Глава 2. Тебе больно? (2/2)

— Заткнись! Выродок! Я вернусь к тебе!

— Поторопись.

— Отродье!

— Идёшь отчитываться перед своим господином?

— У меня нет господина. Мне никто не смеет приказывать!

— Ты только Белому Бедствию такого не ляпни. И не кричи так громко, а то он сам услышит.

Ци Жун ушёл даже не ответив. Это небывалая ситуация. Его слово всегда. Всегда должно быть последним. Если он не ответил, значит действительно спешил проверить информацию самостоятельно и боялся заставить Белое Бедствие ждать.

— Трус, — выплюнул Вэй Усянь, поднимая голову вверх.

Бамбуковая флейта, которую он вырезал себе после того, как понял, что не сможет безболезненно для себя и окружающих забрать Чэньцин, была по неосторожности сломана. Пала смертью храбрых в самом начале сражения.

Семь лет. Ци Жун преследовал его целых семь лет.

Чувство мести пылало в нём всё так же сильно, как и семь лет назад, но из-за этой головной боли Вэй Усянь не сделал ровным счётом ничего. Совершенно не приблизился к Цзинь Гуанъяо.

Он смотрел на сплетения цепей, на конструкцию, к которой они крепились, и на железную г-образную балку, что соединяла это всё воедино. Это было местом его заточения. Мужчина старательно думал о том, как выбраться отсюда в текущем положении.

Рана в животе так резала, что ему казалось, он вот-вот потеряет сознание. Вэй Усянь выплюнул кровь и сцепил зубы. Не позволял себе думать о подобном. Сражался и с болью, и со своим безысходным состоянием.

— Ничего. Бывало и хуже. Я выберусь и убью его. Нужно только немного восстановить силы и придумать как выбраться. А пока отдыхаю.

Он закрыл глаза и опустил голову. Чувствовал, что то ли засыпает, то ли проваливается в беспамятство. Ненадолго мужчина мог позволить себе подобное. Ровно до тех пор, пока не вернётся Ци Жун.

По-хорошему, лучше бы тот подольше где-то походил да поискал свою цель. А ещё лучше, чтобы Безликий Бай убил его прямо на месте.

Короткий смешок послышался где-то совсем близко. Вэй Усянь был застигнут врасплох. Он совсем ничего не почувствовал. Ни надвигающейся угрозы, ни дурного намерения, ни приближения шагов, ни духовной энергии. Вообще ничего!

На мгновение он испугался, но сразу же успокоил в себе это чувство. Хуже быть не может. Мужчина открыл глаза и уставился на нечто, что стояло совсем близко.

Вэй Усянь застыл, размеренно хлопая ресницами. Близко. Это очень близко. Белая маска смотрела на него. Сквозь него. Пронзала куда больнее, чем этот меч.

Тишина сохранялась непозволительно долго. Он не рисковал упражняться в красноречии с этим созданием. С кем угодно, но не с ним. Даже другие бедствия не вызывали в нём столько трепета, сколько это существо.

С ним шутить нельзя. Одна неудачная шутка и Белое Бедствие одним небрежным движением пальца лишит его жизни, уничтожая в ничто. Даже не испачкается.

Это не страх за свою жизнь. Это страх умереть, так и не отомстив. Он не его боялся. Он боялся своей беспомощности перед ним.

— А ты высокий, — выдохнул мужчина.

— Что с тобой? Ты будто призрака увидел.

— Хорошая шутка. Я бы записал, но руки заняты, извини.

— Посмотри. Посмотри, что этот человек сделал с тобой. Что с тобой стало? Что ты позволил ему с собой сделать? Как грустно. Это так грустно.

— Видишь ли… — Вэй Усянь на цыпочках попытался отступить чуть дальше, чтобы увеличить между ними расстояние. — Я бы порадовал тебя, но мне нечем. Я как раз думаю над тем, как выбраться отсюда и спустить с него шкуру.

— Что осталось от твоего былого величия? На что ты растратил его, Вэй Усянь?

— Ты знаешь моё имя?

— Тебе больно?

— Подожди. Ты знаешь, кто я?

Рука, облачённая в белоснежный длинный рукав, резко схватила рукоять меча. Лезвие дёрнулось назад и сразу же ударило вперёд, разрывая и разрезая органы и мышцы спины.

Вэй Усянь с силой вцепился зубами за внутреннюю сторону своей губы. Сжимал с таким остервенением, что думал, неровен час и он откусит кусок собственной плоти.

— Тебе больно?

Клинок не двигался, но тонкие длинные пальцы не отпускали рукоять. Кровь подступала вверх. Вэй Усянь чувствовал её в своём горле, она заполняла рот. Как бы плотно он не смыкал губы, не мог удержать в себе.

Тёмно-алая жидкость потекла из уголков рта. Заполняла собой каждую микротрещинку на его губах. Чувство, словно его разрывают изнутри не покидало. Это не было похоже на привычное ощущение, когда тебя пронзают мечом.

— Тебе больно?

Он не мог. Не мог ответить. Не знал, что говорить. Не понимал, что тот хочет услышать. Очевидно, что ему нестерпимо больно, но тот всё равно почему-то спрашивает об этом.

Вэй Усянь подумал, что тот тешит своё эго, задавая подобные вопросы. Если он ответит, что ему больно, то поддастся и сломается. Это не вопрос жизни и смерти. Это вопрос гордости. До тех пор, пока мужчина действительно не почувствует, что, если не ответит, тот убьёт его.

— Тебе больно?

Кровавые потёки обжигали его израненную грудь. Попадали в свежие раны, раздражая их. Столько порезов, сколько причинил ему Ци Жун, не успевали заживать, прежде чем тот наносил ему новые увечья.

Сознание туманилось. Вэй Усянь чувствовал безумие, исходящее от этого человека. Этот голос, что звучал так тихо и спокойно, но в то же время невозможно не заметить, как возбуждается его существо при виде или запахе крови.

— Тебе больно?

Он видел, как размеренно поднимаются и опускаются его плечи. Это точно. Он уверен, что Белое Бедствие глубоко вдыхает и выдыхает запах крови своего пленного. И хоть интонация не менялась, но Вэй Усянь слышал, что тот действительно получает удовольствие от происходящего.

Это ужасало его. Шокировало. Мужчина повстречал на своём пути много безумцев. Жестоких и беспощадных. Но это существо точно давало ему понять, что такого, как он, он никогда ранее не знавал.

— Тебе больно?

Его окутало чувство холода и абсолютной безысходности. Ему никуда не деться. Не убежать от него. Не скрыться. Не нанести вреда. И совершенно точно никогда не убить!

Маска склонилась в сторону, вторив движению головы. Меч в его животе дёрнулся. Давил. Угол плавно менялся. В исполнении этого существа даже резкие движения выглядели очень плавными, словно заторможёнными.

— Вэй Усянь. Ты чувствуешь, что тебе больно? Что ты чувствуешь? Что одолевает тебя?

Меч двигался внутри. Он чувствовал, как кромка лезвия скользит, усугубляя рез и положение дел в целом. Не понимал, почему это так чертовски больно?! За это время Ци Жун далеко не впервые пронзал его, но такой боли как сейчас, ему ещё не доводилось ощущать.

Ещё немного и он просто потеряет сознание от болевого шока. Губы были плотно сомкнуты. Чёлка упала на глаз, скрывая обзор. Вэй Усянь видел его только одним своим затуманенным глазом.

— Тебе больно?

Он больше не мог терпеть это. Закашлялся, невольно выплёвывая полный рот крови на белоснежную маску, волосы и одежды этого существа. Тяжело и быстро дышал. Держать голову больше не удавалось.

— Смотри на меня.

Он бы посмотрел. Посмотрел. Да. Да, чёрт бы его побрал! Но эта голова, что от рождения пришита к его шее, сейчас была непомерно тяжёлой. Вэй Усянь действительно попытался поднять её, но не смог.

Не смог даже с четвёртой попытки. Она не поднималась, как бы он ни старался.

— Посмотри на меня.

— Я не могу.

— Почему?

— Не получается.

Белое Бедствие плавно поднял вторую руку. Пальцы коснулись подбородка Вэй Усяня, поднимая его голову на уровень своего лица. Заботливо придерживал какое-то время, силой нажима подушечек пальцев проверял, справится ли тот сам.

— Держишь?

— Держу.

— Посмотри, что ты сделал со мной. Посмотри. Ты только посмотри. Ты смотришь?

— Смотрю.

Безликий Бай кончиками пальцев сдвинул в сторону ниспадающую на глаза чёлку. Это движение и жест были такими осторожными, что Вэй Усянь буквально видел заботу в его поведении.

— Так лучше?

— Чего ты хочешь?

— Ты выплюнул мне в лицо свою кровь.

— Я не планировал. Ты вынудил меня.

— Это я виноват в этом?

Вэй Усянь не знал, что ответить на этот вопрос. Он не знал, какой ответ правильный. Чего от него хотят услышать? Что это существо хочет от него? Чего добивается? Какая у него цель?

Но игнорировать его не мог себе позволить. Если он будет молчать — меч будет двигаться.

— Я…

— Тебе больно?

Снова этот вопрос. Он раздражал Вэй Усяня в зародыше! Мужчина не собирался преклоняться перед ним, падать на колени и прислуживать, как это делает Ци Жун. Он никогда не станет кем-то подобным. Это невозможно и недопустимо.

— Тебе больно?

Как?! Как это существо может так спокойно раз за разом повторять один и тот же вопрос?! Сам Вэй Усянь не стал бы столько раз спрашивать одно и то же. Тем более, когда ты спрашиваешь, а тебе не отвечают.

Почему же Безликий Бай не злится на него?

— Вэй Усянь. Тебе больно?

— Чего ты хочешь? Убить меня?

— Я спрашиваю, больно ли тебе. Тебе больно?

Он вновь обессиленно уронил голову на грудь. Запястья были так изранены, что представляли собой скопление оголённых нервных окончаний или комок, целиком состоящий из боли.

Мужчина закрыл глаза. Кровь всё ещё текла из его рта. Кровотечение не останавливалось. Он даже задумался над тем, что умрёт здесь. Прямо сейчас. Нельзя. Умирать сейчас нельзя. Ему нужно закончить. Обязательно нужно закончить, и тогда он готов умереть.

От руки этого существа — это даже благородно, в какой-то мере. Намного лучше, чем от руки Ци Жуна. Да, пускай его лучше убьёт Белое Бедствие. Это идеальный вариант. Только не сейчас. Чуть позже.

— Тебе больно?

Ждал ответ. Безликий Бай действительно ждал ответ. Вэй Усянь понимал это исходя из пауз, которые тот делал после своего вопроса. Всякий раз, прежде чем что-то сделать.

Клинок двинулся вперёд. Выходил из спины до тех пор, пока эфес не упёрся в его живот. Терпел, пока это было медленно. Боль была острой, но её можно было терпеть, пока он не ощутил рывок.

— Тебе больно?

Крик боли вырвался из его горла совершенно бессознательно. Вэй Усянь не собирался кричать. Вообще не помнил ни единого случая, чтобы ему стало настолько больно, что это могло бы отобразиться на его голосе.

Он поднял голову, запрокидывая её назад. Его безумные глаза наливались кровью и яростью. Мужчина даже нашёл в себе силы, чтобы замахнуться ногой и попытаться нанести удар.

Жаль, что его отразили, просто согнув руку в локте. Удар пришёлся в плечо и предплечье. Но это был блок. Ему даже показалось, что себе он нанёс этим ударом в разы больше урона, чем ему.

— Тебе больно?

— Да! Да, чёрт бы тебя побрал! Мне больно. Ты больной ублюдок! Чего ты добиваешься?

Глухой, но удовлетворённый смешок разлился в пространстве. И слышно, и ощутимо, что Белое Бедствие был доволен.

— Это простой вопрос. Не стоит так нервничать.

— Что ты хочешь от меня? Что тебе нужно? Я не буду пресмыкаться перед тобой! У меня есть цель, и я её достигну! Ни ты, ни Ци Жун не сможете меня остановить! Ты можешь истязать меня, но я никогда не остановлюсь! Пошёл к чёрту!

Вэй Усянь выплюнул очередную порцию крови ему в лицо. В этот раз это было намеренно. Страха не было совсем. Всё, что чувствовал — это жгучая боль и ненависть к самому себе из-за бессилия.

Белое Бедствие не реагировал ни на его слова, ни на плевок. Провокация, или что бы это ни было, не удалась. Капли крови стекали по равнодушной маске радости и грусти вниз.

Тишина, что существовала между ними, будто сгущалась.

Это было слишком странно. Тот совершенно не двигался. Так же не должно быть, верно? Это же Белое Бедствие! Ци Жун бы уже на дерьмо изошёлся. Потерял бы всякий контроль над собой.

А это ещё что такое и о чём? Почему он просто стоит?

— Где твоя флейта?

— Что?

— Где Чэньцин?

— Почему ты?..

Клинок снова двинулся в его животе. Вэй Усянь скрипнул зубами, проглатывая кровь, что снова быстро собралась во рту. Он зажмурился. Быстро и болезненно выдыхал. Все мышцы в его теле судорожно сокращались.

— Где твоя флейта?

— Юньмэн Цзян! В ордене Юньмэн Цзян.

— Почему ты не забрал её до сих пор?

— Не хотел попадаться на глаза Цзян Чэну.

— Вылечить твою рану в животе?

— Что?

Едва клинок снова успел двинуться, как Вэй Усянь почувствовал неладное и сработал на опережение.

— А ты можешь?

— Могу.

— Это услуга за услугу?

— Нет.

— Почему? Зачем тебе это?

— Слишком. Слишком много. Ты задаёшь слишком много вопросов.

Он размышлял над ответом, но не успел ничего придумать. Белое Бедствие вновь заговорил с ним.

— А ответа я так и не услышал.

— Да. Вылечить. Вылечить.

— Потерпи.

Вэй Усянь только хотел поинтересоваться о том, что ему нужно вытерпеть в этот раз, как меч резко дёрнули. Безликий Бай вырвал клинок из его нутра и небрежно отбросил в сторону.

Это было больно. Чертовски больно. Он еле-еле сдержался, чтобы снова не подать голос. Белое Бедствие приложил палец к его губам, оглаживая их.

— Тише.

— Мне так больно.

Он сам не понял, какого чёрта только что сказал это. Но ему было всё равно.

— Не теряй дух, что только что показал мне.

— Никогда.

Белое Бедствие прижал ладонь к его ране на животе. Вэй Усянь ощутил что-то вроде холодка и облегчения. Его тело горело. И это чувство было непомерно приятным и дарующим все блага мира разом.

— Выбирайся отсюда, Вэй Усянь.

Он услышал, как над головой что-то то ли скрипнуло, то ли треснуло. Поднял взгляд вверх и увидел, что одно из звеньев цепи, основное, на котором и держится вся эта конструкция, лопнуло. Его нужно только доломать и освободиться.

Мужчина вновь опустил взгляд перед собой. Пустота. Никого не было. Безликий Бай ушёл. Пропал так же внезапно, как и появился.

Вэй Усянь ничего не понял, но это было весело. Внутри него появилось какое-то неизвестное, радостное чувство. Это странно, ведь существо, которое помогло ему в будущем сломать конструкцию, причинило физическую боль такого масштаба, о которой мужчина раньше и не догадывался.

До сих пор не понимал, почему обычные движения меча причинили ему столько боли. Может, они были не обычными? Или не совсем обычными?

— Всё же, это Белое Бедствие. Не думаю, что стоит сильно удивляться.

Раны на животе не было. Она затянулась в мгновение ока. Сразу же после того, как свечение и письмена погасли. Остался только один открытый вопрос: что это было?

Он помог ему или сделал всё только хуже?

— В любом случае… Спасибо, — шёпот.