Глава 29. Параллельные траектории (2/2)

— Я хотел спросить у тебя не о мече. Почему ты не оттолкнул меня тогда, когда я поцеловал тебя?

Безликий Бай молчал и Вэй Усянь находил это забавным. Ему казалось, что тот смущён и просто не может выдавить из себя ответ. Любой. Каким бы он ни был.

— Тебя так часто целуют мужчины, что ты не придал этому значения?

Ему было известно, что это совсем не так, но он хотел поиграть с ним. Посмотреть, что будет.

— Или тебе просто настолько понравилось, что ты был не в силах отстраниться?

Вэй Усянь вышел из-за его спины с другой стороны, завершая круг. Остановился перед лицом и убрал руки за спину. Гордо вскинул голову, набивая себе цену.

— Конечно, ты растерялся, я понимаю. Ведь тебя поцеловал такой всесторонне прекрасный человек, как я. Остроумный, весёлый, изобретательный, креативный.

Он хихикнул, всматриваюсь в маску. Обычно изделие вызывало в нём смешанные чувства, но сейчас Вэй Усянь смотрел в неё, будто в его лицо. Ему не отвечали, и эта тишина была ощутимой. Давила на грудь.

Тёмный заклинатель уже хотел было поменять тактику и продумывал, с чего начать. Собрался с мыслями, решил начать говорить, как вдруг из-под маски послышались тихие доброжелательные смешки. По крайней мере ему так казалось.

— Ты прав. Это было неожиданно.

— Но это не даёт ответа на мой вопрос. Почему ты не оттолкнул меня?

— Не могу придумать ни одной причины, исходя из которой это могло бы интересовать тебя.

Вэй Усянь рассмеялся и вновь начал ходить, чтобы потерять зрительный контакт. Он ещё недостаточно прощупал почву, чтобы говорить, как есть. Не боялся своих чувств и не боялся заявить о них вслух. Боялся, что вспугнёт.

— Ну-у-у… Ты не так хорошо знаешь меня. Не зазнавайся.

— Не буду отрицать.

— Знаешь, с тех пор как мы пришли сюда, ты ни разу не пошевелился. Вот я хожу хотя бы, а ты стоишь, стоишь, стоишь… Это не утомительно?

— Я в гармонии с собой и своим телом. Ты не можешь стоять, потому что нестабилен. Тебе не хватает спокойствия, чтобы просто стоять.

— Да. Я согласен. Но ты даже позу ни разу не поменял. Хоть бы с ноги на ногу перевалился.

— Я не стою так.

— Всегда сугубо на двух ногах? Не отдыхаешь в более удобной позе?

— Нет.

Он вспомнил, как рассуждал о том, что Белое Бедствие был рождён в королевской семье. Обязательно. Может, не прямой потомок, но кто-то приближённый к королю.

— У тебя королевская кровь, верно?

— Да.

— Ты близкий родственник короля?

— Весьма.

— Брат?

— Сын.

— Вот как… Значит, ты принц с правом наследства.

Белое Бедствие вновь не ответил ему. Вэй Усянь уже давно понял, что отвечать ради ответа, или чтобы его слово осталось последним — тот не будет. Древний демон слишком логичный, умный и сдержанный. Когда не надо.

— Твоя кровь красного цвета?

Из-под маски вновь раздались смешки. Они не казались глумлением. Это снова было доброжелательно. Однако в этот раз Вэй Усянь не подхватил его смех. Ему действительно было интересно. Он бы совсем не удивился, если бы его кровь была зелёной или голубой.

Белое Бедствие сначала думал. Видимо хотел что-то сказать, но в итоге лишь протянул вперёд руку, предлагая попробовать.

— Ты хочешь, чтобы я порезал тебя?

— Это ты хочешь в чём-то убедиться.

— Ну хорошо. Да, я хочу.

Виток тёмной материи закрутился, заостряясь. Маленькая змейка ринулась вперёд. Извивалась и трещала, словно чёрная молния.

— Откуда этот звук?

— Обычно его нет. Это я балуюсь, — смешок.

Витиеватый змей полоснул по раскрытой ладони и мгновенно растаял в воздухе, будто и не было. Красная густая жидкость проступила на коже, потекла вниз и сорвалась, падая на землю.

Вэй Усянь видел, как порез затягивался. Ткани на ладони притягивались друг к другу и плотно смыкались, будто сшивались иглой. Он не успел до конца додумать эту мысль, как от увечья ничего не осталось, кроме следа крови.

— Всё-таки красная…

— Как и тогда, когда ты пронзил меня мечом. И ещё раз в пещере. У тебя сухие листья в голове вместо мозга?

— Ну-ну. Что начинается? Не груби. Мог сразу так ответить, но ты предложил убедиться.

— Такие, как ты, верят только тому, что видят.

Это прозвучало как комплимент. Лицо Вэй Усяня вытянулось. Засчитано.

— Но ведь я видел это.

— Доподлинно неизвестно в каком состоянии ты пребывал в те разы. Ты неоднократно говорил мне, что не помнишь того, или другого. Однако тогда ты тоже там был.

— Ну в пещере я был уже более-менее в себе. Не делай из меня умственно отсталого.

Белое Бедствие вытащил из рукава небольшой белый платочек, вытер кровь с ладони и спрятал его обратно. Вэй Усянь засмотрелся на его движения. На то, как длинные пальцы прижимают ткань и проводят по влажно-мокрой ладони, стирая беспредел.

Из-за движения пальцев под кожей двигались сухожилия. Тёмный заклинатель держался на небольшом расстоянии, но всё равно отчётливо видел это. Из-под рукава выглядывало запястье. Сбоку была видна та самая, вкусная и притягивающая взгляд, косточка.

Он выдохнул, чувствуя внутри себя бурление. Теперь оно было понятно ему и больше не пугало так сильно, как раньше. Вэй Усянь принял это чувство. Мужчина плавно перевёл взгляд вверх по руке. По предплечью, плечу, к маске радости и грусти.

Внезапно Тёмный заклинатель вспомнил свой второй вопрос, который хотел задать. Щекотливый и весьма неловкий. Зайти решил сбоку, чтобы, опять-таки, не вспугнуть всесторонне закрытого Безликого Бая. В прямом смысле сбоку. Он снова начал ходить.

— Ты можешь становиться невидимым?

— Нет. Это невозможно.

— Мало ли. Я должен был спросить. С тобой возможно всё.

— Кроме невидимости.

— Допустим. Тогда, может, иллюзии?

— Да.

— Хорошо. Ты когда-нибудь подсматривал за мной?

— Да.

— Как часто?

— Достаточно.

— Ты видел меня без одежд?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты признался, что подсматривал за мной. Я хочу знать, что ты видел.

— Ты разделся при мне на Тунлу. Бесновался, носился в воду и из воды, совершенно не стесняясь своего вида. Так почему ты спрашиваешь?

Вэй Усянь остановился, припоминая подобное. Он потёр лоб и рассмеялся. Тогда-то ему это совсем не казалось чем-то странным. Всё, чего он хотел, — вымыться. Не думал о своём внешнем виде, о том, что на него могут смотреть и о всяком романтическом подтексте.

Тогда не было ничего подобного. В то время Тёмный заклинатель испытывал к нему только ненависть и жгучее желание подарить смерть. А сейчас всё несколько иначе. Сильно иначе.

— Ну знаешь… А кроме того раза?

— Да.

— Много раз?

— Несколько.

— Недавно. В реке?

— Я могу объяснить.

Это прозвучало быстро, резко и немного нервно. Самую малость. Вэй Усянь прикрылся чёлкой и бесшумно улыбнулся. Не хотел причинять ему дискомфорт. Он хотел находиться рядом с ним как можно дольше. Желательно постоянно. Ему совсем не нужно было, чтобы тот сбегал или начал избегать его.

— Если хочешь. Если не хочешь — можешь не объяснять.

— Почему?

Вэй Усянь поднял взгляд к небу, глубоко вдыхая и выдыхая. Рассматривал через верхушки ветвистых деревьев размеренно плывущие по небесной глади облака.

— Потому что это ничего не меняет.

— Не меняет чего?

— Моего отношения к тебе.

Белое Бедствие замолчал. Вэй Усянь ужасно хотел увидеть его лицо, но оно неизменно скрывалось за маской, и он не смел говорить об этом. Ему всё ещё было не ясно, как вести себя с ним, чтобы обоим было комфортно. Был предельно осторожным.

— Я могу объяснить. Это было непреднамеренно. Я увидел не потому, что специально смотрел. У меня были относительно недалеко свои дела.

— Какие?

— Свои.

Он поджал губы, но быстро смирился, отпуская их.

— Хорошо. Как много ты видел от того процесса?

— Почти всё.

— И ушёл, когда я увидел тебя?

— Не так. Я ушёл, и потом ты увидел меня. Ты увидел, как я уходил.

— Почему я видел тебя? Обычно ты наблюдаешь за мной так, чтобы я не знал о тебе. Ты смотришь, потому что тебе интересен Тёмный Путь, правильно?

— Да.

— Я покажу тебе. Что ты хочешь видеть?

— Ничего конкретного. Я просто наблюдаю.

— Я могу попросить тебя?

— Можешь попробовать.

— Сделай так, чтобы я тебя видел всякий раз, когда ты приходишь.

— Я не хочу отвлекать, переключая твоё внимание на себя. Ты потеряешь мысль.

— О, я справлюсь. А чтобы наша договорённость обрела силу и вступила в действие, я кое-что подарю тебе. Протяни руку.

Вэй Усянь подошёл ближе и вытащил флейту из-за пояса. Он чуть улыбнулся, поднёс инструмент к губам и начал играть. Ветер игриво закружился, раздувая волосы Белого Бедствия.

Чёрные причудливые потоки собирались из воздуха, образуя нечёткое дымное колечко. Сначала тускло-серое, и с каждой новой нотой оно становилось всё насыщеннее, отчётливее.

Обе руки Белого Бедствия всё ещё лежали вдоль тела. Он наблюдал, но, кажется, не собирался играть по правилам Вэй Усяня.

Тёмный заклинатель ждал. Продолжал играть, однако новых деталей у конструкции не прибавлялось. Колечко левитировало, то поднимаясь, то опускаясь. Мужчина улыбнулся, направлением глаз вниз-вверх напоминая о своей просьбе. Ненавязчиво, как ему казалось, намекал.

Безликий Бай уступил. Он поднял руку, вытягивая её перед собой. Ему казалось, что это украшение, поэтому перевернул её внутренней стороной запястья вверх, выгибая его. Пальцы расслабленно согнулись внутрь.

Для Вэй Усяня, который влюбился в длинные пальцы и изящные руки этого мужчины, зрелище являлось весьма волнительным и привлекательным. Старался не отвлекаться.

Колечко разомкнулось, обняло запястье Белого Бедствия и замкнулось вновь, образуя нерушимое целое.

Повелитель Тёмного Пути перестал играть, и чёрная материя упала на кожу, безвольно повисая. Это было похоже на ободок. Дымная составляющая рассеялась и тонкое изваяние перестало выглядеть зловеще.

Вэй Усянь был доволен результатом. Убрал Чэньцин за пояс, протянул руки и подушечками пальцев проверил на прочность браслет. Тот был жёстким, негнущимся. Свободным.

Мужчина опустил руку Белого Бедствия и изделие упало вниз, красиво и эстетично повисая на запястье. Цеплялось за ярко выраженную косточку, на которую Вэй Усянь постоянно облизывается. В общем и целом, на нём смотрелось просто потрясающе.

— Чёрный — твой цвет, — он улыбнулся, поднимая взгляд к маске.

— Зачем это?

— Он будет предупреждать меня всякий раз, когда ты близко. Больше ты не сможешь подсматривать за мной. Но в этом нет проблемы.

— Я не могу носить его.

— Не хочешь или не можешь?

— Не могу.

— Почему?

— Подумай об этом на досуге сам.

— Я подумаю. Обещаю. Но разве ты не в состоянии сделать что-то, чтобы носить его? Я знаю, что в состоянии. Такой могущественный и мудрый. Не отказывайся. Давай будем честны друг с другом.

— Я никогда не л…

— Да, спасибо за это. Ты никогда мне не лгал. И я тебе не буду. И, чтобы закрепить наше соглашение, я обязан всякий раз знать, когда ты рядом. Это честно, ведь так?

Мужчина в траурных одеждах какое-то время думал, но позже коротко кивнул.

— Да. Это так.

— Значит, ты оставишь его?

— Оставлю.

— Спасибо. А теперь скажи.

— У тебя очень много вопросов.

— Ты не устанавливал лимит на вопросы. Наоборот. Я помню, как ты говорил мне спрашивать. Я научился задавать правильные вопросы и теперь ты упрекаешь меня в этом?

— Не упрекаю.

— Тогда ответь. Ты сказал, что не подсматривал за мной намеренно. Почему тогда остался досмотреть?

Повисла тишина и Вэй Усянь решил, что вопрос был слишком прямым и настойчивым. Но быстро передумал и пришёл ко мнению, что вопрос просто неправильный. Его формулировка не призывает к однозначному ответу.

Обычно на такие вопросы Белое Бедствие задаёт вопрос в ответ: что ты спрашиваешь? Сейчас тот молчал, но Тёмный заклинатель уже мог додуматься до дальнейшего развития событий сам. Это приходит с опытом.

— Ты остался досмотреть, потому что захотел?

— Да.

— Тебя привлекало то, что я делал?

— Имеет ли этот вопрос какой-то вес?

— Да. Колоссальный.

— Да.

— И последнее. Тебе понравилось, когда я поцеловал тебя? Думал ли ты об этом после?

— Много раз.

Вэй Усянь сглотнул. Не нервничал, но внутри всё дрожало. Ему казалось это настолько опасным и запретным, что даже тайно думать об этом непозволительно.

Бояться ему было нечего. Уверенность в себе и, в некотором роде, наглость приносили свои плоды. Сценариев развития событий всего два: позитивный и негативный.

Хороший и плохой. Положительный и отрицательный.

Так или иначе он узнает тот, что соответствует ему. У него не было страха перед ним. Он не боялся его и не боялся сделать что-то непростительное.

— Я привык к тебе. Ты меня не раздражаешь. И что бы я не делал — тебя невозможно обидеть.

— Ты уже говорил мне это.

— Да. Я обещал, что взамен дам тебе нечто равноценное, помнишь?

— Обязательно.

Вэй Усянь поднял руки, вытягивая их перед собой. Одновременно с руками восставали чёрные потоки. Тянулись вниз от его рукавов, словно нити. Они направились вперёд, окутывая мужчину в траурных одеждах.

Тёмный заклинатель шагнул навстречу, а тёмная энергия в ответ подтолкнула Белое Бедствие в спину, намекая ступить. Этому жесту Безликий Бай не поддался. Его одежды качнулись, но он остался стоять на месте. Так, словно сдвинуть его не просто сложно, а невозможно.

Вэй Усянь сделал второй шаг и больше не пытался манипулировать телом Белого Бедствия. Не хочет — не надо. Он не понимал его причин, однако и не стремился. Знал, что сам не додумается, если ему не помогут. Незачем ломать мозг впустую.

Нити из тёмной энергии коснулись волос мужчины, через плечо перекидывая густую копну вперёд. Вэй Усянь сделал ещё несколько шагов, и только что был последний. Он обнял Безликого Бая за плечи, весело и легко улыбался ему.

— Я могу вернуться на Тунлу?

— Нет.

Улыбка на его лице стала только шире. Тонкие потоки коснулись маски, по чуть-чуть сдвигая её в сторону. Проверял почву. Больше не хотел, чтобы его действия служили эффектом неожиданности. Всё должно быть осознанно с обеих сторон.

— Что ты делаешь?

— Рискую. Если я не рискну и не сделаю того, чего хочу — я этого не сделаю уже никогда. Нельзя оттягивать. Никогда нельзя оттягивать. Решился — делай. Лучшее время никогда не наступает.

— Это твой жизненный принцип?

— Да. Я решил для себя и решился. Значит, я делаю.

— И что же конкретно ты делаешь?

— Рискую, — улыбнулся Вэй Усянь. — Я же сказал.

Тёмная энергия сдвинула маску в сторону и сняла её вовсе. Лазурный голубой безразлично смотрел в грозовой серый.

Тёмный заклинатель заулыбался так широко и ярко, словно это самое лучшее, что он предполагал увидеть.

— Почему ты позволил мне?

— Почему твои руки лежат на мне?

— Они не просто лежат. Это называется объятиями. Я обнимаю тебя.

— Почему ты обнимаешь меня?

— Обнимаю, потому что я влюблён.

Лазурь дрогнула. Веки чуть прикрылись, взгляд впился в лицо Вэй Усяня. Словно Безликий Бай искал подвох или даже в теории не рассматривал подобное заявление.

Тёмный заклинатель подался лицом вперёд, а Белое Бедствие отодвигался назад. Это единственное сопротивление, которое он ощущал. И то, это скорее не сопротивление, а побег.

За отказ подобное не принималось.

Вэй Усянь погладил мужчину по шелковистому затылку и напряг ладонь, не позволяя ему убегать дальше. Подушечки пальцев закопались под тёплые волосы. Он придвинулся чуть ближе, подступая на полшага вперёд, и вновь подался вперёд.

Тёмный заклинатель снова почувствовал, как тот пытается отодвинуться от него. Это больше не работало. Он думал так: если Белое Бедствие стоит на месте, значит ничего непростительного не происходит. Хотел бы — пресёк.

Уста еле-еле коснулись губ, о которых он думал последние пару месяцев, желая вновь ощутить их тепло и, наконец, попробовать на вкус.

Вэй Усянь раскрыл губы, шёпотом горячо выдыхая свой вопрос.

— Я могу вернуться на Тунлу?

— Нет, — как гром, среди ясного неба.

Повелитель Тёмного Пути вновь заулыбался, принимая этот ответ неоднозначно. Как временные трудности.

— Тогда обними меня.