Глава 30. Внутренняя гармония (2/2)

— Как это работает? — менял тему, уводя в привычное для них русло.

— Моё заклинание разрывает духовное пространство и материю за пределами того, что я условно задаю. Сжимается, проще говоря. А ты стоишь слишком близко. Тебя затягивает внутрь.

— Сложно.

— Невозможно. Ты не поймёшь. Среди твоих навыков нет ни одного хотя бы похожего на то, что нужно, чтобы объяснить тебе принцип. Сначала научись использовать Сжатие тысячи ли.

Вэй Усянь уже знал о Сжатии тысячи ли. Достаточно, чтобы точно понимать, что это заклинание богов и высших рангов призраков, что оно делает и что ему сказали.

— Не с моим рангом.

— Подними.

— Не хочу. Не хочу убивать. Сам поднимется, если ко мне будут лезть.

— Тебе всё ещё больно?

Внезапно. Вэй Усянь удивился, но не стремился акцентировать на этом внимание.

— М? Нет. Уже нет.

— Жаль.

— Фу ты, блин. Какой же ты больной, божечки.

— Ты прав.

— Мне нравится. Ты держишь себя в руках. Меня это устраивает. Я ещё не видел, чтобы ты творил зло направо и налево, потому что тебе так хочется.

— Показать?

— Я не верю. Вот в это я не верю. Но твёрдо верю в то, потому что вижу, что ты пытаешься казаться хуже, чем ты есть. Так что не лечи меня подобным способом.

Белое Бедствие усмехнулся и это было хорошо слышно. Вэй Усянь потянулся к маске, оставляя поцелуй на нарисованных губах, что улыбались и грустили одновременно. Безликий Бай спокойно отнёсся к этому жесту.

Не дёргался и не пытался сбежать. Тёмный заклинатель пришёл к выводу, что его теория работает и на этой ноте можно закончить на сегодня. Он разгладил пальцами ткань на плечах Белого Бедствия, отпустил его и отстранился, отступая на несколько шагов назад.

— А ещё ты вылечил меня, чтобы мне не было больно.

— Я вылечил тебя, потому что ты бы умер. Эти травмы не зажили бы так быстро, как нужно, чтобы ты выжил.

— Иди уже. Мне пора вернуться к тренировкам. Но есть ещё один вопрос. Он не страшный, обещаю.

— С чего ты взял, что мне страшно?

— Да так. Не суть. Ты сказал, что твой истинный облик очень приближён к внешнему виду Цзюнь У. Ты говорил о цвете глаз?

Белое Бедствие молчал подозрительно долго. Вэй Усянь успел заподозрить неладное и только убедился в правильности своего предположения, когда короткое холодное…

— Нет.

…пронзило его слух.

Не стал спрашивать. Вместо «нет» вполне могло быть «это не касается тебя». Так хоть однозначность некая есть. Уже что-то.

— Обещаешь, что придёшь, как только сможешь?

— Зачем?

— Разве тебе не интересно то, о чём я говорил?

— Интересно.

— Вот за этим и приходи. А ещё потому, что я буду скучать, — он безразлично пожал плечами и развёл руки в стороны.

— Это невозможно, как я и сказал.

— Безусловно. Отнекивайся. Только тебе от этого никуда не деться. Либо откажи мне, и я пойму твою позицию, либо прими мою.

— Отказываю.

— Хорошо, — он кивнул. — Обоснуй.

— Что?

— Ну. Обоснуй, почему отказываешь? Я не нравлюсь тебе? Или для тебя — это неприемлемо? Королевская кровь в твоих венах не позволяет тебе так низко пасть? Переживаешь, что люди пустят слухи о том, что Белое Бедствие обрезанный рукав?

Вэй Усянь выглядел невероятно уверенным в себе. Его нисколько не смутил и не осадил отказ. Только больше раззадорил, давая больше пространства для манёвра. Ведь изначально очевидно, что такому робкому и застенчивому Безликому Баю проще всего отказаться.

Тёмный заклинатель попробовал манипулировать им и в этот раз у него получилось.

— Мне пора.

— Давай-давай. В следующий раз бери пергамент и кисть. Я тебе надиктую. Основы синтеза тёмной материи понять не так просто, а запомнить с одного раза просто невозможно.

— Это вызов?

— Как хочешь, господин великий.

Вэй Усянь развернулся на пятках, махнул ему рукой на прощание и поплёлся куда глаза глядят. Внезапно он понял, что в той стороне люди. Мужчина развернулся вновь и пошёл обратно. Улыбался и хихикал.

— Это был поворот не туда.

Он прошёл мимо Белого Бедствия и, не останавливаясь, шёл по своим делам.

— Это всё?

— Ты битый шичэнь зудишь, что тебе пора. Проваливай. В чём дело?

— Нет дел.

— Ну и всё. Я буду ждать тебя.

— Несколько недель.

Вэй Усянь остановился, оборачиваясь. Он понял, что это было сказано не для того, чтобы зацепить, а для того, чтобы дать временные рамки. Чтобы он не ждал невесть сколько.

— Так долго? Это из-за столицы?

— Да.

— Хорошо. Найдёшь меня?

— Найду.

— Кстати… Как ты находишь меня всякий раз?

Силуэт таял. После того, как Вэй Усянь прочувствовал это заклинание на себе, ему казалось, что он видел, как пространство ломается и искажается, сжимаясь. Был не уверен, однако теперь однозначно смотрел на это другими глазами.

— Ветер.

— Ветер? Что «ветер»?

Жаль, что отвечать было уже некому.

Его волосы качнулись и Вэй Усянь непроизвольно прижал их к уху, закидывая за плечо. Он ничего не понял.

— Похер. У меня свои дела есть.

Они разошлись.

Едва эта сложная и странная ситуация закончилась, Вэй Усянь вдруг резко почувствовал себя как-то странно. Ему раньше не приходилось говорить или делать чего-то такого, что было только что.

Он не открывал для себя фактов, подобных тем, что узнал. Мужчина остановился, сделал пару шагов в сторону ближайшего дерева, опёрся на него рукой и уставился на свои ноги. Его одолевало чувство одышки, хотя по факту ничего подобного не было.

Так, словно он пробежал сорок ли и вот остановился у деревца перевести дух. Поражался сам себе. Тому, что говорил и делал. Тому, что нисколько не удивился истине.

— Но я же закалял себя. Свой разум и эмоции. Заставлял себя расширять кругозор и ничему больше не поражаться так, словно что-то невозможно. Сколько со мной происходило подобное? Сколько можно? Конечно, я устал от этого. Поэтому…

Вэй Усянь глубоко вдохнул, оттолкнулся от дерева и пошёл дальше. Ему хотелось найти какую-то просторную поляну. Желательно с ручейком под боком. Хотел удариться в тренировки и потом, когда сядет медитировать, слушать журчание воды. Разве не прекрасно?

— Поэтому я не удивлён, что так оказалось. Не предполагал подобного, пока он мне почти в лоб не сказал сам, но и удивляться мне уже осточертело. Небесный Император и первый Непревзойдённый в одном флаконе? Ну и ладно. Тому, что он прыгает на семь чжанов вверх с места я удивлялся куда сильнее в своё время.

Задача была простой и максимально понятной: научиться забирать у клинка пламя. Ему объяснили, что делать и дважды показали на практике, чтобы тот смог почувствовать процесс. Это ценная помощь. Лучшая, если говорить начистоту.

Но кто-то никак не мог добиться результата. Вэй Усянь думал, что либо он сам бестолочь нулевая, либо Дыхание Дракона в упор игнорирует его. В любом случае желание меча не имеет значения перед желанием владельца.

Была бы воля Атема, он бы не слушался Вэй Усяня вообще, но у меча нет собственного выбора, пока он принадлежит Белому Бедствию. Помимо прочего, мужчина думал о том, что в последнее время у него всё не так уж и плохо с мечом, чтобы тот наотрез отказывался работать в тандеме.

Постепенно приходил ко мнению, что проблема в нём, а не в мече. Опять в нём. Снова в нём. Это уже тоже его порядком достало. Он был честен с самим собой и знал, что выкладывается на полную. Трудится для достижения результата.

Вэй Усянь знал, какое на вкус усердие.

— Не только тренировки. Этот кусок закрытого, словно неизведанная территория, человека. Неужто он думает, что избавится от меня просто так? Понять бы… что он на самом деле чувствует ко мне. Вряд ли он скажет правду. Идти от обратного? Или что делать?

Тёмный заклинатель вздохнул. На размышления ушло несколько стражей. Солнце жарило. Оно утомляло его. Ему не хотелось шататься под солнцепёком и при этом размахивать огненным клинком. Это самоубийство.

Куда больше ему нравилась идея переждать жару, отсидевшись где-нибудь в теньке, желательно повыше на дереве, чтобы поудобнее было, и только тогда приступать к делу.

— Обманул, получается, что мне нужно тренироваться? Ну как… Вообще — нужно. Но не в такое время. От меча и так тёпленько. Не хочу вспыхнуть, как фитилёк у масляной лампы. А ещё мне немного лениво. Я хочу… ещё подумать.

«Ветер».

Да, это тоже его беспокоило. В первую очередь он не понимал, почему Белое Бедствие не может носить браслет. Он обещал, что подумает об этом, как его и попросили. И Вэй Усянь действительно подумает. Он не забыл.

А ещё ему бы хотелось продумать наперёд свои шаги. Хотел, чтобы ему не приходилось старательно мыслить в момент диалога. Лучше попробовать просчитать ответы и поведение, и, исходя из них, построить несколько раз модель будущего диалога.

Ему казалось это правильным и несложным. Он примерно понимал, что будет делать или говорить Белое Бедствие на тот или иной вопрос. К этим знаниям добавилось то, что Вэй Усяню позволено всё, или практически всё, в отношении этого человека.

Нужно лишь держать закрытым рот.

Также он выяснил, что Белое Бедствие, как оказалось, очень робкий и застенчивый. Любое слово может оттолкнуть его или испугать.

— И пускай отрицает сколько угодно, что ему не страшно. Я видел, что страшно.

Какова вероятность того, что он может ошибаться? Ему и самому было невероятно интересно. Смысл в том, что Вэй Усянь почему-то был слишком уверен, что интересует Белое Бедствие. Причин для этого у него не было. Однако причин сомневаться не прибавлялось.

Он не знал и не понимал, как выяснить, но и не думал, что может быть по-другому. Слишком много совпадений было разложено перед ним таким образом, что мужчина чувствовал себя особенным для него.

Насколько это правда тоже не ясно. Почему бы Белому Бедствию не вести себя подобным образом с каждым? Что, если это часть представления сделана специально и преследует какую-то цель?

— Ну нет… Ну не-е-ет. Тогда о нём говорили бы несколько другие вещи. В любых кругах все только и судачат о том, что он причина жестокости и смертей. Их источник. Если бы он был таким, как со мной, о нём бы говорили, что он… — Вэй Усянь призадумался, подбирая слова. — Другое, в общем.

Что, если проверить? Собственную особенность для этого человека. Или вычислить количество внимания, которое приковано к Тёмному заклинателю. Он думал о том, что Белое Бедствие так или иначе постоянно следит за ним.

Поблизости тому больше не скрыться, пока браслет на запястье. А издалека всё остаётся тем же, что и было?

— Смотрит ли он, когда не рядом? Контролирует меня?

Вэй Усянь приоткрыл глаз, через небольшую щель рассматривая жаркое солнечное сияние. План уже родился в его голове. Мужчина сел, свесил ногу с дерева и осмотрелся по сторонам. Выплюнул сочную травинку, которую пожёвывал последнее время, и спрыгнул вниз, мягко приземляясь на носочки.

Есть запрет — не ясно, какое наказание последует за нарушение. Разве это не интересно? Он сможет узнать ответ на свой вопрос и заодно проверить уровень слежки. Исходя из этого можно будет строить новые теории.

В любом случае ему стало интереснее. Непонятнее, но интереснее. По крайней мере Вэй Усянь перестал насиловать мозг касательно собственных чувств. Ему стало значительно легче сосуществовать со своей головой.

— Может и с мечом теперь будет попроще.

Он отряхнулся и бодрым шагом направился в нужную ему сторону. За последние несколько лет Вэй Усянь приобрёл совершенный навык ориентирования в пространстве. Мог сразу точно определить сторону, в которую ему необходимо двигаться, чтобы добраться туда, куда нужно.

Так было и сейчас. Мужчина на подсознательном или интуитивном уровне понимал, что нужно развернуться левее и, как минимум, три шичэня идти в заданном направлении.

— А может и слышит. Тогда всё сложнее. Я не могу не разговаривать с самим собой.

Была причина подумать об этом, но её перебила мысль о том, что Белое Бедствие мог слышать его разговор с Лань Чжанем. Тогда он почему-то совсем не думал об этом. Может, был выбит из колеи, а может, мыслей было так много, что этой не хватило то ли места, то ли времени.

— Нет. Он сказал, что у него были «свои дела». Значит, тогда, когда он ушёл, он действительно ушёл. И всё, что ему тогда удалось бы услышать я всё равно уже сказал. Ничего нового. Он мне не лжёт. Нет сомнений.

Не хотел ковыряться и давать своему мозгу ещё один повод для ведения анализа и дальнейших разбирательств. У него не было причин не верить ему. Белое Бедствие один из немногих, кто не лгал ему. По крайней мере ещё ни разу не был пойман. Это имело вес.

Солнце не уничтожало, но двигаться под ним было неприятно. Душно. Дорога заняла у него весь день и скоро должен был подступиться вечер. Так или иначе, Вэй Усянь постоянно держится в окружении Тунлу.

По крайней мере последние пару лет. Он постоянно в движении и нигде не задерживается надолго, но движется по кругу. Вокруг обширной горной цепи Тунлу. До того места, где он был заточён в пещере, отсюда далеко, однако эта территория является прилегающей.

Вэй Усянь уже ступил на каменистую почву дочерних гор Тунлу. Под ногами постоянно проклёвывалась трава, прыгали кузнечики, росли какие-то кусты и деревья. Это совсем не похоже на ландшафт родительницы.

Путь можно начать отсюда и посмотреть, что будет в процессе. И изменится ли что-то к моменту, когда он таки дойдёт до места назначения. А может, и не дойдёт вовсе. Или ничего не изменится ни сейчас, ни тогда.

Как же он хотел понять…

К его удивлению, чем ближе Вэй Усянь подбирался к Тунлу, тем спокойнее становилось вокруг. На пути встречалось меньше призраков, меньше животных, меньше растений. Это не сильно бросалось в глаза, так как разница была несущественной, но становилось тише.

Он думал, что в этот раз его точно накажут за прямое нарушение запрета. Однако Тёмного заклинателя подстёгивал тот факт, что он не понимал причины. Ему ни разу не сказали, почему запрещено возвращаться. За что выгнали известно, почему бы не дать второй шанс — не ясно.

В любом случае к глубокой ночи Вэй Усянь был на месте. Это заняло у него почти девять стражей. Пожалуй, он никогда так долго не шёл без остановок.

— Это было легко, — улыбнулся мужчина сам себе, ступая очередной шаг.

Либо ему казалось, либо почва под ногами была тёплой. Сначала он подумал о движении магмы под землёй, поэтому не зацикливался и шёл дальше. Однако вскоре земля стала насколько горячей, что ему не удавалось ступать по ней.

Вэй Усянь принялся скакать с места на место, одновременно подыскивая себе какую-то возвышенность и размышляя о возможных причинах.

— Совпадение? Или издевается? И вообще… почему я сразу думаю о нём в первую очередь? Ведь он не всесилен и не управляет всеми тремя мирами из тр… — запнулся, меняя точку зрения. — Ну да. О чём это я?

Вэй Усянь взобрался на небольшую каменную стелу. Она была попрохладнее почвы внизу. На ней пока что было комфортно. Хоть земля внизу и горела, он не видел ни одной причины останавливаться.

— Всё же это может быть природное явление. Тунлу… это же вулкан. Вполне логично, что почва здесь способна нагреваться.

Перевёл дух, спрыгнул вниз и пошёл дальше. Быстро-быстро, чтобы подошва не успевала пропускать через себя жар почвы. Бессмертие — это хорошо. Когда оно истинное. А этот просто не стареет, не спит и не ест.

Ему всё так же больно, так же горячо от огня и его так же можно убить. Просто не так легко, как прежде.

С вершины Тунлу внезапно подул ветер. Враз стало так шумно, что это было невозможно проигнорировать. Подобно лавине, спускавшейся с горы, дорожная и вулканическая пыль заплясали в неистовом танце, высоко поднимаясь вверх.

Стоял зловещий свист и низкий гул. Вэй Усянь поднял взгляд к вершине, пытаясь дать определение тому, что видит. Жаль, что ему не хватало словарного запаса. По крайней мере он не видел ничего подобного ранее.

А всё новое, невозможное и не налезавшее на голову у него связано только с одним мужчиной.

— Да ладно. Не может этого быть.

Не верил до последнего. Думал, что это одна из форм иллюзии и стоит ему столкнуться с ней, как она развеется. Поэтому стремительно шёл навстречу ветру, будучи уверенным в себе на все сто.

Получил песком и мелкими камнями в лицо, не смог устоять перед силой ветра, поэтому почти сразу же попятился назад. Пыль залезла в каждую щель, куда смогла добраться. Одежда, глаза, уши, нос, рот. На зубах ощущался скрип песка.

— Хорошо! Хорошо! Ладно! Боги! Я уйду!

Вэй Усянь добровольно развернулся и бегом помчался обратно, чтобы выбраться из пыльного облака. Долго бежать от него ему не пришлось. Кажется, едва он подтвердил вслух, что уходит, и воплотил обещанное в жизнь, как ветер стих и песок с землёй вернулись на свои места.

Это возмущало. Это возмущало до предела. Подобное разве можно воспринимать нормально? Словно пренебрежение, или так, будто тот брезгует пускать Тёмного заклинателя на Тунлу.

Вэй Усянь выплюнул пыль, осевшую на его языке на землю и, внутренней стороной рукава, старательно вытер лицо, чтобы оно не было грязно-серым. Был спокоен. Бесился, но был спокоен. Это давалось ему не легко.

— Издеваешься? Ты каждый раз будешь вызывать эту пыльную бурю, когда я решу подняться на гору? А что, если я сейчас пойду обратно вверх? Давай узнаем.

Он не знал, слышат ли его, однако был уверен, что видят. По крайней мере сейчас. Совершенно точно Белое Бедствие следит за Тунлу. Только не ясно, какого рожна.

Вэй Усянь отряхнул и поправил рукав, вытряхнул пыль из волос и, гордо вскинув голову, пошёл вперёд, к вершине.

— Это не твоя собственность, если что. Ты не можешь мне запрещать. Кто ты вообще такой, чтобы что-то мне запрещать? Мне даже госпожа Юй не могла толком ничего запретить. А ты ни малейшего понятия не имеешь о том, насколько она была ужасна в гневе. Ты рядом с ней и близко не валялся. Так что ещё ты такое и о чём?

Очередной шаг закончился тем, что молния ударила ровно перед его ногой. Это не было похоже на молнию, как на молнию. Скорее на плевок стихией. Впечатление на Вэй Усяня однозначно произвело. Ощутимой была ударная волна, которая всколыхнула почву под его ногами, и он приземлился на зад, теряя равновесие.

Упирался руками в землю и ошалело хлопал своими красивыми чёрными ресницами. Смотрел на небольшое углубление, которое осталось от вспышки. Кратер дымился. Это точно была молния. И, судя по всему, её сила была куда более ужасающая, чем внешний вид. Однако грома не последовало.

От самообладания осталось совсем немножко. Мужчина насупился и подскочил на ноги. Гневными быстрыми движения отряхивался и взывал к небесам, обращаясь лицом к земле.

— Да ты что?! Совсем уже сдурел?! А если бы в меня попал?!

Закружился лёгкий ветерок, который ласково гладил его лицо и волосы. Вэй Усянь подумал, что сходит с ума, однако отчётливо услышал в шелесте ветра: «не попал бы».

Он вытер ладони от пыли и потёр лоб, соображая. Во-первых, мужчина подумал о том, что едва он вымылся и выстирал вещи, как всё пошло по одному месту и можно начинать сначала.

Во-вторых, шум ветра, так похожий на человеческую речь, слишком сильно подходит по смыслу и отвечает на поставленный мгновением ранее вопрос.

— Либо я схожу с ума, либо ты всесильный сукин сын! И где истина?

Ветер закружился вокруг него, буквально выталкивая в спину в обратном от горы направлении. Вэй Усянь тяжело вздохнул и совершенно не сопротивлялся. Расслабился и улёгся спиной на ветер, только переставлял ноги, чтобы идти, однако не прикладывал для этого ни малейшего усилия. Ветер всё делал за него.

Едва его вытолкали за предел Тунлу, как стихия резко перестала его держать. Тёмный заклинатель почувствовал, что падает. Размахивал руками, чтобы поймать самого себя или ухватиться за что-то.

Падать недалеко, конечно, но неожиданно и неприятно. Приземление обещало быть жёстким и мужчина уже смирился с тем, что его бросили на землю, как вдруг ветер снова подхватил его перед самой почвой, плавно укладывая на неё.

— Хотел испугать меня? Зачем?

Ветер зашумел, поднимая листочки с земли. Вэй Усянь хорошо слышал: «я не разрешал тебе возвращаться». Мужчина вздохнул и сел, подтягивая к себе ноги. Выглядел задумчивым, но спокойным.

— Я знаю. Но ты так же не сказал, почему нельзя и когда будет можно. Ты уже несколько лет не разрешаешь мне вернуться. Я устал подчиняться этому требованию. Ты не остановишь меня. Либо пересмотри своё решение, либо ты начнёшь жить тем, что будешь выталкивать меня с горы.

«Терпение».

— Нет. Я проявил терпение. А ты в ответ испачкал меня и испортил мои одежды. Ты только посмотри! — он натянул ткань на груди, рукаве, бедре и животе. — Везде порезы! Это всё твоя пыльная буря натворила. Даже если я выстираю одежды, они всё равно будут порезаны. Ты чувствуешь ответственность за то, что делаешь? Если «да», тогда принеси мне новые одежды, как придёшь.

«Хорошо».

Вэй Усянь чуть улыбнулся, легко растягивая уголки губ. Несмотря на то, что его не пустили на Тунлу, потрепали, накормили пылью, покатали на ветру, чуть не уронили и даже не извинились за нанесённый ущерб, ему всё равно было весело.

Комфортно и тепло. Скорее всего это вызвано моральным равновесием. Он помирился со своей головой, оставляя «беды с башкой» в прошлом. Плюс, ему стало легче, когда он сказал и сделал всё, чтобы быть честным перед самим собой.

Остальное его не касалось.

Белое Бедствие сам волен делать выбор. Вэй Усянь выслушает его и примет решение, каким бы оно ни было. Это всё не важно. Жизнь продолжается.

У него вновь были планы на будущее.

— Я буду ждать тебя, Первый.