Глава 7 (2/2)

— Как только он стал воителем, на нас напало ваше племя.

— Не наше, — помотал головой Остролап. — Это было Грозное племя.

— А в чем разница? — не понял Шрам.

— Что было в Грозном племени, там и осталось. Сейчас мы совсем иное племя.

— Как скажешь, — пожал плечами Шрам. — В том нападении принимало участие пятеро оруженосцев. Кленовник помог своему отцу убить одного, после чего принялся за второго. Это был приказ Белоуха, он был тогда глашатаем.

— Да, я знаю.

— Сам Белоух убил второго оруженосца, а Кленовник помог еще одному нашему воину убить третьего. Когда вспоминаю, до сих пор мурашки идут по телу.

— Странно слышать это от Сумрачного воина, — хмыкнул Остролап.

— Если воин племени Теней, это не значит, что он должен быть убийцей. Он может быть грубым или сварливым, такая уж у нас природа. Но вероломных котов, которые хуже лис, нормальные Сумрачные воины ненавидят также, как и в остальных племенах.

— Я знаю.

Шрам недоверчиво прищурился.

— Это логично, — пожал плечами Остролап. — В противном случае вас бы уже давно выгнали из леса.

— Теперь уже странно мне, — ухмыльнулся Шрам. — Впервые слышу что-то подобное не от соплеменника.

— Я стараюсь не думать о всех котах какого-то племени на примере одного. И не давать разные прозвища.

— Это похвально. А какие прозвища ты имеешь в виду?

— К примеру, рыбомордые.

— По-моему, прозвища — это весело. Сразу понимаешь, о каком племени идет речь.

— Мы отвлеклись, — напомнил Остролап.

— Кленовник вырос именно тем, кем его растил Дрозд, — убийцей. После гибели отца он стал еще хуже. Он труслив, тщеславен и готов на самую мерзкую подлость. Но когда дело касается семьи, я не видел кота более нежного и внимательного.

— Чего? — поперхнулся Остролап.

— Когда у него родились котята, он постоянно возился с ними, играл в игры, которые они ему предложат. Никогда не думал, что скажу это, но как отец он был примером для всех нас. Когда Гроза Звезд убил его дочь, это сильно его подкосило. Я впервые видел, чтобы Кленовник горевал, да еще как. Он не ел почти пять рассветов. Со Шмелелапом он до сих пор общается очень хорошо, при этом, как ни странно, не учит его жестокости. Но вот с Углегривом дело обстоит иначе.

Шраму показалось, или Остролап на мгновение напрягся? Это было слишком мимолетно, чтобы сказать наверняка, но мысли все равно закрались.

«Он и Песчаная? Быть этого не может, она его ненавидит. Первым убитым Остролапом котом был ее брат. Мне просто показалось».

На этом Шрам успокоился.

— В очередной раз убеждаюсь, что не бывает однозначно хороших или плохих котов, — сказал Остролап.

— Дрозд был однозначно плохим, — не согласился Шрам. — У других подобных ему котов в основном есть преданность племени. Он же думал только о себе. Ему было плевать на приказы, которые ему не нравились. Сосновник постоянно воевал с ним, нередко применяя силу. Он успокаивался и начинал слушать, только когда получал пару шрамов. За всю жизнь я не помню ни одного хорошего поступка от него.

— Везде есть исключения, — согласился Остролап. — Но, как я уже говорил, нельзя судить всех котов по одному неудачному или удачному примеру.

— Согласен.

— А что насчет власти? Как он к ней относится?

— Я его уже назначал своим помощником, но он не оправдал моих ожиданий. Я надеялся, что его желание возвеличить племя будет полезным. Но оно только нанесло вред. Сейчас же он всеми силами пытается доказать, что достоин этого поста. И у него неплохо выходит. Но вот когда он укрепится, когда племя вновь поверит в него, то он легко пойдет дальше. Вряд ли он остановится на помощнике глашатая. Он достаточно тщеславен, чтобы желать стать глашатаем, а после и предводителем.

— Если такое произойдет, в лесу снова будет война.

— Это и ежу понятно, — кивнул Шрам. — Поэтому для блага обеих племен нам надо его остановить. Поэтому я здесь.

— Дай мне время подумать.

Остролап замолчал, размышляя над словами Шрама, пока тот всматривался в небо, силясь разглядеть сквозь тучи хоть одну звездочку. Но сегодня предки оставили своих потомков без внимания. Хорошо ли то, что он делал? Затевать междоусобное противостояние — явно не лучшая идея. Это тянуло на предательство племени, потому что, как бы не шли события, племя ослабнет. Разумеется, Остролапу это было выгодно, иначе он бы не стоял сейчас перед Шрамом. Более того, после такой услуги Шрам наверняка еще останется должен. Но был ли у него выбор? Этим вопросом он задавался в последнее время чересчур часто, но никак не мог найти ответ. Остается одно — ждать, наблюдая, что покажет время. Но одновременно с этим придется и действовать.

— У него есть поддержка среди племени? — спросил Остролап после раздумий.

— Да, но далеко не во всем. Лишь некоторые коты поддерживают его желание сразить три племени, чтобы Сумрачные коты правили в лесу. Я, конечно, преувеличиваю, но его разговоры иногда намекают на это. А перед таким соблазном сложно устоять, поэтому его поддержка растет. С каждым таким разговором к нему постепенно прислушивается все больше котов.

— Понятно, — кивнул Остролап. — Вот как ты поступишь. Ты должен как можно чаще охаивать, высмеивать и всячески принижать его предложения и заслуги. Любые действия, которые приведут к хорошему результату, нужно перевернуть с лап на спину, представив их так, чтобы всем было понятно, что можно было поступить иначе. Любые действия, которые не приведут к желаемому результату, а уж тем более к плохому, ты должен будешь как можно громче и понятнее доносить до племени. Кленовник должен упасть в глазах сначала тех, кто к нему просто прислушивается, после чего его должны перестать уважать и верные ему коты. Всем должно быть ясно, что руководитель из него никакой и что любое его решение ведет не туда, куда надо. Однако при этом стоит помнить, что унижать его нужно так, чтобы никто не смог оспорить твои слова. Допустим, он воодушевил всех на битву с племенем Ветра, и вы ее выиграли. Ты должен сказать о том, что это было хорошо, но найти в этом что-то нехорошее. К примеру, что нападение было не продумано, и слишком много раненых. Если вы проиграли, то Кленовник должен почувствовать себя провинившимся котенком. Поначалу это будет злить его, он будет стараться из шкуры вон вылезти, чтобы показать, какой он хороший помощник глашатая. Но эмоции ведут к еще бо́льшим ошибкам. Ты же должен всегда оставаться с холодной головой. Дай ему больше власти, чтобы он принимал больше решений, отчего у него будет больше ошибок. И самое главное, повторюсь, твои слова должны быть подобраны так, чтобы их нельзя было никак оспорить. Иначе на месте Кленовника окажешься ты.

— Великое Звездное племя, это так подло и низко, — покачал головой Шрам. — Это отвратительно даже по отношению к Кленовнику.

— Ты можешь либо уничтожить его уважение в племени, либо убить его. Выбирай, что проще.

— Про убийство соплеменника даже слышать не хочу, — молниеносно ответил Шрам.

— Грозный также говорил когда-то, — хмыкнул Остролап.

— Ты хочешь, чтобы я повторил его судьбу?

— Ты уж прости, но даже если бы ты захотел этого, ты бы не смог. Ты прекрасный и преданный воин, этого у тебя не отнять. Но делать то, что делал Грозный, тебе не под силу.

— А тебе?

— Мне пока тоже, — улыбнулся Остролап. — Но разница между мной и Грозным в том, что я жив. А значит, я могу совершенствовать свои навыки.

— И я великолепно подхожу для твоей тренировки, — невесело улыбнулся Шрам.

— Тебе я помогаю не только для того, чтобы извлечь из этого выгоду. Мне нужно, чтобы мои соседи оставили мое племя в покое. Я хочу жить в мире, и я добьюсь этого. Кленовник сейчас, пожалуй, самая главная моя цель. Так что наш союз выгоден для обоих.

— То, что ты предложил, просто отвратительно, — повторил Шрам. — Но, как я понимаю, выбора у меня нет.

— Выбор есть, и я тебе его озвучил.

— Я и сказал: выбора нет. Мне нужно будет обдумать твои слова, после чего я начну действовать. Но перед тем, как разойтись, я должен тебе кое-что сказать, раз уж мы союзники. Мне будет не выгодно, если твое племя ослабнет. Тогда ты сможешь меньше помогать мне. К нам в лагерь приходил Звездный Гребень. Скорее всего, мы нападем на вас вместе.

— Я догадывался об этом, — задумчиво сказал Остролап. — Но, вероятнее всего, вы не нападете вместе, они придут на готовенькое. Их цель — Нагретые Камни.

— Откуда ты это знаешь? — округлил глаза Шрам. — Неужели у тебя есть предатель в Речном племени?

— Одноух не так умен, как возомнил о себе, — хмыкнул Остролап. — Он думал, что манипулирует мной, но, сам того не замечая, попался в мою ловушку.

«Надеюсь ты не настолько мышеголовый, чтобы пытаться манипулировать им», — раздался в голове Шрама голос Дубового.

Сумрачного глашатая передернуло: неужели Остролап настолько умен, чтобы из разговора с верным Речному племени котом, понять, что будет? Или это Одноух настолько глуп?

— В любом случае, спасибо за предупреждение, — мурлыкнул Остролап. — Я запомню это.

«Надеюсь, не для того, чтобы использовать это против меня».

— Тогда расходимся?

— Пока, Шрам, — кивнул Грозовой глашатай. — Встретимся здесь же через три рассвета.

* * *</p>

Остролап сидел и вылизывался в уже знакомом месте. Он знал, что кот придет. Оставалось только дождаться. Пока его не было, Грозовой глашатай, не отрываясь от своего занятия, подробнее осмотрел место. Он мог точно сказать, что это не был Сумрачный лес, потому что звезд было очень много. Значит, оставалось лишь два варианта: либо это Звездное племя, либо какое-то еще место обитания умерших котов. Насколько знал Остролап, только умершие коты могли попадать во сны живых. Что нужно мертвому коту от живого глашатая Грозового племени? Ответ найдется сам собой, а Остролап сделает все, чтобы выудить побольше информации.

Куст непонятного растения зашуршал, и к Остролапу вышел толстый серый кот. Глашатай на секунду оторвался от вылизывания лапы, безразлично посмотрел на кота, после чего продолжил вылизываться.

— А, это опять ты, — без интереса сказал Остролап.

— Э… Опять я?

— Что ты от меня хочешь, — лениво протянул глашатай. — Ты мне мешаешь спать.

Кот явно растерялся от такой наглости, из-за чего некоторое время просто не знал, что сказать.

— У нас мало времени, — прошипел толстый. — Они не должны нас видеть.

— Почему ты скрываешься от Звездных предков? — Остролап решил сразу проверить свою догадку.

Кот опять замялся. Разговор явно шел не так, как он того хотел.

— Нам запрещено с вами общаться, — объяснил он. — Если нас увидят, у меня будут очень большие неприятности! Так что…

— Насколько большие? — перебил его Остролап.

— Тебе такого даже не представить! — прошипел кот.

— Значит, выкладывай, что хотел сказать.

Толстый кот окончательно растерялся и сел.

— Или мне можно уйти? — спросил Остролап.

— Ты разве не хочешь узнать, для чего ты здесь?

— Хочу. Но ты не говоришь.

— Потому что ты не даешь! Хватит выводить меня.

— Или что? — Остролап хихикнул, после чего снисходительно сказал: — Ладно, рассказывай. Я слушаю.

Серый кот сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, после чего прислушался к чему-то, что происходило за кустом.

— Пока они заняты распрями, у нас есть чуть-чуть времени, поэтому слушай внимательно, дважды повторять не буду.

Остролап кивнул в знак того, что понял, и продолжил свое занятие. Это явно действовало серому коту на нервы, но тот старался сдерживаться.

— Кто тебе дал право говорить кому-то о том, что ты здесь услышал?! — злобно прошипел толстый.

— А кто мне запрещал это делать? — округлил глаза Остролап. — Ты пришел, чтобы учить меня? Тогда я, наверное, пойду.

— Нет, ты будешь слушать! — серого кота трясло от еле сдерживаемого гнева. — Имей хоть каплю уважения к Звездному коту!

— Ладно, ладно, я же сказал, что слушаю.

— На племена наложено проклятие. Вы прогневали Звездное племя, и оно решило отгородиться от вас, забыть вас, потому что вы начали забывать их. Раньше все было по-другому, но речь сейчас не об этом. Ты избран, чтобы исправить это. В тебе увидели именно то, что было нужно. Ты способен вернуть все, чтобы было, как раньше.

— А как было раньше?

— Слушай и не перебивай. У тебя будет выбор. Тебе придется принять нелегкое решение. От него будет зависеть судьба всего леса, понимаешь ты это или нет? А теперь слушай меня максимально внимательно и вникай в каждое слово. Понял? В каждое! Итак. «Да не будут запачканы его лапы в крови Трех, да будут ему дарованы Шесть, после чего придет Девять и будет править лесом», — кот сделал паузу, чтобы Остролап еще раз проговорил это про себя. — Что это значит, не спрашивай, я сам не знаю. Я подслушал это в разговоре с уважаемыми Звездными котами, поэтому смысл я не уловил. Тебе придется разобраться с этим самому. А теперь иди и думай!

Остролап проснулся там, где и засыпал. Судя по еле озаренной поляне лагеря, еще была ночь. Пепельная, у которой Остролап решил спать, пока его раны окончательно не затянутся, мило сопела неподалеку.

«Кровь трех, дарованы шесть, девять… Что это вообще может значить? — Остролап аккуратно поднялся с подстилки, вышел из палатки целительницы и тряхнул головой. — Бред какой-то. Сейчас у меня явно есть дела поважнее, чем несвязный поток слов спятившего Звездного кота».

Глашатай оглядел лагерь. Уснуть теперь он точно не сможет, значит, нужно выйти прогуляться. Он уже развернулся к выходу, когда до него донесся шорох из палатки оруженосцев. Остролап насторожился. Шорох повторился, а за ним последовал короткий, еле различимый стон.

«Что происходит?»

Он заглянул в палатку, из которой доносились звуки. Все оруженосцы сладко спали. Ледогривка с Луноглазкой спали около входа, рядом с ними свернулся клубком Ястребок.

«Какой он хороший, когда спит, — хмыкнул про себя Остролап. Но краем глаза он заметил что-то неладное. — Это еще что?»

На боку его оруженосца красовалась слегка блестящая отметина, которая уж слишком была похожа на свежую рану. Остролап присмотрелся.

— Ястребок! — шикнул он.

Ответа не последовало. Тогда Остролап протянул к нему лапу и потряс. Никакой реакции не последовало. Остролап помрачнел. Он на своей шкуре знал, в каком случае так крепко спят. Глашатай аккуратно пролез в палатку, благо размер позволял, и взял своего оруженосца за шкирку. Пыхтя, стараясь никого не разбудить, он с трудом выволок обмякшее тело на поляну. Но даже от этого Ястребок не проснулся. Тогда Остролапу не осталось ничего, кроме как поднять его настолько, насколько он мог, и хорошенько встряхнуть.

— А-а! Нет! — начал верещать оруженосец, за что сразу был выпущен и уткнут мордой в твердую землю.

— Не ори, — прошипел Остролап. — Это я.

— Отпусти, я буду драться! — оруженосец еще не проснулся, но шипению наставника внял, поэтому свою фразу сказал очень тихо.

— Это я, Остролап, мышиная твоя голова.

— Остролап? А ты как здесь оказался?

— Ястребок, мы в лагере.

— В лагере? Но я…

— Просто помолчи, — распорядился Остролап. — Иди за мной.

Оруженосец послушно поплелся следом. Они вышли в морозный лес под негромкое похрустывание снега под лапами. Отойдя подальше от лагеря, чтобы их не было слышно, Остролап развернулся к оруженосцу.

— Пришел в себя? — строго спросил он.

Ястребок кисло кивнул.

— Я же сказал тебе, что не нужно туда больше возвращаться, — как можно мягче, сдерживая гнев, сказал Остролап.

— Если ты там бывал, то тебе должно быть известно, что оттуда нельзя уйти! — прошипел Ястребок.

— Да, я это знаю. Прости, что забыл тебе об этом сказать. Но ты мог бы спросить, как отделаться от тамошних котов вместо того, чтобы продолжать находиться там. Это, ведь наверняка не первый раз после нашего разговора.

— А если первый?!

— Ястребок, — вздохнул Остролап. — Я желаю тебе добра. И я забочусь о тебе, как ты заботишься о сестрах, хочешь ты того или нет. И тебе рано или поздно придется принять это.

— Не собираюсь, — буркнул оруженосец.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказал наставник. — Я сам долгое время не мог привыкнуть к жизни в племени, хоть и не знал другой. Мои товарищи по палатке занимались только тем, что издевались надо мной. Меня били, царапали, кусали и унижали, а защитить меня было некому. И мне было очень сложно кому-то довериться. Но когда у меня появился наставник, ему я смог доверять. Он заменил мне отца. Да и всех остальных, наверное, тоже. Я как никто другой знаю, как тебе тяжело, и хочу помочь. И я прошу тебя, пожалуйста, не сопротивляйся. Я не причиню тебе зла.

Ястребок злобно пробормотал что-то себе под нос, но открыто ничего не сказал. Остролап помнил, о чем был разговор у его оруженосца со старейшинами, и знал, что его волнует. Однако он не хотел признаваться, что подслушивал, поэтому решил зайти издалека.

— Расскажи мне про мать, — попросил Остролап. — Я понимаю, что рана еще не затянулась, да и такая рана вряд ли когда-нибудь затянется. Я знаю, о чем говорю. В моей жизни было очень много потерь тех, кого я очень любил и уважал. Мне знакомо это чувство. Но также я знаю и то, что об этом надо говорить. Иначе боль не уйдет никогда, лишь на время отступит, чтобы потом прийти с новой силой.

Но оруженосец, как и ожидалось, сопротивлялся.

— Ястребок, я прошу тебя, пожалуйста, — мягко попросил Остролап. — Мне правда важно знать, как ты жил.

Наконец, спустя столько времени, Остролап увидел своего ученика в новом свете. Он сдался, сел и твердо без ненависти и злобы посмотрел на наставника.

— Я не любил нашу мать, — признался тот. — Даже не так. Я ее ненавидел. Никто не делал нам большего зла, чем она. У нас не было имен. Она оправдывала это тем, что имена даются только тем, кто их достоин. На самом деле, я думаю, что это было из-за того, что у нее не было и капли любви к нам. Она постоянно выпрашивала дичь у наших, так сказать, «соплеменников», чтобы самой не охотиться. Она говорила, что ей нужно кормить котят, но почти все съедала сама. Поэтому мне пришлось на своих ошибках и промахах учиться охотиться, чтобы прокормить сестер. Никто из бродяг почему-то не замечал этого, а я боялся сказать кому-то. Потому что за любой поступок, который не нравился нашей матери, она наказывала нас. Сначала она наказывала только меня, потому что виноват был всегда я. Но после того, как я привык к постоянной боли, которая не была очень сильной, ведь ей нельзя было показывать всем своего истинного к нам отношения, она изменила тактику. Она стала наказывать моих сестер, хотя те почти не отходили от нее, все делал я. Естественно, я не мог допустить этого, поэтому стал во всем ее слушаться. Когда я кое-как научился охотиться, она заставила меня приносить всю дичь ей, после чего она ее «справедливо» разделяла. Разумеется, я тайком приносил сестрам кусочки, чтобы они меньше голодали. Но при Пухе было все не так уж и плохо. Мы жили нормально, дичи хватало на всех, хоть и не так, чтоб наесться. Мы играли и занимались своими делами гораздо больше времени, чем уделяли охоте. Луноглазку и Ледошерстку я также научил охотиться. Вместе мы могли легко прокормить и себя, и мать. Но когда Пуха убили, Миа начала использовать нас для того, чтобы получить контроль над бродягами. Выставляла себя несчастной матерью, которая не справляется с котятами. Это помогло в новом объединении бродяг, а Миа встала в их главе. Слава Звездному племени, как у вас говорится, что это продолжалось недолго. Потому что нас стали обучать сражаться. И это не было похоже на то, как ты обучаешь меня — мы с самого начала дрались с когтями. Миа считала, что чем больше мы будем получать ран, тем скорее научимся сражаться. Но так обучали не только нас, а вообще всех. Она готовила бродяг к битве с лесными котами. Но, как выяснилось, даже ее, по меркам многих котов, неплохих навыков не хватило для того, чтобы противостоять лесу. Из-за чего все и разбежались.

— Какой кошмар, — покачал головой Остролап. — Это ужасно. Просто ужасно.

— Но у нас был еще отец, — хмыкнул Ястребок. — Хоть я и почти его не помню, он всегда вел себя с нами гораздо лучше, чем мать. Он редко навещал нас, но каждый раз приносил вкусный жирный кусочек какой-нибудь дичи. Но на все вопросы он отвечал, что он одиночка и ему не место среди бродяг. А нас троих он не сможет прокормить, даже несмотря на то, что мы уже умели охотиться.

На последних словах эмоции Ястребка нашли выход и потихоньку начали пробираться наружу в виде слез.

— Бедный мой маленький оруженосец, — вздохнул Остролап. — Иди сюда.

Он обхватил лапой голову Ястребка и притянул к себе. Ученик уткнулся к мех наставника и заплакал.

— Теперь ты в племени, — говорил Остролап. — О вас здесь позаботятся. Как наставники, так и обычные коты. Мне очень жаль, что ты перенес все это, но все осталось в прошлом. А сейчас надо думать о будущем. Но ты поплачь, станет легче.

Ученик с учителем простояли так достаточно долгое время. Остролапу действительно было очень жалко Ястребка. Что было еще хуже: троица попала в племя совсем не в самые лучшие времена. Предстояло много сражений, первое из которых будет совсем скоро. А где сражения, там и ранения, и смерти. И Остролап пообещал себе, что сделает все возможное, чтобы прекратить это как можно скорее. Ради своих котят. Ради племени. Ради Ястребка.