Глава 31. Научиться чувствовать (18+) (2/2)

Вэй Усянь вновь прильнул к нему, скользя ладонями по лопаткам. Одежды Белого Бедствия были настолько чистыми и свежими, что скрипели под пальцами. И запах, который исходил от него, совсем не присущ беспощадному убийце.

От него пахло чем-то цветочным. Лёгкий, едва уловимый аромат каких-то благородных цветов.

«Или это от волос? Или от одежд? …какая разница?»

Ладони мягко обнимали лопатки. Подушечками Вэй Усянь чуть-чуть надавливал, подталкивая Белое Бедствие себе навстречу.

Не поддавался.

Стоял насмерть. Так, словно от этого зависит его собственная жизнь. Тёмный заклинатель снова пригрелся у него на груди и прикрыл глаза, желая услышать тот самый отчётливый стук, который не слышал уже так много лет…

— Ты не напомнишь мне, как тебя зовут? Чуть-чуть забыл. Там такая громоздкая конструкция, — улыбнулся Вэй Усянь.

Белое Бедствие захихикал.

— Ты мечешься. Не услышал то, чего хотел и решил пойти с другой стороны? Я никогда не говорил тебе своего имени. Ты знаешь это.

— А ты скажи, и я обещаю запомнить с первого раза.

— У тебя не может быть ко мне чувств.

— М-да? И почему же?

— Не зная моего имени, не зная, как я выгляжу. Как можно влюбиться в кого-то? В кого же ты влюблён, Вэй Усянь?

— Вэй Ин, — в который раз поправил он. — Я влюблён не в твою внешность. Хотя ничего плохого я под маской не увидел. У тебя очень правильные и утончённые черты лица. Глядя на тебя, у меня нет сомнений в том, что ты принц. К тому же, скажи мне на милость, — он лукаво улыбнулся, отодвигаясь назад, и поднял ясный, но хитрый взгляд в лазурные глаза. — Разве твоя личность меняется в зависимости от имени или внешнего вида? Что за глупость ты пытаешься мне скормить?

— Ты заноза.

— В твоей заднице?

Белое Бедствие промолчал и Вэй Усянь вновь улёгся на его грудь. Руки, что ещё ни разу не обняли его в ответ. Утончённые длинные пальцы, которые никогда не прикасались к нему без острой необходимости. Взгляд, что всегда смотрел не на него, а сквозь. И бледноватые полные губы. Мягкие и упругие. Которые не хотят ни целовать его, ни отвечать на поцелуи.

Как же Вэй Усяню было сложно понять, о чём тот думает на самом деле. Почему не говорит прямо, что чувствует? Откуда страх и что его подпитывает? В какую сторону двигаться, чтобы уменьшить его, а со временем и вовсе искоренить?

Хотел понять, но прекрасно осознавал, что Белое Бедствие — не его поля ягода. Залезть ему в голову и разобрать хлам, что скопился там, совершенно невозможно без приглашения хозяина.

— Как мне обращаться к тебе?

— Как хочешь.

— Я хочу по имени.

— Называй.

— Скажи.

— Придумай.

— Так не пойдёт.

Белое Бедствие бесшумно ухмыльнулся, но Вэй Усянь понял, потому что почувствовал короткий и резкий выдох. Будто смешок, только совсем беззвучно.

— Устал?

— От чего?

— Скитаться.

— Это моя новая жизнь, — он вдруг сообразил, что этот вопрос мог звучать с конкретной целью. Подскочил, едва не охая, и сжал в пальцах сильные плечи. — А что, ты пустишь меня на Тунлу?

— Нет.

Вэй Усянь скривил моську и с отвращением подался назад, будто ему сказали что-то неприятное, совершенно неприемлемое.

— Что тогда?

— Хочешь в город?

— Мне нельзя в город, ты же знаешь.

— Твоё состояние в достаточной норме, чтобы ты никому не навредил.

— Не только это. Меня могут узнать.

— Сегодня — нет.

Вэй Усянь склонил голову, пытаясь сообразить суть сказанного. Ему было совершенно невдомёк, чем «сегодня» отличается от любого другого дня. Может потому, что он даже и не знал, какой сегодня вообще день?

— О чём ты?

— Идёшь или нет?

— Ты приглашаешь меня погулять?

— Нет. Это вознаграждение.

Вэй Усянь отпустил его и принялся расхаживать из стороны в сторону ровно у Белого Бедствия перед лицом. Загадочно прижимал пальцы к губам и изредка постукивал по ним подушечками.

— Награда, значит… За какие такие заслуги?

Ему в ответ ничего не сказали. Лишь взгляд, который прежде безразлично смотрел в его сторону, плавно сдвинулся в бок. Как будто избегал контакта.

— А! — воскликнул Вэй Усянь и ткнул в него пальцем. — Это не вознаграждение! Ты сбегаешь! Хочешь, чтобы я не трогал тебя и сбегаешь в место, где я не смогу тебя касаться.

— Глупости.

— Эх-хе… Ты, наверное, не в курсе, но я не из тех, кто будет шарахаться осуждающих взглядов. Как бы ты себе хуже не сделал, господин Первый Непревзойдённый.

— Так ты хочешь в город, или нет?

— Хочу. Конечно хочу! — его так морально подорвало, что он принялся носиться вокруг себя и хаотично подбирать всё, что разбросал.

Ему правда хотелось в город и к людям. Он ужасно скучал по ним. Не нужно разговаривать, но хотя бы посмотреть со стороны на то, как они живут, чем дышат, что делают. Что вообще изменилось за эти годы, проведённые в уединении.

— А… Что мне надо для этого сделать?

— Пойдём, — бросил Безликий Бай и развернулся в сторону города.

Путь не совсем близкий. Шичэнь туда точно придётся топать. Однако Вэй Усянь знал, что там территория Мэйшань. Первое поселение, что встретится на пути весьма небольшое, однако за ним простирается целый город. К нему нужно будет идти куда дольше… Он решил уточнить.

— Ты спросил, хочу ли я в город. Но до города добираться несколько стражей.

— И что?

— Так мы в город или в поселение, что на границе Мэйшань?

— В город.

— А как мы? Совсем темно же будет.

— Ты идёшь, или нет?

Обернулся Белое Бедствие, задавая ещё один немой вопрос. Вэй Усянь поджал губы, так как ничего не понимал. Прикрепив ножны к поясу, он на мгновение дотронулся пальцами до Чэньцин за спиной, чтобы проверить её наличие, и двинулся за Безликим Баем.

— Что нужно сделать, чтобы меня не узнали?

— Всего лишь не переживать об этом.

— Ты сделаешь всё сам?

— Считаешь, мне нужна твоя помощь?

Вэй Усянь насупился и вылез корпусом вперёд, заглядывая в безразличное и безмятежное лицо своего спутника. Тот, казалось, даже и не думал о том, что сказал. Вот уж кто воистину невозмутимый!

— Как грубо! — сетовал Тёмный заклинатель.

— Разве?

— Вообще-то да. Ты же сам говорил, что я не бесполезен.

— Так и есть. Но мне не нужна твоя помощь.

Вэй Усянь блаженно выдохнул и поравнялся с ним плечами, выпрямляясь в спине. Отчасти ему было понятно то, что скрывается за этими словами. В конце концов, Белое Бедствие никогда не отвечал агрессией на агрессию и не реагировал на оскорбления.

Такое ощущение, что его действительно невозможно обидеть или задеть. Ему всё нипочём. Не важно, что ты скажешь или сделаешь. Это не коснётся чувств Безликого Бая.

«Может, у него и правда нет никаких чувств? Ни ко мне, ни вообще?»

Он решительно покачал головой, отказываясь от этого предположения на корню. Ведь это невозможно, с какой стороны ни посмотри. Ко всему прочему, мужчина был решительно настроен на то, что отношение Белого Бедствия к нему отличается от всех остальных.

Даже если это всё завязано сугубо на уровне владения Тёмным Путём, то это не означает, что чувств нет. Наоборот, это подтверждает, что они есть. Просто не романтические, а деловые.

— Ты, наверное, имел в виду, что тебе не нужна ничья помощь, а не конкретно моя.

— Да.

— Так и говори в следующий раз. Сколько нам идти?

— У тебя гости.

— Не понял.

— За той полосой самопосадки, — он приподнял руку, указывая направление всеми пальцами. — Шесть особей.

Вэй Усянь нахмурился, мгновенно собираясь. Все его лишние мысли выветрились.

— Призраки?

— Да.

— Как я устал от этого… — лениво. — Погоди. Но та полоса ещё далеко и уловить духовную энергию на таком расстоянии, если владелец её не использует, просто невозм… — он запнулся, так как передумал. — Шесть?

— Верно.

— Я пойду вперёд и разберусь с ними.

Вэй Усянь уже дёрнулся в нужном направлении, как вдруг осёкся, услышав, что к нему обращаются.

— Разве ты не идёшь со мной в город?

— А при чём тут?

Они встретились взглядами и Вэй Усянь как-то сник, будто признал какую-то свою вину, хоть и не ощущал её в полной мере. И не в полной тоже. Он вообще не понял, почему его одёрнули.

— С тобой, — из-за того, что на его вопрос не отвечали, мужчина решил, что для продолжения нужно ответить на тот, что поставили ему.

И оказался в выигрыше.

— Тогда почему ты дёргаешься?

— Я не дёргаюсь. Я решаю свои проблемы.

— По мере поступления. Твои проблемы ещё не пришли к тебе.

— Хорошо.

Вэй Усянь чувствовал себя так, будто его осадили. Он снова сравнялся со своим нечастым спутником плечами и двигался бок о бок. Не понимал, что происходит. Однако вспомнил свой прошлый опыт в подобной ситуации.

Его мысли завертелись, удаляясь отсюда. Едва мужчина вернулся к нужному участку времени, как его вырвали из плена воспоминаний. Точнее он сам это сделал, так как хотел видеть.

Белое Бедствие приподнял ладонь к своей груди и на ней тотчас завертелся ослепительно-белый шар духовной энергии. Такой чистый и тёплый, будто вовсе принадлежит не злодею, а богу…

«Как их разделять на две крайности, если духовная энергия Белого Бедствия настолько чистая и яркая?!»

Белый шар поднялся в воздух чуть выше и разделился на две половины. Его форма испортилась, но тут же стала обтекаемой. Рез сровнялся и набрал массу, вновь принимая вид шара.

Каждый из двух разделился ещё на два и в итоге их стало шесть. Маленькие белоснежные комочки висели в воздухе всего мгновение, а после сорвались вперёд с таким остервенением, что Вэй Усянь усомнился в их добрых намерениях.

— Что ты сделал? Куда они полетели?

— Терпение.

— Вся моя жизнь состоит из терпения… — обиженно бросил Вэй Усянь.

— А ты ему так и не научился, — спокойно и размеренно прозвучало в ответ.

— Если мы будем идти в таком темпе, то не дойдём и до рассвета.

— Тебе не нужно думать об этом.

Что-то как-то этот Безликий Бай начинал раздражать его в последние пару мяо. Такой деловой, спокойный, решительный… Смотреть тошно.

— Фу.

— Высказал очередное оценочное суждение? — усмешка.

— Да-да, — устало. — Поговори ещё.

— Не тормози. Иначе не успеешь.

— Куда?

Ответом ему послужил многозначительный взгляд, ради которого, хвала великим небесам, кто бы мог подумать, Белое Бедствие чуть повернул голову, и странная полуулыбка. Вэй Усянь ни слова не понимал из того, что ему говорят. Это раздражало его всё больше. Слишком загадочный этот тип.

Просто шёл рядом с ним, потому что ничего лучше и умнее не мог придумать. К тому же, действительно считал, что ему лучше прислушиваться и делать то, что ему говорят. И дело тут вовсе не в душевной тяге к этому больному ублюдку, а в том, что Белое Бедствие куда умнее его самого.

— Тебе виднее, — спустя длительный период времени бросил он и сразу же замер.

Его глаза невольно распахнулись, а кровь в теле застыла. Какофония голосов, в которых так ярко слышалась боль, что практически ощущалась. Это исходило с той стороны, куда указал рукой Безликий Бай, и туда же немногим ранее улетели сферы духовной энергии.

— Почти пришли.

— Что ты с ними сделал?

— Посмотри и узнаешь.

Рокочущий притягательный бархат его голоса, который он слышал справа, совсем не сочетался с тем, что доносилось до его уха слева. Очередной вопль заставил все волосы на теле Вэй Усяня встать дыбом.

Он ринулся вперёд. Обязан был увидеть то, что творится за полосой самопосадки. Всё не может быть так плохо!

Его сердце подскочило вверх и застряло в горле. Вэй Усянь не мог ни сглотнуть его, ни выплюнуть. Напряжение собралось в животе и сильными волнами разливалось в разные стороны. Ему даже показалось, что у него задрожали пальцы и губы.

Шестеро призраков, среди которых было две женщины, находились в подвешенном состоянии в двух чжанах над землёй. Их конечности были растянуты в разные стороны. Из вспоротых животов вываливались кишки и, словно гирлянды, провисали до колен.

Внутренние органы один за одним выпадали наружу по частям. Их отрезали по кусочкам и выбрасывали на землю под ноги призракам, словно какой-то мусор. Жертвы наказания крутили головами и пытались дёргаться. Вопили, молили, плакали.

Вэй Усянь понял, что чувствует себя крайне дурно. Его глаза бегали из стороны в сторону, не в силах моргнуть или отвести взгляд. Он задрожал и крепко стиснул зубы.

Одежда на конечностях начала разрезаться. Вместе с плотью. Яркие фонтаны из артерий, реки тёмной гущи из вен. Руки и ноги повсеместно покрывались глубокими порезами. Из растянутых в разные стороны рук лилась прямо-таки кровавая ширма. Беспросветная.

Вэй Усянь в панике обернулся за спину. На его глазах заблестела влага. Он сжал кулаки, когда увидел, как Белое Бедствие прогулочным шагом, с лёгкой улыбкой на лице, подходит к месту событий.

Выглядел бодро и безмятежно, будто только что из освежающего источника. Его ровная безупречная походка была слишком неспешной и умиротворённой.

— Что ты делаешь?! — в сердцах выкрикнул он.

— Они встали на моём пути.

— Они встали на моём пути, а не на твоём! Отпусти их!

Белое Бедствие лишь усмехнулся, пропуская короткий смешок. Остановился недалеко от Вэй Усяня и безразлично наблюдал за происходившим вокруг. По его милости.

Очередной крик, принадлежавший какой-то женщине был пропитан такими сильными страданиями, что Вэй Усянь тотчас обернулся к ней. Преисполнился состраданием. Пропитался её болью.

Понимал, что Белое Бедствие не отпустит их и сам не собирался отпускать. Помимо прочего, даже в такой ситуации он вспомнил, что эта шестёрка видит его лицо прямо сейчас.

Маска маской, а манера поведения, голос, речь и одежды — это Белое Бедствие. Он узнаваем. Прекрасно узнаваем.

— Просто убей их! К чему это?!

— Убей, — равнодушно.

Вэй Усянь цыкнул, вновь поворачиваясь к жертвам насилия лицом. Порезы добрались до горла. Рассечённые глотки струились фонтанами крови. Возгласы и крики боли стихали из-за перерезанных сухожилий и голосовых связок.

Призраки захлёбывались в собственной крови, но больше не могли кричать. Стало почти тихо. К сожалению, даже с такими серьёзными увечьями нужно время, чтобы они умерли. Это однозначная смерть, но сначала придётся помучиться.

Вэй Усянь больше не мог выносить их страданий. Он знал, что эти шестеро душ пришли за его головой, но не нужно заходить в такие крайности. Мужчина сцепил зубы, выдыхая гнев.

Он вскинул руку вперёд и процедил сквозь зубы имя меча, призывая его в ладонь. Драконий клинок отозвался, ловко вылетая из ножен и крепко оседая в ладони текущего хозяина.

Вэй Усянь занёс руку для удара, резко взмахнул и ровное сечение духовной энергии сорвалось с кромки лезвия, вмиг снося головы всем шестерым. Он развернулся через плечо и снова занёс руку для удара.

Клинок вспыхнул пламенем. Ещё одно движение, точно такое же, как и предыдущее, но в этот раз с кромки сорвалось пламя, а не духовная энергия.

Тела призраков зашлись огнём. Ножны щёлкнули, когда Вэй Усянь вернул в них меч. До боли и побелевших костяшек пальцев сжимал в руке рукоять Атема. Его плотно сомкнутые веки дрожали, а зубы издавали неприятный скрип.

— Прекрасно, — блаженно протянул Белое Бедствие и ступил вперёд. — Можем идти.

Вэй Усянь стоял на месте. Его лицо и брови были напряжены, а он сам был натянут, как струна. Перетянутая. Ещё пол оборота, и она лопнет. Он чувствовал, как Безликий Бай прошёл мимо него и даже не замедлился. Шёл дальше, словно ничего и не было.

Тёмный заклинатель резко распахнул глаза и повернул корпус в его сторону. Взмахнул рукой, словно отрезал от воздуха кусок и застыл в этой позе.

— Зачем ты это сделал?!

— Я уже сказал: они стояли на моём пути.

— Они ничего не сделали, чтобы умереть такой мучительной смертью!

— Если бы на их месте был ты, они бы не посмотрели в твою сторону.

— Я знаю! Но это не причина! Нельзя уподобляться!

Белое Бедствие, не останавливаясь, шёл дальше. Это только сильнее разозлило Вэй Усяня. Он поднял камень с земли и кинул его в вороной затылок.

— Остановись и повернись ко мне, когда я разговариваю с тобой! — его голос гремел так яростно, что, казалось, мог подчинить себе небеса.

Белое Бедствие лишь слегка увёл голову в сторону, чтобы увернуться от этой глупой атаки и, не останавливаясь, продолжал идти.

— Не поспешишь — я уйду.

— Прекрати притворяться такой тварью!

До слуха Вэй Усяня донёсся едкий смешок. Вот теперь Безликий Бай остановился и повернулся к возопившему лицом.

— Притворяться?

— Именно!

— Я никем не притворяюсь. Я — это я. Неужто ты думал, что слухи обо мне — это чушь?

Одежды Белого Бедствия затрепыхались на ветру, будто умалишённые. Вэй Усянь даже не понял, когда и откуда взялся этот сумасшедший порыв ветра.

— Неужели ты думал, что я тот, кем ты представлял меня? Неужели, Вэй Усянь? Что? Что ты думал? Что? Что? Что я помогаю обездоленным, нуждающимся и страждущим? Таким, как ты?

Его слова резали по ушам Тёмного заклинателя, как нож по живому. Никогда прежде ему не приходилось такого видеть. Жестокость — это конёк этого мужчины, но не безосновательно. Если тот и убивал, то быстро. По крайней мере другого обращения Вэй Усянь не видел.

Он выдохнул и подсобрался. В мгновение ока разложил в своей, без преувеличений, умной голове всё по полкам. Связал событие, людей, причины, мотивы. Всё собрал воедино и заставил себя успокоить свою возбуждённую нервную систему.

— Это всё какое-то грёбанное театральное выступление. На кого оно рассчитано? На меня? Зря старался.

— О чём ты говоришь, Вэй Усянь?

— О том, что ты отталкиваешь меня. Слишком дешёвый приём. Однако не делай так больше.

— Не тебе диктовать мне правила.

— И не тебе решать за меня. Но ты постоянно это делаешь. Кусок зазнавшегося ублюдка. Настолько боишься меня, что приносишь в жертву посторонних людей, только ради того, чтобы не нести ответственности! Разве не ты наказывал меня за нежелание быть ответственным?! А сам? Мне наказать тебя?

Белое Бедствие пропустил смешок. На его лице отразились доселе невиданные Вэй Усяню эмоции. Он видел в его глазах безумие, жестокость, необузданное желание причинять боль, разрушать…

— Не забывай своё место, Вэй Усянь.

— Не угрожай мне, — пальцы легко поддели кроваво-красную кисточку.