Глава 14. Бремя ответственности (2/2)

— Кто «они»?

Догадаться было не сложно, но Вэй Усянь находился сейчас в таком состоянии, когда два и два не давали в результате четыре. Они не давали и пять. Они вообще ничего не давали. Никакого результата, кроме пустоты.

Белое Бедствие решил, что демонстрация — лучше всяких объяснений. Он отошёл от клетки немного в сторону. Предположительно в то место, где у Вэй Усяня была яма с призраками.

Он посмотрел вниз, и завалы из досок разлетелись в разные стороны. В том числе и в клетку, которая звенела и вибрировала от силы удара. Безликий Бай хихикнул, окидывая взглядом страждущих глубоко внизу.

Призраки стенали. Кто от боли из-за полученных травм, кто от страха, при виде возвышающегося над ними. Кто-то радовался и звал своего господина, в надежде, что их сейчас спасут. Это явно были те, кто не до конца осведомлён о Белом Бедствии.

Вэй Усянь внимательно смотрел в ту сторону, ожидая увидеть то, что сейчас произойдёт. Вот-вот. В следующее мгновение. Испытывал трепет и предвкушал. Ему было безумно интересно увидеть это.

Белое Бедствие стоял к нему спиной и Вэй Усянь не видел движений его рук. Даже не знал, двигаются ли они вовсе. Он услышал щелчок, за которым последовал всплеск крови. Дождь из измельчённых внутренних органов, конечностей и одежд.

Всё это резко вырвалось из ямы, высоко взлетая в воздух. После этого наступила тишина. Никто больше не говорил, не звал и не стонал. Дождь прекратился так же быстро, как и начался.

Вэй Усянь сидел в шоке, не в силах подобрать слов. Вернулся в реальность из-за того, что этого явления испугались собаки. Они засуетились, начали бегать по клетке и лаять.

Тёмный заклинатель вжимался плечом в прут клетки, надеясь на то, что в сложившейся ситуации о нём не вспомнят. Страх снова вернулся к нему, охватывая целиком. Он задрожал, сглатывая.

В уголках глаз снова собиралась влага, с твёрдым намерением сорваться вниз. Вэй Усянь закрыл глаза, чтобы этого не произошло. Изо всех сил сжал пальцы на боку, буквально ощущая, как через одежду просачивается кровь. Он использовал боль как отвлекающий манёвр.

Думал, что, если ему будет больно, то не будет так страшно.

Старался отвлечься на что-то другое, пока собаки не улеглись снова. Прокручивал в своей голове всё, что с ним произошло за то короткое время, как сюда явился Безликий Бай.

Вот чего Вэй Усянь действительно не понимал, так это того, как тот каждый раз знает всё, что ему нужно. В целом, глядя на то, как только что в фарш разлетелись порядка тридцати призраков, удивляться нечему.

Но всё же?.. Как?

Размышляя на эту тему, он снова невольно вспомнил о Цзян Чэне. О том, как убили его. Видел тот же кровавый фарш на стенах сокровищницы ордена и чувствовал густой и тошнотворный запах крови, внутренних органов.

Его ужасно мучили эти мысли. Он старался переключиться на что-то другое. Думать о том, что здесь делает Белое Бедствие и почему делает то, что делает.

Сейчас ему казалось, что он понимает его немного лучше, чем было до этого. По крайней мере в данный момент ему было ясно, что он тут сидит по собственной прихоти.

Если разбираться во всех мелочах и говорить по факту, то Безликий Бай сделал лишь то, чего Вэй Усянь так отчаянно желал. То, к чему он стремился. Да, в своей манере. Этого не отнять, но этого бы не произошло, если бы он не вёл себя так, как вёл.

Ведь за время, что он провёл один, Белое Бедствие ни разу к нему не пришёл. Не трогал, не мешал, даже на горизонте не появлялся. Вэй Усянь был уверен, что тот наблюдал за ним издали. Со стороны. И так было бы и дальше, если бы он не выпендривался больше нужного.

За что и был наказан.

Он посмотрел на собак, а затем поднял взгляд в небо. Уже тёмное. Судя по времени суток, сейчас… Не мог определить.

— Какая сейчас стража?

— Первая заканчивается.

— И тут собака<span class="footnote" id="fn_31820904_0"></span>.

Вэй Усянь истерично рассмеялся, подмечая для себя всю иронию сложившейся ситуации. Долго куражиться ему не удалось. Дыры в животе начали резать и колоть. Боль из живота разливалась по телу.

Он вновь сжал свой больной бок, ровно выдыхая. Кровь всё ещё текла. Мужчина пребывал в некоем ужасе из-за этого факта. С его телом и восстановлением, уж от собачьих укусов Вэй Усянь должен был уже как-то оправиться. Хоть чуть-чуть. Хотя бы кровь должна остановиться, но нет.

Он не терял сознание только потому, что кровь вырабатывалась быстрее, чем он её терял.

— Я даже не знаю, как к тебе обращаться.

— Не привязывайся к имени.

— Я сижу здесь по меньшей мере два шичэня. И совершенно не ясно, сколько ещё мне нужно будет тут провести времени, прежде чем ты сочтёшь моё наказание успешно завершённым. Кстати, хотел спросить. В случае, если оно не будет успешным, что произойдёт?

— Тебя съедят.

— Они правда неделю не ели?

— Правда.

— Значит, скоро они попытаются напасть ещё раз…

Ему не ответили и Вэй Усянь сразу же начал думать о том, как этого можно было бы избежать. Идея пришла очень быстро и казалась ему гениальной. Собаки кидаются на него, потому что в их глазах он мясо. Если они не будут голодными, то и нападать не будут. Ему просто нужно их покормить.

— Нет. Так умирать я точно не хочу.

Он принялся собирать вокруг себя тёмную материю, чтобы подобрать какие-то ошмётки чего-то, если получится и накормить этим мясом собак. Может тогда ему удастся избежать повторного непосредственного контакта.

Пока Вэй Усянь был занят делом, у него перед глазами внезапно застряла картинка с видом со стороны, где он губами забирает сахар из пальцев Белого Бедствия и… случайно касается его кожи.

Ему стало дурно. Он даже тряхнул головой, в прямом смысле вытряхивая из неё этот образ. Решил перевести тему на что-то более-менее нормальное.

— Что значит «в который раз»?

К преогромному удивлению Вэй Усяня, его сразу же поняли. И поняли правильно. Ответ, в форме встречного вопроса, последовал незамедлительно. Это возмущало, чёрт бы его побрал…

— Никогда не задумывался о том, как ты оказался в пещере на Тунлу?

— Ты забрал меня.

— А мог оставить призракам Ци Жуна, которые появились там в скором времени после того, как тебя замкнуло.

— Я не знал… Я ведь этого не знал.

— Знал. Ты был там.

— Ты убил их?

— Нет, с собой позвал.

Вэй Усянь замолчал. Не часто можно услышать, как Белое Бедствие язвит. Это… что-то странное. Мужчина заметил, что тот не ругается бранными словами, всегда разговаривает вежливо и сдержанно. Не переходит на личности. Не реагирует на оскорбления, и уж тем более, никогда на них не отвечает.

Остатки призраков были слишком мелкими. Всё, что удалось насобирать Вэй Усяню, это какую-то совершенно неприглядную, сомнительную кашу. Чёрные змейки высыпали, а точнее вылили это всё перед собаками, и мужчина с замиранием души ожидал результата.

Если будут есть, то у него появится небольшой шанс. А если нет, то…

— Надо будет думать что-то другое… — одними губами.

Он выдохнул с облегчением. Едят… Рычат, и, кажется, сейчас подерутся между собой.

— И насрать… Лишь бы не смотрели в мою сторону.

Бок всё ещё болел. Он, наверное, впервые, за всё это время, отпустил его и в потёмках пытался рассмотреть свою ладонь. Багровая, как кленовый лист.

— Первый?

— Это вопрос, утверждение или обращение?

— Всё сразу. Больше второе и третье. Какой ты понятливый, чёрт. Бесишь.

— Это вместо имени?

— Ну ты же не хочешь мне его говорить…

— Что на этот раз?

— Какая стража?

— Третья.

— Как долго я здесь сижу уже, небеса…

Белое Бедствие промолчал, а Вэй Усянь позволил себе погрузиться в размышления. Собаки ели и его бдительность немного притупилась. Он наготове, но чуть расслабился, ибо морально не справлялся с постоянным напряжением.

Ему и без собак было плохо. А с ними всё стало в разы острее.

Когда Вэй Усянь вернулся в реальность, уже было светло. Сильно светло. Ночь прошла. Солнце скоро станет в зенит. Собаки скрутились в большой шарик и кучкой спали в углу клетки, в тени деревьев.

Мужчина выдохнул с облегчением. Радовался мелочам. А больше ему ничего и не оставалось.

Он крутил головой из стороны в сторону в поисках Белого Бедствия. Каких масштабов достигло его шоковое состояние в тот момент, когда Вэй Усянь понял, что Безликого Бая тут нет, тяжело и представить.

Мужчина подскочил на колени, резко хватаясь за бок. На его лице не было лишних эмоций. Только страх. Перед собаками и… страх, что его оставили. Что Белое Бедствие ушёл и неизвестно, когда вернётся.

Страх резко сменился волной гнева. Вэй Усянь сжал в ладонях толстые прутья клетки, вкладывая в этот жест всю свою ненависть к нему.

— Задолбал. Выблядок.

Он бессильно рухнул на своё место, пытаясь успокоиться. Его эмоциональные качели выводили из себя его самого. Нужно быть спокойнее, несмотря ни на что. Стремился к этой цели.

Сидел на солнцепёке, вытянув ноги вперёд, и головой облокачивался о прут клетки. Смотрел на собак, а они на него нет. Но иногда смотрели. Когда они встречались взглядами, Вэй Усянь мгновенно начинал паниковать и дёргаться.

Дальше взглядов это не заходило.

Он думал о том, что они скоро захотят пить. Уже хотят. Эта точка просто не критичная пока что. Воды он им точно нигде не добудет. Тогда-то и начнётся новая возня.

— Небеса… Дерьмище-то какое. Мраки.

Он вздохнул, отворачиваясь от собак в другую сторону. Рассматривал траву и доски, целиком залитые кровавыми останками призраков. Вся эта прелесть начинала пованивать.

Ему нужно было на что-то отвлечься, чтобы не думать о всякой ерунде и не смотреть на херню, которая раздражала его. Сначала Вэй Усянь решил, что ему стоит подумать о том, что значили слова Безликого Бая о том, что давно пора перестань думать, как человек. Отринуть всё мирское, так сказать.

— Не думать о ерунде, думая о другой ерунде, да? Сильно… Ничего не скажешь.

Он вздохнул, мельком посматривая на собак. О словах Белого Бедствия можно будет покумекать попозже. Сейчас его куда больше интересовали два вопроса: что делать с собаками, которые скоро захотят пить и есть? Где Атем дес драхен?

Чэньцин была при нём, но меч Вэй Усянь не видел. Искал взглядом столько раз подряд, но нигде не находил. В любом случае он где-то здесь погребён… Но где?

В итоге он принялся рассматривать своё разорванное предплечье. Следы от когтей были глубокими и выглядели ужасно. Рваные раны всегда плохо выглядят. Мужчина аккуратно гладил подушечками пальцев свои увечья, будто помогал им заживать в такой способ.

— На самом деле, этого мало. Чтобы мне стало хоть чуть-чуть легче морально, эти собаки должны были разорвать меня в такое ничто, как это сделал Бай с теми призраками.

— Легко устроить.

— Да уж… Но не надо, правда. Только не соб…

Он резко обернулся, осознавая критичность произошедшего. От неосторожного движения рана в его боку снова открылась и начала болеть. Вэй Усянь прижал её ладонью и стиснул зубы. Это было неприятно.

— Не понял…

Мужчина осматривал всё, что находилось за его спиной. Там, откуда он услышал ответ. Странно, да, но там ничего не было. Совсем ничего. Даже ветер не колыхал листья. Только мертвецы ходили где-то вдалеке, охраняя территорию.

— Хотите сказать, что мне послышалось?

Он чуть прищурился, фокусируясь. Водил глазами из стороны в сторону, в надежде найти логическое объяснение услышанному. Однако Вэй Усянь прекрасно осознавал своё состояние, поэтому без труда принял тот факт, что это было в его голове и только.

— Допустим.

Едва он хотел повернуться обратно, как сделать это пришлось куда быстрее. Гавкнула одна из собак, и Вэй Усянь едва не испустил дух. Дрожь в его теле родилась так быстро, что мужчина даже не успел отдать себе отчёт в том, что испугался.

Пялился на собаку, что спала и периодически невольно дёргала лапами и ушами. По всей видимости ей что-то снилось.

— Конченая… — он тяжело выдохнул облегчение, чуть успокаиваясь. — Ненавижу собак.

Его передёрнуло и Вэй Усянь вскинул плечами, избавляясь от этого мерзкого зябкого чувства. Вернулся к своему странному занятию, принялся рассматривать раны на руках и ногах. Отрывал обрывки ткани от своих одежд, разбрасывая их во всевозможные стороны.

И всё же… Он не верил в то, что ему показалось, послышалось, придумалось… Вэй Усянь отчётливо слышал ответ и придерживался мнения, что крыша, безусловно течёт, но всему есть предел. Голоса мужчина никогда не слышал.

Терялся во времени, не отвечал за свои действия, забывался, уходил глубоко в себя, долго выискивая путь назад, но голоса… Это перебор.

— Точно нет, — он утвердительно кивнул сам себе, подтверждая, что рассудок всё ещё при нём.

Собаки спали, а он сидел. Собаки бродили по клетке со своей стороны, не пресекая невидимой границы, что делила их территорию здесь, а Вэй Усянь трусился и в душе всякий раз умирал, когда кто-то из собак шёл в его сторону.

Это длилось весь день и вечер. Ближе к ночи собрались грозовые тучи и пошёл дождь. Как же он был счастлив… Мокрый, израненный, но бесконечно счастливый.

С помощью чёрной материи Тёмный заклинатель выкопал небольшие углубления в земле недалеко от собак. Создавал лужи, чтобы у животных появился доступ к воде, и они смогли попить.

Это нельзя назвать заботой. Он делал всё, чтобы спасти собственную задницу от верной смерти. С наступлением следующего рассвета Вэй Усянь впервые за это время поднялся на ноги и немного осмотрел территорию, чтобы придумать что-то, чем можно было бы накормить собак. В идеале это нужно было увидеть.

Далеко от своего угла он не отходил, и каждый раз, когда видел любое движение собак, возвращался в него. Цепенел, и ещё долго не мог снова сдвинуться с места.

— Ненавижу собак…

Белое Бедствие с тех пор так и не появился. Вэй Усянь заметил, что за время, что он провёл в клетке, сюда не забрела ни одна заблудшая душа призрака. Пока мужчина жил тут, у него каждый день были гости.

Призраки натыкались на него, и уже не могли покинуть этого места. Чаще всего группами и очень редко по одиночке. Это не важно. Важно то, что за почти три дня, тут не было никого.

— Либо он всё время находится здесь и охраняет это место, либо…

Он шумно выдохнул, поднимая голову высоко вверх и закрывая глаза. Всё же, даже сейчас, в клетке с собаками, из которой ему никогда в жизни не выбраться, Вэй Усянь чувствовал себя защищённым.

Собаки — это ужасно. Нет ничего хуже собак. Но они его не преследуют и не душат морально. Пока у них есть всё, что необходимо, чтобы жить, они его не трогают. Они — это не Ци Жун. Поэтому ему было хорошо даже здесь.

Вэй Усянь нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться. Прижимался затылком к прохладному пруту и больше ни о чём не думал. У него не было никаких мыслей. Он просто сидел и даже перестал считать время.

В подобном темпе прошло ещё несколько дней. Тёмный заклинатель точно не знал сколько, но ему казалось, что в общей сумме просидел здесь уже восемь дней. Вместе с собаками.

Мужчина придумал способ, чтобы кормить их и поить. Всё было хорошо. У него всё удалось и морально он чувствовал себя куда более отдохнувшим, чем был изначально.

Несмотря на все душевные качели и встряски, за эти восемь дней ему не приходилось ни с кем разговаривать. Он никого не видел, никто не видел его. Никто не трогал, не раздражал, не преследовал.

Всё. Хорошо.

Вэй Усянь усмехнулся, когда услышал, как где-то за спиной хрустнула ветка. Он знал, что этот звук издали намеренно. Это вызвало на его лице самодовольную усмешку.

Собаки проснулись и навострили ушки. Смотрели в сторону Вэй Усяня, только не на него, а за него. Он больше не дёргался так сильно, как было до этого. Напрягался, но не умирал всякий раз. Просто был бдительным.

Мужчина был и сам уверен в том, что услышал, но после того, как пять собак дали ему дополнительное подтверждение, сомневаться было не в чём.

— Говорил, что все твои дела сейчас здесь, а сам свалил на неделю. Лжец.

— Вокруг тебя не вращается мир, помнишь?

— Помню. Был занят?

— Можно и так сказать.

— И что ты делал?

— Это долгая история.

— О-о-о… Тогда лучше не надо. А то я тут занят. Весь в делах.

Белое Бедствие усмехнулся, хихикая.

— Вижу, тебе лучше.

— Выпустишь меня?

— Тебе стало легче или тяжелее?

— Я ничего не почувствовал.

Вэй Усянь прикрыл глаза, бесшумно сглатывая. Он знал, что в этот раз ответил правильно. Его спрашивали совсем не о том, что может показаться на первый взгляд. Не о том, как на него повлияло время, проведённое в клетке. Вопрос был совсем другим.

— Не уйдёшь с праздника, пока играет музыка, да?

Тёмный заклинатель улыбнулся, широко распахивая глаза. Этот вопрос означал то, что его ответ принят и засчитан. Это веселило его. Он открыл рот и глубоко втянул в себя воздух, чтобы начать говорить, как вдруг сильно закашлялся, с трудом перебарывая это чувство.

Придя в себя, он обернулся к мужчине за собой и смотрел на него глазами полными пренебрежения и брезгливости. Скорее всего подбирал слова.

— Что?

— Я, кажется, муху проглотил.

Белое Бедствие хихикнул, раздосадовано покачивая головой.

— Твоя рана на спине выглядит лучше. Как бок?

— Да всё в порядке. У меня здоровье, как у быка. Иногда как у птенчика, но сейчас как у быка. Да и всегда как у быка. Но иногда как у птенчика.

— Просачиваются особенности характера, да?..

— Выпустишь меня отсюда?

— Ты уже спрашивал.

— Ты можешь не говорить загадками?

— Я ничего загадочного не говорил.

Вэй Усянь закричал, перебудив всех собак.

— Кто-нибудь, позовите сюда пояснительный отряд! Тут человек от тупости умирает! Лекаря!

— Ты знаешь, почему тут сидишь?

— Потому что я перестарался. Заигрался. И ты наказал меня за это. Искусно, кстати. Наказание соединяло в себе само наказание и исполнение моего желания. Я в восторге. Но всё же есть кое-что, чего я не понимаю.

— Что?

— Я думал об этом. Как ты мог догадаться, у меня выдалось немножко времени среди кучи своих дел. Ты сказал, что я не хочу нести ответственность. Какую ответственность?

— За смерть того главы ордена.

Вэй Усянь непонимающе склонил голову в сторону. Ему стало так смешно, что он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться ему прямо в лицо.

— Что? Серьёзно? Ты наказал меня за это?

— Этого недостаточно?

— Но это не так!

Он рассмеялся, не в силах больше сдерживаться.

— Если бы ты только знал, что я сотворил с его семьёй, то понял бы, что я несу ответственность за чужие смерти почти всю сознательную жизнь.

— И что же ты сделал?

— Из-за меня сожгли Ляньхуа. На самом деле это не так, но хорошо, я смирился. Это так. Из-за меня сожгли Ляньхуа. Из-за меня убили родителей Цзян Чэна. Из-за меня умерла его старшая сестра. Из-за меня умер её муж и его брат. Из-за меня умер и сам Цзян Чэн. После всего того, в чём я виноват перед его семьёй… В общем, подумай сам. Это мои смертные грехи, которые касаются только четы Цзян, если что. А это важно. Так что… Пф-ф-ф…

— Тогда в чём причина твоего желания умереть?

— В скуке. Ты не понимаешь, скорее всего, но у меня оставался только Цзян Чэн, которого ты забрал. Я хотел очистить своё имя по большей части только из-за двух людей. Из-за Цзян Чэна, которого ты убил, и из-за Лань Чжаня, потому что мы когда-то давно дружили. Но всё пошло не так. Цзян Чэн мёртв и прошло уже слишком много лет, чтобы я сейчас рвался что-то делать ради себя.

— Что теперь?

— Я хотел умереть, потому что не осталось ничего из того, что мне дорого. Никого, кто был моей семьёй. Мне скучно. Жизнь не имеет смысла, понимаешь? А ещё я понял, что опасен для общества и хотел умереть, чтобы никому не навредить.

— Вот как.

— Именно так. Боги… Получается, ты меня практически бесплатно запер здесь!

— Ложь.

— Ну ладно, да. Согласен. Всё равно заслуженно. Я могу это понять.

— Это и странно, что ты понимаешь.

— Думаешь? Я так безнадёжно выгляжу?

Вэй Усянь улыбнулся и Белое Бедствие пропустил смешок в ответ. Тёмный заклинатель не видел никаких движений в свою сторону, а положение у него было неудобное. А ещё он не видел из-за него собак.

Мужчина развернулся к нему спиной, вновь прижимаясь к прутьям. Смотрел на собак, которые уже выспались и резвились между собой, играя в какие-то странные игры. Вэй Усянь улыбнулся уголком губ, отрицательно покачивая головой.

— Конченые… — на грани слуха.

Опора, на которую он перекладывал свой вес внезапно куда-то исчезла. Тёмный заклинатель упал на спину, даже не сопротивляясь этому порыву. Смотрел в небо и больше не видел его через клеточку.

— Действительно, да?

— Да.

— Почему ты так решил?

— Наказание завершено.

— Да, но почему?

— Меня устраивают твои ответы и поведение.

— И что теперь?

— Что хочешь. Это твоя жизнь.

— Рано или поздно я опять кану во тьму. Тогда ты снова явишься, чтобы наказать меня?

— Или нет.

— Знаешь, ничего ведь не изменилось. У меня нет цели. Я не знаю, ради чего мне жить.

— Найди Суйбянь.

Вэй Усянь в последний раз так давно слышал это имя, что даже как-то растерялся. Был немного удивлён, что Белое Бедствие знает имя его меча. Интересно, откуда? Об этом не хотелось сейчас спрашивать. Его куда больше интересовал Атем дес драхен.

— Я тут твой меч посеял где-то под этими завалами.

— Найди.

— Тут собаки.

— Ты прекрасно лежишь среди них.

— Они не рядом со мной. Они там, а я здесь.

— Уверен?

Вэй Усянь резко поднял голову с земли, устремляя взгляд в сторону собак. Странно, но он видел только двоих. Где ещё три?

Кто-то чихнул с другой стороны. Мужчина повернул голову и увидел собаку, которая что-то увлечённо нюхала и виляла хвостом недалеко от него. Совсем близко, если говорить начистоту. Несколько шагов и она будет возле его лица.

Он подскочил на ноги, забежал за спину Белого Бедствия и крепко держался за его плечо обеими руками. Наблюдал за ней, выглядывая из-за него.

— Что ты делаешь?

— Там собака.

— Ты с ними прожил много времени.

— Мы больше не в клетке.

— Прекрати.

Вэй Усянь опустил взгляд на свои руки. И действительно. Чего это он вцепился в него? Пальцы разжались и на ранее идеальных белых одеждах остались грязные серые разводы от его рук. Ему стало ужасно стыдно.

— Извини. Я испачкал тебя.

— Не имеет значения.

В голову лезли всякие странности. Например, то, как его гладили по волосам и кормили сахаром. Как он коснулся губами пальцев Белого Бедствия. Его передёрнуло. Забыть. Забыть, как страшный сон и больше не вспоминать. Никогда.

— У меня нет ни одной зацепки. Я не знаю, где Суйбянь.

— Поэтому я и сказал найти его.

Вэй Усянь смотрел в его широкие плечи и неподвижную величественную позу.

— Не хочу искать. Не хочу ни с кем общаться, ничего никому объяснять. Не хочу никого видеть.

— Чем-то тебе всё же придётся заняться.

— Позволь мне вернуться на гору. Я буду заниматься на ней своими делами. Не буду никого трогать и меня трогать тоже никто не будет. Я буду жить на Тунлу и займусь разработкой чего-то интересного.

— Есть намётки?

— Да.

— Тогда тебе стоит найти какое-то укромное место, чтобы до тебя никто не добрался, как ты и хочешь.

— Мгм. Ясно. На Тунлу мне вернуться нельзя, значит.

— Нельзя.

— Что мне тогда делать?

— Что хочешь. Это твоя жизнь.

— Ты сказал, что моя жизнь спасена тобой и принадлежит тебе.

— Так и есть. Я даю тебе свободу действий. Наполняй свою жизнь тем, что посчитаешь нужным.

— Мне не нравится одному. Но и общаться ни с кем я не хочу. Ты повлиял на меня во второй раз, да. Однако рано или поздно я снова окажусь там, откуда мы начали.

— Держи себя в руках.

Недалеко от Вэй Усяня прошла собака и его душа натянулась струной. Он сделал полшага вперёд: подальше от собаки. Что означало: поближе к Белому Бедствию. Ни один из них не акцентировал на этом внимания.

— Я не знаю, что мне делать. Что мне делать?

Белое Бедствие протянул руку в сторону, пальцами как будто указывая направление куда-то. Вэй Усянь повернул голову в нужную сторону и увидел, как дрожат старые доски. Из-под них вырвался столб пламени и чёрный обгоревший меч вылетел вверх.

Атем дес драхен летел в сторону Белого Бедствия, в полёте разворачиваясь к нему эфесом. Мужчина поймал его, развернулся лицом к Вэй Усяню, отступил на шаг назад и отдал меч.

— Спасибо, что облегчил мои поиски, но ты не ответил на мой вопрос. Скажи, что мне делать?

Белая маска смотрела на него так, словно видит насквозь. Подул лёгкий ветерок и чёрные гладкие пряди, свисающие вдоль маски, начали раскачиваться из стороны в сторону.

— Не игнорируй.

— Для начала можешь вымыться и найти себе новую одежду.

Вэй Усянь отмахнулся от него, сосчитав шутку ужасно несмешной.

— Не делай вид, что ты не понимаешь, о чём я. Скажи мне. Что мне делать?

— Удиви меня.

…и силуэт растаял.