Глава 27. Катализатор круга опасных ситуаций (2/2)
— Тогда не удивляйся.
— Тут очень жарко. Даже мне. Как ты себя чувствуешь?
Белое Бедствие улыбнулся, слегка поворачивая к супругу голову.
— Идём.
— Куда? Тут повсюду огонь.
Мужчина в траурных одеждах ступил вперёд, и пламя, что стояло у него на пути, отступало назад. Это выглядело жалко. Огонь будто преклонял пред ним голову и в страхе сбегал от неминуемой погибели.
Пламя расступалось на несколько чжанов вперёд и в стороны. С каждым новым шагом Белого Бедствия оно вторило, будто живое. Угрожающе трещало, словно пыталось напугать или переваривало то, что уже поглотило.
Вэй Усянь был под впечатлением. Столько лет уже прошло, а он всё так же поражался некоторым вещам, добровольным свидетелем которых становился.
— Я понял, что это твой огонь, но есть неувязка, — догоняя.
— Какая?
— Отсутствие личного присутствия.
— Всегда восхищался построением твоих предложений и подбором слов.
— Не меняй тему.
— Ты, правда, думаешь, что я побывал во всех храмах?
Он несколько мгновений соображал, а потом как понял! Мужчина махнул рукой, отрицая.
— Но это не одно и то же. Молния бьёт сверху. Это прямой луч.
— Неказистый.
— Не надо придираться. И тогда, скорее, угловатый.
— Тогда не луч, а искровой разряд. Вспышка света.
— Достанешь…
— Кто тут из нас двоих «наука»? Я — магия, ты — наука. Забыл?
— Прекрати паясничать!
Чжэньчэн пропустил короткий смешок и остановился, поворачиваясь к мужу лицом. Он резко махнул рукой в сторону, будто что-то отрезал. Огонь, весь, что ненавистно пылал в столице, враз погас, оставляя после себя только дым.
— Ух ты! — воскликнул Вэй Усянь и от переизбытка чувств хлопнул в ладоши.
Впечатлительный…
— Понравилось?
— Вообще!
— Ты бы тоже так умел, если бы учился.
— Почему ты не боишься того, что если ты передашь мне все свои знания, то я превзойду тебя?
— Сомнительно, — завуалировал, чтобы не говорить слово «невозможно». — Но допустим. Ну и что?
— Превзойду, свергну и убью. Ты ведь вырезал столицу потому, что тебе не нужны сильные и умные боги. Опытные, с боевыми заслугами, бывалые. Тебе нужно стадо баранов, которым ты будешь помыкать. Вертеть, как тебе угодно. Держать в страхе и уважении.
— Я никогда не запугивал своих богов, Вэй Ин. Ты перегибаешь. Запугивать — это не в характере Цзюнь У. Их уважение ко мне построено сугубо на добровольной основе.
— Хорошо. Извини. Я ошибся. Ты прав. Но мой вопрос никуда не делся. Что, если ты меня всему научишь, а я предам тебя и убью?
— Ты совсем глупый иногда.
— Ну что? Что я упускаю на этот раз?
Белое Бедствие подался вперёд, склоняясь к его уху. Нашёптывал, рукой поглаживая по щеке с противоположной стороны.
— Разве среди твоего инвентаря нет того, что убьёт меня?
Это, пожалуй, был первый раз в жизни Вэй Усяня, когда у него не было слов. Он промолчал, не зная, что сказать.
— Зачем тебе превосходить меня, чтобы убить? Ты можешь уничтожить ту вещицу, и я больше никогда не побеспокою тебя.
Вэй Усянь наскочил на него, цепляясь пальцами за ворот одежд. Прижимался так крепко, словно сказал что-то непростительное и хотел извиниться за это. А на самом деле растрогался.
— Если ты погибнешь… Три мира, из трёх существующих, просто развалятся на куски…
Его обняли в ответ и степенно поглаживали по спине.
— Разве не ты постоянно поёшь о том, что я нарушаю баланс в природе?
— Подслушивал… Ладно. Не сейчас. Если столица лишится Небесного Императора, то боги не смогут попасть в неё. Будут дезориентированы и сбиты с толку. Превратятся в пушечное мясо. Призраки обретут мировое господство. Уничтожат человеческую расу. А без людей не будет богов. Без тебя всё рухнет.
— А как же нарушение баланса?
— Ты — совершенство. То, на чём держится всё живое. Без тебя всё погибнет. И в первую очередь я.
— Значит, тебе незачем убивать меня. Тем более, что ты очень много раз говорил мне, что не предашь и я могу верить тебе. А уж показывал это сколько.
— Мгм.
— Я верю тебе. Ты заслужил моё доверие очень и очень давно.
— Когда ты почувствовал, что можешь доверять мне?
— Впервые?
— Мгм. Помнишь?
— Помню. Когда ты защитил Белое Бедствие перед горсткой призраков. А немного после сцепился с Цзюнь У, снова защищая Белое Бедствие.
— Ты проверял меня. Хотел знать, на какую сторону я встану.
— Это был небывалый случай. Ты поразил меня. И продолжаешь это делать.
— Как же тяжело было с тобой в начале… Как вспомню — всякий раз ужасаюсь.
— Сейчас легче?
— Нет. Просто изменилась природа твоих заскоков. Сейчас у меня другие сложности.
— Я никогда не думал об отношениях.
— Почему?
— Ты знаешь, что я был влюблён. У меня была невеста. Мы должны были стать королём и королевой Уюн. Но она сгорела в лаве.
— Это очень и очень печально. Мне безумно жаль.
— Не надо. Не к тому веду. Я был влюблён. Это больно, бессмысленно и преувеличено.
— Кроме тех случаев, когда это не так.
— До тебя мне было это неведомо.
— Склонить тебя было целым приключением…
— Понравилось?
— Нет.
Вэй Усянь отпустил его и отстранился. Кривился и корчил рожицы. Белое Бедствие хихикнул, отступая на два шага назад.
— Сначала Шэньу. От него всё остальное.
— Куда мне встать, чтобы не мешать тебе?
— Куда нравится.
Тёмный заклинатель пошатнулся, когда столица двинулась. Это был отчётливый и жёсткий толчок. Он хотел убедиться в том, что это происходит на самом деле. Мужчина поспешил к краю платформы, огибая чёрные горы.
Чжэньчэн следовал за ним взглядом, но воздержался от предупреждения. Это было бы странно, если бы он сказал подобное вслух.
Вэй Усянь выглянул за край. Нет сомнений. Это не облака движутся под столицей, это столица летит над облаками.
— Да ещё так быстро!
Он словил свои развивающиеся во все стороны волосы, скрутил в небрежную рульку и закинул за спину. Принялся искать ленту за пазухой и сразу же нашёл, но его вдруг осенило.
Он отпустил ленту и затолкал её поглубже, чтобы не выглянула в ненужный момент и не смутила его робкого-когда-не-надо мужа. Мужчина обернулся, рассматривая неподвижную величественную фигуру.
— Чжэньчэн.
Белое Бедствие повернул голову. Его сосредоточенный взгляд нисколько не смягчился. Был таким же суровым, холодным.
— У тебя, случайно, нет ленты или заколки? Слишком ветрено…
Одетый в белое Безликий Бай молча направился в его сторону, вынимая из рукава кроваво-красную ленту. На самом деле из печати, но это всякий раз выглядело так, будто он из рукава всё достаёт. Ни свечения, ни колыхания тканей. Фокусник…
— Не твоя цветовая гамма.
— Это одна из твоих лент.
— И почему ты носишь её с собой?
— Чтобы отдать тебе, когда ты попросишь, — он зажал большим пальцем ленту, чтобы её не сдуло, и протянул раскрытую ладонь супругу. — Возьми, пожалуйста.
— Ох уж эти «монеры<span class="footnote" id="fn_32388551_0"></span> королей»…
— Я не стал королём.
— Но стал императором, — Вэй Усянь подмигнул ему.
— Твоя лента, — напомнил.
Тёмный заклинатель развернулся спиной и сделал один шаг назад.
— Не поможешь?
Он прекрасно знал, что Чжэньчэну нравится возиться с его волосами, но по какой-то, абсолютно непонятной ему и совершенно точно глупой, причине, тот не мог признаться в этом вслух. Поэтому Вэй Усянь делал всё за него, подталкивая на пути к счастью.
— Почему ты не сделаешь это с?.. — передумал. Поджал губы и потратил мгновение на размышления. — Просто собрать?
— Сделай то, что хочешь ты.
— Хорошо.
Подушечки пальцев коснулись корней волос и Вэй Усянь прикрыл глаза, предвкушая. Это было не очень приятно: его часто дёргали и тянули. Это ничего. Чжэньчэн просто не умел этого делать.
Почти никогда не завязывал свои волосы, а чужие — тем более. Вся его забота о собственных волосах сводилась к тому, что он их мыл и расчёсывал. Это предел. Вэй Усяню всё равно нравился процесс. Просто потому, что никому другому Чжэньчэн никогда бы этого не делал.
— Ты движешь её с помощью ветра?
— Нет.
— Значит духовная энергия. А куда мы летим?
— К морю.
— Зачем?
— Сдуть пепелище.
— Прямо в море?
— Прямо на голову Хэ Сюаню.
— Шутишь?
— А похоже на то?
— Зачем?
— Просто так. Веселюсь.
— Чжэньчэн… — осуждал.
— Ты против?
— Это не опасно для тебя? Он ничего не поймёт?
— Нет.
— Ладно… Всё равно это куда-то надо деть, верно?
— Утешаешь себя?
— Да нет. Я понимаю, почему над чёрными водами. Там нет людей. Логово Хэ Сюаня — это самое рациональное и безопасное место.
— Верно.
— Но ты не так это подал.
— Разве так не веселее?
Чжэньчэн затянул лентой высокий хвост и нырнул корпусом вперёд, неловко целуя супруга в щеку.
— Готово?
— Да.
— Мы замедляемся?
— Прилетели. Отойди от края.
Вэй Усянь кивнул, пригласил мужа пройти первым и пошёл следом. Занял позицию за его спиной и держал дистанцию, чтобы не мешать. Поднялся сильный ветер. Его отправной точкой почему-то служил Тёмный заклинатель.
Он не сразу это понял, но достаточно быстро. Стихия разрасталась, обретая мощь от точки, в центре которой стоял Вэй Усянь. Это было ясно по двум причинам: всё от него разлеталось в разные стороны; на супруге всё трепыхалось, развеваясь, а на нём — нет.
— Да я в порядке.
— Опять будешь грязный.
— А ты?
— А я иду к тебе.
Ветер выдувал пепел за пределы столицы и разгонял дым. Охлаждал дорожки под ногами. Огромное чёрно-серое облако вывалилось за края и стремительным водопадом осыпалось вниз.
Массу и объём этого процесса можно было оценить зрительно. Вэй Усянь знал силу и скорость ветра, который создаёт Чжэньчэн. Для описания ему хорошо подойдёт слово «мощь». А сейчас всё двигалось медленно и тяжело.
Это могло свидетельствовать о масштабе и огромном весе. Князь Демонов в который раз за последнее время находился под впечатлением. Это завораживало и восхищало. Когда-то он и представить себе не мог, что подобное возможно. А сейчас являлся участником созидания волшебства в чистом виде.
— Черновод будет не рад.
— Не думай об этом.
— Он точно ничего не поймёт? А если что-то осталось, что натолкнёт его на мысль?
— Мой огонь пылал здесь больше двенадцати стражей кряду. Ничего, что бы это ни было, не могло уцелеть. Сгорело всё. Кроме пепла, он ничего не найдёт.
— Мгм. Хорошо, если так.
— Почему ты так переживаешь об этом?
— Потому что ты абсолютно беспечен. Кто-то может узнать о тебе.
— Ну и что?
— Мир не готов принять тебя, Чжэньчэн. Объективно.
— Мне известно это.
— А ты ведёшь себя так, будто тебе плевать на свою тайну.
— Это не тайна. И мне действительно нет до этого дела.
— А знаешь почему? Во-первых, потому что тому, кто бы это ни был, если он успеет рассказать, конечно, никто не поверит. А во-вторых, и в-последних, потому что ты убьёшь его без суда и следствия. Без шанса.
— Ты хорошо меня знаешь.
— Так может вместо того, чтобы отнимать ещё одну жизнь, ты просто будешь чуточку осмотрительнее? Капельку!
— Не забивай себе голову. Никто не узнает.
— Ну ясно. Вот поэтому я и думаю об этом за тебя! И не давай больше никому Хунцзин!
— Снова ты об этом.
— Мы договорились?
— Хорошо, — устало.
— Вот и хорошо. И вообще! Отдай его мне. Я буду хранить его подальше от всех и от тебя в первую очередь. Шутник.
— Как скажешь. Не заводись.
Вэй Усянь фыркнул и отвернулся. Хотел ещё понаблюдать за действиями ветра, но был так увлечён спором, что всё пропустил. Столица опустела. Вокруг, от края до края, не было ничего. Ровная поверхность с прогоревшими мощёными дорожками.
— Ну вот…
— Не расстраивайся, — он понимал его причины. — Сейчас будет интереснее. Обещаю.
Вэй Усянь улыбнулся уголком губ, предвкушая. То ли ему показалось, то ли три мира сошли с ума, то ли Лимин Чжэньчэн действительно подмигнул ему. Он так удивился, что чуть рот не открыл. Небывалая роскошь…
— У тебя настолько хорошее настроение?
Его оставили без ответа. Вместо этого мужчина увидел ослепительное сияние, которое озаряло супруга. Каждой клеточкой тела Князь Демонов чувствовал его божественную сущность. Он не часто это видел, но всякий раз это было так прекрасно, словно в первый.
Появилась дрожь под ногами. Поднимался гул. Определить источник или направление он не смог. Казалось, словно звук доносился со всех сторон единовременно. Мужчина не обращал на него должного внимания, поскольку был поглощён возможностью созерцать Небесного Императора.
— Обернись.
Вэй Усянь быстро развернулся, наблюдая перед собой построение Шэньу. Все материалы для создания дворца появлялись сами собой. В воздухе царило бессчётное множество крохотных ослепительно-белых частиц. Они преобразовывались в каркас дворца. Их сияние ослабевало, форма и цвет менялись.
Судя по всему, первой на очереди была многоярусная пагода. Князь Демонов понял это по высоте и форме шимбаширы<span class="footnote" id="fn_32388551_1"></span>. Видел, как сформировалась ходзю<span class="footnote" id="fn_32388551_2"></span>, следом за полостью типичный суиен<span class="footnote" id="fn_32388551_3"></span>, хорин<span class="footnote" id="fn_32388551_4"></span>. Верхушка готова.
Очередь дошла до создания стропил<span class="footnote" id="fn_32388551_5"></span>. Пять красивых ярусов выстроились в мгновение окна, приобретая красно-золотистый цвет. Величественная пагода была завершена едва началось строительство.
Второй частью Шэньу был главный храм, который состоял из нескольких этажей. Та самая огромная зала Небесного Императора, где проходили все собрания, и ещё куча помещений, в которых, кроме самого Цзюнь У, никто никогда не бывал.
Колокольная башня, библиотека, сокровищница. Всё это, одно за другим, появлялось так быстро, что Вэй Усянь не успевал восхищаться должным образом. Последним элементом дворца Шэньу служили внешние ворота.
Ярко красные, с золотым обрамлением. Именно там и должна стоять стража с длинными копьями, контролировать посещаемость дворца. Пока что там было пусто, но Князь Демонов не расстраивался больше по этому поводу. Всё становится на круги своя.
Шэньу был завершён. В былом своём величии и красоте. Сейчас дворец выглядел значительно лучше, хоть в нём ничего и не изменилось. Однако одной весьма впечатлительной и падкой на всё красивое натуре казалось, что обитель Небесного Императора сияет.
— Вэй Ин.
Чжэньчэн подошёл ближе, обошёл со стороны и протянул супругу раскрытую ладонь. Тот выглядел таким зачарованным, что, возможно, вообще не услышал его.
— Поднимемся наверх? Сейчас будет самое интересное: дворцы небожителей. Это будет происходить одновременно и повсеместно. Вид сверху понравится тебе куда больше.
Вэй Усянь лишь медленно кивнул и вложил руку в ладонь. Чужие пальцы мягко сжались, обхватывая. Белое Бедствие приобнял его свободной рукой за талию и в один прыжок взобрался с ним на покатую крышу верхнего яруса пагоды.
— Смотри внимательно. Не моргай.
— Уф увуф… — что-то на щенячьем. Забыл, как разговаривать. Но явно хотел категорически согласиться.
Первое, что он увидел после смены локации, как перестилаются дорожки. Мощёные камушки из духовной энергии Чжэньчэна плотно укладывались, притираясь друг к другу. Это было похоже на волну. Она хлынула, смывая всю гарь и грязь, после себя оставляя лишь красоту.
Дворцы возводились так, словно играют наперегонки друг с другом. Со всех сторон, куда ни глянь. Вэй Усянь не успевал следить за всеми деталями, поэтому вертел головой, помогая себе. Хотел увидеть каждую деталь и запомнить навсегда.
Высечь в памяти, ведь больше он этого никогда не увидит. Не позволит Чжэньчэну убивать богов. Он дал обещание Юйши Хуан и относился к нему очень серьёзно.
Не прошло и кэ<span class="footnote" id="fn_32388551_6"></span>, как всё закончилось. Строительство завершилось. Небесная Столица была восстановлена в былой роскоши и размере. Тысячи строений, рассадники растений, цветы. Зелено, красиво. Всё было ярким и сверкающим.
Вэй Усянь в который раз остро ощутил, что не имеет морального права находиться здесь.
Это обитель всего чистого и светлого. Здесь живут и работают боги. Люди, которые в своё время бросили огромное количество сил, чтобы достичь вознесения, заслужить его. Жаль, что среди богов было много тех, кто в процессе испортился. А некоторые были гнилыми внутри изначально.
Хорошо бы, если бы все боги были такими, как Его Высочество наследный принц Сяньлэ. Или такими, кем в своё время являлся Его Высочество наследный принц Уюн.
— Он и сейчас такой, — едва слышно прошептал Вэй Усянь, чуть улыбаясь.
Мужчина в последний раз окинул взглядом округу, восхищаясь мастерством супруга и красотой построек, и повернулся к нему лицом. Он обхватил ладонями лицо Чжэньчэна и притянул к себе, пылко целуя в губы.
— Это за что?
— За то, что ты непревзойдённый.
— Ты просто под впечатлением.
— Не позволяй им становиться моральными уродами, Чжэньчэн. Я знаю, что тебе плевать на них, поэтому тут и был такой рассадник богов, наполовину состоящих из дерьма. Обещай мне, что в этот раз ты не положишь с прибором на их воспитание.
— Зачем мне это?
— Потому что они — твои дети. Ты их лидер, их император. Я помогу тебе. Давай вырастим из них таких же прекрасных богов, каким являешься ты.
— Являлся.
— Нет, — он отрицательно покачал головой, снова припадая к любимым губам поцелуем. — Являешься. Они будут твоими помощниками. Опорой. Мы больше не будем убивать богов.
— Буду.
Вэй Усянь заглянул в его глаза и понял, что допустил ошибку в классификации требования.
— Массово. Мы не будем вырезать столицу. Если кто-то нарушит твои правила, а наказанием за это будет не просто низвержение, а смертная казнь — я тебе и слова поперёк не скажу. Тот идиот будет сам виноват или виновата. Но не массово.
— Обсуждается.
— Конечно. Конечно. Хорошо.
— Меняй облик.
— Уже?
— Разве ты не соскучился по общению с кем-то, кроме меня и собак?
— Соскучился, — заулыбался Вэй Усянь. — Но ты в любом случае есть и будешь моей любимой компанией.
— Сотня, господин Хэйсе.
— Да. Сотня, мой господин.
Небеса взвыли. Хэйсе Фэнбао поднял взгляд вверх, но ничего не видел. Ясное небо не заволакивало, оно оставалось прежним. Рёв грома слышался откуда-то много выше. Намного дальше за пределами зрения лжебога.
Цзюнь У обнял личного незаменимого помощника за талию и спрыгнул вниз. Послышался ещё один раскат грома. Гораздо громче предыдущего. Обитель небожителей облачилась в божественное сияние. Новоиспечённые боги возносились прямо в столицу кто в чём был, и кто что делал.
— Встретишь?
— А? Я?! А что мне им говорить?
— Ты всё знаешь, — улыбнулся Небесный Владыка и скрылся за дверью Шэньу.
Хэйсе Фэнбао растерялся, но очередной рёв небес вернул его в колею. Лжебог уже видел несколько новых небожителей перед собой. Он прочистил горло, успокаиваясь и добавляя себе напускной важности. Лиц становилось всё больше.
Небо взвыло в последний раз, разрывая в клочья всякие понятия о громе. Десятки мерцающих сиянием фигур появились в поле зрения мужчины. Этот звук был во много раз страшнее и яростнее предыдущих. Его отголоски разливались эхом в пространстве.
…и содрогнулись три мира.