14 (2/2)

Но нет этого заветного женского тела, возбуждающего, манящего, родного и тёплого.

Вместо этого кончают в него и без страха стать родителями. Без страха, что за своё безрассудство придётся платить ответственностью. Без страха, что они столкнутся с необходимостью поменять жизнь, остепениться и заботиться о ком-то ежесекундно.

Как так получилось, что в его жизни вместо женского тела появилось мужское?..

Он ведь пытался вообразить сексуальную богиню, смотрел порно-ролики и видел моделей из эротических журналов. Если они и цепляли его, то буквально на пару секунд, не более. Но как только перед глазами, даже в виде воспоминаний, вспыхивала высокая мужская фигура, сильная, ловкая, с крепкими мышцами, у него подкашивались ноги. Желание било его под дых, и он переставал соображать. Вся его рациональность, правильность и осторожность улетучивались. Оставалось только животная жажда, которую ему так и не удалось утолить за несколько лет.

Как так получилось, что немалая часть его жизни сузилась до стонов в постели под другим мужчиной?

Он пытался обращать внимание на женщин. В конце концов, в их индустрии женщин было совсем не мало. Он видел женщин каждый день, самых разных: высоких и маленьких, скованных и смелых, разговорчивых и молчаливых. Как-то он даже заставил себя смотреть на визажистку, на её тело, – на улице было жарко, поэтому одежда на ней была достаточно открытой, – надеясь, что внутри всколыхнётся что-то звериное. Но он был спокоен, а в итоге даже заскучал. Ему очень хотелось распалить в себе страсть к женщине, даже если это стоило бы ему пощёчины. Но ничего не получилось. Той же ночью он изгибался дугой у себя на кровати, придавленный мужским телом, и задыхался от копоти страсти, заполонившей его грудь и сознание.

Для него всё, что происходило между ними, было способом расслабиться. Ведь он был сдержанным и порядочным лишь снаружи. Когда они оставались наедине, они оба становились сами не свои. Они обнажали друг перед другом свои сокровенные желания, которыми не могли поделиться больше ни с кем. Он был нужен ему лишь для того, чтобы временно перебивать этот неутолимый голод, терзавший их обоих, чтобы поиграть силой и властью, чтобы хоть где-то не быть напряжённым и правильным. Он нисколько бы не удивился, узнав, что он делает то же самое с кем-то другим. С кем-то, кто привлекательнее, жаднее и распутнее. С кем-то, кто идёт на шаг впереди его обжигающих желаний, кто угадывает его прихоти и обслуживает потаённые слои его «я». Он иногда становился слишком ненасытным и хотел только брать, брать и брать. Неужели ему будет достаточно одного человека? Очень маловероятно. Возможно, он удовлетворял свои потребности со всеми, кого мог очаровать. А он был очень притягателен. Ему было очень сложно сопротивляться – если вообще возможно.

Ведь он даже ходил к врачу, надеясь, что тот скажет, что у него совсем плохое здоровье. Что его гормоны или ещё что-то сошли с ума, и именно поэтому он делает то, что делать не должен. Что именно поэтому, из-за поломанного здоровья, его иногда скручивает в пополам от желания быть с другим мужчиной. Но оказалось, что он полностью здоров. Но раз телом он был здоров, значит, он болен духовно.

Мужчину с другим мужчиной может связывать либо дружба, либо плотское желание. И ничего больше. Так было всегда, так есть и так будет. Всё, о чём говорили на Западе, доносилось до Востока глухим эхо и рассеивалось в воздухе. На Востоке другая жизнь и другие правила. И он знал, что так, как живут они на Востоке, универсально правильно. Он знал это всегда. И своё мнение он не собирался менять, ведь в этом нет необходимости. Земля вращалась вокруг солнца, луна – вокруг земли. Мужчины спали с другими мужчинами из слабости, но любили женщин. Иначе быть не может.

А если бы он жил обыкновенной жизнью, пошёл ли бы он по той же дороге? Оказался бы в итоге там, где он находится сейчас? Сбегал бы от семейной жизни в жизнь порока? Вдруг, какой бы дорогой он ни шёл, он всё равно оказался бы в этой самой точке?

В другом облике, с другим багажом за плечами, с другой рутиной – но с мужчиной, который манил бы его в постель магнитом? Вдруг это просто его судьба? И даже в этой, действительной жизни ему чуть позже придётся искать такую женщину, которая примет его с его пороками, закроет на них глаза, – он уже не говорит ничего о прощении; такие вещи не прощаются, – и захочет создать с ним семью? Ведь в какой-то момент он будет должен перекинуть мост из жизни айдола в жизнь обычного человека и узнать, что такое быть, в первую очередь, мужем и отцом, главой семейства.

А пока… какой он глава? Он ходячий грех; позор собственной семьи, своих родителей. Его путь к благополучию будет тернистым и долгим, но именно так и должно быть. Не пострадав, не заслужишь счастья.

И он решил заслужить своё счастье, любой ценой. И не откладывать на потом, а начинать здесь и сейчас.

Любая громоздкая проблема поддаётся не сразу, а постепенно. Нужно сделать первый шаг.

Первым шагом для него станет то, что надо было сделать ещё четыре года назад, когда всё только началось.