Глава 6 - С чистого листа (1/2)

Ты реален и это меня почему-то пугает,

Мир чужих, загадочных снов меня поглощает.

Это сердце из камня, этот камень, как воск,

А моё пять минут назад уже разорвалось.

Если ты прикоснёшься ко мне, я умру мгновенно,

Разлечусь на множество капель, забрызгаю стены.

(Fleur)

Уэнсдей остановилась перед дверью — казалось бы самой обычной дверью обычного дома, каких десяток лишь на этой улице.

На лице не дрогнул ни один мускул, но внутри всё сжималось. Возможно, именно поэтому она уже минут пять ходила вперёд и назад, считая шаги. Уэнсдей понимала, что он не узнает её и ничего не вспомнит, но она то помнила всё.

Чувство беспомощности и отсутствия контроля очень раздражало. Хотя казалось бы, куда уж больше контроля, чем у неё сейчас было. Иронично, как они поменялись ролями. Сейчас она знала о нём всё, а он о ней ничего. Она должна была играть роль, а он оказался лишь её пешкой — частью большого эксперимента.

Она могла убить бы убить его, если бы захотела, могла бы отомстить за всё, и никто не сделал бы ей ничего за это. Просто неудачное испытание, такое случается… Он сам подписал согласие и взял все риски.

Но цель «убить» была у его игры четыре года назад. Её же цель здесь совсем другая. Спасти? Закончить исследование?

Она убеждала себя, что второе, но в глубине души знала, что это очередная ложь.

Поднеся палец к звонку, Уэнсдей на секунду замерла. Проверила нож за поясом юбки.

Липкий страх обволакивал. Вдруг что-то не сработало, вдруг он вспомнит её? Или сможет обратиться в хайда?

Конечно, это было исключено, ведь они проверили всё несколько раз, а у браслета три линии защиты. Но палец всё равно слегка дрожал, когда она подносила его к звонку.

Короткое «дзынь» разрезало тишину, за дверью послышалось шуршание, а затем она открылась.

Это был он, из плоти и крови — не фотография в личном деле, не воспоминание, не образ из видения. У Уэнсдей перехватило дыхание, и она схватилась рукой за косяк двери, чтобы почувствовать себя более устойчиво.

Тайлер вздрогнул под её пристальным взглядом, и на его лице промелькнуло выражение страха, смешанного с интересом, очень похожее на то, что было в их настоящую первую встречу. Он почти не изменился — те же русые кудряшки, веснушки, золотистые прожилки в зелёных глазах. Разве что синяки под ними стали больше, а печать усталости и тягучих дней в лечебнице оставили свой след на лице. Уэнсдей отогнала лишние мысли и ровным голосом произнесла:

— Здравствуйте, мистер Келпин, — именно такую фамилию дали ему в Тегминалис. Тейлор Келпин. Не слишком оригинально, но всё лучше, чем Сандей Абрамс.

На лице Тайлера застыл вопрос, бровь слегка приподнялась:

— Здравствуйте?

— Меня зовут… — она запнулась и слегка поперхнулась этим именем. — Сандей Абрамс.

— Такое солнечное имя для такой мрачной девушки, — Тайлер чуть улыбнулся и осмотрел её с головы до ног. Она была не в самом тёмном из своих образов, разбавив чёрный белым, так как знала, что должна будет изображать обычную сотрудницу Университета. Его взгляд всё равно прожигал её и вызывал воспоминания, к которым она не хотела возвращаться.

Нужно было покончить с этим как можно скорее. Выяснить всё, что нужно для отчёта и уйти.

Уэнсдей знала, что после пробуждения Тайлеру должны были рассказать легенду про то, что он был частью большой преступной группы, и в ходе одной из криминальных разборок получил травму и лишился памяти. Что его вина не была доказана, но пока идёт следствие он находится под домашним арестом и вынужден носить браслет. За то, что он дал показания на сообщников и сильно помог правосудию, его взяли под защиту, дали жилье, работу и фейковую биографию. Теперь он должен начать новую жизнь, а сотрудник Университета будет приходить раз в неделю по средам, чтобы узнавать о том, как проходит реабилитация.

Грег предлагал Уэнсдей присутствовать при его пробуждении, но она отказалась. Сейчас подумала, что может и зря — в присутствии других людей их встреча была бы проще.

— Я сотрудник из Университета Тегминалис, эксперт по вашему типу ментальных расстройств. Я буду сопровождать вашу реабилитацию и хотела бы задать несколько вопросов, — сухо сказала она.

— Боюсь, мне нечего будет вам рассказать. Но проходите, — Тайлер тяжело вздохнул, а потом улыбнулся ей той самой улыбкой, которую она изо всех сил старалась забыть.

Они прошли в гостиную, обставленную как в журнале про интерьеры — симпатичную, но максимально безликую. Очевидно, сотрудники Университета просто взяли готовое решение из какого-то каталога, ведь никто не хотел заморачиваться с деталями. Так что ей самой в каком-то смысле повезло, раз её квартира была не такой. За это она будет пытать Грега за Сандей Абрамс чуть меньше, чем планировала.

— Чай, кофе? — спросил он.

«Четверной эспрессо» чуть было не вырвалось у неё. Стало тоскливо. Она помнила, как впервые после его ареста пришла во Флюгер, долго стояла перед дверями, не решаясь войти. За прилавком уже был новый бариста, но казалось, что стоит ей позвонить, и он появится — с этой своей дурацкой улыбкой и тёплым взглядом. Всё это было ложью. Тогда, сейчас. Всегда.

— Но кофе у меня только растворимый, — его голос вырвал её из мыслей.

— Ничего не нужно, спасибо. Не думаю, что наш разговор продлится долго, — Уэнсдей вытащила из сумки чёрный блокнот и приготовилась писать.

Ей не нравилось, как действовала на неё эта встреча.

«Это просто работа, просто исследование. Ничего личного, » — убеждала она себя.

— Как вы себя чувствуете, мистер Келпин?

— Нормально, если не считать того факта, что я ничего не помню, — ответил он.

— Совсем ничего? Может быть что-то из детства? — она должна была задать этот вопрос, так как глубинные воспоминания из детства могли сохраниться. Они не ставили целью их удалять.

— Тишина и пустота, как в чертовом склепе, — грустно сказал он и он пожал плечами, а она вздрогнула от странного сравнения. — Разве что странные образы, но ничего конкретного.

— Образы какого плана? — спросила Уэнсдей и приготовилась писать. Но Тайлер лишь посмотрел на неё с грустью в глазах. Уэнсдей ещё ни разу не видела его таким потерянным. — Вряд ли я смогу объяснить. Они ускользают, как только я пытаюсь за них зацепиться. Я не знаю ни кто я, ни есть ли у меня семья. Ни даже то, чем мне нравится завтракать. Если у меня есть семья, почему они меня не ищут? — на выдохе спросил Тайлер.

Это был вопрос в воздух, и Уэнсдей понимала, что не обязана на него отвечать.

Тоска в голосе Тайлера разливалась по комнате и заражала Уэнсдей. Смотря на него сейчас, она вдруг поняла, почему Алиссия назвала идею стирать память жестокой.

Лишиться всей прошлой жизни, оказаться без воспоминаний в чужом городе — это действительно больно.

Интересно, сообщили ли Доновану Галпину о судьбе сына? Не так давно Уэнсдей обещала ему попробовать помочь Тайлеру. Согласился бы он на такую цену?

Погрузившись в мысли, Уэнсдей не заметила, что сверлит Тайлера тяжёлым взглядом уже около минуты. «Хватит его жалеть, так точно лучше, чем вся жизнь в лечебнице. Так что я ни в чем перед ним не виновата», — одернула она себя.

— Головные боли? Бессонница? Головокружения? — спросила Уэнсдей как ни в чем не бывало.

Тайлер отрицательно покачал головой.

— Как ваша работа? Коллеги?

Университет устроил его официантом в ресторан. Это было близко к тому, чем он занимался раньше и не требовало специальных навыков.

— Все отлично, мисс Абрамс. Мне нравится моя работа, видимо раньше я занимался чем-то подобным.

«Когда не бегал по лесу, убивая людей», — подумала она, и просто кивнула.

— Вы хорошо помните последнюю неделю?

— Да, только её и помню.

— Спасибо, мистер Келпин. Пока это всё, — она встала, приготовившись убрать блокнот.

— И каков ваш вердикт? Чокнутый, но не окончательно? — от хмыкнул, хотя в глазах была грусть.

— Я пока не решила, насколько вы безнадежны, — отрезала Уэнсдей, смерив его хмурым взглядом.

— Как ни странно, это даёт мне надежду, — он снова обворожительно улыбнулся, и Уэнсдей отвела взгляд, уставившись в окно.

— Беспочвенная надежда ведёт к разочарованию, — ответила она отстраненно.

— А вы оптимистка!

Уэнсдей хотела сказать, что за такое оскорбление подготовит изощренную месть, но решила, что специалист по ментальным расстройствам Сандей Абрамс не стала бы говорить такое.

Вместо этого она встала и приготовилась уходить.

— Опасная у вас работа. Не боитесь? — вдруг спросил Тайлер.

Это был неожиданный вопрос, и Уэнсдей резко обернулась:

— Чего именно?

— Ну… Ходить ко всяким сумасшедшим вроде меня, — он усмехнулся. На лице отражалась странная смесь веселья и грусти.

— Меня сложно напугать, — она смерила его пронзительным взглядом. — В 16 лет я раскрыла серию убийств. Убийцей оказался мой парень.

— Оу, — он смотрел растерянно, но заинтригованно. — Правда?