Глава 21. Социальные роли (1/2)

— А где… мои собаки?

Прежде чем задать этот вопрос, Вэй Усянь много раз огляделся по сторонам, выискивая пушистых друзей. Ни одна из попыток не увенчалась успехом, поэтому он решил всё же спросить у того, кто в курсе всего, что происходит на Тунлу.

Ему не хотелось, потому что из-за собак у них была целая война. Сейчас это в прошлом и консенсуса они всё-таки достигли, но, когда это начиналось, их разногласия выходили за рамки диалогов и страдало всё живое на много ли вокруг.

Не только призраки и люди. Но и деревья, насекомые, животные. Всё, что дышало, питалось, улавливало колебания энергии в воздухе — всё страдало.

Вэй Усянь был одержим идеей завести собак, которые внешне будут похожи на тех, которых в детстве он лишил Цзян Чэна. До его появления у молодого господина Цзян было три собаки, с которыми у него была крепкая духовная связь.

Всё изменилось из-за боязни собак Тёмного заклинателя. С тех пор у Цзян Чэна не было животных. Сейчас, уже несколько десятилетий, собаки живут на Тунлу. Над дворцом, если быть точным.

Это раздражало Белое Бедствие и больше не устраивало Вэй Усяня. Из-за того, что на горе нет ничего живого, собаки в какой-то мере страдали. У них не было возможности попить, когда им хочется, поесть, когда им хочется. Они обязаны ждать своего хозяина, чтобы тот пришёл и поухаживал за ними.

Так было несколько поколений собак. Пока в один прекрасный момент призраки, удачно для себя и неудачно для собак, проходившие мимо, не приговорили всю четвёрку, оставляя после себя только клочки шерсти да лужицы крови.

В тот день Вэй Усянь стёр в пыль всё население Тунлу и в её окружности. Потеря была значимой и весомой. Какое-то время он не мог завести новых собак.

Одно дело, когда животные умирают от старости, своей смертью. И совсем другое, когда какие-то ублюдки сожрали их, не удосужившись подумать о том, откуда на Тунлу могли взяться собаки.

Эти размышления могли бы спасти их жизни. Но низкие ранги не привыкли думать. Платить за подобное придётся жизнью. Вэй Усянь никогда не жалел призраков. Они ему с самого начала не полюбились. Почему-то.

Спустя время адаптации, смирения и принятия, мужчина пережил это и снова завёл троих собак, которые были похожи на Принцессу, Милашку и Жасмин. Помимо прочего, у него была четвёртая особь, у которой никогда не было имени.

Это была его личная собака, и Вэй Усянь за столько лет ни разу не смог придумать ей имя. Обращался к ней как придётся, но любил не меньше, чем собак Цзян Чэна.

С тех пор, как убили последних его питомцев, это первый раз, когда мужчина снова решился на этот шаг. Теперь его не устраивало то, что собаки бесцельно шатаются по Тунлу без защиты со стороны.

Он требовал от супруга решения этой ситуации. Попасть во дворец Уюн невозможно. Всякий раз они оба проходили в него через пространственное заклинание. Те, кто ни разу тут не был — никогда сюда не попадут.

Собаки — это животные, и проходить в подобный способ им не дано. Вэй Усянь настоятельно просил у Чжэньчэна выстроить в системе горы пролаз, благодаря которому собаки будут попадать в замок и жить там, когда их хозяина нет на территории Тунлу, чтобы больше не допустить ситуации, как в прошлый раз.

Белое Бедствие злился, когда животные просто находились на Тунлу. Он считал, что им здесь не место. А после того, как Вэй Усянь стал непреклонен в том, что собаки должны находиться во дворце, и вовсе был агрессивно настроен на любое слово, связанное с ними.

Пришлось уступить.

В итоге всё упиралось в то, что это он убийца Цзян Чэна. Из-за него произошло множество бед и несчастий. В том числе и самое масштабное в жизни его мужа. Со стороны не скажешь, что Белое Бедствие бросил много сил на то, чтобы сгладить эту ситуацию и извиниться за свой поступок.

Собаки — это то, что Вэй Усянь ассоциировал с главой ордена. Выбирал похожих, каждый раз давал им одни и те же имена. Если это не одержимость, то что ещё? Чувство вины? Тогда оно очень и очень нездоровое.

Если муж так сильно того желал — Чжэньчэн подчинился. Вэй Усянь не часто просит о чём-то. Действительно не часто. Ему никогда ничего не нужно. Он всё старается делать своими силами и справляться один.

А Белое Бедствие хотел быть его покровителем. Хотел, чтобы супруг нуждался в нём постоянно и во всём. Это тоже нездоровая ситуация. Хотел, чтобы Вэй Усянь был зависим от него и был ведомым им. Ведомым его воле.

Как говорится… закатайте губу. Да поплотнее, чтобы не раскатывалась. Волевой и сильный. Независимый, умный, непробиваемый. Характер, который нельзя сломать. Тёмного заклинателя скорее можно согнуть под непосильной ношей, но не сломать.

Собаки живут во дворце Уюн. Лимин Чжэньчэн сам изменил систему Тунлу, чтобы во дворец можно было попасть извне. Однако призраки этот проход всё равно никогда не найдут.

— Внутри.

— Я не кормил их сегодня, — печально выдохнул Вэй Усянь.

— Кормлены.

— Кем? Тобой?

— Не надо.

— А что я такого спросил?

— Кроме нас, во дворце никого нет. Если не ты, то кто ещё это мог быть? Ты думаешь, я не понимаю твоих примитивных манипуляций? Заканчивай, Вэй Ин. Ты преступаешь черту.

Это было так холодно и безэмоционально, что Вэй Усянь напрягся. Самые ужасные моменты те, при которых Белое Бедствие остаётся безучастным. Ему было куда легче говорить с ним, когда тот на эмоциях. Справиться с его сумасшедшими повторениями и скачками тональностей легче, чем с отсутствием эмоций.

— Да что я такого сказал?!

— Я уже говорил тебе сегодня. Ты достал меня.

— Это было вчера, если что! У тебя проблемы с головой. Ты в курсе? Только что ты целовал меня и говорил, что не будешь вешать на меня убийства. Интересовался, горюю ли я и переживал обо мне. А теперь ты опять кидаешься на меня. У тебя две личности в голове?

— Как минимум. Провалы в памяти?

— Почему ты так ведёшь себя? Я сказал, что ты только что целовал меня и переживал обо мне. Что тебе опять не так? Задолбал.

— Это было до того, как ты попытался манипулировать мной.

— Я хотел восхититься тобой. Хотел похвалить и выразить свою благодарность. Ты твердолобый баран, Чжэньчэн.

Вэй Усянь выдернул руку из его ладони и запрыгнул на Суйбянь, который ещё мгновение назад был в ножнах. Мужчина обернулся через плечо, двигая меч вперёд.

— Встретимся у портала.

Суйбянь только начал набирать высоту и развивать скорость, как в одночасье, со звоном, рухнул на землю, и Вэй Усянь вместе с ним. Тот приземлился на ноги, поднял меч, отряхнул от вулканической пыли, и вернул его в ножны.

Недовольно смотрел на своего мужа, лица которого больше не видел из-за белой маски радости и грусти. Белое Бедствие оставался безмолвным. Его степенная бесшумная поступь была ровной и неспешной. Кажется, он ничего не собирался говорить.

— Ты… — закипал.

Вэй Усянь сжал и разжал кулаки, выдыхая. Сопровождал взглядом супруга, который только что прошёл мимо него так, словно его тут нет и вовсе.

— Ладно…

Князь Демонов выровнялся с ним плечами и дальше они шли молча. У него не было никакого желания пытаться заговорить, чтобы объяснять, доносить. Он мысленно послал Чжэньчэна в задницу и просто плёлся рядом.

— Я покормил их и оставил воду, когда ты ходил за Сяньлэ.

— Они всё это время были в замке?

— Да.

— Хорошо.

Их разговор выглядел и звучал так, будто между ними ничего не произошло. Никто не выходил на эмоцию, ни один не раздражал другого. Всё ровно, будто этот отрезок вырезали из их памяти.

На самом же деле всё было совсем не так. Чжэньчэн заговорил первым, отвечая на вопрос, который служил камнем преткновения. В голове Вэй Усяня это значит следующее: до мужа дошло. Он понял его точку зрения и уступил. Этот ответ был в качестве извинений.

Князь Демонов просто не заострял, потому что не видел смысла. У них всё хорошо. Ничего плохо не произошло. Они просто сцепились из-за ерунды. Таких ситуаций было миллион и маленькая тележка. Оно того не стоит.

— Ты оборвал все потоки духовной энергии в области вокруг себя?

— Да.

Вэй Усянь тяжело вздохнул. Выдержать это, выдержать его — невозможно.

— Ты не захотел, чтобы я улетел, поэтому решил, что уронить мой меч, под моим контролем — это детская шалость?

— Я не отпускал тебя.

— Суйбянь — не твоя собственность. Как и я.

— Я его не трогал.

— Ты оборвал потоки духовной энергии между нами. Не обращайся с ним так, словно это какая-то дурацкая вещь.

— Единственная глупая ненужная вещь — это ты.

Вэй Усянь остановился, а Белое Бедствие шёл дальше.

Как такое могло произойти между ними — не ясно. Князь Демонов буквально только что думал о том, чтобы не заострять, ибо всё хорошо, как вдруг на него вылился чан с дерьмом.

Он был согласен, что его недовольный тон мог спровоцировать Чжэньчэна, но не был согласен с тем, что это могло вызвать подобную реакцию.

Атем вылетел из ножен так быстро, что глазами за этим уследить было невозможно. По крайней мере тем, кто ниже рангом Непревзойдённых. Вэй Усянь в полёте меча дотронулся пальцами к лезвию, по касательной соскальзывая вниз по кромке.

Он щёлкнул пальцами другой руки, вызывая небольшой воздушный взрыв за спиной благоверного. Волосы Безликого Бая разбросало в разные стороны, открывая тем самым пространство для действий.

Клинок вмиг вспыхнул яростным пламенем. Остриё пронзило плоть одного из своих хозяев, глубоко вонзаясь между лопаток. Эфес упёрся в спину.

Белое Бедствие остановился, а Вэй Усянь, довольно усмехнувшись, пошёл вперёд. Сравнявшись плечами, Князь Демонов краем глаза увидел, как муж повернул к нему голову, но сам на него не смотрел. Не хотел. Продолжал идти вперёд к своей цели.

Пламя потухло, как только Безликий Бай коснулся меча. Он опустил взгляд на широкий чёрный клинок, выходивший из его грудины. По кромке текла кровь, капая на землю и полы одежд.

Вэй Усянь специально бил так, чтобы вытащить меч было крайне трудно без посторонней помощи. Область между лопаток — это такое место, куда ни сверху, через плечи, ни снизу, через поясницу — не достать.

Единственный выход: попросить о помощи. Помогать ему вытаскивать клинок он не собирался. Наказан.

Демон вдруг услышал какой-то подозрительный треск. Он невольно остановился, оборачиваясь. Муж сжал в пальцах клинок меча, надавливая на него подушечками.

Атем дрожал и дребезжал. Ещё мгновение, и тот просто раскололся на тысячи осколков, едва не обращаясь в пыль.

«Изобретательно…»

Вэй Усянь удивился, но по нему этого нельзя было понять. Лицо и поза не менялись. Он прекрасно знал, что драконий меч можно ломать сколь угодно раз. Пока начертания рун не нарушаются — с ним всё будет в порядке.

Голый эфес упал на землю. Белое Бедствие призвал его в руку и частички меча начали собираться вновь, образуя собой клинок меча. Это заняло какое-то время, но в целом всё было достаточно быстро.

Зияющая дыра в груди Белого Бедствия уже исчезла. О полученной травме говорило только кровавое пятно и частично сожжённые одежды.

Белое Бедствие пошёл вперёд, к своему супругу. Выровнявшись с ним, мужчина вложил Атем в ножны на поясе Вэй Усяня и принялся восстанавливать свой внешний вид.

— Не смей ломать мой меч, когда тебе вздумается.

— Наш. Вариантов было не много.

— Это твои долбанные проблемы. Не трогай Атем. Ты ему не нравишься, если ты не в курсе.

— Я никому не нравлюсь.

— Ты нравишься мне. Ещё раз ты позволишь себе сказать мне нечто подобное — я разорву тебя на куски. Держи себя в руках. Конченый.

— Не хочу ничего слышать о самоконтроле от тебя.

— Я себе такого не позволяю.

— Уверен?

— Не по отношению к тебе. Уверен. Закрой рот, Чжэньчэн. Ты виноват. Я не хочу больше слышать подобное.

Белое Бедствие восстановил свой внешний вид, и белая маска уставилась в лицо Вэй Усяня. Повисла тишина. Безликий Бай склонил голову в сторону.

— Как… трогательно.

Князь Демонов отмахнулся от него.

— Трогательно? Трогательно было бы, если бы ты меня потрогал где-то. Не впадай в безумие, ладно? Я ещё могу предположить, что твоё нездоровое поведение связано с тем, что мы идём делать, но не проецируй на меня это дерьмо. Меня тоже не стоит злить. Не забывай об этом. Никогда об этом не забывай, Чжэньчэн. Я не твоя игрушка.

Белое Бедствие поднял руку и широкий белый рукав съехал вниз, оголяя предплечье. Он погладил мужа по волосам.

— Я обидел тебя?

— А как ты думаешь?

— Это не ответ.

— Сам отвечай на свои вопросы. Сейчас манипулировать мной пытаешься ты. Почему я должен спокойно на это реагировать, а тебе можно беситься?

— Я обидел тебя?

— Обидел.

— Мне жаль. Мне очень жаль, Вэй Ин. Мне так жаль. Так жаль. Так жаль.

Вэй Усянь выдохнул, мягко отталкивая руку от своего лица. Отбил её запястьем.

— Прекрати, Чжэньчэн.

— Не хочешь?

— Не хочу. Ты перегнул.

— Что мне сделать для тебя?

— Скажи, что любишь меня.

— Я сделал тебе больно?

— Да, ты сделал мне больно.

— Тебе не нравится.

— Мне не нравится.

— Только я могу делать тебе больно.

— Только ты можешь делать мне больно.

— Почему тебе не нравится? Боль — это превосходно.

— Не смей обесценивать меня. Никогда. Придумай другие способы делать мне больно.

— Невозможно обесценить то, что бесценно.

Вэй Усянь чуть улыбнулся ему.

— Скажи, что любишь меня.

Белое Бедствие сдвинул маску в сторону, обеими руками обхватил супруга за талию. Это было мягкое, почти нежное прикосновение. Он коснулся губ Вэй Усяня сухим поцелуем.

Князь Демонов отчётливо почувствовал, что в этот самый момент ему передают духовную энергию. И её было очень много. Ему было сложно даже в процентном соотношении сказать, сколько он получил. Невообразимо много.

Их губы разомкнулись. Белое Бедствие оставил ещё один короткий поцелуй на губах и отпустил его.

— Это кто? Это что? Зачем ты такое сделал?

— Ты силён. Ты сильнее любого в Небесной Столице. Но их там тысячи, Вэй Ин. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Моя духовная энергия защитит тебя от любой атаки, которую ты, возможно, не заметишь.

— Защищаешь меня?

— Всегда. Без тебя…

Явно хотел сказать что-то хорошее и приятное, но это что-то пошло не так. Не удалось.

— Не заражай меня своим бешенством. Ты ядовитый, Чжэньчэн. Твоя духовная энергия привьёт мне дурные качества твоего больного характера.

— На свой посмотри.

Вэй Усянь рассмеялся и поджал губы. Слизывал с них остатки поцелуя. Это было вкусно.

— Ты чувствуешь?

— Что я должен чувствовать?

— Пахнет чем-то сладким. Не чувствуешь?

— Нет.

Князь Демонов подался вперёд, обнимая мужа за шею.

— А. Это ты. Моя сладкая булочка.

Белое Бедствие пропустил короткий смешок и получил тёплый поцелуй в уголок губ.

— Ты услышал то, что хотел?

— Нет. И ты знаешь, что нет. Но я осязаю это прямо сейчас, так что…

Он несколько раз пожал плечами. Выглядел абсолютно довольным и счастливым. Вэй Усянь вернул маску Белого Бедствия на место и отпустил его.

— Идём. Чем быстрее мы закончим, тем скорее я верну Его Высочество и Собирателя Дождей в Райскую усадьбу. Если их слишком долго не будет, то мы, наверное, рискуем. Я не уверен.

— Мы ничем не рискуем. По моему приказу Сяньлэ может находиться на задании месяцами. Вместе с ним и Хуа Чэн.

— Логически. Я не слышал, чтобы Собиратель Дождей оповещал кого-то о своём присутствии. Единственная тёмная лошадка, которую я встретил в усадьбе, точно знает, что его хозяин должен быть дома. Но он не представляет угрозы. С ним я разобрался ещё до того, как поймал этих двоих.

— Инь Юй?

— Да. Его Высочество наследный принц. Он стал похож на тебя. Носит маску.

— Его нужно убить, Вэй Ин.

— Нет. Нет, не нужно, Чжэньчэн.

— Он знает.

— Ничего рассказать им он не сможет. Я же сказал, что разобрался с ним заранее. Он практически без духовной энергии. Поймать его и погрузить в другие события было так же легко, как дети в школу. У меня всё под контролем.

— Хорошо.

Чжэньчэн отпустил его и Вэй Усянь крайне удивился, что с ним не принялись спорить и препираться. Обычно всё не так.

— Ты что? Отступился?

— Я уверен в тебе. У меня нет повода сомневаться.

— О как. Ну ладно. Хорошо тогда.

Князь Демонов двинулся в сторону, и Белое Бедствие пошёл следом за ним. Настроение, которое скало сверху-вниз, снизу-вверх, и иначе рядом с этим мужчиной было невозможно, сейчас снова позиционировалось высоко.

— Переместимся?

— Если ты сам.

— Я не хочу отпилить тебе ногу. А может руку. А что, если сжатие пространства придётся таким образом, что тебе отрежет?..

Белое Бедствие повернул к нему голову. Через маску сочилось осуждение.

— Ты совсем уже?

— Ну а что? Почему нет?

— Он не торчит так, чтобы его могло отрезать. Он вообще не торчит.

— Я могу это исправить, — Вэй Усянь игриво пихнул мужа локтем в бок.

— Когда?

— В столице. Прямо на пепелище. На остывшей земной тверди.

— Тогда небесной.

— Не важно. Ты согласен?

— Более чем. Это возбуждает.

— Ты представил себе нас? Там. Среди дыма, пепла и огня.

— Да.

— Нравится?

— Мне. Нравится.

Вэй Усянь скользнул ладонью по бедру мужа в сторону, прижимая ладонь к паху. Не готов к использованию, но готов очень внимательно слушать, реагировать, отзываться. Готов к взаимодействию. Чтобы его касались, гладили, целовали или вылизывали.

— Тогда побежали. Чем быстрее мы начнём, тем б…

— Я никуда не побегу.

— Голубая королевская кровь… — он цокнул языком. — Когда ты в последний раз бегал?

— Тебе лучше не знать.

Суйбянь вновь вылетел из ножен. Вэй Усянь запрыгнул на него и по-хамски потянул за руку супруга, вынуждая его встать на клинок.

— Не надо, Вэй Ин. Я перенесу нас.

— Поздно, лапуля. Полетели.

— Ты…

— Достал тебя? — он перебил его, обернулся через плечо и широко улыбнулся.

— Нет, — выдох.

Князь Демонов подозревал, что это откровенная ложь. Но покуда ему это на руку — хрен с ним. Скорее всего его муж резко изменил точку зрения. А даже если нет — кому какое дело?

— Держись покрепче, ладно? Будет ветрено.

— Ветер — мой союзник.

— Как и все остальные стихии, душа моя. Да, мне известно это. Кстати, об этом. Ты говорил, что никому не нравишься. Со стихиями у тебя весьма и весьма впечатляющие отношения.