27. Разговоры (2/2)

Она попробовала открыть дверь заклинанием, но оно не сработало.

— Тогда о чём тут говорить?

Северус потёр лоб. Это не то, чего он ждал с нетерпением, но он знал, что должен это сделать.

— Гермиона, вам когда-нибудь приходило в голову, что у меня могли быть очень веские причины прогнать вас той ночью? — честно спросил Снейп.

— Не думаю, что любая причина, которую вы можете мне назвать, будет приравнена к очень веской, — ответила девушка, положив руки на дверь, а затем быстро пнула её.

— Правильно, — он кивнул, сохраняя ровный тон. — Сейчас эти причины кажутся мне неправильными, но тогда я думал, что поступаю во благо.

Грейнджер махнула рукой на дверь и встала перед Северусом.

— Как это могло быть правильным? Вы в своём уме?

Она была прекрасна. Лунный свет начал проникать в тёмную комнату, и её силуэт был очерчен её белым светом.

Северус, прекрати это… Сейчас не время… одёрнул он себя, глядя в пол.

— Признаюсь, я не могу объяснить, почему не придумал тогда другого решения. Миссис Уизли так разозлила меня, что я подумал, будто это единственный способ спасти вас, — Северус ущипнул себя за переносицу.

— Спасти меня от чего? Тогда мне ничего не угрожало! — воскликнула Гермиона, положив руки на талию.

Снейп воспользовался моментом, сделав несколько глубоких вдохов. Слова крутились прямо у него на языке, но произносить их было похоже на богохульство. Это открыло бы слишком много и сделало бы его очень уязвимым.

Наконец, он смог заставить их пройти сквозь зубы:

— От меня. От жизни со мной.

— Что? — мягко, но недоверчиво.

Он жестом пригласил её сесть на пол рядом с ним, пока он собирался с мыслями.

— Хотите, я начну с самого начала?

Гермиона села напротив него, положив палочку на колени. Он убедился, что его всё ещё лежит на полу перед ним. Это была своего рода капитуляция, потому что он добровольно разоружился ради неё.

— Я слушаю, но в ваших словах нет никакого смысла, — вздохнула Грейнджер и посмотрела на него.

Северус закрыл глаза, вспоминая то, что произошло до того, как она появилась.

— Молли рассказала мне о том, что Рон делает вам предложение.

— И вы разозлились? — Гермиона прервала его своим предположением.

Снейп покачал головой, положив обе руки на колени.

— Нет, вовсе нет. Я посмеялся над ней. Тогда Молли сказала, что наш «роман» закончится, как только вы скажете Рональду «да». Она была уверена, что между нами есть интимная связь, и хотела предупредить, чтобы, когда вы придёте ко мне обратно, я вас не удерживал.

Её лицо исказилось множеством эмоций и, наконец, остановилось на замешательстве.

— Но вы знали, что это неправда, Северус. Самое большее, что мы когда-либо делали… это когда вы засыпали головой у меня на коленях.

Он вздохнул, кивая. Это правда. Северусу потребовалось время, чтобы произнести одно из своих самых больших сожалений:

— Это произошло не поэтому, Гермиона. Она напомнила мне о некоторых, в то время, истинах. Я только что, по вашей милости, получил свободу. У меня не было никаких перспектив на ближайшее будущее или даже возможности передвигаться самостоятельно. Молли напомнила мне, что я не могу дать вам жизнь, которую вы заслуживаете. По её словам, я был недостаточно хорош для вас, — голос Северуса дрожал, и от этого он не мог смотреть ей в глаза.

Ему было больно. До сих пор.

— И вы ей поверили? — недоверчиво спросила Грейнджер, как будто не могла поверить в его слова.

— Я не хотел обременять вас заботой о себе. Я не хотел, чтобы вы отказывались от своей молодости, ожидая, пока мне станет лучше, когда не было никакой уверенности, что я поправлюсь. То, что я нахожусь в нынешнем состоянии, — это чудо. Мне потребовалось два года, чтобы отказаться от трости. Я не хотел, чтобы вы застряли со мной и проживали жизнь так, как того не хотели. Она спросила меня, хочу ли я, чтобы вы были счастливы, — тихо признался Северус.

Он действительно никогда не ждал чуда и возвращения в прежнюю форму. Тогда Снейп считал чудом, если ему удастся ходить хотя бы с тростью, время от времени страдая от болезненных приступов.

Её лицо помрачнело. Она выглядела так, словно слышала эту историю раньше.

— Окей, вы согласились с её условиями, и что дальше?

— Молли сказала, что вы будете счастливы с Роном, что он любит вас. Что, если вы вернётесь и скажете, что отказали ему, мне нужно прервать наш с вами «глупый роман» и отправить вас обратно к нему. Ведь он был вашим шансом на счастливую жизнь. Я был дураком, потому что думал, что с её родительским-материнским опытом у неё также имеется хоть какое-то понимание этого вопроса.

Гермиона кивнула, подперев лоб руками. Она выглядела расстроенной, и Северус не был уверен, из-за чего именно.

— Она умеет манипулировать и давить на слабые места, если того хочет, — тяжело вздохнула Грейнджер.

— Я хотел для вас лучшей жизни. Вам я её предоставить не мог. Я не мог держать вас взаперти в том лазарете, пока боролся за то, чтобы моё тело снова мне подчинялось. Вы и так потратили целый год. Вы заслуживали шанса, и я не мог не дать вам его, — Северус хотел показать ей, доказать, что он не хотел портить отношения между ними настолько, насколько он их испортил.

Она подняла взгляд; её карие глаза в чёрной оправе очков встретились с его.

— Вы не знали, чего хочу я. Вы ведь даже не спросили моего мнения, — грустно прошептала девушка.

— Я этого не сделал потому, что знал, что вы захотите остаться рядом со мной. Я знал, что постепенно начну испытывать к вам всё более глубокие чувства.

Это оказалось трудно. Он даже не мог признаться в этом Минерве. Северус так быстро оттолкнул её, потому что знал: если не сделает этого сейчас, не сделает никогда. И если бы можно было вернуться в прошлое и хорошенько вмазать себе, он бы это непременно сделал, лишь бы избавить Гермиону от всей боли.

— Так вы что? Вы солгали? Вы придумали весь этот цирк, чтобы убедиться, что я вернусь к Рону? — в её голос снова вернулся гнев. Она отчаянно искала ответы на лице Северуса.

Он опустил голову от стыда. Это было плохое решение, но в то время он думал, что это единственное, что он мог сделать.

— Да, соврал. Я принимаю на себя ответственность за ту боль, которую вам тогда причинил, но в мои планы входило намерение убедиться, чтобы вы даже не думали зацикливаться на моей персоне. Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы изменил своё решение в мгновение ока, но я не могу этого сделать.

— Не могу поверить, — Гермиона заставила себя подняться на ноги и принялась расхаживать по тёмной комнате.

— Я не вру, — он указал на свою палочку. — Я могу вам показать свои воспоминания, если хотите.

— Нет, я просто не могу поверить, что ей удалось всё так легко взять и разрушить. Я даже не думала об этом, не подозревала. Я всегда считала, что Молли слишком много вмешивается в нашу с Роном жизнь, особенно в начале, но я никогда не думала, что это именно она стала причиной, по которой вы меня прогнали.

Она отчаянно мерила шагами комнату, как лев, расхаживающий по своей клетке, пытаясь определить, как из неё выбраться.

— Я прошу у вас прощения и знаю, что вы, вероятно, не простите меня, но я действительно готов потратить остатки своих лет на то, чтобы загладить свою вину, — Северус говорил крайне серьёзно.

Снейп тут же принял решение, что сделает всё, что нужно, чтобы исправить ситуацию. Даже если это закончится его смертью, он собирался загладить свою вину перед ней.

— Я не могу поверить, всё это время я думала… — Грейнджер повернулась к нему, глядя на него с такой силой, что он почувствовал её в собственном позвоночнике. — Вы действительно делали это ради меня?

Он сглотнул, не отрывая от неё взгляда:

— Да. Ради вас.

— И вы думали, что простой разговор не решит проблему? — спросила Грейнджер, глядя на него как на последнего идиота.

Тот факт, что Северус и так считал себя идиотом, заставил его почувствовать, что выражение её лица было правильным. Он ни разу, за всё время встречи или до неё, не подумал о том, как это повлияет на неё в долгосрочной перспективе. В этом не было необходимости, потому что он верил, что любовь, которую она испытает к Рону, исправит любой ущерб, который нанёс ей Снейп.

— Да, я об этом даже не подумал. Тогда я был другим человеком, Гермиона. Я только что вернулся с войны, я не думал, что выживу, считал, что в противном случае меня отдадут на растерзание дементорам. Вы стали единственным светлым пятном в моих буднях, и я убеждал себя в том, что вы со мной — временно. Что авроры нагрянут и увезут меня, и всё, что мне останется, — думать о вас и вашей доброте.

Она села перед ним на расстоянии вытянутой руки.

— Вы самый главный глупец в этом мире.

— Я и сам постоянно себе об этом твержу, — громко вздохнул Северус.

— Вот как он узнал, что я вернусь домой, — быстро сказала Гермиона, выглядя так, как будто она только что обнаружила недостающую часть какой-то детали.

Снейп понятия не имел, о чём она говорит, поэтому предположил, что это связано с её бывшим мужем.

— Прошу прощения?

Грейнджер взяла его за руки, глядя ему прямо в глаза.

— Рон, в ту ночь он ждал меня в нашей квартире. И… он должен был злиться, но он не злился. Он сказал, что Молли убедила его в том, что я вернусь. Она знала это, знала, потому что сказала об этом вам.

— Вероятно, так оно и есть. Не знаю, после того разговора мы с ней не виделись, — он не убирал руки, он вообще не шевелился, поскольку не понимал, что делать сейчас, в такой ситуации, когда этот разговор зашёл слишком далеко.

Гермиона сжала его руки, как будто бы пытаясь вытрясти из него понимание:

— Вот почему он запретил мне видеться с вами. Они с Молли решили, что это будет лучшим вариантом, учитывая, насколько жестоко вы ко мне отнеслись. И все эти запреты попросту потому, что они боялись, что в следующую нашу встречу вы расскажете мне всю правду. Боже, я такая глупая. За всем этим стояла Молли, а я и не подумала об этом.

Так вот почему она больше не вернулась. Северус не раз задавался вопросом, почему Гермиона этого не сделала: неужели он играл так правдоподобно? Но если ей сказали не возвращаться к нему и аргументировали тем, что это для её же блага, это имело смысл. Он бы сказал ей правду, если бы она вернулась, особенно после того, как Минерва ему устроила взбучку.

Снейп, держа девушку за руки, притянул её к себе.

— Если бы я на мгновение подумал, Гермиона, что всё обернётся таким образом, я бы никогда этого не сделал.

— Нет, я знаю, теперь это имеет смысл, — она не отстранилась от него. Просто покачала головой. — Мерлин, почему вы не сказали мне об этом несколько лет назад…

— У меня не было для этого причин. И когда вы вернулись в Хогвартс, даже тогда я считал эту идею не самой благоразумной, учитывая вашу, хм, грубость, — Снейп слабо ей улыбнулся, надеясь, что этот разговор пошёл им двоим на пользу.

Гермиона выдернула одну руку, потёрла ею лоб и поправила скатившиеся немного вперёд очки.

— Не могу в это поверить. Каждая вещь, слово и действие, всё было ложью.

— Как я могу всё исправить? Чем могу помочь?

— Поможете закопать труп Молли Уизли? — зло усмехнулась она. Неожиданное заявление.

— Не думаю, что в Азкабане вам придётся по вкусу, — ухмыльнулся в ответ Северус, не отпуская её руки.

— А кто сказал, что меня поймают? — улыбалась Грейнджер.

— Гермиона, — поддразнивал он.

Её лицо снова переменилось в эмоциях, и она положила руки обратно на колени. Северус не понял такого жеста, но ничего не сказал.

Гермиона на мгновение посмотрела на свои ладони, а затем снова на него.

— Я… я не знаю, что вам сказать, Северус. Вы причинили мне сильную боль.

— Я знаю, — тихий ответ.

— Вряд ли я смогу забыть ваши слова.

— Я знаю, — он приготовился к худшему и снова упёрся взглядом в пол. Именно здесь, в Хогвартсе, она снова пошлёт его к чёрту.

— Но я постараюсь, и, ради любви к Мерлину, не усложняйте мне эту задачу, — твёрдо заявила Гермиона.

Он посмотрел на неё так, словно у девушки выросла ещё одна голова. Она хотела хотя бы попытаться простить его. Снейп не верил в услышанное, сердце сделало кульбит.

— Не жду чуда, но буду очень признателен, — наконец, выдавил из себя он.

Грейнджер взяла его палочку и вернула её хозяину. Поднялась на ноги и наклонилась, помогая встать и Северусу. Он схватился за предложенную руку, глянув на неё снизу вверх, и на миг пришёл в замешательство.

Она обняла его. Крепко. Снейп спустя мгновение прижал её к себе в ответ, так, как будто больше никогда не хотел её отпускать.

Как Минерва узнала, что это сработает? Как бы то ни было, мне нужно отблагодарить её.

Позади Гермионы он заметил кучку сломанной мебели и мягко улыбнулся:

— Как считаете, нам следует прибраться здесь прежде, чем это увидит директриса?

— Северус.

— Да, Гермиона?

— Просто замолчите, — поддразнила она.

— Это я могу, — усмехнулся он.