Глава 11. Я вижу, Вас интересует тьма (2/2)

Вэй Усянь отложил кинжал в сторону, переложил Атем дес драхен в рабочую руку, и встряхнул запястьем, будто в такой способ происходила активация меча, хотя всем, даже этому страждущему, было известно, что это не так. Он уже неоднократно видел в деле этот меч, хотя находится тут сравнительно недолго. Пару дней как его вытащили из подвала.

— Зачем тебе меч?

— Буду проверять температуру, которую может выдержать твоё тело, прежде чем ты умрёшь от болевого шока. Точнее, интенсивность, температуру, время, и всё это записывать, чтобы твоя жертва не была напрасной.

— Всех, кто был до меня… Что с ними произошло?

— Они мертвы.

— Скольких ты убил за время, что обосновался здесь?

— Лично я убил не так уж и много. Подавляющее большинство я отпустил, и они ушли.

— Ты же сказал, что все мертвы.

— Правда, я не знаю, как далеко они сумели уйти, — он хихикнул.

— Что это значит?

— Разве это имеет хоть малейшее значение?

— Скольких ты пропустил через себя за это время?

— За эти полгода?.. Без понятия. Сотни. Наука — это сложно.

— Ты убийца. Не прикрывайся такими терминами, как наука.

— Не буду спорить. Я — убийца.

Это было последнее, что сказал Вэй Усянь, прежде чем мужчина снова взвыл от боли. Клинок раскалялся ровно так, как это было нужно Тёмному заклинателю.

За прошедшее количество времени у него было столько возможностей, чтобы изучить это оружие, что сейчас, спустя полгода, он мог на доскональном уровне управлять температурами. По крайней мере, так думал Вэй Усянь. Спрашивать что-то и уточняться ему было не с кем. Да и не за чем. Мужчина был слишком занят, чтобы отвлекаться на что-то.

Лезвие лежало на оголённой плоти и постепенно нагревалось. Замедлить процесс нагревания было невозможно, как выяснил Тёмный заклинатель, но была небольшая хитрость, которая позволяла держать температуру меча в нужной амплитуде.

Если вовремя и в правильном количестве подавать и останавливать подачу духовной энергии, то клинок будет нагреваться и остывать так быстро, что по итогу будет поддерживать именно ту температуру, что нужна Вэй Усяню.

К этому он пришёл отнюдь не сразу и вовсе не быстро. Сколько кожи было сожжено в процессе, одним небесам известно. В том числе и его собственной.

На данном этапе контроль Вэй Усяня над огненным мечом достиг той стадии, когда он без надрывания пупка способен держать три разные температуры по всей длине клинка.

Поскольку духовная энергия подаётся через рукоять, и нагревание начинается у основания меча, постепенно поднимаясь к острию, перетекая в него, то есть возможность греть его соответствующим образом.

Если условно поделить клинок на три равные части, то три разные температуры — это горячее основание, чуть тёплая середина клинка, и холодная часть, где остриё.

Такого уровня контроля он достиг за полгода, не имея на руках ни одного напутствия и ни одной подсказки. Конечно, нагревать его до температуры каления мужчина тоже научился. Однако загадка с обволакиванием использующего меч пламенем по-прежнему остаётся загадкой.

Вэй Усянь так и не понял, как Безликий Бай тогда сделал это. Как бы он ни пытался, сколько бы духовной энергии не подавал в меч, его собственное тело не охватывалось пламенем. Это было очень интересно и интриговало его до дрожи.

Мышцы судорожно свело, когда раскалённый металл начал плавить их. Призрак взвыл от боли, дёргался, умолял, ронял слюни на себя и на пол перед собой, но Вэй Усянь будто не слышал и не видел его.

Мужчину нисколько не смущали его крики и мольбы. Он был сосредоточен на своих наблюдениях и на том, чтобы ничего не пропустить. Как только Вэй Усянь замечал что-то важное или примечательное — обязательно записывал это на листе, чтобы не упустить из виду.

Так, мало-помалу, призраки Ци Жуна и прощались со своими жизнями. Через руки Вэй Усяня прошла масса призраков первого и второго рангов, но третьего всего лишь парочка. О Непревзойдённых речь не шла вообще, поскольку ему самому было очевидно, что вершина пищевой цепи сотрёт его в порошок.

Для этого не нужно быть гением. Но ещё хотя бы несколько призраков третьего ранга ему безумно хотелось заполучить в свои руки, опутать их этой паутиной боли, которую сам Вэй Усянь называл наукой.

Кстати, разница между первым и вторым рангом не особо ощущается, а вот между первыми двумя и третьим… Это уже достойно восхищения. Жестокий и Свирепый слишком. Слишком разные. Их должен разделять не один ранг.

Что же тогда из себя представляют Непревзойдённые?

— Пузырится… Так и запишем.

Он убрал клинок от почерневшей, плохо пахнувшей плоти и схватит кисть, быстро записывая что-то на листе пергамента. Мужчина на мгновение остановился, другим концом кисти почухивая свой висок.

— Почему же пузырится? Это же плавление. Нужно конкретнее подбирать слова.

Будучи переполненным энтузиазмом, мужчина быстро-быстро заполнял пустое пространство на листе иероглифами. Переживал, что, если не сделает этого быстро, то обязательно что-то упустит. Его мысли бежали куда быстрее, чем писали пальцы.

— Пожалуйста… Отпусти меня… — блекло, безжизненно.

По его руке текла кровь. Открытая плоть плавилась и дымилась. Запах в помещении стоял до жути тошнотворный. Как могло показаться со стороны, Вэй Усяня это совершенно не смущало.

— Как ты думаешь, если бы я так же искренне, как ты сейчас, попросил Ци Жуна отпустить меня, он бы отпустил?

Мужчина поджал губы, прикусывая одну из них. Губы дрожали, так же, как и он сам. Призрак бессильно уронил голову, зажмуриваясь. Тёмный заклинатель обернулся к нему и чуть усмехнулся, когда увидел, что тот едва не плачет.

— Ну же. Будь сильным.

— Я ничего тебе не сделал. Прошу… Отпусти меня…

— Так как ты думаешь? Он отпустил бы меня?

— . . .

— Не слышу. Когда я касаюсь тебя мечом, ты такой громкий. Кажется, я уловил связь. Сейчас попробуем сделать чуть погромче.

Вэй Усянь взял меч в ладонь, но не успел ничего сделать. Не потребовалось. Мужчина резко поднял голову и завопил так громко, как только мог.

— Нет. Нет, не отпустил бы. Король никогда никого не отпускает живым. Играет до тех пор, пока не замучает.

— Король… — смешок. — Тогда почему я не могу сделать с тобой того же?

— Но я ни в чём не виноват перед тобой.

— Да, ты прав. Ты всего лишь при любой удобной возможности отдал бы меня своему лжекоролю и глазом при этом не моргнув. Сам ты ничего не сделал бы мне, это верно. Но это не отменяет тяжести твоего греха. Идиот.

— Прошу…

— Отпустить тебя?

— Отпусти меня…

— Хорошо, — задорно хлопнул в ладоши Вэй Усянь.

— Я никому не скажу, где ты наход… Что?

— Хорошо, — он ласково улыбнулся.

Он присел на корточки, подхватил кинжал, и со всей самоотверженностью принялся снимать кожу со ступней. Под истошные крики и судорожные подрагивая. Под плач и мольбы о пощаде. Так увлёкся, что не заметил, как дошёл до икроножной мышцы.

— Пожалуй, хватит. Ты можешь идти.

Тёмный заклинатель развязал его: сначала ноги, давая дотянуться до пола, а затем руки, выпуская на свободу. Тот еле-еле держался на ногах, стоя на грязном полу окровавленными ступнями. Шатался и раскачивался взад-вперёд, придерживаясь свободной рукой за конструкцию.

— Твоя кровопотеря не так обширна, как тебе кажется. Это лишь боль. Ты можешь идти.

Призрак не верил ему, но ничего, кроме как подчиняться, ему не оставалось. Это ведь он просил Повелителя Тёмного Пути о том, чтобы его отпустили. Он просил дать ему шанс уйти отсюда.

Ступал несмело, будто ожидал подвоха. Каждый его шаг разливался эхом по телу и страхом, что его сейчас схватят за плечо, и привяжут обратно. Был уверен, что это очередная шутка или проверка того или иного фактора, но он всё шёл и шёл, а его никто не трогал.

Ему не хватало смелости обернуться и посмотреть, что же происходит за его спиной. Мужчина был намерен идти к выходу не останавливаясь до тех пор, покуда это остаётся возможным.

Его кровавый шаг заливал грязный пол, но дверь была слишком близко, чтобы думать об этом. Призрак протянул к ней руку, в надежде, что сейчас он нажмёт на ручку двери и выйдет отсюда, как вдруг тонкий чёрный поток пролетел мимо него, в сторону той самой двери.

Он зажмурился и всхлипнул. Его плечи задрожали, а с глаз сорвались крупные прозрачные капли. Мужчина замер в этой позе, с протянутой рукой, и боялся пошевелиться.

— Успокойся. Иди.

Страждущий приоткрыл глаза и увидел, что тот поток, что пролетел мимо него, лишь нажал на ручку двери, любезно распахивая её перед ним. Всё ещё не верил. Всё ещё ждал, что ровно в следующее мгновение Вэй Усянь схватит его.

Ничего не происходило. Ни с наступлением этого шага, ни с наступлением следующего.

Будучи голым и израненным, он переступил за порог домика, в котором обосновался Тёмный заклинатель. Дверь закрылась за ним сама. Он оглянулся по сторонам, рассматривая местность. Такая густая лесопосадка… Вероятно, тут на тысячи ли нет ни одной живой души…

Эту территорию охраняли мертвецы. Сейчас он отчётливо видел их. Они шатались между деревьев, плавно сновались туда-сюда, очень были похожи на степные травы, что покачиваются то влево, то вправо.

Мужчина шёл между ними, постоянно посматривая то на одну особь, то на другую. Мертвецы, казалось, не замечали его. Он шёл и шёл, и с каждым болезненным шагом, с каждым отпечатком крови на земле, всё больше верил в то, что его действительно отпустили и он сможет сбежать.

…чтобы доложить о случившемся своему господину. Призрак уже был сосредоточен на том, чтобы хорошенько запомнить местность и привести сюда Ци Жуна, как только он сможет. Только изначально нужно залечить свои ноги, иначе господин погонит его обратно сразу же, не обращая внимания на увечье.

Медленно шёл, радуясь спасению и размышляя на тему того, где бы ему залечь, чтобы вылечиться.

Флейта… Внезапно мертвецы, все как один, повернули к нему свои головы. Они грозно зарычали, разворачиваясь в нужном направлении.

— Нет… О нет, только не это…

Высокоуровневые мертвецы, что охраняли эту территорию, бросились на него, медленно разрывая на клочки. Это не было быстрой смертью. Рвали по чуть-чуть. Связки, сухожилия, ломали кости, рвали кожу и плоть.

Мужчина вопил и кричал, но никакого результата это не возымело. Да и в теории возыметь не могло.

Не ясно, что только что произошло, и почему вдруг мертвецы упали, но было ясно одно — их убили. Всех, кто рвал его на куски, убили в один миг. Мужчина лежал на земле, в луже собственной крови, тяжело и громко дышал. Стонал от боли, затуманенным взглядом рассматривая белую фигуру в красивом доспехе.

— Мне так больно… Помоги мне…

Молодой мужчина улыбался ему обаятельной улыбкой, с каждый шагом приближаясь всё ближе. Он протянул призраку руку, замер в этой позе, и улыбка с его лица пропала. Человек в белом выпрямился, опуская руку обратно.

— С чего бы?

— Пож…

Больше призрак ничего не успел сказать. Его веки сомкнулись, а тело расслабилось. Цзюнь У усмехнулся сам себе. Он подумал о том, что протянул этому мужчине руку, в то время как обе руки к тому моменту ему уже оторвали мертвецы. Пришёл к выводу, что это была достаточно злая шутка.

Молодой бог вскинул плечами, вычёркивая из своего поведения и образа мышления всё лишнее. Он повернул голову к захудалой лачужке, из которой в тот самый момент вышел Вэй Усянь.

— Где же твой Ци Жун? Где защита, которую тебе обещали? Где то, ради чего ты заключил с ним пожизненный контракт? Он ни ради кого из вас никогда не рыпнется, чтобы защитить.

Тихо сам с собой разговаривал Вэй Усянь, пренебрежительно посматривая на изувеченный труп мужчины. Теперь, правда, его тяжело назвать мужчиной. Мертвецы оторвали ему член, а без него тот… Ну… Как бы и не мужчина вовсе.

Тёмный заклинатель подпёр собой дверной косяк и сжимал в пальцах красивую флейту, длинная кисточка которой игриво покачивалась из стороны в сторону.

— Что ты здесь забыл? — обращая свой взор на знакомую фигуру.

— Здравствуй. Ты так неучтив со мной в этот раз. Я чем-то обидел тебя? В прошлую нашу встречу ты был готов положить мир к моим ногам в знак благодарности.

— Я звал тебя. Очень много раз. Ты слышал?

— Слышал.

— Пф… Так и знал.

— Прости, что не ответил тебе и не явился на твой зов, но я был очень занят.

— Всё время?

— Да.

— И что же ты делал?

— Спасал человека.

— Только одного?

— Да.

— Видимо, бог ты так себе, раз так долго спасаешь лишь одного человека.

Цзюнь У тепло улыбнулся ему, делая несколько шагов навстречу.

— Прошу, не суди обо мне так категорично. Я старался.

Вэй Усянь втянул в себя воздух сквозь небольшую щель между губами. Шумно выдохнув, он спустился с небольшой лестницы, обошёл лачужку со стороны и открыл дверь в подвал, откуда сразу же послышались десятки страждущих голосов.

— Какими судьбами?

— Что ты с ними делаешь?

— Если не вдаваться в подробности и объяснения — пытаю.

— Зачем?

— Какая разница? Разве это запрещено каким-то из божественных законов?

— Нет.

— Ты пришёл сюда по приказу Небесного Императора?

— Нет.

— Я кому-то помешал?

— Ещё нет.

— Ты здесь, чтобы убить меня?

— Да нет же.

Вэй Усянь обернулся через плечо.

— Тогда зачем ты здесь?

— Я пришёл, чтобы поговорить с тобой.

— О чём?

Он придерживал небольшую дверцу, за которой, внизу, в подвале, прятались десятки призраков. В большинстве своём там были мужчины, но женщин тоже хватало.

Повелитель Тёмного Пути пошевелил пальцами свободной руки и чёрные столбы, собравшиеся в одно мгновение, вырвались из-за его спины, ныряя в тёмный подвал. Потоки тёмной энергии скрутили одного из призраков и потащили наружу.

Держали его в воздухе, пока тот брыкался и выкрикивал что-то громкое, броское, дерзкое. Он просто ещё не знал, в какую задницу попадёт внутри лачужки. Это не первая тварь, которая сейчас брыкается, а спустя одну стражу плачет и безжизненным голосом умоляет о пощаде.

— Как раз об этом.

— О чём, об этом?

Вэй Усянь захлопнул двери подвала и повернулся лицом к Цзюнь У, словно ничего и не было.

— О том, как ты используешь Тёмный Путь и что тут происходит.

— У Небесной Столицы есть какие-то критерии того, как призраки должны пользоваться тёмным искусством?

— Нет. Но если я здесь, значит что-то не так. Ты должен понимать это, и я уверен, что ты понимаешь, но намеренно колешься. Прошу тебя, успокойся, Вэй Усянь. Я пришёл не для того, чтобы вредить тебе.

— Ты одним махом убил моих высокоуровневых мертвецов.

— Только тех, что накинулись на бедолагу. Других я не трогал, поскольку они не трогали меня.

— Это был мой приказ, потому что мне понятно, что они не выстоят против божества, подобного тебе. Но зачем ты убил тех? Разве они трогали тебя?

— Нет, но они издевались над тем призраком.

— И ты убил его, потому что, что?.. Проявлял милосердие?

— В какой-то мере, — улыбнулся Цзюнь У, убирая руки за спину.

Его идеально ровная осанка внезапно начала подбешивать Вэй Усяня, но он молчал конечно же. Да, безусловно, за последние полгода он окунулся в безумие, но никогда не преступал черты. Красные линии не нарушены.

— Ясно. Это мне понятно. Так зачем ты здесь? Я совершил какое-то преступление? Людей я не трогал. Ни один человек не умер от моей руки с тех пор, как я стал призраком. Я тебе даже больше скажу: ни одно живое существо не было умерщвлено мной, не считая призраков. Но за них ты ведь только «спасибо» должен мне сказать, разве нет?

— Да.

— Но?

— Но.

— Ну давай.

Чёрные потоки заткнули рот призраку, которого Вэй Усянь удерживал в воздухе, чтобы тот не болтал много, а то утомил. Материя понесла мужчину в дом, по пути разрывая на нём одежды, оставляя в том, в чём матушка родила.

— Зачем ты раздел его догола?

— Чтобы видеть реакцию его тела.

— Ты всех раздеваешь?

— Да. Ближе к делу.

— Хорошо, — молодой бог кивнул. — Я пришёл, потому что Небесная Столица обеспокоена тем, что происходит здесь. Ничего конкретно богам не известно, но теперь я здесь, и я вижу.

— В чём «конкретно» кроется проблема?

Вэй Усянь пошёл в дом, жестом руки приглашая с собой Цзюнь У. Мужчина сразу же отреагировал на приглашение, ступая за Тёмным заклинателем в дом.

— В концентрации тёмной энергии в этом месте. Ближайшее поселение далеко отсюда, но дело в том, что, если всё и дальше будет так продолжаться, то, не ровен час, и ты начнёшь отравлять простых людей. Твоя паутина раскидывается очень далеко от точки её концентрации, то есть отсюда.

— Что ты имеешь в виду?

Внутри помещения густо пахло кровью. Воздух был таким спёртым и тяжёлым, что Цзюнь У прикрыл рот и нос рукой, чтобы не вдыхать всё. Тут скорее подойдёт выражение «чтобы не наслаждаться», но только не сегодня.

— Я говорю о том, что тебе нужно немного притормозить, Вэй Усянь. Прошу тебя, не прибегай к использованию Тёмного Пути так часто и в таких количествах.

— Тебя послал сюда Небесный Император?

— Нет. Я пришёл сам.

— Почему?

— Я контролирую эту часть территорий Поднебесной. Это моя обязанность.

— Тогда ты мог бы просто убить меня и ни о чём не просить.

— Мы, боги, отличаемся от призраков. Наши методы несколько иные, нежели ты привык. Я уже имел с тобой дело ранее, и мне кажется, что такой союзник, который, будучи лишь вторым рангом, способен убивать даже третий ранг, — это неплохая поддержка со стороны.

— Я не союзник тебе.

— Да, ты прав. Как и я тебе. Но мешать тебе у меня нет намерений.

Цзюнь У ждал ответ, а Вэй Усянь молчал, потому что привязывал к своей конструкции для пыток следующую жертву. Пока молодой бог ждал, у него была возможность осмотреть помещение вдоль и поперёк.

Строение в ужасном состоянии. Неизвестно, сколько лет здесь никого не было до того, как сюда пришёл Вэй Усянь. Всё гнилое и, без преувеличений, на последнем издыхании. Этот домик стоит только потому, что тут всё держалось на Тёмном Пути.

Стены, полы, крыша, внутреннее наполнение… Стол, стул, полки, кровать… Всё было сделано из тёмной энергии. Если бы Тёмный заклинатель не держал это место, оно бы уже давно развалилось из-за постороннего вмешательства.

Впечатляло, конечно. Всё, что здесь было другого происхождения: кисть, листы пергамента, тушь, тушечница и проспособа, к которой Вэй Усянь привязывал своих узников. Всё остальное сугубо Тёмный Путь.

— А подвал, который?..

— Это не подвал. Это яма. Я вырыл её сам, если ты об этом. До меня её тут не было. Ну как сам? Мои мертвецы её вырыли. Они превосходные копатели.

Вэй Усянь улыбнулся ему, поднимаясь на ноги, и Цзюнь У встретил его такой же улыбкой в ответ.

— Прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Не используй такое количество тёмной материи, иначе пострадают люди. В этом случае Небесная Столица не останется в стороне.

— Угрожаешь мне?

— Нет. Я прошу тебя. Угрожать тебе смысла никакого нет, потому что…

— Да-да-да, я знаю. Ты гораздо сильнее меня. Тебя не остановит ни защита этого места, ни мертвецы, ни Тёмный Путь, ни меч.

— Хороший меч, кстати.

— Спасибо. Знаешь о нём что-то?

***</p>

— Немного.

— И что же ты знаешь?

— Я знаю всё.

— Тебе кажется, что это можно назвать словом «немного»?

— Ну… В отношении того или иного, грань «большого» или «небольшого» плавно стирается, так что…

— Ой, перестань умничать. Идём.

— Идём.

— Мы ведь всё закончили, верно?

— Да.

— И мы можем уходить?

— Да, вполне.

Он подплыл к любимому мужчине, склонился, быстро чмокнув его в щеку и отстранился, убирая руки за спину. Весело улыбался.

— Чжэньчэн?

— Идём-идём.

— Нет, я не об этом.

— О чём тогда?

— Зайдём к тому дядюшке, что торгует маслами? Я хочу взять у него несколько пузырьков.

— Опять персиковая косточка?

— Да. Оно мне больше всего нравится в использовании. Масло сосны очень раздражает слизистые, если попадает на них. А сандал ядовит. Выбор очевиден. Безобидный персик наш вариант.

— Любитель обмазываться маслами. Идём.

Цзюнь У мягко подтолкнул его, пальцами проскальзывая по талии, и сам пошёл в сторону выхода. Хэйсе Фэнбао сразу же последовал за ним, игриво улыбаясь сам себе. Ему хотелось прямо сейчас что-то учудить, чтобы Небесному Императору стало стыдно за него, но Цзюнь У внезапно остановился и обернулся к нему.

Молодой бог засмеялся, весело улыбаясь. Внутри него что-то оборвалось, с грохотом падая вниз. Он, как никто другой, знал, что бы этот жест мог значить. Чувство трепета и опасения, что всю жизнь с ним с тех пор, как они вместе, металось в его груди из стороны в сторону.

— Что? Я что-то сделал?

— Пока нет. Но не вздумай ничего сделать в столице. Я не буду с тобой церемониться.

— Да я понял-понял.

— Я не шучу, Вэй Ин.

— Ты никогда не шутишь. Я ничего не буду делать.

— Мне прекрасно видно это по твоему лицу. Ты хочешь выпендриться, но не смей.

— Не буду-не буду. Мне всё понятно. Идём. Не злись на меня.

Хэйсе Фэнбао подошёл ближе, укладывая ладонь на лопатку. Слегка нажимал, чтобы намекнуть ему на то, что нужно идти дальше.

— Ты наглый.

— Это неправда, но допустим. Всё будет хорошо. Не нужно заводиться, ладно? Идём. Зайдём за маслом и пойдём во дворец, да?

— Да.

— Ну вот и чудно. Я ничего не делаю. Расслабься. Скажи мне лучше, как твоё лицо? Проклятье больше не проявлялось?

— Почему ты вдруг заговорил об этом?

— Это волнует меня, ведь это действительно важно.

— Здесь не стоит разговаривать об этом.

Цзюнь У открыл дверь, величественно ступая за порог, и вышел на главную улицу. Рядом с ним небольшими шажками семенил Хэйсе Фэнбао, ожидая момента, когда же они всё-таки уйдут отсюда и он сможет спросить всё, что захочет, целовать тогда, когда захочет, трогать там, где захочет.

Всё же, в первую очередь его интересовало, проявляется ли как-то болезнь тысячи лиц. Дело в том, что его мужчина никогда ни на что не жалуется. Сам он ничего не скажет, нужно обязательно спрашивать.