2 (2/2)

— Убраться подальше от Ведьмы вроде тебя? — усмехается Локсли. — С превеликим удовольствием, Ваше Величество! — едко растягивает слова, заполучая злобный взгляд гимнастки. — Да вот только я не могу этого сделать, — мелкими капельками сквозь твёрдый тон просачиваются нотки сожаления.

Робину действительно жаль, что он не может повернуть время вспять. Как бы он поступил тогда — не приехал бы вовсе или просто начал с Реджиной с другой ноты, — Локсли не знает, но будь он в курсе всего, дойти до этой враждебности их «отношениям» мужчина бы не позволил.

— Гордость не позволяет уступить даме? — сверкает глазами, дёргая уголком губ.

— У меня подписан контракт с Мелани, согласно которому я не могу уйти раньше определённого срока.

Прежде Робин произнёс бы эти слова с гордостью в голосе, ведь данный цирк воистину королевский, но сейчас мужчина уже не уверен, что это именно то, что ему было нужно.

Реджина склоняет голову на бок и ведёт бровями, удивляясь тухлой наивности мужчины, которого, кажется, обвели вокруг пальца.

— Только полный идиот может подписаться на подобные условия, в глаза не видя свою будущую партнёршу!

— Я приехал из другой страны, что ты хотела? Мелани связалась со мной, предложила работу, скинула видео с твоими выступлениями…

— А сказать, что я работаю в одиночку, видимо, забыла? Или ты счёл это не таким уж важным? А может, пропустил — сумма гонорара уши заложила?

— Мелани сказала, ты будешь не против вернуться к партнёрству.

На пару секунд Реджина теряет дар речи, — чувство предательства растекается по венам, жгущим ядом въедается в подкорку сознания. Миллс, всматриваясь в глаза мужчины, от души смеётся. Локсли наблюдает за широкой улыбкой на ее лице, вот только она отнюдь не добрая, — зловещая, от неё веет опасной правдой, скрытой от его глаз.

— Что смешного я сказал?

— Мелани, Мелани… — девушка унимает смех, но полуулыбка всё ещё украшает ее лицо. — Она может сказать и показать всё, что угодно, если ты нужен ей в её труппе, — губы выстраиваются в прямую линию.

Реджина проходится по гримерке, срывает тугую резинку, что удерживает волосы в крепком пучке, и пропускает пальцы сквозь шелковистые пряди, взъерошивая их. Замерев на месте, девушка резко оборачивается к мужчине. Волосы, подлетев в воздухе, ложатся на лицо, красиво обрамляя его чёткие контуры. Локсли впервые за три недели смотрит не Реджину как на женщину, исключительная красота которой вызывает восхищение.

— Свои мысли, своё мнение в твоей голове есть? Видео он посмотрел… — неодобряще усмехается, с ног до головы окидываю мужчину осуждающим взглядом. — Как тебе кино? И драма, и экшн, и море крови. Понравилась сцена, где я разбиваюсь вдребезги, ломая чуть ли не все кости в своём теле? По шкале от 1 до 10, как думаешь, насколько я не против партнёрства?

Уходит не менее минуты на заглатывание информации. Красивые, тёмные, как чарующая ночная мгла, глаза наполняются слезами, и Робин растворяется в этой боли. Он смотрит на девушку с глубочайшими извинениями во взгляде, а собственное сердце сжимается от сожаления.

— О чём ты говоришь? — тихим голосом выдавливает слова, а где-то в уголках разума грохочет мысль, умоляя, чтобы это оказалось всего лишь чёрным юмором гимнастки.

— О том, что… — она замирает и медленно выдыхает, всматриваясь в глаза мужчины. — Ты что, не знал? Мелани не сказала тебе?