснулся от болезненного чувства, но сейчас ощущал себя всё лучше и лучше. Совсем скоро мужчина сможет оценить своё состояние словом «прекрасно».
Не верил ему на слово, потому что ничего подобного не чувствовал. Всё как обычно. Как ещё может быть в плену у Ци Жуна?
— Чушь, — усмехнулся он.
— Посмотри на свою руку.
— Руку?
Ци Жун махнул головой, намекая. Тёмный заклинатель действительно не чувствовал на себе последствий от линчи, но если верить содержимому чана, то именно это с ним и сделали. Он лениво задрал голову выше, чтобы увидеть свои руки.
И действительно… Левое предплечье до чиста срезано от запястья до локтя. Дыра и голая кость. Больше ничего. Вэй Усянь поймал ступор обеими руками и крепко обнимался с ним, прижимая к себе. Он всякое видел, но на себе такого ему ещё не приходилось наблюдать.
В любом случае сказать ему было нечего. Что тут скажешь? Хотя нет. У него была мысль. Он превозмогал себя, чтобы выразить её. Отпускал это всепоглощающее чувство растерянности и приводил в порядок мысли. Заряжал голос безразличием.
— Приятного. Это лучшее и последнее, что ты попробуешь в этой жизни. Обещаю.
Его голос не дрожал и особое удивление в нём не просматривалось. Ци Жун что-то крякнул в ответ, но не был услышан. Вэй Усянь размял шею, подмечая для себя, что голова больше не болит. На нём не было одежды выше пояса. Всё в порезах, ранах, дырах. Но ничего не болело.
Он хорошо себя чувствовал. В частности, его преисполнял прилив сил и ощущение, что он может всё, что угодно. Духовная энергия не двигалась. Как застыла с тех самых пор, так и стоит.
Повелитель Тёмного Пути глубоко вдыхал, пропуская через себя рассеянные частички тёмной энергии. Его мозг был ясным и работал активно. Мужчина понимал, что у него много травм, большинство из которых серьёзные. Ему нельзя бездумно двигаться. Сначала нужно дать оценку своему состоянию.
Он приподнял голову, внимательным взглядом скользя от лодыжек, закованных в цепи, до голого торса. Пошевелив ступнями и пальцами, он столкнулся с чувством, будто что-то не так. Аккуратно и как можно более незаметно проверил.
Да, ему не показалось. Сухожилия на ногах перерезаны. Это значит, что он не сможет идти без посторонней помощи. Об этом речь не идёт. Соответственно: идти он не может, но простоять ему удастся какое-то время. Переломы ног никуда не делись, но они не серьёзные.
Взгляд переместился на живот, на котором глубокими порезами было высечено «Собственность Непревзойдённого Бедствия. Мой господин — КОРОЛЬ Ци Жун». Вэй Усянь никак не отреагировал на это. Выражение его лица не изменилось, и он на самом деле ничего не испытал. Выглядел и вёл себя так, будто все эмоции атрофировались.
Ближе к груди и плечам не было ничего примечательного, кроме порезов. На одном предплечье не хватало половины руки с внутренней стороны. Её как раз доедал Ци Жун.
«Хорошо».
Он закрыл глаз и слегка нахмурился. Его увечья были ему ясны. Ходить и перемещаться Вэй Усянь не может. Простоит не больше цзы, а то и меньше. Это не проблема. У него уже есть решение.
«Различие между мной и богами в том, что у меня другая раса и другие навыки. Они не выберутся, но выберусь я».
Мужчина вновь несколько раз вдохнул, отчётливо улавливая то, что ему было нужно. Сгущал, и сгущал много. Готовился. Вэй Усянь твёрдо решил для себя, что ему надоело тут гостить. Чувство всесилия и вседозволенности пронизывало его. Знал, что ему всё по плечу.
— Твои выблядки забрали с собой мой меч или нет?
Ци Жун увлечённо жевал своё угощение и не очень-то следил за Вэй Усянем. Он тоже был уверен в себе, а точнее, в цепях небесной тюрьмы. Это напускная уверенность. Тёмный заклинатель, в свою же очередь, понимал, что его чувство выигрышной ситуации целиком и полностью влекло собой воздействие большого количества опиума.
В том количестве, в котором его дали Вэй Усяню как успокоительное, сейчас работало как наркотик. Вряд ли Ци Жун силён во врачевании. В свою очередь Вэнь Цин просила второго о помощи в приготовлении снадобий, поскольку не успевала.
Тёмный заклинатель знал все свойства опиума, как седативного, как успокоительного, обезболивающего и как наркотика. Он не знал, вливали ли ему ещё опийное молоко, но сейчас чувствовал себя богом этой вселенной.
…и Тёмный Путь считал так же.
Мужчина выковырял пальцами небольшой камушек из земли и с силой швырнул его в лицо Ци Жуну. Камень прилетел над бровью, рассекая её. Лазурный Фонарь пискнул, подскакивая на месте.
— Ты оглох? Отвечай, когда я спрашиваю. Где мой меч?
— Ты совсем бесстрашный?! Я же тебя нарежу на соломку! Стража!
— Меч. Твои призраки забрали его или нет?
Тон Вэй Усяня был таким однообразным и холодным, что Ци Жун подскочил на ноги. Прижимал ладонь к травме над бровью и с перепугу начал говорить более содержательные вещи.
— Какой меч? Я понятия не имею, о чём ты говоришь! — он оглянулся, в панике несколько раз поворачиваясь вокруг себя. — Стража! Где стража?!
— Значит, они не смогли его поднять. Он не дался, — тихо выдохнул Вэй Усянь.
Не переживал за Атем. До этого момента мужчина не знал, что меч не будет слепо подчиняться любому. Безликий Бай просто швырнул его ему и Атем никогда не сопротивлялся этому. У Тёмного заклинателя и мысли не было, что другие не могут брать меч в руки. Это было откровение.
Но достаточно приятное, чтобы вызвать внутреннюю улыбку. Снаружи эмоции Вэй Усяня оставались неизменными. Их просто не было.
Если Атем не даётся никому в руки, кроме него и Белого Бедствия, то он обязательно найдёт его, как только выберется отсюда. Кстати, об этом.
— Пора, — на грани слуха.
Мужчина прикрыл единственный глаз и с особой скрупулёзностью и сосредоточенностью принялся собирать из воздуха тёмную энергию. Сейчас это получалось у него куда лучше, чем обычно, ведь он чувствовал и знал, что всесилен.
Будучи призраком, ему и так стало значительно легче собирать и концентрировать Тёмный Путь. Отличие между человеком и призраком было разительным для тёмного искусства. Сейчас, под наркотиками, для него вообще не было ничего невозможного.
Когда Вэй Усянь осматривал своё тело, то видел на деревьях предвестников смерти. Они не зря сидят на верхушках и ждут. Время пришло. Ожидание будет окуплено.
— Интересно, сколько они ждут?
— Что ты там бубнишь?! Я не закончил с линчи! Я ещё даже руку не доел! Я хочу бедро, грудную клетку, мясо с рёбер! Почему ты не боишься?!
Вэй Усянь открыл глаз. Выглядел так же безразлично, но его голос демонстрировал нотки удивления.
— А… Ты ещё не дожевал предплечье. Хорошо. Я подожду. Ведь это твоя последняя трапеза. Я буду милосерден. Конечно. Доедай, пожалуйста. Я посмотрю.
Ци Жун попятился от него назад. Зашёл на свой каменный разломанный трон и обеими руками взялся за спинку, будто та защитит его от любых бед.
— Ты что, совсем больной?
— Кто знает.
— Да что с тобой такое?!
— Ты будешь доедать? Я не буду предлагать дважды.
— Предлагать? Ты предлагаешь мне доесть твою руку. В это время ты подождёшь и посмотришь?
— Да.
— На то, как я тебя ем?
— Тебе же вкусно, верно? Наслаждайся.
— Больной ублюдок! Ты не должен так себя вести!
— Страшишься всего неизвестного? Как жаль.
— Вэй Усянь!
— Доедаешь, нет? Я устал висеть вниз головой. Воспользуйся моим милосердным предложением. Оно очень ограничено по времени.
Ци Жун схватил чан с кровавой жижей и швырнул его в голову Вэй Усяня. Сил у последнего было с лихвой и ещё чуть-чуть. Он махнул руками, раскачиваясь, и высоко подтянулся вверх, пальцами касаясь ступней. Чан пролетел под ним, ударяясь.
От резкой перемены положения немного закружилась голова, однако это улетучилось едва появившись. Вэй Усянь схватился здоровой рукой за крюк, а пальцами второй закручивал чёрный вихрь. Тот становился всё больше и больше, разрастаясь.
— Выбросил мясо, которое срезал с меня? Мало того, что подверг меня линчи, так ещё и не доел лучшее мясо в твоей жизни. Как глупо. Под стать тебе.
Повелитель Тёмного Пути махнул кистью в сторону, отправляя вихрь в свободный полёт. Разжал пальцы, отпуская крюк, и свободно упал вниз. Они коснулись мокрой земли. Мужчина плотно упёрся в неё подушечками пальцев и закрыл глаз.
Тонкий, словно пласт металла, острый поток чёрной материи вырвался как будто из-под земли, рассекая цепи небесной тюрьмы и срезая крюк, на котором висел Вэй Усянь.
Свободное падение началось. Ладони достигли земли. Тёмный заклинатель удобно упёрся и с силой оттолкнулся, махнув ногой. Успешное приземление на ноги было завершено. Чёрный вихрь, что крутился неподалёку, вмиг подлетел ближе, внедряясь в звенья цепи и размыкая их.
Всё это произошло настолько быстро и неожиданно, что Ци Жун с места не успел сдвинуться. Призраки, окружавшие его, и подавно ничего не поняли.
Вихрь улетел, раздуваясь до размеров дерева. Кружился на месте, поднимая сильный ветер. Листву, ветки, небольшие камушки. Вэй Усянь не ставил себе за цель снять кандалы. Это сложно. Ему нужно было разорвать цепи и выровнять своё положение относительно земли.
Он шатался. Перерезанные на ногах сухожилия намекали на то, что мышца, которая не даёт падать вперёд, сейчас не функционирует. Сломанные ноги тоже не исцелились сами собой.
Как и предполагал, Вэй Усянь не мог ступить шаг вперёд, но ему и не нужно было, пока у него есть верный союзник. Чёрная изогнутая лоза образовалась за ним. Повелитель Тёмного Пути сел на неё, толкая энергию вперёд.
Вороны закричали, разрывая застывшую тишину. Тёмный заклинатель протянул вперёд руку, с которой срезали плоть до кости, и вытолкнул пальцы навстречу, направляя потоки в сторону Ци Жуна.
Лазурная парча засуетилась. Тот попятился назад, наткнулся на одного из своих призраков и едва не упал. Схватился за него, удерживаясь на ногах, и толкнул мальчишку до пятнадцати лет смертной жизни перед собой.
— Убейте его! Убейте его! Я больше не хочу с ним иметь никаких дел! Убейте его сейчас же!
Юноша, которого тот толкнул, стоял на месте. Все призраки как-то перетаптывались с ноги на ногу. Вэй Усянь окидывал их взглядом, но не реагировал. Слабая улыбка застыла на его устах.
— Вы мне не нужны, — коротко пояснил он.
Ци Жун злился и выходил из себя. Ударил ногой мальчишку в поясницу, толкая в руки Повелителя Тёмного Пути. Юноша невольно выскочил вперёд и рухнул перед ним на четвереньки. Дрожал. Сжимал в пальцах землю и опустил голову.
Вэй Усянь без должного интереса наблюдал за ним.
— Сколько тебе было лет, когда ты умер?
— Четырнадцать, господин.
— Я тебе не господин. Почему ты умер?
— От голода.
— Как оказался здесь?
— От безысходности.
— Добровольно?
Тот молчал непозволительно долго и Вэй Усянь повторил свой вопрос, не меняя в нём ни интонации, ни громкости.
— Добровольно?
— Да.
— Ты ешь людей?
— Да… — тихонько.
— Ты был в числе тех, кто пришёл за мной?
— Да.
— С этих пор ты не убиваешь людей и не ешь их. Это понятно?
— Да.
— Понятно? — уточнил.
— Предельно! Предельно понятно, господин!
— Уходи, — скомандовал Вэй Усянь.
Чёрные тени двинулись вперёд дальше, огибая призрачного мальчишку. Устремлялись к Ци Жуну. Его в принципе больше никто не интересовал. Другие призраки заслонили ему дорогу. Видимо были более самоотверженными или глупыми.
— Смотри, Ци Жун. Я покажу тебе Кровавый Дождь.
Чёрные иглы враз выросли из теней, пронзая врагов и разрывая их на куски. Ошмётки одежд и внутренности разлетелись в разные стороны. Фонтаны крови взмыли в воздух, орошая землю под остатками тел.
Глаза Лазурного Фонаря панически забегали из стороны в сторону. Он пятился всё дальше и дальше, а Вэй Усянь двигал свою чёрную ветку, на которой сидел, ближе к нему, вместе с шипастыми тенями.
— Вы все! — закричал Ци Жун. — Что встали, олухи?! Я сказал, убейте его! Немедленно! Хватит игр! Он давно заслуживает смерти!
Другую руку Вэй Усянь согнул в локте и выставил ладонь перед собой. Над ней начал собираться неказистый овал. Энергия густела и плотнела, становилась непроглядной.
Поскольку мужчина не мог пользоваться своей духовной энергией — вытащить белую маску радости из печати он не мог. Но ужасно хотел скрыть своё лицо. Поэтому чёрно-серая маска грусти застыла над ладонью мужчины.
Вэй Усянь оставил её парить в воздухе. Коснулся пальцами впалой области, где раньше был его правый глаз. Кончиками аккуратно прикасался, проверяя свои ощущения. Ничего не чувствовал. Ему было безразлично.
Повелитель Тёмного Пути поднёс маску к лицу, и она осела на нём, намертво фиксируясь. Призраки сгущались. Носились туда-сюда, как мерзкие насекомые, но особо близко ещё не подошёл никто.
— Мне не нужен ни один из вас. Вы все можете уйти. Я никого не буду преследовать и ловить. Мне нет до вас дела. Мне нужен только этот мерзкий выродок.
Призраки застыли на своих местах. Переглядывались и перешёптывались между собой. Обсуждали, что могут просто уйти отсюда и выжить. Потому что были уверены, что их господин не сможет остановить Вэй Усяня, помешать тому убить его и, тем более, Ци Жун не сможет убить того сам.
— Какого чёрта вы стоите?! Бесполезные животные! Он в цепях! Этот ублюдок не может пользоваться заклинаниями, оружием! Он просто бесполезен! Бесполезнее, чем вы! Каждый, кто сейчас ослушается меня, будет подвергнут линчи и съеден!
Призраки ожили и засуетились. Метались между двумя кардинально разными решениями. Вэй Усянь какое-то время смиренно ждал и скользил взглядом справа-налево и наоборот.
— Уходите. Это моё последнее слово.
И всё. Этого было достаточно, чтобы призраки приняли окончательное решение и сломя голову бросились кто куда.
— Господин Повелитель Тёмного Пути… — несмело позвал мальчишка, которого Вэй Усянь ранее пощадил.
Чёрная маска грусти повернулась в сторону. Юноша на четвереньках подполз к нему и склонился, несколько раз касаясь лбом земли.
— Что-то ещё? — равнодушно.
— У хозяина есть огромная темница здесь. Она переполнена узниками.
— Люди?
— Не только.
— Ты остаёшься. Держись за мной. И не подворачивайся мне под руку.
— Вы убьёте меня? — с дрожью в голосе.
— Где моя флейта?
— У хозяина. Он убирал её в рукав.
— Ты видел это?
— Да.
— Держись сзади.
Вэй Усянь двинул свою ветвистую громоздкую конструкцию вперёд. Она парила по воздуху, однако для своего удобства и лучшего равновесия он приделал ей подобие ног. Кривых и корявых. Они выглядели страшно. Со впадинами, выпуклостями, чёрными дымящимися волдырями, шипами. Неестественной формы, словно те были сломаны, как его собственные.
Ци Жун понял, что у него нет выбора. Его приспешники бросили его. До последнего не верил, что это возможно, но реальность происходила прямо перед глазами. Он подхватил ноги в руки и, что было духу, рванул куда глаза глядят.
Серая, полупрозрачная тень вилась рядом с ним, пока он бежал. Показывалась то слева, то справа, будто заигрывала. Ци Жун крутил головой, отодвигаясь от неё в противоположные стороны.
Тень обвила его ноги, крепко стягивая щиколотки. Вэй Усянь согнул пальцы раскрытой ладони, и та двинулась по его велению назад, возвращаясь к своему господину. Лазурный Фонарь пособирал лицом все камни и ветки, что случались на его пути к смерти.
Игривая тень развернула его за ноги лицом к своему повелителю и ретировалась, прячась на спиной Вэй Усяня, словно девица. Ластилась к его плечу и потиралась о щеку, сокрытую маской. Мужчина погладил её указательным пальцем, будто кошку под подбородком.
На смену тени на бёдра Ци Жуна рухнул огромный чёрный столб. Он тоже был похож на ствол сгнившего, прогоревшего дерева. При падении от веса дрогнула земля. Лазурный Фонарь закричал от боли, хватаясь за ноги.
Пытался вылезти из-под кривого ствола, сталкивая его со своих ног. Стоило Ци Жуну поднести руку, как острые тонкие шипы вырастали из ствола, вонзаясь в его ладони. Сразу же исчезали, когда тот отдёргивал руки.
Вэй Усянь подплыл на своей каракатице ближе, и ветвь, на которой он восседал, вытянулась вперёд. Мужчина протянул к Фонарю руку с оголённой костью и улыбнулся, пропуская смешок.
— Чэньцин?
— Что?! Что ты хочешь от меня?!
— Флейта.
— Я не знаю, где она. Я её не видел!
Вэй Усянь повернул голову за своё плечо. Сбоку от каракатицы стоял мальчишка. Выламывал себе пальцы, смотрел под ноги и нервно топтался на месте.
— Подойди.
Юноша сорвался с места, подбегая к Повелителю Тёмного Пути. Присел на одно колено, склонил голову и сложил руку на груди. Словно отдавал честь генералу. Это не интересовало Вэй Усяня.
— Забери у него флейту.
— Извините?
— Как видишь, я не могу ходить. Стоять мне тоже тяжело. Это весомо, но важнее всего то, что я не хочу его касаться. Найди Чэньцин и верни мне.
— Хорошо.
Ци Жун злобно зыркнул на него. Начал брыкаться и размахивать руками. Сыпать проклёнами, кричать, выражаться самыми последними словами. Вэй Усянь быстро усмирил его, сковывая тело.
Острые потоки, толщиной в цунь<span class="footnote" id="fn_32831469_0"></span> и длиной в чжан<span class="footnote" id="fn_32831469_1"></span>, пронзили его ладони, прибивая их к земле. Штыри не останавливали своего движения вниз. Проходили всё глубже и глубже, рассеивались в земле и воссоздавались на своей вершине. Это бесконечный процесс.
— Давай.
После команды Вэй Усяня мальчишка снова попробовал подобраться к Ци Жуну. В этот раз ему не оказали сопротивления. Тот лишь скулил и тщетно пытался отшатнуться в любую из сторон.
Всё время, пока юноша шерстил за пазухой и в рукавах Ци Жуна, Тёмный заклинатель молча и терпеливо ждал. Наблюдал за выражением лица своей жертвы, наслаждаясь его мучениями. Смотрел сверху вниз со вздёрнутой головой. Чувствовал и хотел показать своё превосходство.
— Нашёл! — выкрикнул мальчишка и повернулся лицом к Вэй Усяню, показывая ему чёрную флейту с красной кисточкой.
Мужчина вновь протянул руку, но здоровую. Демонстрация должна была всецело достаться Ци Жуну. Юноша, с колебаниями, но всё же вложил инструмент в чужую ладонь. Флейта отправилась за пояс.
— Встань за мной, — снова скомандовал он. — Никуда не уходи.
Тот кивнул и опустил взгляд. Метнулся за спину Вэй Усяня и встал сбоку от каракатицы.
— Что?! — выкрикнул Ци Жун, замечая на себе пристальный взгляд единственного глаза.
— Откуда у тебя цепи небесной тюрьмы?
— Хозя… Белое Бедствие дал.
— Как давно?
— Недавно!
— Как давно?
— Я не буду отвечать на твои вопросы! Катись к дьяволу! Как же я ненавижу тебя! Чёртов трус!
Из потока, что держал ладонь, резко вырос штырь в сторону. Острый дымящийся шип остановился в ли от зрачка Ци Жуна. Тот совершенно не успел отреагировать и увести голову назад. Сделал это слишком поздно. Если бы Вэй Усянь не остановил шип сам, Лазурный Фонарь остался бы без правого глаза.
— Как давно? — спокойно.
Дрожь прошибла тело узника. Он зашипел, брызжа слюной во все стороны.
— Пошёл ты! Ублюдок!
Вэй Усянь двинул двумя пальцами вперёд и Ци Жун пискнул, резко отгибаясь назад. Прибитые к земле ладони не позволяли этого. Тому приходилось разрывать собственную плоть, чтобы спасти глаз.
— Пару недель назад! Пару недель назад!
Повелитель Тёмного Пути согнул пальцы и шип уменьшился, немного отдаляясь. Ци Жун выдохнул, возвращая себе прежнее положение тела. Менее болезненное.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем он дал их тебе?
— А ты сам не догадываешься?! — он зашёлся истерическим смехом.
— Увы.
— Чтобы ты сдох!
— Это пожелание или причина?
— Два в одном.
— Зачем он дал тебе цепи?
— Чтобы я поймал тебя и убил!
Вэй Усянь разочарованно выдохнул. Он опустил руку, укладывая её на колено. Увёл корпус назад и запрокинул голову вверх. Смотрел в небеса. Тихо хихикал. Его плечи содрогались от смеха.
Небо загудело. Вспышка ломанного света ударила в землю недалеко от каракатицы Тёмного заклинателя. Последовал раскат грома.
— Ложь, — знакомо прозвучало откуда-то со стороны.
Вэй Усянь опустил голову и повернул её к источнику звука. Он был удивлён и не удивлён одновременно. Не понял, какого рожна тот сейчас появился здесь так оперативно, а с другой стороны, ему не было до этого дела.
— Х… Хозяин…
Белое Бедствие хихикнул, пропуская короткий смешок.
— Я так скучал по выражению ужаса на твоём лице. Ты каждый раз меня с ним встречаешь.
— Хозяин... Что Вы тут делаете?
— Смеешь лгать тому, кто тебя едва не разорвал?
— Вы не запрещали мне использовать их по другим нуждам.
— Разве ты спрашивал у меня?
— Но они ведь не Ваши! У нас общая цель! Убить…
— Нет. У нас нет общей цели.
— Кого убить? — встрял Вэй Усянь.
Белое Бедствие молчал, а взгляд Ци Жуна перемещался с одного на другого, не зная, что делать-то?
— Даочжан.
— Разве не он — тот, кого ты допрашиваешь?
— Он уже ответил мне.
— Я сказал, что это ложь.
— Что именно? Всё?
— Нет. Часть.
— Ты дал ему эти цепи? — акцентируя на первом слове.
— Да. Я.
— Ему. Цепи небесной тюрьмы! Ему!
Вэй Усянь сорвался на эмоцию, повышая голос. Ци Жун вертел головой как умалишённый. Он поражался тому, что эти двое мало того, что знакомы, так ещё и как-то слишком непринуждённо общаются.
— Этот Вэй Усянь… Он что?.. Только что прикрикнул на него? — одними губами.
Чёрная маска грусти отвернулась в сторону. Повелитель Тёмного Пути не мог соединить всё как положено. Оно не клеилось.
— Я запутался. Прошу тебя, молчи, даочжан. Не мельтеши перед моими глазами. Какого чёрта ты вообще пришёл?
— Он солгал.
— Постой-ка. Ты наблюдал?
— Да.
— Как давно?
— С тех пор, как кто-то чужой взял меч в руки.
— Наслаждался?
— Смотрел.
— Тебя ничего не смущало?
— Нет.
— Абсолютно?
— Совершенно.
— Несмотря на то?.. — он запнулся, цыкая.
— Хозяин! — резонно встрял Ци Жун, чувствуя, как нарастающее между теми двумя напряжение играет ему на руку. — Давайте убьём его! Убейте его, хозяин!
— Да, даочжан. Убей меня.
Белая маска радости и грусти повернулась в сторону Лазурного Фонаря. Длинные свободные одежды заколыхались вместе с тёмными волосами. Ци Жун отшатнулся от него, отодвигаясь подальше.
— Скажи ему правду.
Выбора не было. Лазурный Фонарь печально вздохнул и принялся на повышенных истеричных тонах вещать другую историю.
— Цепи мне дали, потому что я попросил их.