Глава 32. Пять чувств (2/2)

«Даже не смотрит в мою сторону. Я уверен, и совсем не слышит этого диалога. Ревновать он меня не будет, значит».

— Дацзе Линшу. Я вдруг вспомнил, что мне нужно позаботиться о близком человеке, поэтому не пойду за камнем. Но я могу донести твою корзину куда скажешь, чтобы тебе не было тяжело.

— Ты странный, — хихикнула она. — Корзина не тяжёлая. Я справлюсь сама.

— Тогда удачи тебе и береги себя. Будь осторожна и не разговаривай с кем попало на улицах.

— Значит, я не могу разговаривать с тобой.

— Как ты можешь говорить подобное такому прекрасному человеку, как я? — нарочито обиженно.

Лю Линшу вытащила из рукава персик и сочную локву. Бросила фрукты Вэй Усяню в руки, улыбнулась и неспешно пошла дальше по своим делам.

— Спасибо, дацзе.

Девушка обернулась и учтиво кивнула ему.

Тёмный заклинатель сопроводил её покачивающиеся бедра взглядом, а потом посмотрел на Белое Бедствие, и улыбка с его лица исчезла. Он пошёл обратно к нему и по пути тёр фрукты о рукав. Вэй Усянь протянул ему один на выбор.

— Хочешь?

— Тебе нужен камень для растирки туши?

— Так значит, ты всё-таки слушал.

— Я много чего слышу.

— Само собой, — безразлично пожал плечами Вэй Усянь. — Будешь, нет?

— Почему ты не пошёл с ней?

— Потому что я пришёл сюда с тобой. И не пошёл бы с ней в любом случае.

— Чего-то добивался?

— Не совсем. Скорее, смотрел, что ты будешь делать.

— Почему я должен что-то делать? Это не моё дело.

— Да, ты прав. Я бы сказал, что это не твой уровень, а не «не твоё дело». Ты робкий. И пассивный. И слишком спокойный, когда не надо. Пойдём.

Вэй Усянь поднял его руку, положил в рукав персик, а себе оставил локву, и подтолкнул его в бок, намекая, что нужно двигаться вперёд.

— Так тебе нужен камень?

— Нужен. Не только он. Мне много чего нужно, но у меня нет денег. Зарабатывать их мне негде и хранить всё, что мне нужно — тоже негде. Можно, конечно, растолкать это всё по печатям, но.

— Что?

— Чтобы активно и правильно пользоваться этими всеми штуками, мне нужна ровная и гладкая поверхность. Как пол, например. И место без ветра.

— Или стол.

— Лучше пол. Но не земля с листьями и иголками.

Он поднёс локву к губам, но внезапно вспомнил, что там маска. Она так гармонично держалась на его лице, что Вэй Усянь совсем позабыл о ней.

— Так… Потом, — решил он, и сунул фрукт за пазуху.

Вновь подцепил плечо Белого Бедствия, обвивая его обеими руками, и потащил вперёд.

— Давай же. Это праздник. Разве ты привёл меня сюда не для того, чтобы повеселиться?

Белое Бедствие ничего не ответил. Рука приподнялась, и вторая нырнула в рукав. Свечение. Один миг. И снова ничего. Мужчина вытащил закрытую ладонь и протянул её в сторону Вэй Усяня.

— Что?

— Возьми.

— А что там?

— Я сказал, возьми.

Вэй Усянь насупился, но протянул ладонь, чтобы получить то, что ему так по-хамски предлагают.

— Сказал он. Ты глянь. Мало ли, что ты там сказал. Не выпендривайся. Ты и так меня сегодня достал больше нужного.

— Когда я пришёл, ты плакался, что меня не было очень долго и ты неистово скучал.

— Это правда, — Вэй Усянь прочистил горло. — Но это не отменяет того факта, что ты взбесил меня. Я честен с тобой и говорю всё, что думаю и чувствую.

Белое Бедствие разжал пальцы и вложил в его ладонь мешочек с драгоценными камнями, серебряными монетами и другую валюту, за которую можно было приобрести что-то. И довольно много. Вэй Усянь прозрел, когда залез в мешочек, чтобы рассмотреть подношение.

— Зачем мне это?

— Купи то, что ты хотел.

— Я не знал, что у богов есть деньги.

— У меня есть всё, Вэй Усянь.

— Ты прав, — улыбнулся он. — Даже я. У тебя есть даже я. А я — это бесценно. Советую тебе перестать крутить носом и любезно принять мои искренние чувства.

— Прекрати.

— Да почему?

— Это глупость.

— Глупость — это ты, — фыркнул Тёмный заклинатель.

Он сжал в ладони деньги и сунул их в рукав. В любом случае это пригодится ему. У него ничего не было, потому что всё, что он мог, — это воровать. А ему не хотелось. Моглось, но не хотелось. С деньгами ему будет попроще в разы. Останется только разобраться с внешностью. Над этим он обязательно подумает позже.

— Спасибо за подарок.

— Это мелочи.

— Скажи, — украдкой начал он. — Та девушка, с которой я разговаривал, она показалась тебе красивой?

— Я не видел.

— То есть как это? Это как?

— Ни разу не посмотрел в вашу сторону.

— Правда? — разочарованно.

— Я не лгу, Вэй Усянь.

Это весомый повод, чтобы поддаться самозабвенному самобичеванию. Но позже.

— Вэй Ин.

— Вэй Усянь.

Тёмный заклинатель выдохнул. Не понимал, в чём проблема преступить эту невидимую черту. Право слово, он же не в штаны ему лезет. Стоит ли пускаться на подобные издержки?

— Почему?

— Я уже отвечал тебе.

— Не имеет значения, насколько мы близки. Это я прошу тебя, а не ты мне предлагаешь. У меня никого, кроме тебя, нет. Я хочу, чтобы мы были ближе хотя бы в такой способ. Почему ты не можешь пойти мне навстречу даже в такой мелочи?

— Я иду. Другие проявления.

— Я понимаю.

И он правда понимал, что это так. Но ему всё равно было печально, что на текущий день всё так, как есть. Ему нужно было больше. На самом деле Вэй Усянь и сам не знал, чего хочет от него. Каких проявлений чувств и в каком виде.

Когда он думал о том, что Белое Бедствие перестанет ломать комедию и сдастся в его плен, то, что с ним делать, ему было не до конца понятно. Если бы это была девушка, то с этим проблем бы не было. А так…

Он даже изображений подобных не видел никогда. Ему как-то не попадалось. В уме он понимал, как это всё должно выглядеть и происходить. Догадывался, по крайней мере. Но теория — это не практика.

И ему было немного страшно. Целовать и обнимать ему нравилось. Это факт. И он думал, что лечь с ним в постель будет так же приятно, как и целоваться. Со временем. Однако думать — это одно, а на деле — всё сложно.

Вэй Усянь признавался себе в том, что ему страшно и он не знает, как вести себя, если вдруг между ними всё станет ровно. С чего начать? Как, кто и где? Вряд ли Белое Бедствие набросится на него. Не с его манерами.

При мысли о томном лице этого всесторонне сложного и колючего мужчины, который с хрипотцой и трепетом в голосе боится протолкнуться глубже, чтобы не сделать больно. С мокрым блеском в глазах и трясущимися руками. У Вэй Усяня начинался приступ истерического смеха.

Это казалось ему очень забавным, и он бесконечно сильно желал увидеть это своими глазами. Только сначала ему нужно поднабраться опыта из сторонних источников. Он уже твёрдо решил для себя, что часть из тех денег, которые ему только что вручили, пойдёт на необходимую литературу.

Будет развиваться в нужном направлении, чтобы подтолкнуть и направить Белое Бедствие в какой-то важный момент. А может, и вовсе вести. Ему было всё равно. Он просто хотел быть с ним.

— Я подошёл к ней по трём причинам. Если тебе интересно — я расскажу.

— Мне безразлично.

— Тогда пошёл в жопу.

Вэй Усянь не обиделся, потому что ожидал. Его лицо оставалось спокойным, а взгляд просто переместился на что-то интересное. Он уже думал о том, что хотел бы попробовать парных булочек у во-о-он того торговца.

Они молча шли какое-то время, и Тёмный заклинатель уже и думать забыл об этой ситуации, ибо ничего нового в ней не было. Всё как всегда: грубость и безразличие. Лишь изредка были небольшие проблески осознанности и снисхождения со стороны Белого Бедствия.

Вэй Усянь не молился на эти моменты. Хоть он и был влюблён, но не собирался бегать за ним больше нужного. Одно дело добиваться и идти к своей цели, и совсем другое просто виснуть на шее, словно легкомысленная девица или падшая женщина, и отдавать себя просто так за здорово живёшь.

Как вдруг…

— По каким?

Вэй Усянь внутренне улыбнулся, сразу же улавливая суть вопроса. Хотя и правда совсем не думал об этой ситуации. Он уже привык к этому мужчине. Не всегда понимал его и его поступки, но стремился к этому. У него неплохо получалось на самом деле.

— Как я и сказал, причин было три. Во-первых, со спины дева Лю была очень похожа на мою шицзе. Голос совсем другой. Но рост, одеяние и причёска сзади были очень похожи. Правда спереди ситуация оказалась совсем иной.

Вэй Усянь сделал паузу, чтобы проверить, скажет что-то Белое Бедствие, или промолчит.

…в итоге он продолжил:

— У шицзе была ровная чёлка, которая почти ложилась на брови, а у девы Лю чёлки нет. Она вплетена в косы на затылке. Форма лица, разрез глаз, скулы, полнота губ… Всё не подходит. Я просто хотел увидеть её лицо, немного поболтать, чтобы услышать голос, и сравнить. Это первая причина.

— Вторая?

— Вторая заключается в том… Я по важности их тебе озвучиваю, если что. В том, что я хотел посмотреть, имеет ли для тебя какое-то значение то, что я оставил тебя и ушёл разговаривать с ней. Но исходя из того, что увидел, я понял, что, даже если бы я ушёл с ней, ты бы не сдвинулся с места.

— Отчего же? Мне нет смысла стоять там.

— Ты бы ушёл?

— Верно.

— И оставил меня?

Белое Бедствие повернул к нему голову. В его умопомрачительно красивых глазах так и читалось вопрошание.

— Я тебя?

— Согласен. Но, с другой стороны, ты бы ничего не сделал, чтобы я остался с тобой.

— Ты сам вправе выбирать себе компанию.

— Это правда. Но разве тебе не было бы обидно, если бы я так поступил?

— . . .

— Ты пригласил меня. Привёл. Замаскировал, чтобы мне было комфортно. Позаботился о том, чтобы я смог себе купить всё, что захочу. А я бы просто ушёл с девой Лю и оставил тебя одного. Что бы ты почувствовал в тот момент?

— . . .

— Пожалуйста. Не молчи.

— У меня нет мыслей на этот счёт.

— Подумай сейчас. И скажи мне.

Белое Бедствие и правда задумался на какое-то время. Вэй Усянь не мешал ему прийти ко мнению. Это редкое удовольствие, когда с ним можно вот так вот поговорить. Ждал столько, сколько было нужно. Благо, двигались вдоль рядов они медленно-медленно.

— Знаешь почему ты до сих пор не можешь совладать с пламенем?

Вэй Усянь разочарованно вздохнул, но пошёл на поводу…

— Почему?

— Ты всякий раз переусердствуешь с силой импульса.

— И пламя гаснет?

— Да. И пламя гаснет.

— Что мне исправить?

— Напор. Легче.

— Насколько?

— Попробуй по меньшей мере вчетверо.

— Вчетверо?! — ужаснулся Вэй Усянь, хлопая себя ладошкой по глиняному лбу. — Я попробую. Спасибо.

— Две калеки, три чумы.

— Это ты обо мне и мече? — по-доброму усмехнулся он.

— Да.

— Я исправлюсь. Обещаю. Мне просто нужно больше практики.

— Тебе нужно больше понимания. Уменьши силу импульса.

Он даже не хотел задаваться вопросом, откуда и как Белое Бедствие знает о том, как Вэй Усянь тренируется и что конкретно делает при этом. Наверное, для такого совершенного существа, как этот мужчина, всё очевидно и понятно с первого взгляда.

— Ещё какие-то исправления будут?

— Я скажу.

— Хорошо. Я благодарен тебе за посильную помощь в тренировках.

— Сначала научись — потом благодари.

«О-о-о-о… Я отблагодарю тебя. Не сомневайся».

— Конечно.

Они бродили от прилавка к прилавку и Вэй Усянь не знал, с чего начать, чтобы продолжить. Тщательно думал и продумывал наперёд исходы. Пока что ему не нравился ни один. Нужно больше времени.

— Я не знаю, что бы я почувствовал.

Это было так внезапно, что Вэй Усянь едва сумел сохранить самообладание. Благо, его лица не было видно в тот момент. Он цеплялся за эту соломинку всеми силами. Попробовал…

— …но?

— Да. Но.

— Но что?

— Больше ты бы не ходил со мной.

Этот ответ устраивал его как нельзя кстати. Это правильная и здоровая реакция. Разве это не чудесно? Как прекрасно, что он получил этот искренний и, как ему казалось, всесторонне правильный ответ.

Ведь это было бы чистой воды пренебрежение и хамство. После подобного вряд ли захочется что-то делать для такого человека.

— Справедливо, — искрился он, но не выдавал себя. Звучал спокойно.

— Третья?

— Мгм. В-третьих, я хотел проверить, насколько пострадал мой навык общения. Раньше я вполоборота мог завязать диалог с кем угодно. Мужчины, женщины — не важно. Даже коты. Легко располагал к себе и этот навык был отточен до безупречности.

— И как?

— Пострадал. Но я всё равно могу это делать. Так или иначе. С единой лишь разницей.

— Какой?

— Я не почувствовал, что мне весело. Раньше это всегда было весело. Это заряжало меня. А сейчас я лишь хотел, чтобы наш диалог поскорее подошёл к концу.

— По тебе этого не было видно.

— Конечно. Ведь это я её окликнул и потратил время девы Лю. Не мог же я повести себя некрасиво по отношению к ней. К тому же, она угостила нас с тобой фруктами.

— Тебя.

— А я — тебя.

Белое Бедствие промолчал, но Вэй Усянь почувствовал, что напряжение, что было между ними всё это время с момента того разногласия, куда-то испарилось. Вряд ли это произошло конкретно в этот момент.

Просто он обратил на это внимание только сейчас. Склонялся к мысли, что это произошло тогда, когда Тёмный заклинатель распрощался с Лю Линшу и вернулся к своей натянутой струне.

Они больше не разговаривали очень долго. Бесцельно слонялись, пока Вэй Усянь рассматривал людей и слушал их разговоры. При чём, у его спутника не было инициативы.

Стоило ему повернуть, замедлиться или ускориться — Безликий Бай вторил. Был совершенно ведомым им. Безынициативен и податлив. Это отложилось в голове Тёмного заклинателя под галочкой «обязательно подумать позже!».

Каждый раз, когда он поворачивался к Белому Бедствию, тот выглядел так, словно здесь только из-за него.

И это было абсолютной правдой. Все силы, что были брошены ради этой прогулки «выходного дня», были рассчитаны только, и исключительно, на Вэй Усяня. Он понимал это и был благодарен. Просто не знал, как это выразить. Ни словами, ни действиями.

Как-то невзначай они завернули на цветочную аллею<span class="footnote" id="fn_32544108_1"></span>. Тут повсюду сновали туда-сюда роскошно одетые женщины. Да такие красивые, что Вэй Усянь даже нахмурился от возмущения.

Покачивающиеся на ветру «цветочки» кружились, словно в танце. Их красивые расшитые рукава и длинные юбки создавали иллюзию, будто те плывут по воздуху. Голоски были тонкими и приятными. Ласковыми, словно гладили. Или просили, чтобы погладили их.

Не женщины, а певчие пташки и танцующие ласточки.

— Молодые господа хотят скоротать время? — её внешний вид и голос гармонично сочетались между собой.

Белое Бедствие остановился и Вэй Усянь вместе с ним. Тишина была затянутой и слишком густой. Прекрасно разодетая женщина положила руку на плечо тому, чьё имя лучше не называть. Цель она, мягко говоря, выбрала неправильную.

И не потому, что Белое Бедствие может убить её щелчком пальцев, а потому, что Вэй Усянь какого-то рожна чётко для себя решил, что проститутки уж точно не могут лапать его. Да и вообще. Никто не смеет прикасаться к Безликому Баю.

Он нахмурился, глядя на то, как тонкие пальчики аккуратно расположились на широком плече ещё не его, но около того, мужчины.

— Милостивая госпожа совершает ошибку, — максимально вежливо начал он. — Пожалуйста, не прикасайся к н…

Тёмный заклинатель и договорить-то толком не успел, как плечо ловко выскользнуло из-под её пальцев. Белое Бедствие отшатнулся, отступая назад. А поскольку Вэй Усянь цеплялся за его руку, то попятился за ним.

Мужчина перевёл на него спокойный взгляд, но голос был преисполнен холода и стали. Пронизан недовольством, что так и сочилось.

— Вэй Усянь… Куда ты меня завёл?

— Это не я. Мы просто бродили же… — оправдывался.

— И вовсе не нужно так нервничать, — заулыбался «цветочек». — Молодые господа не останутся разочарованы. Уверяю, вам не придётся скучать. А совсем скоро, и вовсе, за уши будет не оттащить.

Она вновь протянула руку. И в какой-то мере Вэй Усянь понимал её. Работа такая. Это её хлеб. Её профессия. Однако он не был согласен и не готов делить с ней Белое Бедствие. Да и вообще… С ним лучше не шутить.

Едва пальцы должны были коснуться плеча Безликого Бая, как тот вновь увёл корпус назад. Это было сделано с такой грацией и архаичностью, что Вэй Усянь невольно засмотрелся на него.

Пальцы девушки врезались в невидимую стену, и она вскрикнула от боли, когда разряд электричества поразил её тело. Преграды совсем не было видно, однако Тёмный заклинатель хорошо чувствовал выброс духовной энергии всего мгновение назад.

Вряд ли это было заклинание. Скорее всего это духовная сила в чистом виде. Просто настолько мощная, что способна искриться и бить электрическими разрядами. Воздух в той области так и кишел статической энергией.

Надо быть идиотом, или совершенно не обладать способностью чувствовать духовную энергию, чтобы не заметить того, насколько непреодолима на деле эта стена.

Глупый «цветочек» вновь протянул руку. Женщина совсем не поняла, что произошло. Вэй Усянь был уверен, что она делает это из-за рефлекса. По наитию. Она столкнулась с чем-то непонятным и её мозг давал команду телу, что это интересно и нужно узнать, попробовать ещё раз.

— Лучше не надо, — предостерёг её Вэй Усянь и намеренно коснулся руки женщины в области, где кожа сокрыта тканями роскошного одеяния. — Мы завернули не туда. Извини нас.

— А! — воскликнула она извиняющимся тоном. — Так вы?..

— О… Не совсем. Даочжан просто…

— Даочжан! — перебила женщина и неистово закивала, будто всё осознала. — Извините меня, молодые господа.

Ну… что тут скажешь?

Тёмный заклинатель поклонился ей, улыбнулся недовольному лицу Белого Бедствия и начал степенно оттягивать его на себя и назад, чтобы поскорее увести с аллеи.

Был доволен, как чёрт знает что. Во-первых, все слова Безликого Бая о том, что «с чего ты взял, что так не могут другие?» пошли по жопе, мягко говоря. Вэй Усянь своими глазами видел резко негативную реакцию и тут не нужны дополнительные слова, чтобы всё понять.

И во-вторых… Когда он протянул руку, чтобы не позволить женщине вновь коснуться стены из духовной энергии, его ладонь прошла сквозь стену и обратно. Беспрепятственно и безболезненно. Это говорит о том, что Белое Бедствие фильтрует доступ. И на Вэй Усяня ограничение не распространяется.

Разве это не приятно вот так внезапно осознать? Такие важные и доселе сложные моменты вот так случайно разрешились сами собой.

Не собирался ликовать вслух, пугать или давить. Просто принял к сведению и разложил по полкам в своей голове ещё несколько вопросов из коробки «Белое Бедствие». Это не могло не радовать.

— Ты в порядке? — вкрадчиво.

— Да.

— Извини, что так вышло.

— Мне безразлично.

— Если тебе интересно, то я и не думал, что ты можешь причинить ей вред. Ведь она ни в чём перед тобой не виновата.

— Не искушай меня.

— Ты не такой.

— Не зарекайся.

«Но я видел это!» — в уме возмутился он, но промолчал.

Вэй Усянь проигнорировал этот выпад. Что опять начинается? Ему не хотелось злиться самому и провоцировать эту закрытую чёрствую булку. Лучше просто поговорить о чём бы то ни было другом.

— Время уже позднее. Мы проходили здесь весь день. На улицах уже почти не осталось продавцов и ряды людей поредели в несколько раз. Мне понравилось. И, как ни прискорбно, но нам лучше уйти отсюда.

— Хорошо.

Вэй Усянь пропитался к нему какими-то нежными чувствами. Вот бы всегда тот был таким сговорчивым и податливым, как сейчас. Вечно как ядовитая заноза между лопаток, которую хрен вытащишь!

— Пешком?

— Как хочешь ты?

«Ну разве не душка?!»

— В этот раз у тебя ещё есть «время на меня»?

— Да.

— Тогда пойдём.

Вэй Усянь повернул влево и повёл его прочь с торговых улиц, аллей. Подальше от проституток и людей. В глубину и тишину леса, которые уже давно стали ему родными.

Едва они пересекли границу леса и скрылись от глаз людей во тьме ночи, как Вэй Усянь остановился, отпустил его плечо, которое тискал весь день, и развернулся к нему лицом.

— Покажись мне.

— Ты утверждал, что я — это я. И неважно, каким я предстаю перед тобой.

— Да. Но я хочу видеть твоё лицо, а не то, что ты показываешь сейчас.

Белое Бедствие помедлил какое-то время, но в итоге его силуэт размывался, принимая новые, привычные очертания. Маска, причёска и одеяния Вэй Усяня тоже принимали свой привычный вид.

— Зачем?

— Я так хочу.

— Доволен?

— Нет.

Взгляд Вэй Усяня упёрся в маску радости и грусти. Сейчас он совершенно не чувствовал отторжения с его стороны. В прочем, как и всегда. Однако в этот момент всё ощущалось иначе. У него было больше уверенности, ведь некоторые вещи так внезапно прояснились.

Он без толики сомнений поднял руку и убрал вверх маску с молодого привлекательного лица. Белое Бедствие стоял слишком спокойно. Настолько, что это вызывало немного подозрений.

Не важно… Сейчас не время думать об этом. Скоро тот уйдёт, и у Вэй Усяня появится масса времени, чтобы подумать обо всём, что он отложил и почерпнул для себя сегодня.

Даже во тьме ночной… эти ясные лазурные глаза сияли так ярко, что их цвет был хорошо различим.

— Вот теперь — да, — он вновь поднёс ладонь к лицу Белого Бедствия, поглаживая вдоль него смольные волосы.

— Снова?

— Да.

— Какая в этом необходимость?

— Я безумно скучал по тебе, — вкрадчивый шёпот.

Он приблизился, обхватывая ладонями затылок Белого Бедствия. Пальцы утонули в мягкой текстуре его волос, а губы сомкнулись в нежном сухом поцелуе.

— Прекрати… безобразничать…

Вэй Усянь улыбнулся сквозь поцелуй. Это было приятно. Эти два слова прозвучали в момент, когда их уста прижимались друг к другу. Ровное положение, которое они сохраняли, искривилось.

Он почувствовал чужую влагу на своих губах и то, что нижняя губа Белого Бедствия попала в его плен. Мужчина в успокаивающем жесте погладил его по затылку, словно хотел предотвратить всякие поползновения к бегству.

— Только не убегай, даочжан, — аккуратно.

Вэй Усянь приоткрыл уста, сразу же смыкая их вновь. Медленно вбирал нижнюю губу Белого Бедствия в рот. Поглаживал её языком, легко-легко прикусывал, вылизывал. Хотел передать свои чувства настолько понятно, насколько это возможно.

Ответа не было. Очередное игнорирование происходящего немного сбивало с толку. Однако стоило ему на мгновение вспомнить о том, как тот повёл себя, когда его хотела коснуться танцующая ласточка, уверенности прибыло.

— Если ты не можешь обнять меня. Я обниму себя сам, — едва-едва сжимая пленённую губу зубами.

Пальцы Вэй Усяня скользнули ниже. Огладили плечи и предплечья, пробираясь к ладоням. Он подхватил их и, одну за другой, уложил себе на талию так, как ему хотелось.

Придвинулся чуть ближе и потуже свёл чужие руки за спиной. На этот жест тоже не последовало сопротивления.

— Просто держи их, ладно? Не отпускай меня.

— Вэй Усянь.

— Вэй Ин, — горячо выдохнул он, возвращая руки на мягкий затылок, и решительно углубил поцелуй.