Часть 1. Хорватия (2/2)
«Нет, у меня Соня в гостях. Вы чем заняты?»
Минута и снова уведомление.
«Мы с Этери и Даней разбираем ваши программы».
Камиле стало тошно. Она отложила телефон и обхватила голову двумя руками.
Когда это началось? Когда ей стало так невыносимо думать о том, чем она занимается? Когда для нее потеряли ценность соревнования, когда сверкающие глаза её Женьки перестали мотивировать на новые награды, когда талантливую Камилу Валиеву начали легко обходить юниоры?
Слишком много «когда». Мало ответов, «почему».
– Когда я возьму два чемпионата мира, то соглашусь с тобой.
– И олимпийскую медаль.
– И олимпийскую медаль, Жень.<span class="footnote" id="fn_33092191_0"></span>
Они правда шли к этой цели вместе, не разочаровываясь, не обращая внимания на препятствия, мелкие ошибки, травмы, разочарования и бюрократические препоны. Медведева всегда была тенью Камилы, ее опорой и поддержкой. Наставником, тренером, партнером.
Наверное, это их и погубило, когда в 2024 Камила пролетела первый раз мимо чемпионата мира в Монреале.
***
– Глейх на тебя жалуется, – Женька мрачно усмехается. В руке – картонный стаканчик с горячим кофе.
– На то, что я критикую его выбор музыки?
Медведева одобрительно кивает головой.
– И что не попадаешь в музыку на выступлении. Говорит, первый раз такое.
– Потому что ему нужно перестать ставить мне классику, которая мне осточертела, – огрызается Камила и берет из рук Женьки стакан с горьким кофе. Отхлебывает и морщится. – Я сколько раз просила его поставить мне больше динамики на показательные, а он против. Я же понимаю, что время классических выступлений прошло, а на мнение хореографа, который застрял в прошлом десятилетии, мне... ну, откровенно, положить.
Женька злится. Кажется, критика тренерского штаба ей не по нраву.
– Хочешь быть как Трусова? – язвительно говорит она, сжимая стаканчик, отчего несколько капель кофе проливается на пол.
– Что плохого в Саше?
– Она тоже хотела быть особенной. Индивидуальной, чтобы программы ставили под её музыку, чтобы дорожка шагов была по её указу, чтобы элементы..
– Прекрати!
Камила обнимает себя за плечи, её бьет дурацкая мелкая дрожь. Когда тебе плохо, ты начинаешь срываться на окружающих. Когда тебе тяжело, а близкие ещё подливают масла в огонь – становится ещё хуже.
Только бы отношения c Женей не начали портиться. Пожалуйста. Камила этого не переживет.
Женя допивает свой кофе и выбрасывает смятый стаканчик в урну. Уходит, не попрощавшись, а Валиева так и смотрит на выброшенный белый картон. Будто он говорит: тебя так же могут вышвырнуть. Как и всех перспективных в свое время, но Евгения Армановна всеми силами старается, чтобы этого не было.
«Я посвящу произвольную программу на чемпионате Европы тебе. Чтобы ты знала, что я танцую ради одного человека», проливается ярким пятном из воспоминаний.
Ками бегло вытирает некстати подступившие слёзы.
***
– Этери Георгиевна, нужно поддавать апелляцию, – пытается спокойно объяснить Женя, но по ней видно, что уже эмоции выходят из-под контроля. В белках глаз – красные прожилки, пальцы нервно сжимаются в кулаки, зубы крепко стиснуты.
– На что? – холодно отвечает Тутберидзе. – На то, что мы запороли один элемент, и заслуженно получили серебро?
– Один элемент, Этери! Один! Против сорванного каскада у первого места!
Срывается, не сдерживается. Холерик. Принципиальная.
– Жень, да ты расслабься, – говорит Дудаков из-за её плеча. – Все равно сейчас ничего не сделать.
– Ну Евгения Армановна же у нас всегда считает, что лучше всех разбирается в фигурном катании, и имеет право на объективную оценку прокатов, в отличии от судейской коллегии.
Камила прекрасно знает, что хочет сказать в ответ Медведева этим едким словам. Что она хочет взорваться, напомнить Этери все её косяки и главную боль и обиду всей своей жизни. И что это противостояние никогда не закончится.
У нее внутри словно что-то ломается, как тонкой хрусткой веткой. Она смотрит на время, затем тихо произносит:
– Поедем в отель. Меня все устраивает сейчас.
Женя сильно закусывает губу, Этери грустно улыбается, а Глейхенгауз, наклонившись, шепчет:
– Не переживай, Анечка Щербакова тоже в свое время получала серебро, но потом...
– Да мне плевать, – одними губами говорит Ками и с удовольствием наблюдает удивленно-возмущенный взгляд в ответ.