Глава 2 (1/2)

— Привет, Остролап! — Златогривка подбежала к глашатаю. — Куда направляешься?

— Вы решили по очереди действовать мне на нервы? — проворчал Остролап.

— Кто вы? — изумилась Златогривка.

— Не надо притворяться, — хмыкнул Остролап. — Шустрый — мой помощник уже пять дней. И все это время кто-то обязательно донимает меня. Я не настолько глуп, чтобы не заметить этого.

— И все-таки, куда ты идешь?

— На тренировку.

— Это очень хорошо, — не меняя бодрого тона, продолжила Златогривка. — Там тебя ждут Валун и Ураган. А я пойду с тобой.

— Ну что за напасть? — покачал головой Остролап. — Никакого покоя.

Остролапу было очень приятно, что Шустрый держал свое слово и прилагал все усилия, чтобы глашатай вернулся к привычной жизни. Поначалу он упрямился и сопротивлялся. Но когда к тебе приковано внимание всего племени, сложно убежать от этого. Шустрый смог организовать всех Грозовых котов. И Остролапу просто не давали возможности побыть одному. Поэтому он постоянно был занят какой-то работой. А чем меньше он мысленно возвращался в тот ужасный день, тем легче ему становилось. Хоть он и боялся себе в этом признаться. Он не хотел чувствовать себя предателем. Ведь если он будет меньше думать о Стреле, это разве не будет предательством?

— Привет, Остролап! — прокричал Валун, когда глашатай только показался в Овраге.

— Привет, привет, — хмыкнул Остролап. — Как у вас тут дела?

— Сейчас сам все увидишь.

Остролап встал напротив своего огромного ученика. Дуболап встал в стойку и напряг мышцы. Остролап же начал атаку. И едва не зашипел от досады: его упрямый ученик и не подумал уворачиваться. Напротив, он выставил вперед свое могучее плечо, заблокировав удар. Ответ не заставил себя ждать, и Остролап отлетел от увесистого удара, прилетевшего ему в корпус.

— По-моему, это было прекрасно, — заключил Валун.

— Если бы это была настоящая битва, он бы лишился клока шерсти на плече, — прошипел Остролап.

— Клок шерсти стоит поверженного противника, — заявил Дуболап.

Остролап покачал головой.

— Почему ты не хочешь понять? В битве редко бывает такое, что тебе приходится сражаться только с одним котом. Гораздо чаще их бывает два или три. А, может быть, и все пять. Против одного ты выстоишь, ты сильный. Но против трех — уже нет.

— Ты недооцениваешь своего ученика, — отозвался Валун. — Учитывая его размеры, противники сами будут разбегаться, только посмотрев на него.

— Не будут, — буркнул Остролап. — Я лишь забочусь о тебе, Дуболап. Я не хочу, чтобы ты получал лишние ранения. А если ты совсем не будешь уворачиваться, то постоянно будешь их получать. Со временем это скажется.

— Остролап, — Валун отвел глашатая в сторону, — его уже не переубедишь. Он выбрал для себя удобную тактику. Если ты не хочешь, чтобы он постоянно ходил в ранах, придумай, как этого избежать. Но бери в учет то, как он сражается.

— Не надо учить меня, — прошипел Остролап. Но он быстро взял себя в лапы и покачал головой. — Это невозможно. Если он собирается блокировать удары вместо того, чтобы уворачиваться от них, он в любом случае будет ранен. Даже ты при своих размерах пытаешься уходить от ударов. А он упрямится. А упрямству нет места в сердце настоящего воина.

— Так уж и невозможно? — лукаво спросил Валун. — Даже для великого Остролапа?

— Никакой я не великий, — хмыкнул глашатай.

Но в его душе начал разгораться пожар самолюбия.

— А что касается упрямства, — Валун пристально посмотрел на Остролапа, — разве ты не упрям? Разве не из-за твоего упрямства ты ушел из племени?

— И к чему это привело? — вздохнул Остролап. — Только к крови.

— Это ты сейчас так думаешь. Тогда же ты не видел никакого иного варианта.

— И к чему это привело? — повторив, опустил голову, Остролап.

— Не будь к себе слишком строг. Именно благодаря тебе мы сейчас живем так, как живем. Да, Великая битва унесла много жизней. Но задай себе вопрос: это разве твоя вина? Разве ты мог поступить иначе? Конечно, мог. Но к чему бы это привело, ты не можешь знать. Вполне возможно, все было бы хуже.

— Но Стрела была бы жива, — еле слышно ответил Остролап.

— Но тогда ты бы с ней не познакомился, — пошевелил ушами Валун. — И не провел бы с ней столько времени. И не влюбился бы.

Остролап зажмурился.

— Ты прав. Прав, дурья твоя голова. Но как мне жить с тем, что у меня в душе? Ведь я предам ее, ее память, если не буду думать о ней.

— Я думаю об Углешерстке каждый день, — грустно ответил Валун. — Каждый день она приходит ко мне во сне. Живая, добрая и счастливая. Мы вместе растим котят. А когда я просыпаюсь, я жалею о том, что не могу остаться во сне навсегда. Каждое утро мне больно, как в первый раз. И еще больнее от того, что в ее смерти виноват я сам, в отличие от тебя. От начала и до конца. Я сделал ее такой, какой она стала. А в конце мне не хватило сил, чтобы переубедить ее. Но мне приходится жить дальше. Ради своих котят. Ради племени. Каждый день я корю себя за то, что не смог вовремя прислушаться к тебе. Ведь именно ты вел наше племя к процветанию. Раньше я этого не понимал. Или боялся понять. Но сейчас осознаю это в полной мере. И я готов идти за тобой до конца. Как и любой Грозовой воин. Кроме, наверное, Ветки, — Валун криво усмехнулся, после чего быстро принял прежний вид. — Остролап, все племя поддерживает тебя. Все мы хотим для тебя лучшего. Потому что сейчас все мы видим, что ты и Комета — будущее нашего племени. Одна она не справится. Ей нужен помощник. Поэтому я прошу тебя, веди нас. И мы пойдем за тобой, хоть в пропасть, хоть в огонь.

— Спасибо, Валун, — Остролап сморгнул слезу. — Никогда не думал, что ты способен на такие слова.

— Я, если честно, тоже, — усмехнулся тот. — Раньше я всегда говорил то, что скажет Грозный. Сейчас же я говорю от чистого сердца.

— Спасибо, — повторил Остролап. — Я постараюсь взять себя в лапы.

В который раз он это говорил? Но он понимал и то, что с каждым разом он действительно начинает приходить в себя. Коты надеялись на него. Разве мог он их подвести? Еще раз. Остролап слышал подобное от многих своих котов. И это приносило свои плоды.

— Я обязательно подумаю, что можно сделать с Дуболапом. А сейчас нужно собираться на Совет.

* * *</p>

— Приветствую вас, коты всех четырех племен! — крикнула Комета. — Давайте начинать Совет.

Лесные коты согласно покивали и быстро прекратили все разговоры.

— С вашего позволения, начну я, — Комета кивнула трем предводителям. Те ответили ей тем же. — Грозовое племя процветает. Но перед тем, как я начну говорить, слово возьмет Остролап.

Глашатай, уйдя в свои крайне неприятные мысли, связанные с этим местом, не сразу понял, что от него хотят. Но, собравшись с мыслями, начал говорить.

— Ураган решил уйти с поста помощника глашатая. Теперь моим помощником является Шустрый.

— Шустрый! — пронеслось над поляной.

— Сначала я начну с грустной вести, — вновь взяла слово Комета. — Эпидемия не обошла стороной наше племя. Все молодые и старшие коты справились с ней. Но, к сожалению, болезнь не пощадила старейших из нас. В Звездное племя отправились Зубастый, Кисточник и Снежная Буря, — над поляной пронесся грустный шепот. — Все они прожили сложную жизнь, но умерли в спокойное и мирное время. Так пусть это время продлится как можно дольше. Но наше племя продолжает жить. Оруженосцы делают успехи. Совсем скоро еще двое котят станут учениками. Котята, о рождении которых я говорила на прошлом Совете, растут. Они здоровые и сильные.

Комета отступила, уступив место Звездному Сумраку.

— Эпидемия не обошла и нас стороной. Но у нас, слава Звездному племени, никто не умер. Все справились с болезнью. После гибели сестры Шмелелап старается за двоих. Из него выйдет прекрасный воин. В рядах оруженосцев тоже скоро будет пополнение. Котята Песчаной уже готовы стать учениками. Есть еще одно изменение. Чтобы не тратить время, сообщу его сам, думаю, Шрам простит меня. Новым помощником глашатая стал Кленовник.

— Кленовник! — раздался нестройный хор голосов.

«А Шустрого поздравляли куда лучше», — удовлетворенно хмыкнул Остролап.

— Племя Ветра переживает горе, — Звездный Ветер занял место Сумрачного предводителя. — К Звездным предкам отправился Вихрь.

Горестный вой потряс поляну Совета. Остролап повернулся к сидящему неподалеку Смерчу и грустно кивнул ему. Смерч принял соболезнования, кивнув в ответ.

— Но наше племя тоже развивается. Не так давно у нас случилось пополнение. У Громолапа и Облака родились замечательные Тучка и Рыжуля.

Все племена тут же оживились и принялись наперебой поздравлять счастливых родителей. Точнее, только Громолапа: подруга осталась в лагере. Остролап нашел глазами кота, бывшего ему когда-то другом, и с улыбкой кивнул ему. Тот ответил тем же.

— Также мы должны сообщить о том, как прошел суд над Можжевельником. Все племя, приняв доказательства Остролапа и видя все своими глазами, приняло единогласное решение. Можжевельник больше не является котом племени Ветра. Его постигло изгнание.

С этими словами под одобрительный шепот Звездный Ветер отошел назад. Его место занял Речной предводитель.

— Речное племя в очередной раз приносит свои извинения за то, что принимало участие в Великой битве не на той стороне. Все мы сожалеем о том, что случилось. Но, повторюсь, в тех условиях, в которых были мы, на тот момент не было другого решения. По крайней мере, мы его не видели. Во всем остальном изменений нет.

— Что ж, если это все, то, думаю, Совет можно заканчивать, — проговорил Звездный Сумрак. — Последнее, что я хотел сказать, обращаясь к Грозовому племени... На нас в последнее время частенько стали нападать бродяги. Я хочу положить этому конец, но мои воины никак не могут поймать этих падальщиков. Все мы знаем, что бродяги живут где-то неподалеку от Грозовой границы. Уверен, они и вам докучают.

— Бродяги действительно в последнее время стали вести себя активнее, — задумчиво сказала Комета. — Уже было три стычки. Что ты предлагаешь?

— Нужно найти их логово. А потом просто заставить разбежаться. Это легко можем сделать и мы, и вы по отдельности. Но, объединив усилия, получится сделать это гораздо быстрее, не получив серьезных ран. Но для этого моим воинам нужно разрешение на пересечение границы.

— Разумное предложение, — медленно кивнула Комета. — Но сначала я сама подумаю, что с этим можно сделать. Мы все разведаем, после чего встретимся и обсудим это еще раз. Пока что разрешения на пересечение границы я не дам.

Звездный Сумрак слегка поклонился головой, после чего Совет был окончен.

* * *</p>

Остролап стоял напротив Дуболапа и задумчиво глядел на него. Уже два дня он пытался придумать что-то, что поможет его ученику сражаться так, как он хочет, при этом не получая серьезных ран. Но пока что ничего в голову не приходило.

— Стой на месте, — распорядился Остролап, — и ничего не делай. Я легко ударю тебя пару раз. Может быть, придумаю что-нибудь.

Дуболап кивнул, расставил пошире лапы и посмотрел на Остролапа. Глашатай ударил оруженосца в плечо. При этом ему приходилось бить не прямо, а вверх, потому что Дуболап был гораздо крупнее наставника. После этого он поставил лапу на песок и вновь задумался.

«Надо сделать так, чтобы при блокировании удара этот удар не достигал цели. — Остролап помотал головой. — Бред какой-то. Тогда это будет уже уворот. Он же не хочет этим заниматься, — Остролап представил, как бьет своего ученика в плечо. — Вот летит удар. Он достигает цели и наносит рану. Этого надо как-то избежать. Но как?»

Остролап расхаживал вокруг Дуболапа, пытаясь придумать хотя бы что-то, за что можно было зацепиться и продолжить размышлять в этом направлении. Но в голову приходили только бесчисленные варианты уворотов. Дуболап же стоял недвижимый, словно скала. Остролап покачал головой.

— Так дело не пойдет. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Оруженосец покачал головой.

— Я не понимаю, почему ты так не хочешь, чтобы я принимал удар. Ведь противник не будет ожидать такого, а я смогу застать его врасплох.

— Хорошо подготовленный противник будет ожидать почти всего. И я повторюсь, я не хочу, чтобы ты постоянно получал раны.

— Но мы с тобой и так перепробовали много всего! — воскликнул Дуболап. — Ты сам видишь, что я слишком неповоротливый для всего, что ты предлагаешь. Я увернуться-то не могу нормально, не говоря уже о том, чтобы перехватить лапу атакующего. Какие тут могут быть варианты?

— Не знаю, — честно признался Остролап. — Это меня и беспокоит.

Их разговор был прерван Шустрым, который появился в Овраге.

— Как у вас дела? — спросил он, подбегая.

— Топчемся на месте, — недовольно хмыкнул Остролап. — Какие новости?

— Все патрули распределил, — доложил Шустрый, — так что тебе беспокоиться не о чем.

— Хорошо, что сейчас мы почти не тратим силы на патрулирование границ, — сказал Остролап. — Больше сил уходит на охоту.

Шустрый кивнул.

— У Златогривки получилось воспитать отличную охотницу. Хоть сама Златогривка охотится далеко не лучше всех в племени, она обучила Белышку всему. И теперь ученик охотится лучше своего наставника.

— Рад это слышать, — промурлыкал Остролап.

— Ты видел, как Звездный Сумрак смотрел на Комету?

— Молодец, что заметил, — похвалил своего помощника Остролап. — Мне с корней было сложно следить за тем, что происходило наверху. Но даже так я все видел. Он не смог ни забыть, ни простить нас. Как и племя Теней. Они помнят, что в их бедах виноваты коты, живущие в этом лагере. И даже то, что мы сражались на одной стороне, не позволяет им забыть о мести. Ситуацию осложняет и смерть оруженосца. Пусть не от наших лап, но от лап племени, которым мы были.

— Думаешь, они будут мстить?