Глава 9. Жук и Рак сошлись у речки, разговаривать словечки. Выясняли, кто сильней, у кого усы длинней (1/2)

Вэй Усянь смотрел на Белое Бедствие, что стоял на небольшой возвышенности. Ветер ласкал его волосы и белоснежные одежды. Это всё так причудливо развевалось, что притягивало взгляд.

Не понимал, как в такой простой позе ничего неделанья можно выглядеть столь красиво, торжественно, аристократично, царственно. Сама мысль об этом заставляла мужчину беситься на ровном месте.

Белое Бедствие повернулся и пошёл в нужном направлении, а Вэй Усянь поплёлся за ним, словно котёнок за мамой-кошкой. И наказание за непослушание будет таким же, в случае чего. Тот схватит его за загривок и будет трепать, пока не почувствует, что котёнок подчинился.

Мерзость-то какая… Вэй Усяня передёрнуло. Он вскинул плечами и переключил свои мысли в другое русло.

— Не знал, что мы здесь не одни. На горе есть люди?

— Только призраки.

— И много?

— Пока она спит — нет.

— Кто спит?

— Гора.

Не понял, но не акцентировал.

— Как он появился передо мной?

— Я остановился, а ты шёл дальше.

— И почему ты остановился?

— Нам налево. А ты побрёл вперёд. Я смотрел, куда ты идёшь.

— Фу. Ты такой странный, — он задумался об этом. Всё равно ему не ответят на это ничего, а вопросов меньше как-то не стало. — А… Почему ты не остановил меня, когда я пошёл дальше?

— Зачем?

— Чтобы я не сбежал, например?

— Куда? Беги.

— Хоть ты и говоришь, что я не твой пленник, но по факту я же в плену у тебя.

— Очередная чушь.

— Да почему? Разве тот факт, что ты держишь меня взаперти не говорит о том, что я твой пленник?

— Нет.

— Поч?..

Земля внезапно задрожала. Толчки были сильными и частыми. Это было похоже на землетрясение, силу которого Вэй Усянь никогда ранее не встречал и не переживал.

— Что это такое?

— Горы двигаются.

— Что?!

— Не обращай внимания.

Он бы и рад, наверное, но как-то не получалось. Почва выла под ним и, либо ему только казалось, либо она стала мягкой, словно желе. Удержать равновесие было достаточно трудно.

Можно только представить, каково было его удивление, когда из-под ног пропала всякая земля, и мягкая, и твёрдая.

Вэй Усянь просто рухнул вниз, куда-то под землю. В его понимании это выглядело так: вот он стоял на месте, а вот его уже нет. Он летел вниз. И пусть это было не высоко, но достаточно неприятно.

В полёте он ударился плечом об острый выступ и что-то точно травмировал себе, но ещё не понимал, что именно. Оказавшись где-то внизу, мужчина быстро поднялся на ноги и посмотрел вверх, туда, откуда он только что свалился.

— Что за чёрт?

Просвета сверху не было. Как будто почва растворилась, он упал, и горные породы вновь сошлись, замуровывая его в каком невысоком и слишком душном пространстве. Он был в шоке. Ну ладно ещё Белое Бедствие мог подобное. Однако в этот раз это точно был не он. Какого чёрта?

— А что, так можно было?! Чему я только учился в Юнь Шэнь<span class="footnote" id="fn_31497185_0"></span>?!

Вэй Усянь огляделся вокруг и не видел ровным счётом ничего. Темнота настолько плотная и тяжёлая, что давила на него всем своим существом. Мужчина сглотнул и плавно выдохнул, успокаиваясь.

Болело в области плеча или шеи. Не мог точно определить радиус поражения. Но конкретно знал, что теперь у него травмированы оба плеча: то, что ему ранее проткнули; то, что он ранил при падении.

Так темно… Темно дышать и воздуха не видно. Не паниковал, но ему не нравились подобные штучки. Ему больше подходило, когда он сам вытворяет что-то подобное, только не в таких масштабах. А тут он постоянно жертва обстоятельств.

— Какого рожна? Что вообще творится?!

Стена сбоку от него взорвалась, разлетаясь на кусочки. В хлам. В пыль. В такое дерьмище, что это всё полетело в липкого и мокрого Вэй Усяня. В глаза, в рот, застряло в волосах. Он, конечно, сгруппировался и попытался защитить голову и лицо, но тут было слишком мало места, чтобы выпендриваться.

— Идём. Они не будут смиренно смотреть. Это их территория.

Вэй Усянь немного раздвинул руки и посмотрел на прибывшего. Белое Бедствие оставался всё таким же безмятежным, незаинтересованным.

— Чья? Кто «они»?

— Защитники.

— Кто? Какие защитники?

— Ты идёшь?

— Иду.

Мужчина быстро отыскал взглядом меч, что припал пылючкой и валялся под небольшой грудой камней. Вытащил его оттуда и охотно зашагал наружу за спасителем. Едва не бежал за ним. Конечно, это не покровительство. Ему просто дико не хотелось не успеть и остаться в этом помещении во второй раз.

— Постой. Что это было?

— Я уже сказал тебе.

— И так всегда?

— Когда я здесь. И на их территории.

— Горы живые?

— Только эти три.

— Но в своей пещере я ничего подобного не чувствовал.

— Твоей? Она уже стала твоей?

— Не перекручивай.

— Пещера, в которой ты находишься — часть самой Тунлу. Они не властны над ней. Всё остальное — это их территория, они могут вытворять на ней всё, что пожелают.

— Вся горная цепь, кроме одной?

— Да.

— Почему?

— Она родитель. И подчиняется мне.

— Только тебе?

— Только мне.

— Но почему? Как такое может быть? Это же гора… Я нихрена не понимаю. Бывают живые горы?

— Тунлу единственная такая. Ей подобных не существует.

— Да почему?!

— Слишком много вопросов.

— Но я не понимаю!

Вэй Усянь почувствовал резкую слабость в теле. Это его новоприобретённая травма отозвалась эхом в теле. Он положил ладонь на плечо, ближе к шее. Всё было мокрым от крови, хоть выжимай.

Мужчина невольно остановился, согнулся и упёрся ладонями в колени. Безликий Бай обернулся к нему, замедляя шаг. На его взгляд тот выглядел как-то не хорошо.

— Не нравишься ты мне.

— Да, ты тоже не в моём вкусе. Я вообще от тебя не в восторге. Извини.

— Ты поранился?

— Нет.

— Нужна передышка? Выглядишь отвратительно. У тебя рассудок помутился настолько, что ты на каждом шагу дерзишь мне и лжёшь. Мне наказать тебя за это?

— Всё нормально. Едва задело. Идём дальше туда, куда ты там меня ведёшь. На это нет времени.

Вэй Усянь выдохнул, глубоко вдохнул и хотел выпрямиться, но с его волос, прямо перед лицом, упал кусок чего-то окровавленного и отвратительного. Вероятно, это часть тела того бесславного смертника.

— Фу ты, блин, — он скривился, глядя на мерзкий кусочек чего-то.

В итоге у него получилось выпрямиться. Как только, так сразу он направился вперёд, обгоняя своего смотрителя. Шёл неуверенно, но виду не подавал. Ровно до тех пор, пока не упал лицом в землю.

Картина перед глазами стала мутной и расплывчатой. Тело вмиг потяжелело в десяток раз. В груди что-то сжалось и неприятно ныло, причиняя давящую боль.

После этого вся гордость и притворство невольно отступили на задний план.

— Умираешь?

— Надеюсь.

— Что произошло, когда ты упал вниз?

— Ничего серьёзного.

— Отвечай.

— Напоролся на что-то. Или зацепился. Понятия не имею.

— Дай посмотреть.

— Не нужно. Идём. Идём дальше.

Выпендривался, но всё так же лежал лицом в пол. Занимательно. Белое Бедствие подошёл ближе, перевернул того на спину, и раздвинул пальцами порванные возле шеи одежды. Его прохладная кожа соприкоснулась с Вэй Усянем.

— Ты горишь.

— Ерунда.

— Ты часто падаешь от подобных травм?

— Впервые.

— Но зачем-то делаешь вид, что ты всесилен.

— Вовсе нет. Но твоя помощь мне не нужна.

— Если бы не я, ты бы уже сдох. Ци Жун бы тебя затерзал.

— Ты знаешь, сколько людей хотят убить меня? Пока что я жив, — он отодвинул его руку от себя и закрыл глаза. — Сейчас я встану, и мы пойдём дальше.

— Дай мне посмотреть.

— Я не хочу.

— А ну заткнись.

— Ерунда.

— Не брыкайся.

Он небрежно отбросил мешающие руки и грубо сорвал с плеча одежды, оголяя его. Смотрел, оценивая. Глубокая рваная рана. Вэй Усянь обширно истекал кровью, и запах из раны был Белому Бедствию более чем знакомым.

Горы-защитники уронили туда Повелителя Тёмного Пути вовсе не случайно. Отношения между ним и Безликим Баем всё такие же прохладные, с большой примесью ненависти.

— Ну что там, мамочка?

— В твоей крови яд. Поэтому тебя так скосило.

— Надеюсь, это смертельно?

— С каких пор ты так стремишься к смерти? Как же твоя цель?

— А. Плевать. Это будет не в первый раз, когда я попытался и не смог. Ничего страшного. Бо́льшим куском дерьма, чем я есть сейчас, мне уже не стать. Я ничего не теряю. И этот мир тоже.

— Не жалейся. Слушать противно.

— Ой, да пошёл ты в задницу.

Безликий Бай совершенно не изменял себе. Ни в спокойствии, ни в поведении, ни в движениях. Вэй Усянь не заметил в нём совершенно никаких изменений. Это пугало его даже больше, чем если бы тот сейчас взбесился и вогнал ему тот огненный клинок в живот по рукоять.

Он бы точно не смог его вытащить в таком положении. Особенно, если подумать о том, что меч застрял бы в горной породе, что означает: достать стальное изваяние было бы просто невозможным.

Вместо любой реакции он получил только касание к голому плечу. Ладонь накрыла рану, плотно надавливая. Вэй Усянь был словно в тумане, но отчётливо чувствовал каждый палец на своей коже.

Ему хотелось зарядить выблядку по лицу, но что-то его останавливало. Это точно не страх перед ним. Это что-то более глобальное и ужасающее. Он приподнял голову и проницательно всмотрелся в маску перед собой.

— Ты что, игнорируешь меня?

— Смотреть — не значит видеть, а слышать — не значит слушать.

— Я для тебя словно неудачная шутка, да?

— Периодически.

Вэй Усянь расслабился, и его голова упала на землю, отбивая соответствующий звук. Он устало вздохнул.

— Твою же мышь. Я умудряюсь разочаровывать даже такого, как ты. Да хуже тебя никого нет. Как же мне удаётся всякий раз падать всё ниже и ниже, когда я, казалось, уже давно достиг дна?

— Ты достиг вершины в мастерстве по нытью. Ты жив только потому, что кое-что умеешь. Ты один умеешь это. Но твоё нытьё сигает за грань воображения.

— Зато я умён.

— Умный, но не мудрый. Это разные вещи, понять которые ты ещё не в состоянии. Слишком занят самобичеванием, наматыванием соплей на кулак и поеданием спермы. Судя во всему, собственной. Хуже меня никого нет? Посмотри на себя.

А вот это было обидно. Действительно обидно. Вэй Усянь замолчал и закрыл глаза. Его настроение было безнадёжно испорчено. Он поджал губы, сразу же расслабляя их. Уста непроизвольно произнесли нечто странное.

— Извини.

Белое Бедствие промолчал, и у Повелителя Тёмного Пути наконец появилось время и возможность заметить, что тот передаёт ему свою духовную энергию.

Её уровень был чем-то запредельным. Это был восторг в чистом виде. Такую силу даже в уме тяжело представить, но вот она сидит на корточках прямо перед ним.

Для такого жестокого засранца, как Безликий Бай, его духовная энергия была слишком чистой, светлой и тёплой. Так не должно быть.

Между прочим, Вэй Усянь успел понять, что ему стало гораздо лучше за то короткое время, что он получает его духовную энергию. Если отбросить все предрассудки и ненависть, то можно сказать, что эта процедура была совершенно приятной и… может даже хотелось, чтобы это продолжалось подольше.

— Ты защищаешь меня?

— Нет.

— Тогда, с тем призраком, я бы без проблем справился, но ты вмешался.

— Никто не имеет права трогать мои игрушки. Только я могу их обижать, жалеть, наказывать, хвалить, причинять боль, сострадать.

— Я твоя собственность?

— Именно.

— Пф-ф. Ну ты действительно охреневший. Ты серьёзно так думаешь?

— Это не мысли.

— А сейчас ты не защищаешь меня?

— Не даю тебе умереть. Горы могут убивать призраков и успешно справляются со своей задачей уже не первое тысячелетие. Такие низкоуровневые поехавшие головой, как ты, — словно мягкая булка для них. Без меня ты бы умер от этой раны.

— Как быстро?

— Шичэнь.<span class="footnote" id="fn_31497185_1"></span>

— Достаточно, чтобы успеть подумать.

— Развесить сопли на деревьях, в твоём случае.

— Тут нет деревьев. И хватит так разговаривать со мной. Ты раздражаешь меня сильнее обычного. Я встану, возьму твой меч и отсеку тебе голову.

— Ты хоть знаешь, как сражаться им?

— Я знаю, что тыкать надо острым концом.

— Восхитительно.

— Этих знаний должно хватить, чтобы проткнуть тебе горло.

Белое Бедствие хихикнул, подаваясь лицом чуть вперёд. Это было плавное незначительное движение. Некоторые пряди, покоившиеся за спиной, пересыпались на грудь. Свисали вдоль белой маски, создавая собой контраст чёрного и белого.

Несмотря на всю аристократичность и превосходность этого существа, Вэй Усянь всякий раз испытывал испуг, когда тот был слишком близко к нему. На расстоянии это тоже работало, но в близи зашкаливало.

Это происходило из-за того, что он не успевал за ним. Движения Белого Бедствия были слишком быстрыми для его глаза. Самое пугающее в этом было то, что: во-первых, мужчина был уверен, что тот даже не старался быть быстрым; во-вторых, это не было резко. Все линии, что совершали руки Безликого Бая, оставались плавными.

Вся смелость Вэй Усяня враз куда-то запропастилась, смотрел на него, не смея даже моргнуть. А вдруг тот исчезнет из поля зрения за это ничтожное мгновение? Пытался вжаться головой в гору, чтобы быть как можно дальше от него.

— Что?

— Поднимайся.

— Но я же…

Он попытался ради приличия пошевелить плечом, и у него прекрасно получилось это. Белое Бедствие убрал руку с его плеча, выровнялся в спине и поднялся на ноги. Стоило ему только встать, как он вновь преисполнился своей низменной царственности.

Вэй Усянь разминал плечо, проверяя его на прочность. Не больно. Слабости и желания отвалиться прямо сейчас тоже не было. Он сел, вывернул широкий рукав «чистой» стороной и вытер лицо. Как будто это могло что-то изменить в его внешнем виде…

— Ты посмотри на кого я похож. Вечно из-за тебя одни проблемы, чёрт бы тебя побрал. Как мне теперь жить здесь дальше в таком виде?

Мужчина распустил волосы, и с его головы попадали вниз ошмётки внутренних органов, что держались там ранее потому, что запутались в волосах. Но это далеко не самое ужасное, что он понял в тот момент.

Волосы почти не опустились вниз. Были настолько грязными и жирными, что прекрасно сохраняли своё стоячее положение и без ленты. Это так раздражало его…

— О небеса! Во что я превратился из-за тебя? Да я даже в детстве на улицах так плохо, как сейчас, не выглядел! А я был ребёнком! Я хуже любого засранца Ци Жуна.

— Тот человек сказал, что ты красивее половины девушек в окружении горы.

— Это было до того, как он брызнул на меня. И по чьей же милости?

— Идём.

— Вижу, ты доволен? Стоишь тут такой величественный, красивый, в белых одеждах, чистые расчёсанные волосы. Словно с картинки.

— И что?

— Ничего, — улыбнулся Вэй Усянь.

Собрал ладонью со своего бедра и груди жменю всего неприятного, пыльного и кровавого. Мяо<span class="footnote" id="fn_31497185_2"></span>, и всё содержимое полетело в белоснежные одежды Белого Бедствия. Кое-что отвалилось и упало сразу, а что-то прилипло и висело, словно так и надо.

— Хочешь находиться в окружении такого прекрасного человека, как я — соответствуй.

Безликий Бай не шевелился и ничего не говорил. Они оба замолчали. Вэй Усянь сделал это совершенно без нервов и злости. Действительно так считал и лишь хотел, чтобы восторжествовала справедливость.

Молчали так долго, что кое-кто успел трижды подумать о том, что же может произойти дальше. Подул ветер. Чёрные прекрасные волосы Белого Бедствия выглядывали из-за спины, покачиваясь на воздушных качелях то вверх, то вниз. У Вэй Усяня же всё стабильно стояло.

— Ты что, ничего не сделаешь мне за это? Ци Жун бы уже…

— Я не Ци Жун.

Безликий Бай безразлично подался вперёд, схватил Вэй Усяня за стоячий хвост и потащил за собой. Бесцеремонно, грубо. Никакого уважения к Повелителю Тёмного Пути.

— Отпусти. Немедленно.

— Я устал тебя ждать.

Вэй Усянь состроил гневное выражение лица, зачерпнул ладонями что-то невидимое, но, судя по всему, очень густое. Чёрные столбы вырвались из-под земли аккурат между ним и его обидчиком.

Мужчина дёрнулся в другую от него сторону, вырываясь из руки. Он быстро поднялся на ноги и повернулся к нему лицом. Два столба раздвинулись в стороны и гневно кружились по обе стороны от Безликого Бая.

— Не смей вести себя со мной так. Я не буду это терпеть. Кем бы ты ни был — мне насрать. Ещё раз посмеешь сделать нечто подобное — я оторву тебе руки.

Маска радости и грусти наклонилась в сторону. Раздался характерный смешок, но был не таким, как привык слышать Вэй Усянь. Звучал так, словно тот был действительно счастлив.

— Покажи больше.

— Я покажу, если ты ответишь, что услышал меня.

— Слышу.

— Никогда не прогнусь под тебя, и ты не добьёшься от меня покорности, если я этого не захочу. Ты волен убить меня, если хочешь, но твоей сучкой я не буду. Не веди себя со мной слишком вольно. Я из тех, кто кусает руку, что его кормит. Не зли меня.

— Прекрасно. Я не люблю раболепие.

— По тебе не скажешь.

— Они все считают, что это единственный верный способ общаться со мной.

— Все ли?

— Покажи мне больше. Покажи. Больше. Я хочу видеть больше.

— Ты понял, что я сказал тебе?

— Да.

Вэй Усянь поднял руку и дважды обвёл пальцем круг, словно очерчивал невидимый вертикальный объект. Слабый крошечный чёрный вихрь закружился над его пальцем, с каждым мигом набирая всё больше и больше силы: становился выше, шире, толще.

Он касался земли и сигал высоко в небеса. Кружился рядом с плечом Вэй Усяня, но не касался его. Поднимал кучу пыли и небольшие камешки с земли, заставляя их вращаться вместе с собой.

Чёрный вихрь поделился ещё на два. Теперь уже три столба кружились за его спиной, становясь такими же большими и толстыми, как был первый.

Ветер от них резал пространство, стоял оглушительный гул. От горы откалывались глыбы камней и взмывали в воздух, словно пёрышко. Вторили движениям своих чёрных господ.

Вэй Усянь протянул руку, порождая ещё один маленький поток. Извилистый покорный змей причудливой формы удлинялся, достигая того, что хотел его повелитель. Он обкрутился вокруг рукояти меча, поднял его в воздух и быстро вернулся.

Оружие вложили в ладонь, и чёрный змей сразу исчез, растворяясь в воздухе. Вэй Усянь вскинул им в руке, зажигая. Духовная энергия хлынула в клинок, заставляя его вспыхнуть настолько ярким пламенем, что он сам восхитился. Немножко.

Мужчина поднёс остриё лезвия к одному из вихрей, и пламя неумолимо затягивалось внутрь потока. Всё больше и больше. Закручивалось, поднимаясь вверх. Выглядело так, словно вихрь высасывает огонь и присваивает себе, переманивает на свою сторону.

Это продолжалось до тех пор, пока огонь ровно пропорционально не смешался с материей. Чёрно-оранжевый пламенный столб плавил воздух вокруг. Мужчина перестал подавать в клинок духовную энергию и пламя на клинке потухло.

Вэй Усянь взмахнул кистью в сторону, словно отбросил что-то. Вихри в мгновение ока превратились в густую зловещую пыль, плавно дрейфующую по воздуху. Камни враз упали, содрогая почву под собой. Ветер стих, и вместе с ним перестали трепыхаться чёрные волосы и траурные одежды.

Через небольшое количество времени смиренная, визуально доброжелательная пыль, совсем растворилась в воздухе и перестала быть различимой для глаза. Всё улеглось и встало на круги своя.

Повелитель Тёмного Пути пошёл вперёд, на Белое Бедствие. Он небрежно хлопнул его по плечу и шагнул за него.

— Идём. Я устал таскаться с тобой. Веди меня, куда ты хотел. Я уже давно хочу обратно в своё заточение. Примерно с самого начала.

Мужчина развернулся за ним и пошёл следом.

— Вэй Усянь.

— Что?

— Вэй Усянь!

— Да что такое, боги?!

— Почему такая сила бездействует? Почему? Почему? Почему? Почему?

— Меня всё устраивает.

— Сегодня.

— Если ты думаешь, что твои убогие заклинания можно разрушить с помощью моей всемогущей материи, то нет.

— Ты пробовал?

— Нет.

— Почему?

— Если я соберу их в пещере, они разнесут всё, что было внутри. Моим свечам придёт бесславный конец, и больше у меня не будет света. Помимо прочего, я собираю её из воздуха. Которого там почти нет! А даже если бы и был, я прекрасно знаю предел своих возможностей. Я пытался выйти оттуда с помощью мертвецов, которые подчиняются тем же принципам, что и материя. Это всё Тёмный Путь. И это бесполезно. Я умею оценивать свои силы. Мне не выйти оттуда.

— Как ты это понимаешь?

— Сопротивление материалов.

— И что с ним?

— Это не просто кусок горы с пространством внутри. Ты держишь ту пещеру под своим контролем. Она защищена тобой. Я не смог призвать мертвецов внутрь, только снаружи. Снаружи они не смогли повредить её ни на фэнь<span class="footnote" id="fn_31497185_3"></span>. Помимо прочего, это означает, что я в ящике. Не только стены, но и пол, и потолок. Абсолютная изоляция. Полное ощущение замкнутой цепи.

— Начинаю понимать, почему люди так боялись тебя. Дрожат и по сей день при упоминании твоего имени.

— Они ни черта не знают. Я не делал ничего из того, что обо мне говорят.

— Ты не убивал Цзинь… как-то там?

Вэй Усянь огрызнулся, оборачиваясь.

— Это случайность.

— Это никого не волнует.

— Да, я в курсе.

— А девушка, которая заслонила тебя своим те?..

— Ни слова! Заткнись! Ни слова об этом!

— Направо.

— Долго ещё? — выдох.

— Пришли уже.

Вэй Усянь окинул взглядом территорию вокруг себя, но ничего примечательного не видел.

— И куда же мы пришли?

Он услышал только смешок из-за спины, который заставил его остановиться и повернуться к нему лицом. Как-то странно это прозвучало. Вообще, всё, что происходит тут с ним, где причастен этот человек — всё это странно. Пора бы привыкнуть.

— Что?

— Ров.

— Где?

— Здесь.

— Здесь ничего нет. Это гора. Какой ещё ров?

— Малая его часть.

— Ты сумасшедший? Просто признайся в этом, я не буду смеяться над тобой. Наверное.

Белое Бедствие сравнялся с ним плечами, но Вэй Усянь по-прежнему смотрел в неправильную сторону. Снова подул ветер и кончики волос, раздуваемые потоками, коснулись его пальцев и ладони. Мягко щекотали или поглаживали.

— Я никогда не отрицал этого, но и соглашаться с подобным из уст такого, как ты, не намерен.

— Зачем ты таскаешься со мной?

— Тебе стоит привести себя в порядок.

— Это ты о том, что мои волосы грязнее, чем задница у Ци Жуна?

— Тебе подобное известно куда лучше, чем мне.

— Это ещё почему?