Глава 5. Брачные узы (2/2)

— Можешь называть меня Цзюнь У.

— Цзюнь У? Это же значит «господин». К тебе так обращаются? В самом деле? Ты принц?

— Был когда-то.

Вэй Усянь понял, что ответы удаляющегося мужчины ему почти не слышны. Не разобрал. Он оттолкнулся от дерева и пошёл за ним в попытке догнать.

— А моё имя ты не хочешь узнать?

— Я знаю. Твоё имя.

— Правда? Откуда?

— Будь осторожен, Вэй Усянь.

То ли он неосторожно моргнул, то ли чёрт знает что, но этот молодой бог просто исчез из поля его зрения.

— Как так?!

Он прозрел. Невольно остановился и быстро моргал, продирая глаза абсолютно здоровыми запястьями. Вместе с потерей зрительного контакта полностью исчезло чувство присутствия, духовная энергия… Всё. Словно тот просто растворился в воздухе.

— А что, так можно было?

*** </p>

— Оденься. А то глаз кому-нибудь выколешь.

— Даже не хочу понимать, что бы это значило.

— Ткнёшь в кого-то этой штукой, и человек без глаза останется.

— Так ты называешь свою дырку?

Вэй Усянь фыркнул. Отвернулся и принялся поправлять волосы. Не обиделся, но хотел пошутить с ним. А нарвался на что-то неприятное. В подобном ключе не собирался сейчас разговаривать.

Поднимал тяжёлую копну вверх и затягивал. Затягивал… Ленты-то нету. Он вздохнул, вспоминая, что она валяется возле трона. Не хотел оборачиваться сейчас и смотреть на него.

Его глаза невольно расширились, когда он кожей почувствовал своего мужчину ровно за спиной. В одно мгновение. Опять это чувство нервозности пробило его тело. Вэй Усянь не в состоянии успеть за его движениями. Увидеть эту скорость и точность ему не удаётся до сих пор. Несмотря на свой возраст и ранг.

Он выдохнул очередное напряжение, которое враз появляется в нём, когда его возлюбленный невольно пугает Вэй Усяня.

— Почему ты стоишь за мн…

Ладони обхватили его лицо: одна закрыла глаза, а другая рот. Его тянули куда-то назад. Мужчина невольно отступал на него, пока не упёрся спиной в широкую каменную грудь.

Рука, что закрывала ему рот, сдвинулась вниз, к горлу. Кончики пальцев огладили кожу, спускаясь ниже, по груди, животу. Предплечье обвило низ живота, пальцы зацепились за бедро.

— Не бойся меня.

— Я тебя не боюсь.

— Я вижу, слышу и чувствую это каждый раз.

— Это испуг, а не боязнь. Я не боюсь тебя. Сколько раз повторять? Ты пугаешь меня, но я не боюсь.

— Я обидел тебя?

— Нет.

— Ложь.

— Я не лгу. Я не обижен.

— Что тогда?

— Сейчас я настроен на нежность. А ты груб со мной. Это мне нравится, но не в данный момент. Я расстроен.

— Хорошо. Я понял. Что мне сделать, чтобы вернуть тебе настроение?

— Скажи, что любишь меня.

— Нет.

— Ну и всё.

— Выбери что-то другое.

— Мне ничего не нужно, кроме твоей любви.

— Я даю тебе её.

— Хочу услышать.

— Вэй Ин.

— Лимин Чжэньчэн.

— Не капризничай.

— Хорошо.

Белое Бедствие не мог устоять перед ним. К сожалению, или к счастью, он действительно был от него без ума. Ему хотелось делать для него и ему всё. Хотел причинять боль, хотел любить, хотел радовать, хотел огорчать. Хотел дарить ему весь спектр эмоций, что существуют.

Не только всех положительных. Всех отрицательных в том числе.

Неприятно он ему уже сделал. Может, самое время, чтобы…?

Он небрежно отодвинул в сторону его волосы. Откинул их так, что Вэй Усянь ушёл за ними головой. Это было неприятно. Снова. Но мужчина промолчал. Пальцы Белого Бедствия сдвинули одежды с плеча возлюбленного в сторону. Губы припали к голой коже. Нежно, сладко, медленно.

Не целовал, но касался. Водил, изредка дотрагиваясь кончиком языка. Не пытался достичь какой-то цели, просто «заглаживал» свою вину в прямом смысле слова.

— Целуй.

— Что за тон?

— Это приказ Небесного Императора.

— Ты сейчас не он.

— Целуй, Чжэньчэн.

Подчинился. Захотел. Губы сомкнулись в лёгком поцелуе. Вэй Усянь приоткрыл уста, тихо и ровно выдыхая. Откинул голову назад, удобно размещаясь на его плече.

— Ещё.

— Измени тон.

— Уступи мне.

Белое Бедствие как раз размышлял на эту тему. Да. Он хотел уступить ему сейчас. И это был не первый раз, когда подобное происходило.

Пальцы гневно сжались на выпирающем бедре, впиваясь в него даже через одежды. Вэй Усянь приподнялся на носочки из-за этого ощущения. Напрягся всем телом, но сразу же расслабился выдыхая.

— Легче.

— Тебе больно?

— Да. Мне больно.

— Ты хочешь, чтобы я делал тебе больно?

— Хочу.

— Сейчас?

— Нет.

Короткий смешок прозвучал где-то возле уха. Совсем близко. Они понимали друг друга. Понимали, какие вопросы нужно задавать, чтобы выходить к истине. К желаниям, которые реальны здесь и сейчас.

Белое Бедствие прихватил губами мочку уха, вбирая прохладу кожи в горячий рот. Вэй Усянь зашипел, параллельно втягивая сквозь зубы воздух. Приятно, нельзя отрицать.

Язык скользил по шелковистой текстуре, лаская её. Губы сомкнулись, втягивая мочку глубже. Мужчина легко покусывал её, будто пробовал на вкус.

— Ещё нежнее, — выдохнул Вэй Усянь.

Рука с бедра переместилась вверх. Пальцы ловко нырнули под одежды, даже не распахивая их. Подушечка пальца чертовски точно нащупала бугорок на груди. Очерчивала его, оглаживала, прижималась к нему.

Белое Бедствие разомкнул губы, выпуская изо рта мочку. Язык широкой полосой прошёлся по области за ухом. Его горячий выдох врезался в кожу Вэй Усяня, заставляя того едва не завибрировать в его руках.

— Хватит.

Нет, не хватит. Его продолжали целовать и ласкать. Палец зашёлся в однообразном движении вверх-вниз. Сосок под ним был твердым, ареола рельефной. Мужчина опустился губами чуть ниже, касаясь шеи.

— Укуси.

Зубы сомкнулись на тонкой коже, с силой сжимаясь. Вэй Усянь вжался в него затылком и спиной, вздрагивая и поднимаясь на носочки. Чувствовал, как его член, что ещё не смог до конца отпустить предшествующую ситуацию, вновь наливался кровью.

Запульсировал, словно выпрашивал у своего хозяина больше, чем ему предлагали. А предлагали ему: хм… целое ничего.

— Грубее.

— Ты же хотел нежности.

— Время прошло. Я передумал.

Ладонь скользнула по грудной клетке в сторону. Пальцы сжались на рёбрах, стискивая нежную кожу. Параллельно с этим, зубы на шее вновь сомкнулись, оставляя на молочной текстуре розоватые полосы от прикосновений.

Едва не пискнул. То ли от наслаждения, то ли от боли. Но в итоге только шумно втянул в себя воздух. Не знал, куда ему податься. В какую крайность кинуться. Каждый раз это было как в первый.

— Вэй Ин, не теряй головы.

— Не теряю. Что-то случилось? Ты остановился.

— Мы в столице.

— Почти каждый день.

— Я восполню пробелы во всех твоих потребностях.

— Но не сейчас?

— Если я увлекусь тобой, будут вспышки духовной энергии. Я подниму всю столицу на уши.

— Ты очень услужливая верхняя позиция. Такой суровый и грозный, но готов делать всё, что я скажу тебе.

— Ты снова пытаешься меня разозлить. Ненавижу самоуверенность на пустом месте. Не заставляй меня наказывать тебя за неё.

— Это не самоуверенность. Это суть. Суть наших с тобой отношений. Их можно поделить на время, когда надо мной доминируешь ты, и когда это делаю я.

— Говори прямо.

— В постели ты мой. Очень услужливый и покорный. Но со своим мнением. Как только наша жизнь выходит за рамки постели, моя власть над тобой резко заканчивается и проявляется твоя надо мной. Только я не так безропотно и самоотверженно согласен делать то, что ты скажешь. Вообще не согласен, если на то пошло.

Белое Бедствие усмехнулся. Ему не хотелось спорить с ним или отстаивать свою точку зрения. Он и сам знал, что всегда был ведомым в постели. Это правда. Вэй Усянь куда наглее, раскованнее и смелее, чем сам мужчина.

— Чего ты хочешь добиться, говоря это?

— Кроме того, что мы в очередной раз дополняем друг друга — ничего. Смотри, ты сильный и страшный мужчина, который с невероятной пылкостью и страстью отдаётся мне в постели. Но берёшь меня ты, а не я тебя. Потому что я так хочу. Ты в моей власти. Делаешь то, что я говорю. Трахаешь меня так, как я хочу. При этом и сам получаешь удовольствие. Я прав?

— Да.

— А с другой стороны твоя натура, от которой не сбежать, никуда не деться. Стоит тебе посмотреть на меня не так, как я думал, улыбнуться не тогда, когда я думал, сделать какое-то резкое движение… Меня переполняет волнение. Каждый раз. То есть, я ведомый тобой. Ты целиком контролируешь меня. И я тоже получаю от этого удовольствие. Ты непредсказуем. Мне нравится это.

— И?

— Даже сейчас, когда я завязывал волосы, я не думал, что ты подойдёшь ко мне. Думал, что ты останешься равнодушным и просто примешься одеваться.

— Я надел штаны.

— Да. Но твои одежды развязаны. Ты надел штаны и подошёл ко мне. Ты в моей власти.

— Едва я коснулся тебя, в мою власть попал ты.

— А я и не отрицаю этого. Меня это устраивает. Наши кривые линии идеально сочетаются друг с другом.

Мужчина поцеловал его в скулу и отпустил. Глаза Вэй Усяня наконец-то смогли что-то увидеть. Он уже успел немного отвыкнуть от света. Поднял голову с его плеча и развернулся лицом к возлюбленному.

Смотрел, как тот приводит свои одежды в порядок: красиво, ровно и очень скрупулёзно распрямляет в пальцах пояс и затягивает его. Это натолкнуло Повелителя Тёмного Пути на некие мысли.

— Чжэньчэн, скажи мне, почему мы не скреплены узами брака?

— Брака.

— Да-да. Брака. Разве ты не хочешь сделать меня своим?

— Ты — мой.

— Так-то оно так, но не на абсолютном уровне. Как такое совершенное существо, как ты, не стремится к тому, чтобы всё происходящее между нами, чтобы всё, что связано со мной, не достигало вершины своих возможностей. Мы ведь можем быть супругами. Почему мы не они?

— Разве?

Вэй У Сянь насупился, сдувая с глаза чёлку в сторону.

— По-твоему я мог пропустить это событие?

В ответ ему лишь улыбнулись. Как-то загадочно и странно. Всего на мгновение поднимая взгляд на оппонента, чтобы поймать встречный.

— Чжэньчэн, ты игнорируешь меня.

— Разве?

— Даже Се Лянь вышел замуж. Ты сам его благословил на это.

— Потому что он пришёл просить моего благословения.

— Да, он пришёл. Дело не в том, что он пришёл к тебе его просить. А в том, что ты благословил их брак. Дал разрешение на эти отношения. Между богом и призраком. Не просто призраком. Между главнокомандующим небесных армий и Непревзойдённым Хуа Чэном.

— Пусть делают, что хотят. Покуда они мне не мешают — я не против.

— Это ложь. Ты не против, пока у тебя есть я. Если я вдруг исчезну — ты достанешь их из-под земли. Самого младшенького и непослушного своего раздолбая и любимую игрушку. Ты отпустил Се Ляня во всех отношениях только из-за меня.

— Я знаю, что мной двигало в те моменты.

— Почему Се Лянь замужем, а я нет?

— Ты что, снова капризничаешь?

— Чжэньчэн! Почему?

— Не надо повышать на меня голос.

Вэй Усянь фыркнул, но успокоился немного. На медвежьих лапах подошёл к ленте и поднял её с пола.

— Что с твоей походкой?

— Скоро придёт в норму.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Неудобно ходить. Ничего такого.

— Ты возбуждён?

— Нет, что ты. Мне безразличны все твои касания. Конечно, я возбуждён.

— Влажно?

— Мм… Мокро.

Вэй Усянь зажал ленту в зубах, повернулся к нему лицом и принялся поднимать в высокий хвост тяжесть, что крепилась к его голове. Белое Бедствие даже не отреагировал на его заявление. Всё, что заметил Повелитель Тёмного Пути, это смену внешнего вида и переключение между личностями.

Вплоть до выражения лица, которое присуще ему самому, он сейчас видел в мужчине, что стоял недалеко напротив. Тот сложил руки в рукава и смиренно стоял. Наблюдал, как Вэй Усянь завязывает волосы.

— Я хочу быть твоим мужем.

— Поменяй облик, Вэй Ин. Ты Небесный Император, которому подвластно всё. А главная прелесть этой власти в том, что ты высший порядок.

— Хочу замуж.

— Который может принимать решения согласно этому порядку.

— Замуж. Хочу. Я. За тебя.

— В односторонней форме.

— Ты меня слушаешь?!

— А ты меня?

— Ты говоришь мне о безграничной власти Небесного Императора.

— Да, всё верно.

— А я тебе о том, что хочу, чтобы мы поженились.

— Значит, ты меня совсем не слушал.

— Чжэньчэн!

— Не ори, Вэй Ин.

Чаще всего у них именно так и получалось. Тот, кто действительно больной ублюдок, был гораздо спокойнее того, что практически здоров морально. Именно Белое Бедствие всякий раз его осаживал, когда Вэй Усяня накрывали эмоции.

— Но я хочу!

— Чего ты хочешь?

— Ты издеваешься? Тебе повторить?

— Что я только что тебе сказал?

— Чтобы я поменял облик и управлял столицей.

— Ты услышал только то, что сам хотел.

— А что я должен был услышать? Что ты сказал мне, Чжэньчэн?

— Надо было слушать, когда я говорил.

— Ну повтори.

— Не буду.

Вэй Усянь подплыл к нему, вешаясь на шею и плечи. Улыбался, повисая.

— Когда мы одного роста, на тебе не так удобно виснуть.

— Наша разница в росте не такая значительная, как ты говоришь об этом.

— Посмотри на меня.

— Ты меня раздражаешь.

— Посмотри на меня.

— Надоел.

— Посмотри на меня, Чжэньчэн.

— Зря я сказал тебе своё имя.

— Посмотри на меня!

— Не теряй интонацию. Если ты пользуешься теми же приёмами, что и я, тогда соответствуй. Не теряй самообладания. Не нервничай. Не поддавайся эмоциям. Выверенно и спокойно. Никаких эмоций, кроме наслаждения. Только наблюдение.

Вэй Усянь в точности выполнил требование. Его голос потерял всякие краски. Был серым и безжизненным. Тихим, спокойным.

— Посмотри на меня.

Гордо поднятая голова Хэйсе Фэнбао оставалась на месте, но взгляд опустился вниз, встречаясь с глазами цвета грозового неба.

— Я хочу называть тебя своим мужем.

— Называй.

— В этом нет никакого смысла без традиционной церемонии.

Мужчина бесшумно вздохнул, рассматривая задорно-ребяческие черты лица. Красивый. Каждый раз, когда он смотрел на Вэй Усяня, подмечал для себя, что его мужчина действительно очень привлекательный внешне. Не такой, как другие. Единственный такой красивый и прекрасный. По крайней мере для него.

— Почему ты молчишь?

— Что ты хочешь услышать?

— Что ты любишь меня.

Хэйсе Фэнбао кивнул ему. Коротко настолько, что даже увидеть сложно было.

— Это всё? Ну хорошо. Допустим. Но ещё я хочу, чтобы мы стали супругами.

— Небесный Император — существо высшего порядка.

— Да погоди ты с этим. Ты слышишь, что я говорю тебе?

— Какой-то кошмар, — устало.

Вэй Усянь выпрыгнул вверх, целуя его в губы. Улыбался, выглядел довольным и счастливым.

— Никакого кошмара. Это всего лишь я. Я, который хочет называть тебя мужем. Почему ты не хочешь?

Хэйсе Фэнбао смотрел в его глаза и поражался тому, как тот до сих пор не понял, к чему он клонил. Вероятнее всего потому, что не слушал суть. Слышал только слова, но не их смысл.

— Отпусти меня.

— Не хочу.

— Опять выпендриваешься.

— Накажи меня. Только сначала я хочу стать твоим мужем.

— Вэй Ин…

— Ну что? Ты же любишь меня. Обожаешь. Это чувство в тебе настолько сильное, что ты лучше убьёшь меня, чем расстанешься со мной. Либо я твой, либо ничей. Ты же сам сказал это. А я знаю, насколько сложно тебе будет убить именно меня. Ты больше никогда не сможешь жить без меня. Так сделай меня своим. Давай поженимся, Чжэньчэн?