Глава 7. Знакомство на «нейтральной территории» (1/2)

— Тебе не кажется, что я допустил здесь ошибку?

— Где, здесь?

— Посмотришь?

— Подойди и покажи.

— Чжэньчэн. Подойди сам. Я не потащу к тебе все эти бумажки.

— Почему ты вообще уселся за них? Ты должен сидеть на троне и думать об управлении столицей, а я — разбирать твои бумажки.

— Что-то мне не хочется пока больше.

— Ты дуешься на меня?

— Я не дуюсь.

— Вэй Ин.

— Всё в порядке. Нет, значит нет. Мне это понятно. Это не то, из-за чего я готов ссориться с тобой.

— Да, ссориться ты не будешь. Ты просто зажмёшься и будешь сидеть раскачивать лес в своей голове.

Вэй Усянь, в облике Хэйсе Фэнбао, встал из-за стола, взял с собой кипу бумажек и подошёл к Цзюнь У. Он ненавязчиво подсунул их мужчине и указал пальцем в интересующий его кусочек информации.

— Вот здесь. Это количество оружия, что было изготовлено в этом году, а это, — он переместил палец на другой лист. — Запрос от генералов на дополнительное изготовление по причине уничтожения, потерь, сколов и прочей ерунды. Я правильно высчитал? Мне подавать это?

— Почему ты это считаешь вообще? Твоя обязанность утверждать, а не считать.

— Чтобы утвердить, надо пересчитать. Иначе я могу вляпаться в жир. Собственно, как и всегда.

Небесный Император мельком глянул в бумажки, но они его сейчас совершенно не интересовали. Он выбросил их в сторону, но вместо того, чтобы упасть на пол, они долетели до стола и приземлились на столешницу.

— Вэй Ин.

Хэйсе Фэнбао нахмурился, сопровождая свои драгоценные писульки взглядом. Он оценил, что тот вернул их на место, а не просто выбросил в сторону. Это проявление уважения к нему, которое ценилось и замечалось всякий раз. Но возмущаться всё равно необходимо, иначе расслабится.

— Ты считаешь, мне нечего делать, кроме как ходить туда-сюда?

— Я считаю, что ты готов говорить обо всём, что угодно, кроме того, что действительно нужно.

— Я пытался с тобой говорить. Пытался уговаривать. Пытался понять причину, почему нет. Пытался вытрясти её из тебя. Ты мне не говоришь ничего конструктивного. Я устал. Мне надоело. Не хочешь быть супругами — нахер надо. Вкус свободы на губах ещё никто не отменял. Останусь вправе трахаться с кем-то другим. Мне, кстати, одна из богинь приглянулась в столице. Не помню, как её зов…

Цзюнь У дёрнул его за руку и усадил к себе на колени. Держал за бёдра, придвигая поближе.

— Зачем ты злишь меня?

— Не понимаю, о чём ты.

— Я знаю, о ком ты говоришь. И если я услышу подобное ещё раз — я убью её.

— За что?

— Она нравится тебе.

— Но это ведь не я ей нравлюсь. Она ни в чём не виновата перед тобой. Ты не можешь убить её ни за что.

— В том-то и дело. Что могу.

Хэйсе Фэнбао улыбнулся, поудобнее рассаживаясь на нём, и приобнял за плечи.

— Что ты бесишься?

— Ты бесишь меня.

— Я хочу понять, почему ты отказываешься.

— Разве я хоть раз сказал, что отказываюсь?

— Тогда почему наш разговор был таким странным? Почему бы нам просто не сделать это прямо сейчас?

Цзюнь У молчал. Поглаживал его большими пальцами по ягодицам, плавно перемещался взглядом по его лицу. Чуть улыбался, ибо это было до невозможного забавно и нелепо.

Хэйсе Фэнбао огладил ладонями его лицо, обхватывая пальцами скулы, щёки и линию подбородка. Склонился, коротко и мягко целуя в губы. Улыбался ему, словно ничего больше, чем он имеет сейчас, и не нужно вовсе.

— Почему ты снова молчишь?

— Потому что ты снова не хочешь услышать меня.

— Напомни мне.

— Небесный Император — это высшее звено в цепи.

— Верховный порядок, верно?

— Да.

— Вот видишь. Я слушал тебя. И что?

Цзюнь У усмехнулся, но звуков никаких не издавал. Хэйсе Фэнбао гладил его скулы большими пальцами точно так же, как чувствовал эти же движения прямо сейчас на своих ягодицах. Он вторил его касаниям, будто играл с ним во что-то.

Не заметить это было сложно, потому что совпадало абсолютно всё. Скорость, вид касаний, окружность. К тому же, проверить это наблюдение было несложно: если останавливался Цзюнь У — Хэйсе Фэнбао тоже прекращал движения.

Они оба понимали, что тут происходит, но никто не нарушал тишину. Белые рукава, расшитые красными шёлковыми нитями, обволакивали голову Цзюнь У. Мужчину спрятали от внешнего мира, мягко поглаживая кончиками пальцев по затылку.

Хэйсе Фэнбао хотел чего-то от него, но и сам не понимал, чего хочет. И внимание, и близость у него имелись в наличии. Все блага мира, что мог предложить ему этот человек, были доступны.

Но тому всё равно было мало. Вечно мало. Раз ничего прекрасного ему не нужно, может кому-то просто не хватает наказания?

— Чжэньчэн.

— Придумал?

— Я могу звать тебя мужем?

— Можешь.

— Вот так просто? Без традиций, без церемоний?

Вместо слов в ответ ему предложили игривый взгляд из-под ресниц и мягкое поглаживание по пояснице. Хэйсе Фэнбао нравилось, но он всё ещё надеялся вымолить или выстрадать у него ответы на свои вопросы.

Он подул ему в лицо, раздувая волосы в стороны. Гладил затылок обеими руками: то одной, то другой, попеременно. Улыбался так загадочно, словно затевает что-то. Мужчина подался лицом вперёд, и они соприкоснулись лбами.

Хэйсе Фэнбао закрыл глаза, но Цзюнь У всё так же смотрел на него, не отрываясь. Тот выждал какое-то время, выгнулся в спине, выравниваясь, и прижал голову возлюбленного к своей груди, крепко сжимая в объятиях.

— Знаешь…

— Ещё нет, но хочу знать.

— Безумец видит то, во что верит.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, но не в данной ситуации.

— Почему нет?

— Ты просто не понимаешь смысла сказанного мной. А я не стремлюсь донести его до тебя повторно. Это не делает меня безумцем.

— Ты и без этого безумен.

— Это второй вопрос.

Хэйсе Фэнбао отпустил его, позволяя вернуть голову в привычное положение. Сгорбился, чтобы снова стать с ним одного роста, и потянулся к нему лицом вновь. Губы были слишком близко к глазам. Цзюнь У вынужденно закрыл их, чтобы столкновение не было чересчур жёстким.

Ненасытный требовательный бог касался устами его ресниц, что подрагивали от непривычного чувства. Тот оглаживал их и, казалось, пытался укусить губами. Это было странно, непонятно и слишком… Цзюнь У не знал, что слишком.

Он просто мотнул головой, чтобы выбраться из этой ситуации и избавиться от сумбурного чувства. Хэйсе Фэнбао захихикал, целуя его в кончик носа.

— Ты что, смутился?

— Нет. Я не понимаю, что ты делаешь.

— Ничего.

— Тогда зачем?

— Просто так. Мне захотелось. Тебе было неприятно?

— Нет. Дело не в этом.

— В чём тогда твоё д…

В дверь постучали. Хэйсе Фэнбао в панике спрыгнул с него и ускакал за свой стол, будто его тут и не было вовсе. Они не часто позволяют себе подобное в Небесной Столице. В повседневной их жизни, мужчины действительно постоянно заняты здесь. Каждый из них работает.

Но сегодня всё было не как всегда. Поэтому Фэнбао испугался, что их застукали и сбежал. Как мальчишка. А Цзюнь У сидел спокойно. Даже не рыпнулся. Словно ему вообще нет дела до всего происходящего.

На самом деле, он просто знал, и был уверен, как никто другой, что дверь без его разрешения не откроется. Поэтому был спокоен, как мёртвая лошадь. В принципе, как и всегда.

— В чём дело?

— Мой господин, есть новости по старым вопросам.

— Заходи.

Дверь приоткрылась, и мужчина бегом зашёл внутрь, прикрывая её за собой. Хэйсе Фэнбао, казалось, совсем не обращал на него внимания и был занят своей работой. Кропотливо ковырялся в бумажках с очень умным лицом, хотя думал совсем о другом. А так с виду и не скажешь…

— Владыка, — он низко поклонился ему. — Есть новая информация о пленённом.

— Какая?

— О пленённом новой информации нет.

Цзюнь У сначала нахмурился, а потом повёл бровью, переваривая глупую несодержательную информацию. Откуда-то сбоку раздался глухой короткий смешок. Мужчина выпрямился в спине и внимательно всмотрелся в того, кто потревожил его покой.

— Действительно?

— Не понял.

— Ты пришёл, чтобы сказать, что ничего нового нет?

— Владыка приказывал докладывать обо всех изменениях.

— И где здесь, по-твоему, изменения?

— Новостей давно не было, поэтому я подумал, что нужно доложить Вам и об этом.

— Свободен, — Цзюнь У устало выдохнул.

— Да, мой господин. Прошу прощения.

Мужчина шмыгнул обратно за дверь и только после того, как она плотно закрылась за ним, Хэйсе Фэнбао разразился хохотом, запрокидывая голову и содрогаясь всем телом.

— Не пойму, что тебя так рассмешило?

— Разве они не прелестны?

— В чём заключается прелесть?

— Они докладывают тебе обо всех изменениях. Даже о тех, которых не произошло. Тебя это не умиляет?

— Меня это раздражает.

Хэйсе Фэнбао обернулся через плечо и смотрел как Цзюнь У напряжённо потирает пальцами лоб.

— Что с тобой? Что с твоим настроением? Почему ты такой уставший?

— Ты в курсе вообще, что жизнь — это не спектакль и не праздник?

— А что же?

— Это затруднительное положение. А ты вечно навеселе.

— Жизнь у меня такая. Вечная, — он улыбнулся.

А Цзюнь У отвернулся от него, поворачивая голову в другую сторону. Хэйсе Фэнбао печально выдохнул. Улыбка пропала, уползая с лица куда-то очень далеко.

— Я знаю, о чём ты думаешь. О том, что я сказал оставить Се Ляня.

— Ты понимаешь, что это невозможно?

— Возможно. Со мной — возможно. Се Лянь и Хуа Чэн останутся, Чжэньчэн.

— Зачем?

— Потому что Се Лянь нам нужен. Он нужен столице.

— Не нужен. Но это второй вопрос. Первый: на кой тебе сдался Хуа Чэн?

— Если мы оставляем Его Высочество, то его мужа оставляем вместе с ним. После всего, что ты сделал с ним, он заслужил шанс на счастье. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём будет в порядке. Вместе с принцем.

— Значит не нужно оставлять ни одного, ни второго.

— Нет, Чжэньчэн. Ты снова упираешься. Мы же уже обсуждали это. Ты согласился со мной.

Цзюнь У повернул голову в его сторону. Смотрел в упор, глаза в глаза. Хэйсе Фэнбао думал, что тот сейчас улыбнётся ему. Ждал, ждал, и ждал. Но ожидания всё никак не воплощались в реальность. Он занервничал и отвёл взгляд в сторону. Не выдержал. Проиграл.

Где-то внутри него забурлило что-то непонятное. Смесь волнения и очередного испуга. Подняв взгляд, он сразу же столкнулся со взором Цзюнь У. Словно тот всё это время, пока мужчина мешкал, смотрел только на него.

— В чём дело? Почему ты так смотришь на меня?

— Это всё слишком затянулось. Меня не устраивает подобное. С этим нужно разобраться побыстрее. Говори, как ты собрался воплотить свои влажные мечты с их участием, или я сделаю так, как посчитаю нужным.

— И не будешь считаться с моим мнением? Сделаешь мне наперекор?

— Это не твоё дело, Вэй Ин. Тебе известно непомерно много.

— Что значит не моё дело? Это касается тебя. Всё, что касается тебя — это моё дело.

— Мне не нужна ни твоя помощь, ни твоя защита.

— Не надо так говорить.

— У тебя моча зеленее травы, а ты пытаешься влезть в то, что совершенно тебя не касается.

Хэйсе Фэнбао нахмурился, но его лицо быстро расслабилось. Он склонил голову в сторону и как-то странно улыбнулся. Сложил руки на груди, загадочно смотря в одну точку. Это был расфокус.

Цзюнь У заподозрил неладное сразу же, как увидел лицо оппонента. Очевидно, что он перегнул и задел возлюбленного за живое. Мужчина выдохнул и попытался предотвратить надвигающееся.

— Не надо.

— Столица, — мягко произнёс Хэйсе Фэнбао, будто задавал чему-то какие-то ограничения, и совершенно не слышал обращения к нему.

— Вэй Ин.

Тонкий поток тёмной материи закружился в воздухе перед лицом молодого бога. Появился из ниоткуда и задорно вращался вокруг своей оси. Его кончик разделился на пять ответвлений.

Хэйсе Фэнбао приподнял запястье с плеча, поток ринулся к ладони, тонкими порезами рассекая пять пальцев от подушечек до запястья. Все линии в итоге сошлись в одну.

Серая прозрачная сфера вырвалась из-под ног мужчины, мгновенно увеличиваясь в высоте и окружности. Она ринулась во все стороны, быстро проникая за стены, исчезая из поля зрения этих двоих.

— Сказал же, что этого делать не надо.

— Я влезаю в то, что меня совершенно не касается.

— Вэй Ин, прекрати. Отпусти их.

***</p>

Поиск компромисса.</p>

Он не помнил ничего, что произошло после того, как он пронзил Цзян Чэна тем клинком, что способен источать пламя. Даже не знал, сколько времени прошло с тех пор. Не знал где он, почему здесь и для чего.

Первое, что бросилось ему в глаза — отсутствие всяких сдерживающих средств. Ни цепей, ни оков, ни орудий пыток. Ничего подобного и близко не было. Вэй Усянь был совершенно свободен и предоставлен сам себе.

Окончательно очнувшись, он сел, пододвигаясь к стене. Прижался к ней спиной и обхватил колени, которые только что подтянул к себе. Осматривался по сторонам, в попытке разглядеть хоть что-то вокруг или найти что-то, что поможет ему понять, где он.

Темно, но не настолько, чтобы было невозможно различать одно от другого. Если перестать нервничать, успокоиться и дать глазам привыкнуть к темноте, то можно прийти к выводу, что тут не так уж и мрачно.

Влажно, сыро, странно пахнет, но ему наконец-то было тепло. Вэй Усянь почувствовал, что тело, которое не может мёрзнуть, согрелось. Он больше не чувствовал, что замерзает насмерть. Впервые за очень долгое время мужчина ощущал спокойствие.

Хоть и не имел ни малейшего понятия о том, где он, как здесь оказался и для чего.

— Нужно с чего-то начинать.

Повелитель Тёмного Пути поднялся на ноги и, придерживаясь рукой за влажную шершавую стену, пошёл за ней вдоль. Прекрасно помнил события в лесу и прокручивал их в голове снова и снова в поисках какого-то логического завершения.

Ни в одном из вариантов, что он себе придумал, не получалось такого исхода, в каком он на самом деле оказался. Вэй Усянь уже выяснил для себя, что это точно не заточение у Ци Жуна; что это пещера; что здесь никого, кроме него самого, нет.

Были свечи, талисманы и всё необходимое для удобной жизни. Даже циновка. А это едва ли не самое первое, что бросилось ему в глаза, когда он чуть пообвыкся здесь. Всё это было странно и вызывало в голове слишком много вопросов. Но задавать их, всяко, было некому.

Он бродил по пещере из стороны в сторону, будто пытался найти для себя какие-то разбросанные по полу очевидные ответы на свою тысячу вопросов. Анализировал всё, что происходило с ним в последнее время.

Чувство разбитости, неспособности и усталости не отпускало его. По-прежнему не понимал элементарных вещей, но немного успокоился. Наедине с самим собой, в помещении, где преобладает тусклый свет и нет ни одного постороннего шума, кроме периодического треска огня, ему было легче примириться с самим собой.

Где не нужно ни от кого убегать и прятаться, где нет людей и их глупых разговоров, где нет призраков Ци Жуна. Нет паники и даже воздуха здесь хватало ровно настолько, чтобы огонь мог существовать в помещении. Ему нравилось. Это успокаивало его.

Вэй Усянь только поторапливал себя, потому что боялся, что не успеет разложить в своей голове всё по полочкам к тому моменту, как за ним или к нему кто-то явится. Он совсем не хотел никого видеть. По крайней мере, так мужчина думал в первые несколько дней.

Повелитель Тёмного Пути считал, что его не оставят без присмотра надолго, но по его внутренним меркам прошло уже больше недели, а он всё ещё был здесь один. Выйти из пещеры мужчина не мог, но внутри неё был волен делать всё, что угодно. Совершенно никаких ограничений. Это странно, но у этого помещения нет выхода. Как так?

За время его заточения самобичевание не могло и не имело права отойти на задний план. Вэй Усянь просто не отпускал его. Схватился в чувство вины обеими руками и крепко-крепко держал, подтягивая поближе, словно любимую женщину.

Корил себя за смерть Цзян Чэна и всей четы Цзян. Прокручивал ситуацию с моментом гибели Цзян Яньли и плавно подбирался к её младшему брату. Представлял, как это было, судорожно сжимая кулаки и напрягаясь всем телом.

Дней десять прошло, не меньше, прежде чем к нему впервые кто-то пришёл. Он так обрадовался, что не умрёт здесь от одиночества, пока не понял, кто к нему пришёл.

Его улучшенное моральное состояние плавно скатывалось обратно. Вэй Усянь это чувствовал, но не мог противиться и охотно поддавался на провокации собственного разума.

Горная порода будто разверзлась перед ним, сразу же плотно смыкаясь обратно, как только тот зашёл внутрь. Вэй Усянь впервые видел подобное и даже не предполагал, что такое в принципе имеет место быть.

Все его знания из мира заклинателей, и даже за их пределами, не предполагали того, что бывают клинки источающие пламя, и существа, которые могут заставлять горные породы изменять форму по своему желанию.

— Ты.

— Я это уже где-то слышал. Это больше не весело.

— Где я?

— Здесь.

— «Здесь» — это где?

— Прямо здесь.

Белое Бедствие прошёлся по просторному помещению и, то ли Вэй Усяню только показалось, то ли действительно стало намного светлее. Будто внутри пещеры было что-то, что способен озарять собой Безликий Бай.

— Какого чёрта я здесь делаю?

— Лечишь свою бестолковую голову.

— Это ты меня сюда принёс?

— Куда «сюда»?

— Да откуда я знаю?!

— Не говори ерунды.

— Чёрт, как же ты меня бесишь. Я хочу убить тебя!

— На.

Белое Бедствие вытащил из печати клинок. Точно так же, как в прошлый раз, и снова бросил его прямо в руки Вэй Усяню. Стоял смирно, как и тогда. А Повелитель Тёмного Пути, как и прежде, пялился на меч. Тот же самый.

Мужчина поднял на него свирепый взгляд. Сжимал в ладони рукоять, опуская клинок вниз.

— Ты хочешь, чтобы я снова кинулся на тебя?

— Это ты орёшь, что хочешь убить меня. Убей.

— Тебя невозможно убить.

— Досадно, наверное.

— Зачем ты это делаешь? Я не могу броситься на тебя снова.

— Из-за страха? Из-за страха, что ты снова убьёшь того человека? Ты боишься убить его в третий раз?

Вэй Усянь поджал губы и опустил взгляд. Он думал. Старался не отпускать себя, как это произошло в прошлый раз. Ему нужен был результат.

— Может есть какой-то другой выход? Может всё не так, как я понял, и на самом деле всё не так плохо? Может ты не убивал его, а лишь согласился, потому что ты такой. Я не уверен, но мне кажется, что я мог ошибиться, а ты пойти на поводу у меня. И в итоге…

— Ты что, торгуешься со мной?

— Скажи, ты действительно убил Цзян Чэна?

— А как ты сам думаешь?

— Я не видел его тела.

— Тела? Там не было тела.

— Нет! — он крикнул, но сразу же успокоился, сглатывая ком. — Нет. Давай ещё раз. Ты действительно убил его?

— Как ты думаешь сам?

— Я думаю, что это может быть правдой, а может и не быть. Потому я и спрашиваю у тебя. Скажи, прошу. Ты убил его?

— Убил.