Часть 2 (2/2)

— Я знаю… знаю…

Его сотрясали рыдания, столь отчаянные, что даже Северусу сделалось не по себе. Он обернулся в поисках поддержки к Люциусу, но столкнулся с выражением абсолютной скорби во взгляде серых глаз.

— Пойдем, — прошептал он, — прошу. Если я не выпью, то что-нибудь сделаю. Останови меня.

Вдвоем они вышли наружу, к библиотеке, где уже стояла бутылка, до краев наполненная огневиски. Люциус осушил четверть — и даже не поморщился, с тем же ужасным выражением уставившись в пустоту.

— Мисс Грейнджер ошибается, — прошептал он. — Драко не виноват.

— Разумеется. Она поддалась чувствам и панике, ей стоило бы…

— Ты не понимаешь. Драко не виноват. Тот, кто действительно должен вымаливать прощение — я.

— Что ты имеешь в виду?

Люциус горько усмехнулся и кивнул на пустой стакан:

— Присоединяйся. На трезвую голову выслушать никаких сил не хватит.

Северус наполнил стакан до половины, медленно осушив его, и только после этого последовало продолжение:

— Несколько лет назад Драко изъявил желание стать колдомедиком. Ты знаешь, я пророчил ему карьеру в Министерстве, готовил место, профессоров — словом, делал все против воли собственного сына.

— Но все же позволил ему заняться любимым делом…

— Не сразу. Примерно в тот же промежуток времени Драко признался, что встретил любовь всей своей жизни. Мой мальчик изменился, Северус, почувствовал силы, уверенность — расправил крылья. Но когда я попросил познакомить нас, вдруг странно занервничал, несколько дней обдумывал — и только затем согласился, взяв обещание, что я не буду рубить с плеча. Вероятно, он встретил магглорожденную или, что самое ужасное — магглу, но все оказалось гораздо, гораздо хуже.

— Поттер?

— Да. Прошло всего три года после войны, меня только оправдали. А тут сын выкидывает такие фокусы. Поттер. Мужчина. И… Поттер. Ты понимаешь?

— Вполне.

Люциус глубоко вздохнул, сцепив дрожащие пальцы. Он боялся продолжать.

— Я высидел с ними весь ужин, терпеливо спрашивал, как так получилось, что они — два заклятых врага — теперь вместе. Все шло неплохо, насколько это было возможно, а затем…

— Затем?

— Ужин закончился. Отведенное время на принятие — тоже. И я высказал свое отношение. Я был против, Северус. Это же Поттер! Мужчина! Конечно, Драко убеждал меня в существовании суррогатного материнства, но…

— Но это — Поттер.

— Верно. В общем, после нашего спора, Драко просто собрал вещи и вышел прочь. Высказался, что я могу выжечь его с гобелена, если не способен принять выбор.

— Драко ушел из дома?!

— Да. Насовсем. Я потерял сына, Северус. Из-за чертового Поттера. Несколько месяцев Драко не выходил на связь, работал в Мунго, учился и жил вместе со своей любовью.

— А потом?

— А потом вернулся. Но, Северус, я никогда не забуду, каким он пришел. Холодный, отрешенный настолько, что казалось, будто дементор выпил всю его душу. Драко молча зашел, снял мантию, переобулся и закрылся в комнате. Мы не разговаривали еще долгое время, он продолжал учиться на колдомедика, а я тревожно ожидал, когда же на пороге возникнет Поттер.

— И? Он пришел?

— Конечно. С раскатами грома, в жуткий ливень. Мокрый, словно маггл, с красными глазами. Признаюсь честно, я презирал его всей душой еще до любовной истории, а после — просто ненавидел. Поттер попросил встречи с Драко.

— А ты?

— А я выудил старую фотографию с бала Гринграсс, где Астория танцует с Драко.

— Мерзавец.

— Погоди, — горькая усмешка исказила губы, — это не все. Поттер почуял обман — или просто слишком верил моему сыну. Он попробовал еще раз позвать Драко, а потом я попросил его обернуться.

— Что ты сделал, Люциус?

— У нас уже неделю гостила Астория. Драко она приглянулась — между ними завязалось теплое дружеское общение. Мы тогда чудом наладили мир в семье, и я убедил сына в том, что Поттер не вернется. В тот день мы заключили помолвку.

Северус вздрогнул, предчувствуя страшный финал. Теперь он понимал, почему Люциус решил напиться.

— Драко и Астория подходили к дому. Я радовался, Северус, в ту секунду мне казалось, все случилось как нельзя лучше. Но я ошибался. Поттер сразу все понял. И глаза — мне никогда не забыть этих глаз — как у человека, которого убили, но по какой-то причине оставили гулять по земле. Ничего не осталось — одно пепелище. Драко бросился следом, пытался аппарировать, но Поттер закрыл доступ. И больше они не виделись.

Он судорожно вздохнул, осушив стакан.

— Драко не простил. Только тогда, Северус, только тогда я увидел, какие чувства на самом деле жили в нем — и никакая Астория не смогла бы сравниться с… Гарри. Мой сын любил его, изменился ради него — стал тем, кем я могу гордиться. В нем проснулась решимость построить жизнь самостоятельно, выбрать то, чем он действительно хотел заняться. А я отнял — до мелкой крошки уничтожив все, хоть сколько-нибудь выбивающееся из идеальной картинки наследника Малфоев. И после такого Драко уже не просил разрешения учиться на колдомедика — он просто поставил перед фактом. Моего мнения не существовало. Для Драко я превратился в дальнего родственника, который по нелепой случайности делит с ним одну крышу.

Северус не знал, что сказать. Он пытался осознать, какой ужас сотворил с двумя жизнями его лучший друг.

— Знаешь, — Люциус поднял на него болезненный взгляд, — мы ведь наладили общение благодаря Гарри. Он спас меня. Однажды, когда казалось, что ничего не исправить, спустя полтора года, он появился на пороге.

— А ты?

— Впустил. Без слов. В надежде, что хоть что-нибудь еще можно наладить. Но сломанное однажды — никогда не станет прежним. Они долго говорили в библиотеке, а после Драко вышел ко мне с красными от слез глазами. И молча обнял. Это было прощение — то, которое я не заслуживал. Гарри вернул мне сына.

— Как это связано с… его работой?

Люциус вздрогнул, в одно движение отхлебнув прямо из бутылки.

— Напрямую. Гарри отправился устранять червоточины после разрыва с Драко. До этого он хотел стать артефактором.

— Не понимаю…

— Северус, — чужую боль теперь можно было потрогать, — мой сын, пусть не по собственному желанию, предал Гарри. После такого кто угодно полезет в самое пекло, лишь бы забыть.

Повисло молчание. Северус растерянно смотрел в пол, пока не осознал вдруг, что Гарри уже давно не был с Драко. А это значит…

— Люциус! — вскричал он, побледнев. — Я — старый идиот!