28. Откровения (2/2)

— Но я постараюсь, и, ради любви к Мерлину, не усложняйте мне эту задачу, — пробормотала Грейнджер, наклоняя голову, чтобы поймать его взгляд.

— Не жду чуда, но буду очень признателен, — видно, как он пытался скрыть дрожь в голосе, но ему это не очень удавалось.

Он не верил, что Гермиона сможет его простить. Да она сама не знала, откуда взялась эта сила.

Она подобрала с пола его палочку и передала Снейпу. Он с самого начала пытался не представлять для неё никакой угрозы, но Грейнджер всегда боялась только его слов.

Поднявшись на ноги, она протянула ему обе руки. Северус снова посмотрел на неё.

Как только он поднялся на ноги, Гермиона обхватила его руками и крепко прижала к себе. Зарылась лицом в его мантию, не заботясь о том, что очки давили ей на нос. Она просто хотела близости, знать, что происходящее — реально, а не очередной сон, после которого она проснётся в слезах.

Северус прижал её к себе, носом коснувшись волос Грейнджер. Она ощущала его тёплое дыхание и решила закрыть глаза, желая запомнить этот момент. Всё кажется таким, каким оно и должно быть.

Но Снейп, конечно, даже понятия не имел о том, что она наслаждалась этим моментом.

— Как считаете, нам следует прибраться здесь прежде, чем это увидит директриса?

— Северус, — её голос был приглушён тканью его мантии.

— Да, Гермиона? — полюбопытствовал он.

— Просто замолчите.

— Это я могу, — усмехнулся он.

Они простояли так ещё несколько минут, пока боль в переносице не заставила её отвести голову в сторону. Если это сон, то Грейнджер никогда не хотела бы просыпаться. Она чувствовала себя в безопасности, в тепле, и в её груди, которая до сих пор болела от предательства, поселился некий покой.

Без предупреждения Северус отпустил её, печально посмотрев сверху вниз.

— Простите. Думаю, мистер Крам не одобрит нашего тесного контакта, — объяснился он, делая шаг назад.

Грейнджер почувствовала неприятный укол от разлуки, который быстро подавился замешательством.

— П-почему? — медленно спросила она, поправляя очки и потирая переносицу.

— Потому что вы двое, — Снейп склонил голову, неуклюже помахав руками, — в некотором роде пара. Насколько я понимаю.

Гермиона громко рассмеялась, прижав руки к животу, и согнулась пополам.

— О, Мерлин, Северус. Нет, нет, вовсе нет.

— Но вы… вы вместе ходите: везде и повсюду, постоянно, — говорить такое было весьма неловко, как будто он не знал, как вести себя в этот момент.

Так он подумал, что мы с Виктором вместе… вот почему он ревновал, задумалась она.

— Северус, Виктор Крам — один из моих лучших друзей, и он встречается с… другим, — Гермиона сократила расстояние и накрыла ладонями его руку.

— А?.. — удивлённо приподнял бровь.

— Ага. Я не могу рассказать вам о нём, это секрет. Могут пострадать его слава и репутация, но сегодня я обедала с ними двумя. Виктор не заинтересован во мне, ибо мне не хватает определённого… оборудования, — Грейнджер указала на свой пах, пытаясь выглядеть не слишком вульгарно, но при этом донести до него всю суть сказанного.

Северус выглядел так, словно кто-то сказал ему, что Рождество наступило посередине лета.

— Да вы шутите надо мной.

— Умру, если в моих словах есть хоть капля лжи, — она пожала плечами.

— Что ж, в таком случае спорить не стану.

Северус заключил её в ещё одно объятие, крепко прижав к себе. Гермиона отдалась вновь возникшему теплу, позволив ему стать бальзамом для её раненых чувств.

***</p>

НЕУЖЕЛИ ВСЕ ПРОТИВ ГРЕЙНДЖЕР?

ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РАЗВОДОВ ПОД РУКОВОДСТВОМ «ВЕДЬМОПОЛИТЕНА».</p>

Ромильда Вейн</p>

Гермиона Грейнджер-Уизли, которая, надеюсь, скоро станет Гермионой Грейнджер, пришла ко мне в офис, чтобы побеседовать лично. И когда я говорю вам, что эта девушка была очень напугана, поверьте, я не преувеличиваю. Гермиона боится, что суд не даст ей развода, которого она так добивается; даже несмотря на то, что сейчас её супруг находится в Азкабане за попытку убийства.

Признаться, её состояние сбило меня с толку, но я сделала всё возможное, чтобы успокоить Гермиону. Она объяснила причины своего страха. За последние пятьдесят лет только пять ведьм получили разрешение на развод, в то время как волшебникам мужского пола давали согласие в десять раз больше. Я сама перепроверила эту информацию, и, к огромному сожалению, могу сказать, что это чистая правда.

Героиня волшебного мира напугана тем, что её жизнь может и дальше быть связана с человеком, который убил её ребёнка и разрушил её собственную судьбу. Как вы можете видеть на фотоснимках — Гермионе пришлось приобрести очки. Повреждения, которые нанёс ей мистер Уизли, также коснулись и её зрения.

Мне нет нужды напоминать вам о том, что эта девушка стойко, сохранив свой рассудок, перенесла в своё время пытки Беллатрисы Лестрейндж. И всё же под натиском насилия со стороны супруга она сломалась. Как и сломалась бы любая другая ведьма.

Поскольку Гермиона — магглорождённая ведьма, пытающаяся расторгнуть брак с чистокровным, она боится, что даже её вклада в общество и доказательств жестокого обращения будет недостаточно. Вы уверены, что это то общество, в котором мы хотим жить?

Общество, в котором наши герои, проливая кровь, сражались на войне и приносили себя в жертву, так недооцениваются нашей судебной системой? Неужели эта девушка, которая борется за наши с вами жизни с одиннадцати лет, заслуживает того, чтобы и волшебно, и юридически быть связанной со своим мучителем?

А если бы вы или я когда-нибудь оказались на её месте? Как бы тогда поступили наши судебные верха? Гермиона Грейнджер-Уизли — не первая девушка, которая боится подобного исхода событий. Нет, было подано бесчисленное количество просьб о разводе от имени ведьм, и они были отклонены. Некоторые из них погибли от рук мужей, от которых, собственно, и пытались сбежать.

Тот ли это послевоенный мир, которого мы заслуживаем? Это тот мир, который мы хотим оставить нашим детям? Неужели теперь девушки будут лишний раз задумываться: а зачем мне вступать в брак с мужчиной, от которого в случае чего я не смогу уйти?

Гермиона подала прошение о раздельном проживании два года назад, сказав, что боится за свою жизнь. Но её проигнорировали. Как так можно, что мир, который должен двигаться вперёд, стоит на месте? Мы должны этим гордиться?

Я задаю этот вопрос нашему министру магии. Что он сделает для того, чтобы убедиться, что правосудие восторжествует не только над Гермионой, но и над другими ведьмами, которым отчаянно требуется развод? Неужели девушки — до сих пор граждане второго сорта? Мы — чья-то собственность?

Или суд всё-таки сочтёт это прошение разумным и предоставит Гермионе Грейнджер-Уизли развод, которого она заслуживает?

Я буду внимательно следить за этим слушанием и уже договорилась об интервью с Гермионой после суда.

Если вы чувствуете, что это несправедливо, я предлагаю вам поделиться своими мыслями — с нашим Министерством. И если у вас есть какие-нибудь слова для миссис Грейнджер-Уизли, пожалуйста, отправьте нам письмо, чтобы мы могли поделиться вашей поддержкой.

Пришло время защитить её так, как она защищала нас.

Оставайтесь с нами, ведьмовские читатели,

Ромильда Вейн</p>

***</p>

Гермиона не могла поверить, насколько эмоциональным и убедительным вышла статья от Ромильды. Когда она виделась с ней накануне, то даже и представить себе не могла, что всё выйдет так скоро.

Сильно. Написанные слова будто бы сдвигались со своих мест и касались самых дальних уголков её души. Ромильда являлась профессионалом в своём деле, но её сила заключалась в умении придать истории такой окрас, который никого не оставлял равнодушным.

За один час у Грейнджер на столе скопилась целая стопка писем от тех, кто предлагал свою помощь и поддержку. К обеду она получила сову от Кингсли Шеклболта, самого министра магии, в которой говорилось, что он лично займётся этим вопросом.

Она была искренне удивлена.

Гермиона не представляла, что какая-то статья может сдвинуть с мёртвой точки всю правовую систему государства, и не единовременно, не только для неё, но и для остальных нуждающихся в этом.

Она даже получила письмо от Роксаны, девушки из клуба Драко.

Миссис Грейнджер,

Хочу сказать, что я разговаривала с двумя другими девушками, которые также пострадали от рук вашего мужа. У нас состоялся долгий разговор, и после прочтения статьи в «Ведьмополитене» решили, что, если вам понадобятся наши показания в суде, мы готовы их предоставить. Мистер Малфой уже передал наше дело вашему адвокату, так что лично вам ничего не придётся для этого делать. Мы вам стольким обязаны, что не сможем сейчас, в трудную для вас минуту, не оказать посильную помощь.

Спасибо за вашу доброту. Не могу передать словами, насколько безопаснее я стала чувствовать себя в этом месте, зная, что мистер Уизли больше никогда не придёт сюда и никому не причинит боли.

Выражаю искреннюю благодарность,

Роксана Нитиус</p>

Внутри Гермионы поднялся вихрь эмоций.

Защита, сострадательность и готовность помочь.

Рон причинял боль не только ей. И поскольку у неё хватило смелости уйти от него, она тем самым спасла и другие жизни.

Скольким девушкам он причинил боль, о которой даже никто ничего не знал? Рон постоянно путешествовал по миру.

Сколько ещё девушек боялось, что он когда-нибудь вернётся?

Кому ещё снились кошмары о нём?

— Вижу, мисс Вейн проделала отличную работу, — прервал её мысли Северус. Она вытащила кончик пера изо рта.

Он стоял в дверях её кабинета со странной улыбкой на лице. Гермиона не смогла не улыбнуться ему в ответ.

Остаток вчерашнего вечера они провели за разговорами.

Они перебрались в её комнаты, поскольку они располагались ближе, чем его.

Снейп занял своё место в кресле, и они обсудили те вещи, до которых никогда не доходили их разговоры.

Гермиона объяснила ему, что она никогда и не думала взыскивать с него долг жизни, на этот раз Северус ей поверил. В свою очередь, Снейп сказал, что спасал её не потому что был должен, а потому что искренне за неё переживал.

Наступило даже некоторое облегчение, но она до сих пор навязчиво думала, что всё это — ненадолго.

— Даже не знаю, с какого начать, — пролепетала она, указывая на стопку писем, и устало потёрла глаза.

К очкам девушка привыкала до сих пор: временами болела голова, поэтому приходилось на некоторое время отставлять в сторону все дела и давать себе минутку отдыха.

— Я бы предложил вам свою помощь, но даже не знаю, чем смогу помочь, — ответил Северус, садясь перед её столом.

Сейчас самое время спросить его… подумала Грейнджер, переводя взгляд с него на письма.

Она хотела спросить его об этом ещё прошлым вечером: не хочет ли он прийти на её слушание и дать показания. Эта тема была слишком болезненной. Не хотелось портить момент. Но сейчас, кажется, самое время.

— Есть одно дело, с которым вы мне очень поможете, но оно не касается этих писем.

Снейп с любопытством приподнял бровь и обвёл взглядом комнату в поисках чего-нибудь, что ему хотела поручить Гермиона.

— И что это за дело?

— Не согласитесь ли вы стать одним из моих свидетелей? — она громко вздохнула.

Его выражение лица сменилось с улыбчивого на более сдержанное.

— Не думаю, что это будет благоразумно, Гермиона.

— Почему?

Его реакция и ответ не имели никакого смысла, вообще.

Северус внимательно посмотрел на свои руки.

— Не хочу стать оружием, используемым против вас же.

— Но каким образом вы… — начала было Грейнджер, но он прервал её.

— У меня есть к вам чувства, к тому же ходили слухи, что у нас роман, — его тон был твёрдым, даже немного сердитым. Но это была не злость, нет.

— Но это же неправда! — попыталась уговорить его Гермиона.

— Я знаю это, вы знаете это, — Северус поднял руку, откинулся на спинку стула и вздохнул, — но эти ублюдки в зале суда не упустят возможности, чтобы разорвать нас на части.

Она нахмурилась. Ей даже и в голову не приходило, что Снейп так категорично настроен против похода в суд.

Он был нужен ей там, он был тем весомым доказательством, которого у неё ещё не было и не будет.

— Но вы единственный, кто видел его зверства.

— Как бы то ни было, мой ответ — нет, Гермиона.

— Но Северус… — она почти умоляла его.

— Пожалуйста, поверьте, мне очень больно отказывать вам, но я не могу вернуться в тот зал, снова причинить вам боль, — Снейп отвёл взгляд.

Гермиона поняла, что он имел в виду. Насколько ей было известно, в последний раз Северус находился в зале суда, когда над ним проходило слушание, когда его осуждали как Пожирателя смерти. Тогда его спас Дамблдор. Вероятно, одна даже мысль об этом заставляла его чувствовать страх.

Но ведь сейчас он на свободе, сидит в кресле, разговаривает с Гермионой…

— Северус.

— Гермиона. Пожалуйста. Не просите меня снова, — он посмотрел на неё, умоляя одним взглядом, чтобы она оставила эту тему.

— Хорошо. Но если вы вдруг передумаете…

— Не передумаю. Но если это произойдёт, вы узнаете об этом первой.