Глава 21. Социальные роли (2/2)

— Только потому, что это нечто неодухотворённое. Среди живых существ или предметов, обладающих душой — я никому не нравлюсь.

Вэй Усянь насупился, сурово смотря на него. Белое Бедствие в очередной раз выдохнул.

— …кроме тебя.

— Кроме меня. Всё верно, — сияние. — На остальных плевать. Держись, пожалуйста, Чжэньчэн.

В ответ мужчина сделал несуществующие полшага ближе, обхватывая мужа за грудную клетку и низ живота. Губы коснулись поцелуем одежд на плече.

— Прекрати рассказывать мне, что делать.

— Я прошу, а не говорю, что тебе сделать. Ты можешь увидеть разницу, псих? Прислушайся ко мне. Услышь то, что я говорю тебе, а не то, что ты себе придумал. Что ты такой намаханный сегодня? Из-за столицы? Или из-за принца с Собирателем Дождей?

— Со мной ничего не происходит.

— Вот уж точно враньё, — фыркнул Вэй Усянь, но решил отстать от него, пока они снова не закусились на ровном месте.

Князь Демонов подал корпус вперёд и накренил клинок. Суйбянь под весьма резким углом рванул вверх. Он не мог позволить себе лететь так, чтобы их было видно всем желающим с поверхности земли. Эти меры предосторожности доведены до предела на ряду с импульсами и рефлексами. Это длится уже так долго, что он и не помнил вовсе, было ли когда-то иначе.

Хранил вверенный ему секрет так тщательно и самоотверженно, что сам владелец этого секрета никогда не вкладывал столько усилий в сохранность тайны.

В этом не было необходимости. Однако Чжэньчэн каждый раз подмечал для себя, сколь много Вэй Усянь делает для него каждый день на протяжении половины тысячелетия.

Взять, к примеру, ситуацию с Хунцзин. Если как-то раз случится так, что Красное Зеркало окажется слишком близко к его лицу, то… практически ничего не произойдёт. Уже.

Но только практически.

Повелитель Тёмного Пути нашёл способ развеять проклятие тысячи лиц и освободить возлюбленного от наказания. Заслуженного или нет — это второй вопрос. В конце концов он мог выслушать только одну сторону в этой ситуации.

Поговорить с горами-защитниками у него возможности нет. Он слышал эту историю только из уст обвиняемого, понёсшего наказание. И Лимин Чжэньчэн не отрицал того, что в их глазах он клятвопреступник.

Вэй Усянь знает, что тот пожертвовал в печь живых людей. Знает, что произошло с вассалами и почему. Знает, каким трудом был построен мост, и знает, сколько трудностей молодому кронпринцу Уюн пришлось преодолеть, чтобы попытаться провести по нему людей.

Он верил ему на слово, потому что за всё время, проведённое с ним, действительно ни разу не уличил его во лжи. История падения Уюн из уст этого человека содержала массу деталей и всевозможных подробностей.

Кронпринц говорил ему, как это видел себе он и говорил, в чём с ним были не согласны его вассалы. Сказал, почему они отвернулись от него и как он их наказал за это. Рассказал всё о потере верующих и магических сил. О падении моста. О сильнейшем в истории Тунлу извержении.

Это не звучало так, словно кронпринц пытался выставить себя героем, а его предали. Вэй Усянь был так потрясён этой историей, что недели две его морально штормило и он постоянно задыхался, когда дышать давно не входит в его привычки.

Ему удалось понять обе стороны несмотря на то, что выслушал он только одну. Мужчина понял, чего хотел добиться наследный принц Уюн, и понял, что думали об этом всём его вассалы. Мнения разошлись.

Они не хотели, чтобы люди были принесены в жертву вулкану, но при этом король направил войска на завоевание новых территорий, чтобы убраться из-под гнева Тунлу. Разве это не то же самое принесение людей в жертву?

Разница лишь в том, что Чжэньчэн сжёг людей заживо в жерле вулкана, а тех умертвили бы сталью. И в том, что сжёг он ничтожно мало, в сравнении с тем, сколько бы погибло, если бы началась война между королевствами.

Этот простой факт почему-то все упускали. Даже его вассалы. Но заметил и впитал Вэй Усянь, принимая сторону наследного принца. Исходя из ситуации, исходя из своих возможностей и оставшихся магических сил: жертва — это лучшее решение, которое придумал Его Высочество наследный принц Уюн.

Никто не берёт в расчёт то, что в своё время это решение далось ему очень и очень непросто. Это безысходность. Лучший вариант из худших. Этого никто не заметил.

— Сейчас будет собрание?

— Да.

— Они быстро соберутся?

— Приоритетность наивысшая. Ты удивишься тому, как быстро все придут.

— Вряд ли. Вряд ли я удивлюсь. Уже давно прошло время, когда я удивлялся тому, сколько преданности, уважения и страха в их глазах пред тобой. Освободишь Инь Юя? — вроде как «между прочим».

— От оков?

— Да.

— Нет.

— Я попытался.

— Отвратительная попытка, Вэй Ин.

Князь Демонов рассмеялся, поглаживая кончиками пальцев его запястье.

— Я потом попытаюсь чуть лучше, ладно?

— Нет.

— Ты сказал «да»? Или мне послышалось?

— Да.

Вэй Усянь поймал его. Это было чертовски весело и приятно. Он довольно усмехнулся, прибавляя в скорости, чтобы из-за ветра не слышать возмущений мужа.

Перед порталом он, так же резко, практически вертикально, пошёл на снижение. Суйбянь разрезал воздух с такой яростью, что на кончике лезвия проглядывалось нарастающее каление.

Этот меч не способен дружить со стихиями, и его можно безвозвратно сломать или повредить. Князь Демонов бережно относился к нему, поскольку первое духовное оружие Тёмного заклинателя уже достаточно старенькое. Требует к себе снисхождения, и Вэй Усянь постоянно отдаёт ему дань уважения.

Они спрыгнули на землю, и две пары белых рукавов опали под своим весом вниз. Глаза изменили цвет, форма лица стала другой. Волосы собрались на затылке, будучи скреплёнными красной лентой.

Цзюнь У был в качестве безмолвного наблюдателя. Он справлялся со сменой облика гораздо быстрее своего супруга. Навскидку в несколько раз. Ждал, пока тот закончит все свои приготовления.

Он всегда ждал его.

— Почему ты сказал, чтобы я никому не давал Хунцзин?

— Вероятно, потому что тогда он явит твоё истинное лицо.

— И что? На нём больше ничего нет.

— Кроме трёх огромных шрамов. Ты знаешь, что шрамы украшают мужчину?

— К чему ты клонишь?

— К тому, что все разинув рты будут смотреть на моего, как-я-недавно-выяснил, мужа. Восхитятся тобой больше прежнего и растекутся слюнявыми лужами восторга при виде тебя. Оно мне надо? Мне такое не надо. Не показывай им свои шрамы, Чжэньчэн.

Бог Войны засмеялся, но быстро успокоился.

— Что за глупости ты говоришь?

— Если правда когда-нибудь всплывёт, то, верно, лиц они не увидят, но увидят шрамы. Лиц было трое, шрамов осталось трое. Не надо искушать судьбу. Мы сегодня заберём всё духовное оружие, которое ты разбросал по богам из-за своей бесконечной беспечности, и больше ты никому не дашь те из них, что могут помочь разоблачить тебя.

— Как? На примере Хунцзин. Никто никогда не осмелится направить на меня оружие.

— Давай только не будем зарекаться, ага, да?

— Почему?

— Ты всех убил, кто владел знаниями об Уюн?

— Да, — кивок.

— Двойное подтверждение. Я потрясён. Хорошо, что ты в этом уверен. А вот я — нет. И поскольку тебе ничего не стоит не разбрасываться опасными для тебя игрушками, то ты не будешь этого делать, потому что…

Цзюнь У раскрыл губы, чтобы возмутиться, но Хэйсе Фэнбао прекрасно знал, что тот собирается сейчас сказать, поэтому значительно повысил голос, делая акцент.

— …я тебя очень сильно поп-ро-шу, по-про-шу, попрошу! Попрошу, чтобы ты этого не делал. А ты, как любящий и внимательный муж, окажешь мне огромную, просто гигантскую услугу, и любезно выполнишь мою сердечную просьбу. Ага, да? Как тебе?

Небесный Император потёр лоб, покачивая головой. Если Вэй Усянь мысленно жалуется, что выдержать его невозможно, то ровно то же самое чувствует и Чжэньчэн по отношению к нему. Каждый из них считает, что второй просто невыносим.

— …потрясающе.

— Это просто замечательно, мой господин.

— Ты никогда не станешь великим.

— Каким?

— Великим.

— Фу. Кем?

Цзюнь У бросил на него раздражённый взгляд.

— Ты хочешь меня вусмерть достать? До потери сознания или до полусмерти?

— Нет. Я никогда не стремился к величию. И мне плевать на него. Однако стороной оно меня всё равно не обошло. Ты не можешь отрицать моего величия.

— У тебя задатки — твоя сила, способности. Уровень духовных сил, культивации. Но.

— Но что?

— Импульсивность — это то, что отделяет тебя от величия.

— Это, конечно, важно. Безусловно важно. Но не настолько, чтобы я думал об этом. Отстань, Чжэньчэн. Что ты хочешь от меня?

Цзюнь У смотрел в его радостное лицо, в котором сейчас не просматривалось ни толики серьёзности или готовности слушать. Тема закрылась сама собой, едва начавшись.

— Идём.

Он двинулся вперёд и Хэйсе Фэнбао пошёл следом за ним, по пути закрывая Атем и Суйбянь в иллюзорном заклинании. Им на смену пришёл колокольчик для успокоения разума и души, и серебристый одноручный меч.

— Расслабься. Не заводись, — шепнули на ушко Небесному Императору, прежде чем они зашли в портал.

Небесная Столица цвела и пахла. Толпы, сотни, тысячи небожителей сновали из стороны в сторону по своим делам. Доклады, отчёты, задания, канцелярия, ковка оружия, свитки, фолианты. Тысячи ног таскали то одно, то другое туда-сюда, словно заведённые.

Хэйсе Фэнбао понимал, что видит столицу такой, какая она есть, какой видит её уже пол тысячелетия, в последний раз.

Его взгляд пристально цеплялся за каждого, перескакивая с одного небожителя на другого. Какими бы они ни были — далеко не все заслуживают смерти.

Ещё шичэнь и каждый из них захлебнётся кровью, сгорит в пламени драконьего клинка.

Хоть он и сказал мужу, что его это не беспокоит, но на самом деле ему было досадно и горестно. Тут есть те, кто столетиями исправно делал свою работу и трудился на благо человеческой расы. Те, кто бесконечно доверяет, глубоко уважает и безоговорочно сделает всё, что ему скажет Небесный Владыка, идущий перед ним прямо сейчас.

Лжебог поднял взгляд на широкую спину любимого мужчины. Невообразимо сильного, могущественного, умного, мудрого. Его нельзя обмануть, застать врасплох, даже ранить.

Его не победить.

— Приоритет?

— Наивысший.

— Владыка.

Хэйсе Фэнбао выглянул из-за спины Цзюнь У, рассматривая стражника, стоявшего у дверей Шэньу. Тот низко поклонился своему господину и побежал контролировать поручение.

Они зашли во дворец, и молодой бог тяжко выдохнул. Убрал руки за спину, подпёр собой массивные двери и провожал взглядом Небесного Императора.

Хотел ему что-то сказать, но понимал, что говорить, на самом деле, не о чём. Это просто нужно сделать и всё тут. Не нужно развивать эту тему и даже думать об этом не стоит. Решение принято. Чжэньчэн сдержал своё слово, выполнил свою часть уговора. Настал черёд Вэй Усяня выполнить свою часть.

— Ты можешь не делать этого, если дела обстоят так.

Он встрепенулся, подскакивая на месте. Заулыбался, отталкиваясь от дверей, и проследовал к своему столу в дальней части большого зала.

— С чего ты взял?

— Твой рот никогда не закрывается.

— И что?

— А сейчас ты молчишь. Удручён или думаешь. Если удручён, то всё понятно. Если думаешь, то всё тоже становится понятным. Ты не обязан помогать мне. Мне вообще не нужна твоя пом…

— Не смей, — отрезал Хэйсе Фэнбао. — Не надо заканчивать.

Цзюнь У сел на трон, принимая задумчивый вид. Поставил локоть на подлокотник и подпёр запястьем щеку.

— Что-то ещё?

— По этому поводу — нет. Ты позвал их?

— Как только переступил портал с этой стороны. О каком приоритете, по-твоему, у меня спрашивал стражник?

— Не знаю. Я не слушал, — он сел за свой стол, спиной к Цзюнь У, пальцами разгребая свои бумажки. Теперь уже никому не нужные.

— Боги собираются.

— Я думал, ты используешь зов.

— Так и было.

— Правда? Я ничего не почувствовал.

— Ты не мог. Разве ты бог?

— Верно, — он грустно улыбнулся сам себе. — Ладно. Я в порядке. Итак. Наши действия. Ещё раз. Мы так и не поговорили по делу, пока летели сюда.

— Ты пронзил меня мечом.

— Ты заслужил.

Они переглянулись и почти синхронно отвернулись обратно.

— Что ты хотел оговорить?

— Предлагаю залить столицу водой с помощью Шунъюан, чтобы снизить радиус обзора. Дыма и гари от Атема будет много. Для тех, кто дышит — это станет своего рода проблемой, несмотря на их божественные сущности.

— Хорошо. Держись в воздухе.

— Мы так не договаривались. Из атак на средние и дальние дистанции у меня только Чэньцин. Мы договорились, что Тёмному Пути не место в Небесной Столице. Соответственно, у меня остаётся только ближний бой. Как я буду сражаться, если…

— Вэй Ин.

— Что?

— Посмотри на меня.

Была пауза, после которой лжебог неуверенно повернулся боком, прижимаясь плечом к спинке стула. Смотрел в тёмные, карие глаза Цзюнь У и выламывал себе пальцы.

— Мы не сражаться сюда пришли. То, что будет здесь происходить — это не сражение.

— А что?

— Это убийство. Мы пришли не сражаться с ними, а убить их. Почувствуй разницу.

— Хорошо, — выдох. — Как я буду убивать, если не буду находиться на поле боя?

— Тут не будет поля боя. Ещё раз.

— Боги… — он хлопнул себя ладонью по лицу. — Как ты достал меня. Да какая разница? Ты можешь услышать суть моего вопроса?! На детали ты внимание обращаешь прекрасно, а на суть — хрен!

— Называй вещи своими именами. Это — суть. А то, что называешь сутью ты — побочная информация.

Хэйсе Фэнбао не спорил с ним. Цзюнь У тактик и стратег. Военачальник. Император. Принц своего королевства. С высоты прожитых лет он мог судить о вещах максимально точно, едва взглянув на ситуацию.

Лжебог не владел этим навыком в совершенстве, как его муж, поэтому закрывал рот, когда вынуждала ситуация. Чжэньчэн никогда не ошибается. Лучше прислушаться. Это бесит, но это правда.

— Как я буду убивать их с высоты?

— Атем — меч ближней, средней и дальней дистанции. Используй исключительно атаки дальнего боя.

— Когда мы говорили о падении столицы дома, всё было не так.

— Я внёс правки.

— В одностороннем порядке?

— Да.

Они вновь встретились взглядами. Хэйсе Фэнбао скрестил руки на груди, опуская взор вниз.

— Почему с воздуха?

— Чтобы твоей единственной угрозой были лучники.

Молодой бог сглотнул, какое-то время сохраняя молчание. Его глаза бегали из стороны в сторону, теряясь в догадках.

— Но… они не могут убить меня.

— Могут сделать больно. Я не могу позволить, чтобы кто-то пронзил тебя мечом, Вэй Ин. Стрелы — единственная угроза для воздушного пространства. Они не долетят до тебя. Сгорят в полёте от пламени Атема или от моей духовной энергии. В воздухе ты целиком защищён.

— С учётом того, что мы собрались делать, если меня ранят — это нормально. Не смертельно же. Я буду в порядке.

— Никто не будет обижать тебя! Это последнее слово!

Брови улетели вверх. Хэйсе Фэнбао украдкой глянул на Цзюнь У, имея счастье созерцать суровое лицо Небесного Императора.

— Хорошо. Не злись.

— Стой на Суйбянь. Идея с водой мне нравится. Ты тоже внёс правки. Сочетание воды и огня даст испарение. Это удобно. Сверху это сделать будет даже удобнее. Атем тоже прекрасно работает в любых направлениях, на любой высоте. Твоё оружие работает всяко. Как захочешь.

— А ты? Что я буду чувствовать, если ранят тебя?

— Белый доспех. Белый — это не только его цвет. Это имя. Белый доспех — выкованный мной тысячелетний артефакт. Его невозможно пробить. Я допускаю скол при получении нескольких сот быстрых сильных ударов в одно и то же место. Трещину, если таких будет более пятисот кряду. Я не буду просто стоять, Вэй Ин. Это невозможно.

— Хочешь, чтобы я был спокоен за тебя, да?

— Да. Ты под моей защитой. С остальным я разберусь.

— Мы.

— Мы.

Хэйсе Фэнбао чуть улыбнулся, в который раз опуская взгляд. Несмотря на грызню, совершенно разные характеры, взгляды на жизнь и людей. Это то, что делает их парой.

Чжэньчэн умеет любить. Не умеет правильно выражать свои чувства. Он проявляется в действии. Но лучше лишний раз не слушать ерунду, которая может вырваться из его рта. Это будет больно и обидно. Не со зла. Без желания задеть. Это трудно объяснить. Такой человек.

Он мягкий и романтичный, если не вспугнуть. Очень заботливый и внимательный. Из тех, с кем легко и просто, но одновременно тяжело и сложно. В этом они похожи, как две капли воды, только Вэй Усянь более открытый. С ним проще наладить контакт.

Сейчас он защищал супруга не потому, что никто не имеет права делать ему больно, кроме него, а потому, что хотел уберечь. Защищал, чтобы защитить. Чтобы никто, ни он, ни, тем более, кто-то другой не мог причинить вреда тому единственному, кто дорог ему.

— Все здесь.

— Действительно быстро…

— Пора.

— Ты уже перекрыл систему духовного общения в столице?

— Да. Общий канал и все личные. Портал закрыт на выход.

Цзюнь У встал со своего места и подошёл к Хэйсе Фэнбао. Протянул ему руку, приглашая.

Молодой бог смотрел на широкую ладонь, порываясь вложить в неё свою, но тело будто отказывалось его слушать.

Это было быстро. Всего несколько мгновений, прежде чем он всё-таки сделал это. Едва пальцы коснулись ладони, как их мягко сжали и потянули за руку на себя. Цзюнь У поймал его, заключая в объятия.

— Спокойнее. Это поколение изжило себя. Они лишние. Я восстановлю столицу в том виде, в котором ты её знаешь. Тут будут тысячи богов.

— Других.

— Позаботься о том, чтобы им не было больно, если хочешь. Убивай быстро. Ты очень силён. Сильнее Сяньлэ. Сильнее его призрака.

— Любого, кроме тебя, если говорить начистоту. Но это не моя заслуга, а твоя. Если бы не ты, я бы никогда не научился контролировать стихии. Не культивировал бы дальше. Не достиг высот, которым ты выучил меня. С таким учителем, как ты, невозможно оставаться слабаком, которым я был.

— Ты и тогда был сильным.

— Ты научил меня массе вещей, которые, кроме тебя, никто не знает. Никто не сравнится со мной, Чжэньчэн. Благодаря тебе. Ты сделал меня таким сильным, какой я есть. Атем — твоё оружие.

— Он ненавидит меня.

— Меня он тоже долго ненавидел. Это ничего. Шунъюань — тоже создал ты. Божественный артефакт с примесью водной стихии. Обладать таким оружием имеет право только Повелитель воды.

— Его давно растерзал Хэ Сюань.

— Не в этом суть.

Цзюнь У поглаживал его по спинке и Хэйсе Фэнбао растаял: сложил руки у него на груди, прижался и удобно примостился щекой на плече, созданном для того, чтобы на нём отдыхал лжебог.

— Ты прав.

— Ты научил меня очень многим вещам. Собирателя Дождей никто ничему не учил. Он двигался по жизни сам. А у меня почти с самого начала был ты.

— Просто будь в порядке, Вэй Ин. Моя духовная энергия защитит тебя.

— Твоя духовная энергия создала всё, что здесь есть. Ты наиболее почитаем среди смертных, а значит, твоя духовная сила во много раз превосходит других небожителей. Твоё духовное сияние является настолько сильным, что практически постоянно наполняет собой и озаряет всю Небесную Столицу. Как щит твоя энергия укроет меня от чего угодно.

— Это меня устраивает.

Хэйсе Фэнбао мягко поцеловал его в плечо и отстранился, отодвигаясь. Объятия ослабли, вскоре его отпустили и вовсе. Он вытащил Суйбянь из ножен, безмолвно направляясь в сторону окна.

Цзюнь У тоже развернулся, но пошёл к дверям. Этот момент они не оговаривали, но понимали друг друга на интуитивном уровне. Если один атакует с воздуха, а другой — авангард, то почему бы им не разделиться в этой точке?

Двери дворца распахнулись, встречая сотни глаз. Небесный Император вышел наружу. Нужно встретить и хорошо поприветствовать всех прибывших.